Всё это время и до сих пор.
Я была просто уверена, так прямо и думала: брюнет, уже наверняка, что-то заподозрил. Обо мне. Что он, именно поэтому, больше и не станет делать, повторных вызовов на мой телефон. А обязательно явится, так просто, и все самостоятельно разузнает, застав меня врасплох. Так сделает, чтобы я даже ничегошеньки не успела придумать. Ни о приезде Кристины, ни о… том поцелуе. На заднем сидении такси. — Что с тобой, Сонь? — вопросила моя подруга, поглощая свой завтрак. — Выглядишь так, словно у тебя какие-то проблемы имеются. Ты позже меня ведь встала, а спишь находу. — она, попутно, кивнула в сторону холодильника. — Вон, даже дверцу открытой оставила. Тебе что, настолько лень? В том, что моя жизнь «без изъянов» и у меня совсем нет, каких либо, забот — я убедила Кристину самостоятельно. И поэтому, совсем не оказалась задета, её ложными суждениями. Уж пускай лучше, она думает обо мне так. Тем более, выглядела я и правда не очень. Также себя и вела, апатично передвигаясь в пространстве. Но только лишь потому, что вовсе потеряла сон, а не недостаточно спала. Я вообще не спала. Аппетит — тоже куда-то улетучился. — Ничего. Просто, тот Андреас… Ну, помнишь его? Он, вчера… — заговорила я, заправляя за уши волосы. Отводя и от пристально разглядывающей меня подруги свой взгляд. — В общем, он поступил, как дурак. А я переживаю теперь. Очень сильно. Я вела свой рассказ размыто. Еще не решаясь, откровенничать с Кристиной о том, что приключилось со мной, прошлой ночью. Наверное, потому что и сама, желала избавиться от этих воспоминаний. А всё дело в том, что я не хотела иметь знаний, которые в итоге, должны будут стать секретными для Димы. Такая ответственность, ощущалась мне невыносимой. Ломала плечи и спину. Поэтому, я наверное и не спала совсем, от этой тяжести. Подобным увечьям — не поможет ведь даже таблетка снотворного. — Чего…? — протянула мне в ответ, тут же, Крис. Чуть ли не подскакивая со своего стула, от любопытства. — Я чего-то не знаю? — мгновенно, даже как-то заговорщически, она начала свой допрос. — Вы что… Ну… Это… Пока меня не было дома… Переспали? Округлив глаза, я опешила. В полголоса, так, словно кроме подруги, меня еще кто-то мог услышать, невзначай, на этой кухне, потише ей ответила: — Ты ненормальная? Замолчи. Нет конечно. Только Кристина, уже начала меня нетерпеливо перебивать и болтать страшную ерунду. Неприемлемую. Заметив мой явный испуг, на её пока что лишь предположения, она отложила на стол и ложку, прервав свою трапезу. — Да ладно тебе, Сонь. Ну изменила ты Диме и что с того? — пожала плечами она. — Ты вообще в курсе, чем он там занимается сейчас? Где находится? Без тебя, между прочим. Прости конечно, но со стороны, твой Дима совсем не похож на верного парня. На Диснеевского принца тоже не смахивает. Так что расслабься, вы квиты будете, если что. — закончив озвучивать вслух, свои абсурдные заверения, Крис подняла обратно со стола ложку. Она теперь продолжила уплетать хлопья, как ни в чем небывало. А я смолкла. Потому, как очевидно, растерялась. А после, замотав для убедительности головой, встала на свою защиту. Ну или на защиту Димы. В общем, я просто встала со своего мета. Со стула встала, заговорив: — Я ему не изменяла. И он тоже. Такого вообще не существует в природе, к твоему сведению. То, о чем ты говоришь. И так не поступают люди. Тоненьким и уже от чего-то дрожащим голоском, я говорила едва связно. Напугавшись наверное, оскорбительных слов Крис. Скорее всего потому, что они граничили с вполне себе прямыми обвинениями. Такими же оскорбительными. И я не могла их принять, даже ложным образом. Никак бы не сумела, просто кивнуть ей головой, втайне не соглашаясь ни с чем, а после забыть навсегда. Невольно, я ещё, также страшась, предположила, что если Кристина, что-то за мной заподозрила (буквально ведь, на пустом месте), что же будет, когда это мое настроение и внешний, сомнительный облик, узрит Дима?Тот, кто проницательней моей подруги неоспоримо. Тот, кому я не смогу врать, даже с закрытыми глазами. И даже во сне.
Только для того, чтобы научиться врать — времени у меня было теперь маловато. Это стоило начать делать, как минимум еще парочку лет назад. Ну а теперь: поздно и бесполезно. Поджав плечи, я вполголоса добавила: — Он поцеловал меня в щеку. На прощание. Вот, что он сделал. Эти слова, я выдавила из себя, ели как. И даже попутно утерла, словно на всякий случай, обе щеки, краем рукава своей пижамы. Этот невидимый поцелуй стерла, что был лишь один. Выдохнув, замерла сердцем. Но несмотря на всю трагичную искренность моих признаний, в ответ на мою речь, кухня залилась звонким смехом Крис. — Понятно… действительно страшное событие, Сонь. — протянула подруга, пытаясь успокоиться. — Ты еще расплачься от угрызения совести или спрыгни с крыши. Собираешься, может, рассказать об этом зловещем преступлении Диме? Ну, покаяться то есть. — с сарказмом, добавила Кристина. Она, ожидаемо, едва понимала, как я себя чувствую. Вот только сама того не ведая, подала мне призыв к верному действию. И нет, не о крыше. Поджав губы и подумав еще совсем ничего, я произнесла: — Да. — кивнула наконец, головой я. — Я расскажу. Я всё ему расскажу.***
Еще раз писать, а тем более звонить Диме — я больше не рисковала. Но я ждала нашего разговора. Как-то даже смиренно, не особо и страшась, любых его последствий. Сегодня, исходя из даты на календаре, был день его свадьбы. И впервые, я совсем не испытывала от этого факта, каких либо чувств. Все мои ощущения были лишь о том, что я… больше не такая замечательная, какой была, всего-то один день назад.Ну, не в целом такой, а именно для Димы. Для него подходящей и верной.
И я точно не знала, если это, немного унизительное убеждение о себе, принадлежало именно мне лишь, полностью. Или же, стало результатом безупречной работы самого Димы, над небезупречной мной. Над той версией меня, которой я должна была случиться и в итоге воплотилась. После полудня, Кристина отправилась на ланч, вместе с Тимуром, а я не пошла. Я осталась дома, решив, что мало желаю, еще один раз, пропустить звонок Димы. А хочу, сама себя… как нибудь наказать.Прежде чем это сделает он, наверное. Дима.
Я убрала весь дом, как могла и умела. Переставила на кухне все тарелки по росту. Полила, оказавшиеся в итоге искусственными, цветы в коридоре. А еще, взяв в руки ножницы, повертев их в пальцах совсем немного, но упорно… всё-таки их отложила, подальше. Убрала обратно, в ящик столешницы на кухне. Мысли у меня имелись разные, но для того, чтобы они ожили, став полноценными поступками, я еще не доросла. Как оказалось. А думать я могла что угодно, всё также оставаясь трусихой, которая боится боли. Заправив кровать Димы, предварительно сменив бельё, я устало села с краю. — Что мне теперь делать? — произнесла в тишину я. И словно в ответ, на этот риторический вопрос — мой телефон зазвонил. Я даже не подумала о том, кто это может быть. Я и не посмотрела. А когда увидела, что это Дима, слишком быстро приняла вызов, не выжидая даже секунды. Невольно, мои глаза упали на часы, висевшие на стене: почти что четыре. Разве Дима, не должен быть, например, в ресторане? Или, как там еще, празднуют свадьбу. Пускай и фальшивую, в какой-то её части. А точнее, именно в её праздничной. — Привет, Соня. — послышался голос парня. Он звучал даже, как-то седативно. И так, моё сердце вмиг замерло. От понимания, что Дима — что-то понимает, всё-таки. Он словно глядит на меня с высокой горы. Высоко там сидит и далеко глядит: всё видит. Всё уже знает ещё, и намерен меня спасти, так вот разговаривая. От моих моральных страданий. От моего раскаяния. Он что, может быть даже, уже меня простил? Ведь я не виновата совсем. Нет моей вины в том, что произошло, если рассуждать честно… но я не ожидала справедливого вердикта от него, поэтому, до конца и не была уверена, чем же я заслужила, этот ласковый тон его голоса.Я не заслуживала.
— Привет. — ответила я и от своих немых рассуждений, тут же расплакалась. Но тихо. Слёзы просто покатились по моим щекам, беззвучно. Незаметно для Димы, где бы он ни был. Так, наверное, они полились наружу, потому что старались меня предостеречь: «Не говори ничего. Не выдавай нас!». Они меня умоляли. Ведь на самом деле, Дима ничего ещё не знал и никогда не узнает. Если я всего не скажу, как решила до этого. И это — было теперь мое второе убеждение. На этот раз, не ошибочное. — Я вчера не смог перезвонить. — заговорил он вновь. — Не успевал. Дима не имел намерений передо мной оправдываться. Он был краток. — Ага… ничего страшного. Всё в порядке. — протянула ему в ответ я и утирая побыстрее слёзы, подскочила с кровати. Не смогла усидеть. Заходила по его комнате. — Но я очень. Очень хотел это сделать, Соня. — внезапно добавил Дима, крайне настойчивое продолжение к своей речи. И эти его слова мне, также не были никакой отговоркой. Те чувства, о которых он, понизив свой голос и тяжело дыша в трубку, делясь, истинно испытывал — не являлись частью его алиби. — И я тоже хотела, поговорить. Я тебе написала даже, сообщение. Ты ведь читал? — уже поживее, начала вести с парнем разговор я. — Потому что… Просто… я до сих пор не успела тебе рассказать, что… Я запиналась и всё никак не находила в себе сил, рассказать Диме безобиднейшую из всех, еще неизвестных ему, правд. — Что рассказать, Соня? — мягко продолжал со мной беседу он. — Скажи мне сейчас, детка. Дима, абсолютно точно, расслышал в моем голосе тревогу. И поэтому, в отличии от меня, не шел у нее на поводу. А наоборот, старался звучать непринужденно. Может быть так, чтобы не спугнуть меня — в моих признаниях. Которых он, непременно жаждал. — Ко мне Кристина приехала. — на одном дыхании, наконец выдала я и смолкла. — А где она спит? — тут же, без доли какого-либо удивления или во мне разочарования, вполне себе дружелюбно, вопросил Дима. Никак бурно и словно вообще никак, он не отреагировал на эту, должную быть для него, как минимум внезапной, а как максимум не очень приятной, новость. Ведь приезд моей подруги, произошел буквально за его спиной. Я от этого растерялась. Нахмурилась и потупила свой взгляд, остановившись в своем шаге у окна. Все мои убеждения и установки, в один миг, растворились в воздухе. Заметив, что я слишком долго выдерживаю эту паузу, которую парень, терпеливо, никак не прерывал, я заговорила: — В комнате. Ну, пустой которая. В гостевой. Знаешь?Конечно знает. Это его дом.
Мне еще хотелось добавить: «Неужели, ты совсем не против? Я тебя что, совсем этим не расстроила? А ты молчишь просто об этом, потому что может быть, даже меня не слушаешь? Может, тебе все равно?» Только ничего подобного я не добавила, а Дима уже заговорил сам: — Да, я тоже хотел, именно эту комнату для неё предложить. Еще до своего отъезда в Москву. Подруга твоя, кстати, нормально доехала? Просто, слишком уж, я как-то тебя запрятал. Хоть с собаками ищи… и не найдешь даже. Ты так не считаешь, Соня? — неоднозначно, но авторитарно и всезнающе, выдал Дима и сделал намеренную паузу. Кажется, вполне себе представляя, что эти его комментарии, введут меня в полнейшее замешательство. А еще — беспомощность. Так и было. Ведь выходило, что Дима находился в курсе всего. Поэтому и в таком, теперь уже казавшемся мне ледяном спокойствии, вещал. Он ведь владел ситуацией. Прекрасно зная о том, что происходит в его доме — в его непосредственное отсутствие. Стало бы глупо полагать иначе. Об этом, Дима мне и намекал, сейчас уже прямо. И без моих боязливых «докладов» ему, кое-как — брюнет был «впереди меня». Это он нас вел — к нужной теме. Совсем не я. Даже сейчас, в своих собственных проступках, я не занимала лидирующую позицию. Они мне не принадлежали. Замечая неподалеку стул, я тихо на него опустилась. В ритм своего сердца, слишком быстро, стала считать до десяти, чтобы унять панику. Но вместо этого, неосознанно выдала: — Дима, а ты что… знал? Ты знал, что Кристина приедет? Что она со мной. Я совсем не хотела, так прямо, быть загнанной им в угол. Точнее, так и было, я просто не желала показывать, что там нахожусь. Лишенная теперь смысла, на дальнейшие переживания о моих, от него, секретах, я ровненько сидела на месте. С тошнотворным трепетом, лишь дожидаясь узнать… как обо всём — знает он. И это ожидание стало теперь единственным, что меня охватывало. Мне показалось, что Дима улыбнулся. На эти мои вопросы. Там, на другой стороне трубки — прямо в трубку. Он улыбался и я это видела, как-то. — Что же ты, Соня… держишь меня за мальчишку, который не умеет читать? — вопросил он шутливо, но по моей шее пробежался холодок. Я ведь вслушивалась. — Я сейчас о твоей переписке с подругой. — пояснил он, следом. Что я такого писала Кристине в тот день, нашего с ней общения — я помнила с трудом. Припоминала только, что выдумок имелось несколько. Наверное и каких-то для меня постыдных. По крайней мере, я точно не рассчитывала на то, что мои фантазии, когда либо, узрит сам Дима. Потому что ничего подобного, я никогда не говорила ему лично. Только прямо сейчас, упрекать брюнета, не в самом благовидном поступке, а именно в просмотре моего телефона, без моего на это разрешения — я не смела. Всё еще считая, что именно я — поступила в разы хуже. Ведь то главное, что я от него таила… не относилось к моей подруге. Может быть, лишь косвенно. Это, стоящее выше других, прегрешение, не могло и состоять в списке нехороших дел, если такой вообще существовал, между мной и брюнетом, в компании вместе с лазаньем в чужих переписках. Эти дурные деяния были несопоставимы, в своей нежелательности. Но парень, лица которого я больше толком и не помнила, уже стоял призраком, прямо за спиной Димы. Неведомый для него, потому что ему невидимый. И даже если Дима, никогда в него не поверит — просто не захочет, он, всё же, станет его преследователем. Неким охотником на приведений. Дима тогда, едва его устрашиться и обязательно возжелает, потщательней, собрать все доказательства, не совсем паранормальной активности, этого самого призрака. На деле — с самыми обычными, человеческими потребностями, вроде желания касаться губами до живой девушки. Меня. А когда брюнет заполучит эти улики, если придется, в этом самом доме… мы погибнем все вместе. Словно слыша мои мысли, Дима добавил: — Ты оставила свой телефон внизу, как-то. Сделала это сама. И, разве у тебя есть, какие-то от меня секреты, Соня? Если они есть и находятся вне твоего мессенджера, скажи мне об этом. Не создавай сложностей между нами. — на заднем фоне у парня, начали слышаться многочисленные голоса. Так, словно он докуда-то дошел. А я, чувствуя, как меня снова охватывает неотступное желание, признаться ему во всем и до самого конца, закрыла глаза, себя от этого поступка разубеждая: — Нет. Их нет. Снова слышаться голоса и они всё ближе. — Черт возьми, Соня! Ты ведь теперь знаешь о том, что я был в твоей школе. Год тому назад. — прикрикнув, выдал неожиданно Дима так, словно всё это время, ему было сложно держать это знание в себе и он не сдержался. Непонятно зачем, он начал напоминать мне о том, что и он сам, как стало известно, читал в моей крайней переписке с Кристиной. — И это понимая, по меньшей мере считая меня помешанным, неужели ты думаешь, что мне будет сложно добиться, даже самой маловажной и никчемной, о тебе информации? То, что в Диме возникли вспыльчивые подозрения, оказалось теперь слышимо. И ему, было совсем безразлично, что я, уже давненько, должна была за ним заметить, его маниакальные наклонности. И напугавшись теперь окончательно, я побыстрее заговорила: — Дим, я... неспециально. Оказалась на свидании вчера. Но оно было не моё, а Кристины. Двойное свидание. Я просто была в кафе. И больше ничего.