ветви алой калины

говорят, что февраль — это вестник тепла и солнца, ведь за ним, несомненно, приходит цветущий март, только я февралю не открою свои оконца, он давно чёрным прочерком входит в мой календарь, для меня этот месяц — пора бесконечной вьюги, страшный сон о том времени, как к нам приходит смерть. перелётные птицы всё ищут маршруты к югу, я на север иду, пусть и я тоже в их числе. для меня мой февраль — ненавистный, но столь знакомый, и горячая боль скоро станет почти родной, ведь бывает и так, что вторым самым близким домом станет место такое, где смерть пришла за тобой, где гремели ракеты, летели осколки взрывов, где земля разрывалась от ненависти чужой, на войне места нет для сомнений и перерыва, тут секунды текут, тут идёт очень трудный бой, тут не время зевать, тут не время молчать и думать, только с яростью биться и с яростью убивать, чтобы только самой не погибнуть мне ранним утром, потому что упавший не видела я снаряд. перестрелка гремит — но больнее тревога воет. (а чужую судьбу так легко самому решать, не увидев лиц тех, чья война шла на поле боя.) иногда мне и правда немного об этом жаль, но в сраженьи за жизнь о высоком не размышляют, тут другие раздумья, иной тут приоритет — тут бы выжить самой, под обстрелом своих спасая, на войне зачастую и целей других-то нет; как хотелось бы мне вновь почувствовать кожей солнце, улыбнуться теплу, что вернулось к нам после вьюг! но приходит пожар и сжигает мечты до донца. (и стирает все мысли о том, что тебя люблю.) к нам приходит весна, на дорогах краснеет снег, только нет, не цветы пробиваются алым цветом, это кровь — чья-то жизнь тут закончила быстрый бег, чья-то пуля кому-то попала навылет в сердце, и теперь у обочин алеют цветы гвоздик, только запах у них металлический и солёный. я читала об этом на ветхих страницах книг, кто погиб на войне — те цветут потом белым лёном, улетают по ветру цепочкой из облаков, косяком журавлей, отправляющихся на юг, тут ведь много кто грезил, однажды придёт тепло на замену тоске и холодному февралю. а когда будет краткий меж бойнями передых, напишу я письмо — сообщить тебе, что жива. «всё со мной хорошо, только боль часто бьёт под дых, и скучаю о том, как встречали мы вместе март... обещаю: вернусь я однажды к тебе домой, когда папоротник зацветёт первородным цветом, и тогда будут снова касания и любовь, и улыбка твоя, на неё так хочу ответить, просто жди, как распустится папоротник в лесу — я вернусь, я вернусь, лишь узнай меня по шагам, я вернусь, я вернусь, я победу с собой несу». только есть одно «но»: не цветёт-то он никогда.