Самый мудрый орк в армии Великой Тьмы

      Ульнар читал Свиток текущих событий и чуть ли не хватался за голову. Мало ему было волнений за Шейна, подвергавшегося домогательствам со стороны Героя, так теперь угроза возникла и для тысячника. Коварный любовник старательно вовлекал его в крайне гибельную авантюру. Кертис уговаривал тысячника поучаствовать в ритуале, относящемуся к числу запрещенных. И с большими рисками для того из пяти участников, кто стоит в центре круга. А центральным предлагали стать именно Аламею. Лардиз мог потерять свое место и загреметь в тюрьму. Или же лишиться магических сил, а то и жизни.       Начальника следовало спасать. Как и психику Аламея. Подлый Командор Смерти весьма пагубно сказывался на душевном состоянии тысячника.       «Не в мою смену, парень!» — решительно провозгласил Айрон и приступил к действиям. – «Со своими пациентами на Земле я бы так не поступил. Но здесь иные времена и нравы. Надо действовать иначе – напористее и хитрее.»       В первую очередь начальнику на регулярной основе подавались напитки с добавлением Добрых грез, чтобы тот стал увереннее и пребывал в лучшем расположении духа. Его паре напротив доставалось питье с Подлинным характером. Кертису было все сложнее сдерживать истинные мысли и чувства. Тот то и дело срывался на раздражение…       Командор смерти написал письмо Цайру – своей сообщнице по делу запрещённым с ритуалом и давней любовнице. В письме он упоминал их отношения и пару раз нелестно отзывался об Аламее.       «Я уже почти уломал его согласиться. Дело за малым.» — похвалялся Кертис, говоря о тысячнике.       Узнавший о письме из Свитка текущих событий Лиуш перенаправил послание по лагерной пневмопочте с очереди на внешнюю отправку в корреспонденцию Аламея. Тысячник переменился в лице, прочитав послание, адресованное не ему. Но и не открыть письмо, написанное Кертисом в адрес Цайру после всех слухов он не мог… Подозрения в измене подтвердились. Более того – над ним – Аламеем – насмехались. Возлюбленный с любовницей нагло потешались над ним… Если бы не повышающий настроение эликсир, которым незаметно поил начальника орк, состояние Аламея было бы кошмарным, а так – просто разочарованным и печальным.              — Как ты мог?! Ты же говорил, что между тобой и Цайру ничего нет! – голос Лардиза звенел от гнева. Ужасное письмо жгло руки – горькое доказательство измены и лжи. Аламей размахивал им как знаменем.       — А на что ты рассчитывал? Ты холоден и не очень-то страстен. У нас с тобой были сложности в отношениях. Мне хотелось ласки и близости. Подумаешь – побаловались несколько раз. Ты для меня важнее. Хочешь я брошу Цайру? Переводись в Башню Черной Тысячи на должность ритуалиста. Будем жить вместе! – мигом нашелся Командор Смерти.       — Ты предлагаешь мне бросить свою карьеру и поддержать твою? Да, мы будем рядом. Но у меня перспективы здесь. А в Башне Черной тысячи – только у тебя. – парировал юноша.       — Ну вот. А говорил, что любишь. Не готов ради своих чувств чем-то пожертвовать. Я зову тебя жить вместе, а ты не рад. Я предлагаю выгодный проект, а вместо радости и благодарности – сомнения. – умело наседал собеседник, — Ты не прошел проверку…       Умело изобразив обиду, Кертис поспешил выйти из комнаты, рассчитывая, что тысячник отправится за ним следом и станет извиняться. Но когда Аламей уже собирался последовать за Командором, его ловко перехватил Ульнар с бокалом питья и экстренным донесением.       — Я не помешал, господин Лардиз? – как ни в чем ни бывало уточнил Айрон самым невинным тоном.       — Эм, нет. Спасибо за напиток. – немного растерянно произнес тысячник.       Немного позанимавшись текущей работой, он допил приготовленное саммари-чиу питье с особо мощной дозой Добрых грез.       «Да как этот Кертис смеет так со мной разговаривать?» — думал Аламей. На него накатил гнев. Он уверенно написал все, что думает о ныне бывшей паре и его поведении. Не выяснять же отношения вслух. Могут услышать подчиненные.       По завершении письмо было спрятано в ларец для бумаг, стоявший рядом с почтовым. Аламей был в таком раздрае, что вполне мог перепутать. Но все же не перепутал.       Это Ульнар, чуть позднее, оставшись в кабинете тысячника один, прочитал письмо, остался очень доволен его содержимым и «по ошибке» отправил адресату. А дабы было менее подозрительно – разослал по адресам и прочую корреспонденцию.       «Не желаю тебя знать. Между нами все кончено. Я заслуживаю лучшего обращения. Я вовсе не трусишка, не холодный, не глупый. Не такой, каким ты меня называешь. Забудь о моем участии в ритуале!» — сообщал Лардиз многословно. На завтра он бы скорее всего передумал и письмо осталось бы не отправленным. Может он даже обвинил бы в случившемся себя. Позволил уговорить и просил бы прощения – только, чтобы не быть снова одному.       Но Кертис получил послание в тот же день и покинул лагерь и в гневе, сославшись на неотложные дела. Послушная ранее марионетка взбрыкнула и надерзила? Как такое стерпеть? Аламей вышел из под контроля и больше не представлял ценности.       Через две недели Кертис попался на запрещенном ритуале в ходе которого погиб один сотник из влиятельной демонидской семьи. Командор Шунаро и его подельники, включая Цайру, отправились в тюрьму Бреквест.              Впрочем, это случится чуть позднее. А пока Кертис только уехал из лагеря и узнавший об этом Аламей грустил.       — Все в порядке, господин ладри-сау? Вы выглядите огорченным. – осторожно заметил саммари-чиу, завершив очередную порцию работы и явившись к начальству для отчета. Поведав о текущих делах и получив новые задания, полуорк решился-таки спросить, что беспокоит демонида. Хотя и так прекрасно знал ответ.       — Эмм… Да. Я в порядке. – немного растерянно отозвался тысячник.       Ульнар незаметно применил одно из заклинаний своего жреческого арсенала – Исповедь. Эти чары не сканировались, но помогали собеседнику откровенно поведать то, что у него на душе тому, кому он доверяет.       Сейчас Лиуш не значился психотерапевтом. Откровенничать перед ним, как это делали пациенты на приеме, никто не стал бы. А помогать все равно было необходимо. Так что заклинание пришлось очень кстати.       — Да. Есть некая проблема. Только то, что я расскажу должно остаться между нами. – неожиданно для самого себя начал Аламей. Ему хотелось выговориться и тем самым облегчить душу.       — Разумеется, господин Лардиз. Я никому ничего не скажу. – заверил орк. Дополнительным эффектом чар была Тайна исповеди – рассказывать посторонним то, что услышишь под Исповедью было магически запрещено. Тысячник мог не опасаться за свои тайны.       — В моем окружении был один демонид. — издалека начал Аламей. Он поведал Ульнару то, что тот и так знал из книг, фильмов, наблюдений и Свитка текущих событий. Но Лардиз не упоминал имя, степень близости отношений, уменьшил количество подробностей и винил во всём случившемся себя.       — Ох, господин. Некоторые потери и не потери вовсе. Только к лучшему. — простоватым тоном отозвался орк на эти откровения, — Когда я был маленьким, мать и отчим заставляли меня регулярно перебирать корзины с урожаем фахты. Это нужно было, чтобы вовремя заметить порченные плоды и выкинуть их. Иначе они заразили бы всю корзину и перекинулись на соседние. А так – потеряв небольшую часть, мы спасали основное.       — Ты назвал моего... знакомого испорченной фахтой? — тысячник улыбнулся. Его насмешила эта мысль. То еще сравнение. Но заслуженное.       — Ох, господин. Я бы не посмел. — хитро прищурился Айрон, — Лишь обратил ваше внимание, что общаться с тем, кто вас не ценит очень плохо. Так вы и сами можете поверить в то, что ничего не стоите. А это неправда. Вы очень умный, добрый и смелый. Любой, кто говорит иное — ошибается. Или намеренно уменьшает вашу веру в себя, чтобы контролировать.       — А ведь ты прав. Я верно поступил, что перестал общаться с этим демонидом. — кивнул Лардиз, постепенно успокаиваясь.       Лиуш припомнил, что он не ругал его за отправку того злополучного письма. Тысячник просто переполошился, не найдя послание на месте. Решил, что сам нечаянно положил его с прочей почтой, а не запер. Лишь спросил у саммари-чиу сколько писем тот отправил и, удостоверившись, что на одно больше, чем должно было быть, кивнул: — "Понятно. Хорошо." и сделал вид, что ничего страшного не произошло.       — Абсолютно верно. Господин очень мудр. Ему не стоит сомневаться в себе. — отозвался адъютант.       — Спасибо. Говорить с тобой достаточно успокаивающе. Ты плавно излагаешь и логично мыслишь. — сообщил Аламей, немного смущённый своей откровенностью.       Он поймал себя на мысли, что Ульнар дважды спас его, много помогал, он надёжен и верен, не по годам опытен — самое доверенное существо из всех.       — Рад помочь, господин ладри-сау. — произнёс Лиуш мягко. Он применил ещё одни чары из своего арсенала — Ауру умиротворения. Аламей стал расслабленее и спокойнее.                     Новый подвиг Героя Света ожидал Валантиса подле Геферры. Огненный зверь, терроризировавший окрестные деревни был огромен, зол и опасен. По крайней мере – согласно общественному мнению. Огненные крылья, алый клюв, алые всполохи пламени на шкуре, хвост с кисточкой. Голова орла.       "Это же грифон. Только очень большой и огненный." — понял Тивальд.       Он, как обычно, ожидал Героя и спутников под защитным куполом — в стороне от поля боя. Юноше было жаль грозное и величественное создание.       "Он же просто животное и не осознаёт, что причиняет вред. Его бы просто увести подальше, а не убивать. На людей он не нападает. Но случайно поджигает деревянные строения." — думал эльф. Но влияния на Валантиса у него не было.       Бельзия била ледяными чарами, в основном тающими при соприкосновении с огненным телом монстра. Мифрилловое оружие Брока заставляло грифона неистово реветь и вставать на мощные задние лапы, царапая при этом передними. И только атаки Героя Клинком Света имели успех. Спутники достаточно отвлекли зверя, чтобы Валантис подобрался достаточно близко и нанёс несколько фатальных ударов. Удивительное создание издало истошный крик и упало... Тивальд отвернулся.       Валантис обернулся на невесту, рассчитывая увидеть восхищение в золотых глазах, но… эльф не смотрел. Герой скрежетнул зубами. Гордая красотка никак не поддавалась. И снова ходила в обличье юноши, порождая неприятные слухи про наклонности воина Света.              Расправившись с огненным грифоном, четверка направилась в Геферру – сдавать задание в местную гильдию приключенцев, а после – в находящийся в центре города Собор Святого Кристобаля. У Героя Света была достаточно тесная связь с церковью. Его доспехи и меч, большая часть амуниции относились к Святым предметам и обладали чарами магии Света. Святые отцы активно поддерживали Валантиса. Так что участие в традиционном молебне было важной обязанностью отряда – продемонстрировать подлинность своей веры и лояльность к церкви.       Собор поражал воображение. Он был куда пышнее и богаче даже дворца градоправителя. Белые стены, золотистая черепица крыши, массивные колонны, просторные залы с витражными окнами и мозаикой по стенам – и витражи, и мозаика на церковные мотивы. В сюжете каждой изображения – облаченные в белые длинные сияющие одеяния бородатые хумансы, повергающие Темных золотыми копьями или священными текстами.       Кроме того, в стенных нишах разместились статуи, изображавшие хуманских святых или крылатых существ – скайлу. На каменных постаментах возлежали массивные книги в золоченых переплетах под защитными куполами. Балкончики над главным залом были украшены дорогой расшитой тканью. Повсюду сияли свечи и магические светильники. Роскошь и изобилие, говорящие о могуществе и влиянии церкви.       И нигде никакого упоминания диковатых эльфов, зверолюдов, русалидов или гномов. Кроме пары мелких фресок, на которых очередной святой помогал несчастным представителям этих не хуманских народов или просвещал их. На самом богослужении присутствовали также только хумансы.       «У диковатых эльфов, зверолюдов и гномов церкви в своих кварталах.» — пояснил Система, — «А в главном Соборе им не рады.»       Во время церемонии Тивальд скучал. Слов молитвы он не знал. Да и обращаться к местному богу не считал нужным. Шейн просто скромно стоял подле Валантиса и его соратников, опустив взгляд и делая вид, что тоже что-то сосредоточенно шепчет.       — Вас кое-кто хочет видеть, господин Герой. – обратился к Валантису проводивший церемонию священнослужитель по окончании действа, — Прошу, следуйте за мной.       Тивальду, Броку и Бельзии разрешили отправиться с ними. Пройдя длинными гулкими коридорами, миновав несколько переходов и лестниц, отряд наконец оказался в небольшом зале на вершине Восточной башни Собора. Провожатый ушел.       Зал заливал свет. Его источала красивая высокая девушка с серебристыми как снег волосами и в белоснежном одеянии. За спиной незнакомки были сложенные крылья – каждое перо отливало своим оттенком белого. Насмешливый взгляд, холодноватые черты ожившей мраморной статуи. Красивая, гордая, впечатляющая. Шейн отлично помнил эту сцену по книгам и знал, кто перед ним.       — Приветствую. Я Талила из народа скайлу. – приветствовала Героя и его товарищей девушка.       — Приветствую, госпожа. Я – Герой Света Валантис. Это мои соратники – Брок и Бельзия. А также моя… невеста Тивальд. Большая честь познакомиться. Святой небесный народ редко покидает свои парящие города. – на этот раз Валантис был почтителен.       Скайлу стояли над людьми и местное население относилось к ним почти так, как на Земле относятся к ангелам. Так что все трое отвесили Талиле поклоны. Только Шейн так и остался стоять, с удивлением взирая на прекрасное создание перед собой.       — Что ты творишь, бестолочь! Поклонись немедля. – зашипела на Тивальда колдунья.       — В этом нет необходимости. Я не люблю церемонии. – скайлу приблизилась к эльфу вплотную, с интересом вглядываясь в его черты.       — Среди наземных редко встретишь красоту, равную небесной и даже превосходящую ее. Ты ведь диковатый? – уточнила она.       — Да, госпожа. Из Изумрудного леса. – все еще растерянно кивнул Шейн.       — Твои волосы похожи на огонь. – отметила крылатая.       — А ваши – на снег. – отозвался Тивальд, — Очень красиво. А вам крылья не мешают… в повседневной жизни?       Валантис, слушавший этот дерзкий разговор, скрежетнул зубами. Он не мог, поверить в то, как нагло ведет себя его невеста перед скайлу пресветлой.       Но Талилу происходящее явно забавляло. Крылатой нравились отсутствие страха и излишнего почтения.       Она рассмеялась: — Мешали бы, если бы я не могла их убирать по своему желанию.       Крылья внезапно пропали, но свет, источаемый девушкой, остался. Как и исходящее от нее ощущение силы.       — Тебя назвали «невеста», но ты юноша. – заметила скайлу.       — Да, госпожа. Это немного сложная история. – Шейн покосился на бледного от ярости Героя, опасаясь говорить об этом при нем.       — С удовольствием послушаю. За тобой заедут сегодня в шесть вечера. Ты не против? – спросила Талила все с той же насмешливой улыбкой.       Угрозы от нее не исходило и Тивальд кивнул: — Почту за честь.       — Приятная беседа, но вернемся к делам. – скайлу вмиг стала серьезной, — У Небесного народа особое задание для Героя…       Пока крылатая обсуждала с Валантисом и его спутниками детали предстоящего дела, Тивальд ошарашенно обдумывал произошедшее. Встреча произошла совершенно не так, как в книге или фильме. По сюжету автора Герой должен был закрутить роман к Талилой, а Тивальд отводилась роль ревнивой пассии, которая пытается вернуть внимание возлюбленного.       «Кажется этой скайлу понравился я, а не Валантис. На него она и не взглянула.» — пришел в логичным выводам Шейн.       «Само собой. Твои внешность и харизма выше, чем у Героя. И ты в облике юноши. Милый, скромный, искренний. Совсем не такой, как напыщенный Валантис.» — сообщил Система.       «Но гаремные красотки шипели на меня, а не начали обожать.» — напомнил юноша.       «Они попали под влияние Героя ДО встречи с тобой. А первая встреча с Талилой произошла лишь сейчас. Она увидела вас двоих одновременно и увлеклась не тем, кем должна была по сценарию.» — пояснил голос незримого собеседника.       «Простите…» — смутился Шейн.       «Нет-нет! Спасибо тебе. Валантис лишился важной союзницы. Да и самой Талиле без него будет намного лучше.» — заверил Система.       «Но я не влюблен в эту девушку. Она красивая и интересная, но не более.» — предупредил юноша.       «Она тоже только заинтересована, очарована и слегка увлечена. Предстоят лишь ужин и разговоры. Не о чем тревожиться.» — заверил голос.       «Хорошо.» — эта информация успокоила Тивальда.       Талила все еще посматривала на эльфа с мягкой улыбкой, обсуждая предстоящую миссию с Валантисом. Через час, когда все вопросы были решены, отряд попрощался с крылатой и покинул Собор.              — Что ты себе позволяешь, бесстыдница?! – в ярости вопил Герой, когда он и Тивальд оказались в комнате Шейна на постоялом дворе. – Как ты могла так нагло беседовать с крылатой? Еще и идешь с ней на поздний ужин! У тебя есть жених.       — Вы злитесь потому что я нравлюсь девушкам больше, чем вы? – дерзко уточнил Шейн.       Ему ужасно надоело поведение недо Героя.       — Да как ты смеешь! – на миг Тивальду показалось, что хуманс ударит его, но тот сдержался. Только схватил за плечи и с силой потряс, впиваясь пальцами в кожу.       — Я помолвлен с вами против воли. Вы мне НЕ НРАВИТЕСЬ! – сообщил Шейн уверенно.       Валантис швырнул его на стул, так что юноша больно ушибся и вскрикнул.       — С завтрашнего дня постоянно будешь ходить в обличье девушки. Не смей меня позорить обликом парня. И чтобы глаза в пол и помалкивала! – бросил он раздраженно и вышел из комнаты, хлопнув дверью.       — Ты сам себя позоришь! – сообщил Тивальд вслед, но его уже не услышали.