История одержимости

      Аэропорт Вашингтон Даллес встретил Марка привычным шумом. Команде несколько раз приходилось улетать из этого места, когда аэропорты базы в Куантико были заняты учениями. Директор Бюро в последнее время все больше и больше проседал под давлением соседей-военных. Это никому не нравилось, но сил бороться обострившимся милитаризмом не было. С приходом нового начальства Бюро круто изменило вектор поведения, недовольные новой политикой служащие не успевали опомниться, как оказывались в «подвале», занимая самые неприглядные должности. Поведенческий отдел всегда стоял особняком, не вмешиваясь во внутренние конфликты высоких чинов, и вряд ли кто-то из команды ожидал, что однажды их коснется карающая длань сокращения. Марк успел застать предыдущего директора — бодрого старичка по имени Роберт Мюллер, знакомого еще с самим Гувером. Когда про Марка начали ходить слухи как про подающего большие надежды будущего профайлера, Мюллер лично появился в поведенческом отделе и сорок минут травил байки про старое ФБР, а потом вдруг остановился почти посередине анекдота и серьезно сказал, что ничто не берется из ниоткуда, и он будет внимательно следить за талантливым агентом Ли. Марк прекрасно его понял: директор Бюро подробнейшим образом изучил досье новобранца, включая всех его родственников и, в случае чего, не станет вставать за Марка горой, а спишет все на дурное воспитание. Не слишком милосердно, зато честно. Во всех остальных отношениях — Роберт Мюллер был сущим душкой.        Новый директор подобным тактом не обладал и принимал все имеющееся как должное. Марку тоже стоило так поступить: принять как должное его ссылку в Корею, но он не мог успокоиться. Внутри все клокотало от злости. Он всего лишь хотел помочь, а теперь его загнали в ловушку, из которой выбраться будет гораздо тяжелее, чем в первый раз. Он едва спасся, убегая из родной страны против воли родителей, против воли голоса в голове, против воли той части своего сердца, что была слаба перед очарованием семьи и брата. Сейчас голос молчал, но Марк чувствовал, что это молчание хищника, готовящегося к прыжку. Агент Ли за все время работы сотни раз чувствовал себя жертвой, но еще ни разу — настолько беспомощной. В опасной ситуации за спиной всегда была команда, но сейчас Марк ощущал себя глупым маленьким кроликом, прыгающим прямо в пасть к лисице.       Самолет надсадно загудел. Марку предстоял длительный перелет, и он не хотел терять время даром — чем быстрее он закроет дело, тем быстрее вернется в Америку. Поэтому мужчина достал ноутбук и открыл файл, который ему прислали.        Материалов было немного. Технически, мест преступлений не было, были лишь места обнаружения тел. Это сильно осложняло предстоящую работу. По привычке Марк начал с первой жертвы, в этом случае с той, что пропала раньше остальных. С фотографии улыбалась симпатичная девушка с ямочками на щеках и крохотной родинкой под глазом.       На Кёнок. Родилась 10 октября 1997 года. Студентка Сеульского университета по специальности Инженерия. Живет с отцом На Донбэ и матерью На Мирэ, в девичестве Ли, в районе Мапо. Подрабатывала консультантом в магазине женского белья «Атлас». Пропала вечером 9 ноября 2019 по дороге от работы до дома. По камерам ее передвижения отследили до ближайшего перекрестка улиц Манвон и Поын, но затем она пропала. Тело со следами беспорядочных ножевых ранений и синяками обнаружили спустя три дня в районе замороженной застройки.        Марк взглянул на фотографию с места. Ничего примечательного, заброшенный тупик, обросший мусором. Но тело девушки не лежало, оно валялось. Ли поморщился. Уважением тут и не пахло. Скорее, ужасным пренебрежением.        Судебный эксперт заключил, что умерла девушка от потери крови, насилия над ней не было, но преступник использовал необычный нож — с сильно зазубренным лезвием.        Чон Ынджи. 2 июля 1997 года. Студентка Университета Ханянг, специальность Современное искусство. Снимала комнату в Мапо. Переехала из Хвасона, где жила с матерью Чон Суен. Получала стипендию за высокие научные достижения. Встречалась с парнем по имени Сон Сынчон. Пропала поздно вечером 4 декабря 2019 года в районе улицы Манвон, возвращаясь со свидания. Была обнаружена спустя два дня в том же районе. Тело было брошено в тупике. Погибла от множественных ножевых. Заключение было идентичным. Нож был один и тот же, даже синяки походили друг на друга.       Марк просмотрел фотографии и с удивлением отметил, что даже небрежность, с которой тело выбросили, нисколько не отличалась.        Чу Джису, 8 ноября 1996 года. Студентка Христианского университета. Жила в общежитии при университете. Переехала из Дэгу. С родителями отношения не поддерживала, ни с кем не встречалась. Посвятила себя изучению богословия. Пропала рано утром 3 февраля 2020 во время пробежки.        Миловидная девушка, смотревшая на Марка с фотографии, выглядела серьезной. Ее заключение о смерти почти слово в слово совпадало с предыдущими. Агент вздохнул. Кроме орудия преступления, из общего во всех делах были улицы, на которых в последний раз видели жертв. Это могло быть совпадением, а могло быть удобным местом для охоты. Так или иначе, требовалось больше информации. Марка одолевали серьезные сомнения в том, что преступник, годами скрывавший свои злодеяния от полиции, настолько глуп, чтобы совершать их в одном районе, а уж тем более на одной улице. Это было излишним риском. Такая неадекватная оценка ситуации говорила лишь о том, что они имеют дело с молодым «фантазером». Кроме того, судя по посмертным синякам и царапинам, «фантазер» этот был полон ярости, ненависти к женщинам. Такой точно не сможет остановиться сам.        Нужно больше информации по исчезнувшим студенткам в Корее.        «Все будет отлично», — успокаивал себя Марк. Он быстро разберется с делом и быстро вернется домой, к друзьям и ужасной квартире с дохлой кофемашиной и подозрительным пятном на стене. Ли оторвал глаза от экрана ноутбука. Из кабины пилотов вышла стюардесса в бордовом брючном костюме. Железная дверь за ее спиной медленно закрывалась, отрезая от взгляда Минхёна чью-то грудь, обтянутую зеленой футболкой, джинсы с дырявыми коленями и перепачканные обнаженные ступни, привязанные к ножкам деревянного стула.        Мужчина задрожал, глубоко вдохнул и прикрыл глаза. И без того долгий и напряженный перелет грозил вылиться в настоящую катастрофу. Над ухом раздался мягкий женский голос.       — С вами все в порядке? — участливо спросила та самая стюардесса. Похоже, Марк слишком сильно побледнел.        — Да. Я в порядке, спасибо, — замявшись ответил он.        — Вам что-нибудь нужно?        — Воды, если можно, — улыбнулся в ответ мужчина.        Марк получил свою воду и мгновенно отключился, предчувствуя, что про полноценный сон скоро снова придется забыть.        Агент, вздрогнув, проснулся, чтобы почувствовать, как за ним, приземляясь, вздрогнул весь самолет. Знакомая стюардесса, чье имя мужчина уже успел позабыть, радостно что-то вещала, пока люди вокруг шевелились, собирая вещи, приводя себя в порядок. Марк потянулся, отстегнул ремень и с силой провел ладонями по лицу.        Аэропорт Инчхон встретил специального агента шумом и воспоминаниями о том, как несколько лет назад он сбегал из этого места с крохотным рюкзаком и большими надеждами. Тощий всклокоченный подросток, сменивший имя и решивший изменить судьбу, мерещился Марку где-то в самом уголке правого глаза. Марк по нему совсем не скучал, но уважал за храбрость и стойкость, которой не было у его ровесников. Мало кто из корейских детей мог оторваться от семьи и сбежать, едва окончив школу.        И кого за это надо благодарить, Минхён?       «Уж точно не тебя, ублюдок».       Инспектора Марк заметил сразу. Высокий мужчина в синей форме привлекал много внимания. Он мог бы легко построить себе карьеру модели, но отчего-то выбрал полицию — это было любопытно.        — Инспектор Чон, — окликнул его прибывший, протягивая руку, — я специальный агент Марк Ли. Рад с вами познакомиться.        — И я тоже раз с вами познакомиться, агент Ли, — Чон Джэхён обворожительно улыбнулся и ответил на рукопожатие.        — Вы подготовили то, что я просил?        — А вы переходите сразу к делу? — усмехнулся инспектор, провожая Марка к машине. — Да, мы подготовили список пропавших женщин. Он в участке.       — Отлично. Значит сначала заедем на места обнаружения тел, а потом в участок.       — Боюсь, что нет, — мягко откликнулся Чон, садясь за руль. — Видите ли, со мной связался ваш начальник из Бюро. Он сказал, что у вас проблемы со здоровьем и вам нужен регулярный отдых, и если я вдруг начну перегружать вас работой, то он лично приедет в Корею и заберет вас, несмотря на, цитирую: «мнение говнюков-начальников». А вы нам очень нужны, агент Ли.        Марк тихо рассмеялся. Джонни достанет его своей заботой даже через тысячи миль. Он и не заметил, когда они успели сблизиться настолько, что Ли мог бы спокойно назвать своего босса — старшим братом. Жизнь сложилась бы куда лучше, если бы Ли Минхён вырос в семье Со Ёнхо.        Даже не думай об этом, раздалось в голове ледяным тоном.        Таким тоном Донхёк отчитывал его, когда маленький Минхён делал что-то неразумное: хватался за лезвие ножа, опрокидывал на себя горячую воду или забирался на подоконник с открытым окном. Все детство Ли думал, что так старший брат проявляет свою заботу — боится, что Минхён навредит себе, но стоило выйти из-под чужого влияния, и он тут же понял — собственничество Ли Донхёка далеко от заботы. Он не руководствовался мыслями о том, что младший брат может испытать боль.  Все его нутро сожалело, что эту боль причинил не он.        Откуда тебе знать, о чем я думал? О чем я сожалел? Приди и спроси меня, Ли Минхён.       Марк шумно втянул воздух, выдавливая слабую улыбку.        — Хорошо, инспектор. Но я отлично отдохнул в полете. Проспал большую его часть. За мое здоровье можно не переживать, только если мы заедем в аптеку.        — Ну раз вы так в этом уверены, то едем, — спокойно улыбнулся Чон Джэхён, выезжая с парковки.        — Вы очень молоды для инспектора, — решил продолжить разговор Марк. Молчание было чревато истеричным Ли Донхёком, которому приспичило поболтать о делах семейных. Как будто, пересекая границу с Кореей, клетка в голове агента открылась, прутья рассыпались железной стружкой, выпуская наружу самого страшного монстра. Как давно Донхёк не просил навестить его? Кажется, вечность.       — Да. Это все благодаря моей команде. Они замечательные парни, но бывают абсолютными шалопаями. Никакой дисциплины. Хорошо, что хоть на рабочем месте в карты не играют, — тихо рассмеялся инспектор.         Марк широко улыбнулся, чувствуя, как его слегка отпустило.        — Так у вас отличная команда? Как к вам попало это дело?       — Просто прекрасная команда. Вот только наше руководство так не считает. Инспектором я стал, честно говоря, недавно и слишком быстро, тут вы правы. Мне дали в подчинение детективов-новобранцев, я кое-как совладал с ними, мы сработались, но вдруг на нас скинули это дело. Не подумайте ничего такого, парни быстро учатся, думаю, будь у нас больше времени, мы бы обязательно справились. Но времени нет. За нами пристально следят сверху.        — Понимаю. Для этого и нужен я, — Ли дернулся и вымученно растянул губы в улыбке.       — Именно, — отозвался инспектор, — ваша работа о «Летнем убийце» — это было виртуозно. Если бы не вы, никто не знает, сколько жизней он бы ещё забрал. Думаю, вы прекрасно знаете, как свести возможные жертвы к минимуму.       Марк смущенно отвернулся к окну.       — У меня тоже была просто прекрасная команда. Без них я бы не справился.       Марк отчетливо помнил момент, когда Джонни Со появился в аудитории в качестве приглашенного лектора, обворожительно улыбнулся, поздоровался и включил занимательное слайд-шоу. Первым же слайдом была фотография молодой женщины без рук и ног, со спокойным застывшим лицом, словно она была в посмертной маске. Он молча переключил на следующий слайд — все та же картина, но другая женщина. Затем еще. И еще одна. Бледные, миниатюрные брюнетки, — мягко подсказал знакомый голос, который Марк к тому моменту не слышал уже почти десять лет. Воспоминания об обладателе этого голоса обрушились лавиной. Парень резко вскочил со своего места и едва не ринулся из аудитории, спасаясь от необъятного ужаса, накрывшего его с головой. Только спокойный вопрос Джонни остановил его:        — Вы в порядке?        — Д-да, все хорошо, — Марк медленно опустился на свое место под насмешливые и укоризненные взгляды сокурсников, — просто показалось, что увидел свою подругу. Они все так похожи, — быстро нашелся стажер.        «Талантливо врешь, Марк, —  подумал он, — так держать, ведь врать действующему агенту ФБР — очень мудрое решение».        — Да. Вы правы. Они очень похожи между собой. Может, заметили что-то еще? Все, что угодно. — Джонни окинул его взглядом и открыл все четыре фотографии одновременно. Марк пригляделся. Они похожи, срезы на месте конечностей очень ровные. Над срезами яркие синяки. Руки и ноги. Руки и ноги. Руки и ноги, срезанные у еще живых женщин.        — Я не знаю, но кажется, будто конечности нужны ему для чего-то. Будто это детали.        — Что это значит? — весело спросил мужчина.        — Синяки. Судя по их яркости, они были нанесены при жизни слишком тугим жгутом. Он ампутировал конечности у еще живых женщин. У такого поведения есть несколько вероятных объяснений: он — садист, который получает удовольствие от страдания жертв, или ему необходимо, чтобы ткани конечностей как можно дольше оставались свежими для еды или чего-то еще. Если посмотреть на них в целом, кажется, будто перед смертью они едва ли что-то чувствовали. Лица слишком тихие. Ни следа агонии. Это точно не садист. Значит второй вариант. Больше ничего, пригодного для питания, изъято не было. Плюсом можно отметить очень ровный срез. Преступнику было важно, чтобы отрезание конечностей проходило, как медицинская операция. Поэтому ампутированные руки и ноги — это что-то вроде деталей.        Джонни широко улыбнулся и переключил слайд. На фотографии была изображена девушка, сидящая в инвалидном кресле. Крохотная брюнетка без рук, ног, с лицом, бледным до синевы, и черными глазами, горящими такой холодной ненавистью, что впору было включать обогреватель.         — Побольше уверенности, будущий агент! Это Анна Мари-Анж. Французская студентка из Технологического института Джорджии. Полгода назад она попала в аварию на Аляске, из-за которой лишилась всех конечностей.  А вот это, — Джонни перелистнул слайд: с типичного магшота на аудиторию смотрел симпатичный мужчина, примерно одного с ними возраста. Голубые глаза взирали на мир потеряно, словно он не понимал, что происходит. Уголки тонких губ были опущены вниз, светлые волосы неровными прядями топорщились в разные стороны. — Гарри Уоррен — ее молодой человек.       — Они убивали вместе? — спросил кто-то из аудитории.        — Такое действительно иногда случается. Думаю, вы все знаете историю Карлы Хомолки и Пола Бернардо, — уклончиво ответил лектор, по аудитории прокатился согласный шум, — но в данный момент расследование еще не окончено. И мы не знаем, сам ли Уоррен решил убивать этих женщин или его надоумила подружка.        — Возможно, она знала, но точно не участвовала и не заставляла его, — неожиданно даже для себя встрял Марк.        — Почему ты так решил? — заинтересованно откликнулся Джонни.        — Никаких следов агонии, сэр.        Джонни повернулся и переключил фотографию обратно. Над аудиторией снова нависла молодая женщина в инвалидном кресле. Когда-то она была красива, как и те четверо. Должно быть, она была в ярости. Агент ненадолго замолчал, рассматривая изображение. Он видел эту женщину вживую, но, казалось, что именно сейчас для него открылось нечто такое, чего он до этого не понимал.       — Вы правы, стажер. На них нет следов агонии.        Аудитория зашепталась. Они не видели ответа. А Марк — видел его слишком отчетливо. Весь этот акт был одой любви. Болезненной, безумной, да. Но все-таки любви к одному-единственному человеку — Анне Мари-Анж. Это было очевидно только для тех, кто сталкивался с подобной непомнящей себя любовью.        Точно, — мурлыкнул голос в голове, и Марк зажмурился до черных мушек перед глазами, переживая приступ дурноты.        Джонни попросил его подойти после окончания занятия. Толпа медленно вытекала из класса, бросая взгляды на фотографию, надеясь, найти в ней путь, которым шли Марк и команда Джонни во время поиска преступника. У некоторых пораженно загорались глаза — и Марк понимал, что теперь они видят ответы. С этими ребятами нужно быть осторожнее. Они могут стать соперниками, а могут — коллегами.       — Ты хорошо поработал, дружище. Как твоя фамилия? — спросил агент Со, когда аудитория опустела.       — Ли. Мое имя Марк Ли, сэр.        — Очень хорошая работа, Марк. Надеюсь, ты и дальше будешь таким же умным парнем, и тогда мы с тобой очень быстро увидимся в поведенческом отделе. Ты знаешь, там постоянно не хватает умных парней.        — Очень надеюсь на это, агент, — улыбнулся Марк.       — У меня есть кое-что интересное для тебя, — Джонни достал из своей сумки тоненькую коричневую папку с эмблемой ФБР. — Внутри есть мой номер телефона. Взгляни на дело. Если заметишь что-то интересное, напиши мне, окей?        — Вы поощряете дополнительной работой всех понравившихся студентов? — неловко пошутил Марк, осторожно принимая папку. Он был до одури счастлив.       Джонни рассмеялся, опуская свою громадную ладонь на плечо стажера.       — Нет, только самых симпатичных.        Марк неловко улыбнулся в ответ и следующим утром выслал агенту Со целый доклад из своих предположений. Поведенческий отдел взял преступника через пару недель. Стажеру Ли вручили похвальную грамоту, но куда важнее было сообщение, присланное Джонни: «Хорошая работа, красавчик».        До выпуска они больше не пересекались, но раз в неделю мужчина отправлял Марку материалы текущих дел и неизменно хвалил, даже если все предположения Ли пролетали мимо. Под этим мягким влиянием стажер никогда не задумывался о том, чтобы выбрать для себя иной путь.        Через три минуты после того, как Марк во время выпускного сфотографировался вместе с сокурсниками на ступенях Академии, к нему подъехал черный внедорожник, из которого появился Джонни и торжественно вручил новоиспеченному агенту Ли пропуск в поведенческий отдел. До полноценной должности аналитика было еще пахать и пахать, но он мог участвовать в делах, хоть и с ограничениями.        Марк был на седьмом небе от счастья примерно пятнадцать минут, а потом началась работа.        Команда в отделе была небольшой, но очень милой. Хотя Марк и подозревал, что у Джонни был какой-то пунктик насчет происхождения, потому что в их крохотной команде он был третьим этническим корейцем. Энди Пак был высоким, тощим и нескладным, словно подросток. Он не имел удостоверения агента, но был гениальным программистом, и все его просто обожали. Неловкий ребенок, путающийся в собственных длинных конечностях, очаровательно краснел, как только встречался взглядом с незнакомцами. Марк тут же проникся к нему теплыми чувствами.        Самого Марка в команде приняли не менее тепло. Алиша шепотом объясняла ему, что и как здесь устроено, и показала Марку его рабочий стол. Томас добродушно хлопнул мужчину по плечу и пообещал, что скоро Марк ко всему привыкнет. Филип тихо возразил Томасу, сказав, что привыкнет новобранец нескоро, а затем обворожительно улыбнулся и добавил:        — Но привыкнет обязательно.        И Марк действительно привык. Как-то сроднился с постоянной болтовней Алиши, громким хохотом Тома, спокойной улыбкой Филипа, неловкими движениями Энди и бесконечной заботой Джонни. Вторая семья, думал Марк. Нормальная.        Первое из мест преступлений выглядело заброшенным. Тупик в переулке у черта на куличках. Перестраивающийся район теперь наполовину состоял из таких тупиков. Сейчас это место, поросшее строительным мусором и травой, выглядело немного иначе, чем поздней осенью. В нем не было зловещести, только умиротворение.        Ли достал фотографии. Он разложил карточки так, чтобы они могли воссоздать момент обнаружения трупа. Тело На Кенок лежало ногами к выходу. Убийца не позаботился о том, чтобы положить ее аккуратно. Он просто выбросил девушку, как сломанную игрушку, изрезанную, истекающую кровью.        — Что видит ваш эльфийский взор, агент Ли? — улыбнулся Джэхён, без труда заглядывая ему через плечо.        Марк улыбнулся в ответ. Что он видел? Не так уж и много: место было удаленное от глаз, но и от точки похищения тоже, значит у преступника есть машина. Не очень приметная. Вряд ли яркая, иначе ее бы заметили.        Ты анализируешь, но совершенно не чувствуешь, — голос Донхёка звучал разочарованно.        Марк выдохнул сквозь сжатые зубы. Он усилием удержал себя от того, чтобы не начать пререкаться с братом. Все-таки у него осталась еще капля здравого смысла.       — А тут вообще кто-то появляется?        — Да, иногда тут бывают строители. Бывает, спят бездомные. В общем, район только выглядит заброшенным, — пожал плечами Джэхён.        Марк кивнул. Странное ощущение несоответствия царапнуло его горло, но пока он не понимал, в чем это несоответствие состоит.        — Хочу взглянуть на два других места.        Тело Чон Ынджи нашли точно в таком же тупике между заброшенными домами. Марк огляделся, но не заметил ни одной камеры вокруг. Он попросил Джэхёна найти ближайшую, — любые записи могли бы сильно им помочь. Инспектор неохотно согласился, явно рассчитывая понаблюдать за работой агента.        Марку не очень нравилось, когда его рассматривают под лупой. Но это была не единственная причина. И даже не самая важная. Настоящая цель была идиотской: Марк хотел поговорить сам с собой.        Как только тень Джэхёна скрылась за углом, Ли вздохнул, взглянул на фотографии и спросил:        — Что значит «не чувствуешь»? По-моему я только этим и занимаюсь.        Не чувствуешь. И не думаешь.       Марк рассчитывал на ответ, но все равно вздрогнул.        Высокое солнце углубляло тени, делая их мазутно-черными. Мужчина представил, какая тень могла падать от тела Чон Ынджи, валяющегося, словно пакет мусора. О чем он должен думать?        Я не знаю, хотя бы о том, откуда убийца знает об этих тупиках?       — Для того, чтобы догадаться, что он местный и прекрасно знает этот район, не нужно думать. Плохая попытка, — Марк фыркнул.        Голос замолчал. Воцарилась обиженная тишина. Хотя было что-то странное в мысли о тупиках. Что-то цепляющее, мешающее, как камешек в ботинке. Неровность и шероховатость.        Он похищал их в одном месте, а потом привозил сюда уже мертвыми. Этот район должен что-то значить. Марк снова осмотрелся. Замороженная перестройка разогнала жителей, но все еще оставались люди, которые могли тут бывать. Места выглядели такими тоскливыми и пустыми — грех было не спрятать тело.        — Я не знаю. Думаешь, у него какая-то миссия, хочет обратить внимание на эту разруху?        Ты прекрасно знаешь, что это не так, — Донхёк рассмеялся чисто и звонко, как делал прежде. У Марка по спине побежали мурашки.        Марк немного помолчал. Он пытался связать воедино те крупицы информации, которые у него были.        — Я бы выбросил их там, где их долго не найдут. Как можно дальше от своего места обитания.        Это разумно. Но ты опять смотришь не туда. Тебе действительно тяжелее думать здесь, Минхён, — Донхёк усмехнулся. — Начни с того, чему тебя учил этот Джонни.        — Мне нужно найти что-то общее на этих местах, — голос одобрительно мурлыкнул. Марк в отчаянии схватился за волосы. — Но я ничего не вижу. Почему я ничего не вижу?       Я могу смотреть вместо тебя. Позволь мне, — громкий голос Донхёка забирался под кожу.         Марк опустил глаза, пытаясь отдышаться. Тени под его ногами резко взметнулись. Мужчина испуганно выронил фото и обернулся — за спиной никого не было. Только пустая улица и обшарпанное здание, в свете солнца выглядящее не так уж и пугающее. Ночью здесь было бы куда страшнее. Агент выдохнул. Ему на секунду показалось, что Донхёк где-то рядом.        Ты разочарован или рад, что меня здесь нет?       — Да пошел ты, — выругался Марк и вернулся к фотографиям. Брошенное тело Чон Ынджи навевало на него тоску. Убийца его даже толком не спрятал. Не затащил в тупик, а просто бросил перед ним. Для чего нужно было везти его в такую глухомань, если все равно не собираешься толком прятать тело?        Ты так испугался. Мне жаль, — голос Донхёка звучал почти искренне.        — Любой бы испугался, — полуденный жар окатил Марка, в горле пересохло. Собственные мысли доходили до него с задержкой. — О боже!       Он наконец понял, что именно не учитывал, пытаясь делать предположения о преступнике. Хотя, казалось, мысль эта была очевидна и им самим недавно сформулирована. Но без этой детали факты просто сбивали с толку: убийца, завозящий тела в место, которое он знает, а значит и знает, что оно не совсем безлюдно, но не прячущий своих жертв.       Марк достал телефон и тут же набрал Джэхёна.        — Мне нужно взглянуть на третье место.       Они добрались так быстро, как только смогли, пробираясь сквозь лабиринт из улиц и улочек, перекрестков и тупиков. Третье место было похоже на два предыдущих и окончательно убедило Марка в собственной правоте. Не было ни одного факта, достоверно подтверждающего его теорию, но он чувствовал, что он прав.        — Так что за срочность была?        — Видите, как они лежат? — Марк сунул Джэхёну фотографии.        Инспектор немного помолчал, крутя фотографии в руках.        — Да. Как попало. Что нам это дает?        — А теперь посмотрите, где они лежат.        — В тупиках. Я не совсем понимаю, — Чон нахмурился.        — В том то и дело, что нет, — агент Ли ткнул пальцем в фотографию убитой Чу Джису, отошел на пару шагов к тупику и резко упал на землю, повторяя позу на фотографии.        — Что вы делаете?       — В тупике ли я? — ответил вопросом Марк.        — Не совсем, вы, скорее, у входа в тупик, — на автомате ответил Джэхён и тут же задумался. Он снова взглянул на фотографии. — Они все были брошены у входа в тупик. Их не затаскивали внутрь.        Агент Ли вскочил на ноги с шальной улыбкой.        — Именно.        — И что это нам дает?        Марк покачал головой.        Он не понимает.       — Мне казалось, что преступник презирает их, поэтому выбрасывает, как сломанные вещи, но дело совсем не в этом. Считай он их за мусор, он бы явно показал свое отношение, засунул бы в мешок, отнес к месту сортировки. Но он не показал ровным счетом ничего: он не спрятал их и не выставил на показ. Почему?        — Почему? — потеряно спросил мужчина.       — У него не хватило времени.        — Кто-то его спугнул? — оживился Джэхён. Он, как и всякий детектив, любил, когда в деле появлялись свидетели.        — Я так не думаю, — тут же разочаровал его Марк. — Я так привык работать с преступниками, у которых уже есть свой почерк, что иногда забываю, как чувствуют себя новички. Мне кажется, что он просто боялся, что кто-то увидит его.         — Он боялся, что кто-то увидит его с телом?        Марк кивнул.        — Он начал свой путь с убийств этих девушек. Избавиться от тел — это самая сложная часть преступного плана. Вероятнее всего попасться именно на ней, и каждый преступник подсознательно это понимает. Он пытался спрятать тела, но страх не давал ему сделать это нормально. Я думаю, что он выкидывал этих девушек из машины почти на ходу. Старался избавиться, как можно скорее, чтобы никто его не заметил. Отсюда и следы на их телах.       — И что дальше?        Марк заглянул в папку, быстро долистал до нужного места и задумчиво покусал губу.        — Наш преступник — «фантазер». Убийство для него — идея фикс. С момента обнаружения Чу Джису прошло уже много времени. Конечно, может быть, он и затих, но я так не думаю. Кажется, он просто понял, где держать жертв и как прятать тела. Нашел свое кладбище.