FERRY-LOVE-BOAT

MAYA’S POV Непрекращающийся звук будильника разбудил меня, но когда я попыталась перевернуться в кровати, то поняла, что оказалась в объятиях Карины, которая практически лежала на мне, крепко обхватив руками за шею, и хотя я была возмущена тем, что мне приходится рано вставать на работу, когда все, что я хотела сделать, это насладиться утром с моей итальянкой, я определенно не могла пожаловаться на то, что проснулась в ее объятиях. Я протянула руку к прикроватной тумбочке и беспорядочно провел пальцами по экрану телефона, пытаясь заставить шум прекратиться. -Хмм… Слишком много шума! — Карина ворчала, уткнувшись лицом в изгиб моей шеи, ее теплое дыхание щекотало меня. -Я знаю, любовь моя, прости, но мне нужно вставать, чтобы идти на работу. — Я обняла ее в ответ и повернула нас на кровати так, чтобы она оказалась на боку, но Карина все еще притягивала меня к себе, пытаясь снова приклеить свое тело к моему. -Я не хочу, чтобы ты уходила. — Она пробормотала сонным голосом, ее глаза все еще были крепко закрыты, волосы в беспорядке, и, Боже, она всегда выглядела такой красивой. Правда в том, что я могла проводить минуты и минуты, глядя на Карину, когда она просыпалась, замечая каждую деталь, каждое микровыражение на ее лице, все это привлекало меня, все заставляло еще больше влюбляться в мою девушку. -Я знаю, я не хочу уходить. — Признание быстро слетело с моих губ, но слова эхом отдавались в голове и вызывали странное чувство внутри меня. Я никогда не возмущалась тем, что приходится уходить из дома на работу, пока в моей жизни не появилась Карина, пока уход на работу не стал означать отсутствие рядом человека, который был для меня самым важным. — Но мы увидимся позже, и ты обещала мне приготовить мою любимую лазанью. -Ты любишь все лазаньи, которые я готовлю. — Карина тихонько засмеялась и наконец-то открыла глаза, и я почти потеряла себя в них. Глаза Карины всегда были такими теплыми и заботливыми, даже когда она ругалась на меня за беспорядок на кухне, или за то, что я оставила свое полотенце на ее кровати, или за то, что опоздала на ужин, в них всегда было огромное количество любви, и мне все еще было трудно привыкнуть к этому. -Тогда не составит труда приготовить снова. — Я улыбнулась в ответ и наклонила лицо вверх, сжимая наши губы в целомудренном поцелуе. — Пойду приму душ и ты ляжешь спать. -Хорошо. -Карина, казалось, была очень рада идее вернуться ко сну, и я не могла не хихикнуть, когда увидела, как она повернулась на живот и уютно устроилась под одеялом. Собираясь на работу, я не могла остановить мысли, которые проносились у меня в голове. Мы с Кариной встречались уже несколько месяцев, каждый наш день отличался от предыдущего, и с каждым мгновением, проведенным вместе, моя любовь только росла, я видела себя все более и более преданной итальянке, и хотя моя жизнь перевернулась с ног на голову после того, как она вернулась ко мне через десять — почти одиннадцать — лет, я ни на секунду не пожалела, что пошла за этой женщиной. Карина показывала мне смысл жизни в маленьких жестах, напоминая мне — обучая меня — что жизнь — это гораздо больше, чем просто встать, пойти на работу и вернуться домой, чтобы повторить то же самое на следующий день. Теперь мы были погружены в домашнюю рутину, которая очень четко сигнализировала о том, каким должен быть следующий шаг в наших отношениях; было слишком тяжело возвращаться домой в пустую постель, просыпаться и не чувствовать, что она прижимается к моему телу, не ощущать вокруг себя запах ее духов, не смеяться над ее замечаниями во время еды. Я хотела большего, но столкнуться с желанием своего сердца было страшно. Я просто надеялась, что это хороший вид страха. -Я люблю тебя, увидимся позже. — Прошептала ей на ухо, когда была готова покинуть ее дом, и нежно поцеловала ее в щеку, прежде чем отстраниться. -Будь осторожна. — пробормотала она сонно. — Я люблю тебя, вернись ко мне. -Я буду стараться изо всех сил. — Я ответила, как делала каждое утро перед уходом на работу, и шаги, которые я предприняла, чтобы отстраниться от своей девушки, были трудными, но необходимыми. Я пыталась абстрагироваться от всех этих липких чувств, которые росли внутри меня, было странно сталкиваться с ними, когда я всегда гораздо больше привыкала к грубости и отсутствию близости в моих предыдущих отношениях. Теперь казалось, что Карина полностью завладела моей душой, и достаточно было одного ее взгляда, чтобы разгадать все, что происходило в моей голове и в моем сердце, и поскольку я никогда не испытывала этого раньше, я действительно не знала, хорошо это или плохо. -Доброе утро, капитан! — заговорила Вик, когда я проходила через входную дверь станции. -Хьюз, доброе утро! — Я улыбнулась своему другу. -Хороший засос. — Женщина вызывающе взмахнула бровями, и я увидела, как ее глаза остановились на моей шее. -Ты же знаешь, какая Карина. — Я пожала плечами, больше не было смысла скрывать неудержимую привычку моей подруги обнажать зубы на моей шее, даже несмотря на все мои просьбы контролировать себя. -Особая ночь? — спросила она в ответ. -Шесть месяцев со дня похода. — Я улыбнулась, вспомнив, как вчера вечером Карина с большим энтузиазмом отмечала это знаменательное событие. -О, ты имеешь в виду шесть месяцев с тех пор, как вы упали в чертовски холодную реку после того, как перевернули лодку, и занимались громким сексом, который был слышен, несмотря на то, что ваша палатка была далеко от нашей? — Смех Вик эхом разнесся по приемной, и я закатила глаза на ее поддразнивание. -Точно. — Я направилась к своему кабинету. -Ну, с годовщиной. — Моя подруга заговорщицки подмигнула мне. -Спасибо. — Я почувствовала, что мои щеки разгорелись, и поспешила войти в свой кабинет, закрыв за собой дверь. Я быстро направилась к своей кровати и переоделась, убедившись, что моя униформа правильно подогнана, и нанесла на кожу слой макияжа, чтобы скрыть красное пятно, которое появилось у основания моей шеи и по форме напоминало рот моей подруги. Я даже не могла рассердиться на нее за то, что она оставила след, я просто улыбнулась, нанося макияж, и тяжело вздохнула, вспоминая чудесные моменты прошлой ночи. Я уже собиралась сесть за свой стол, чтобы разобраться со всей бумажной работой, которая меня ожидала, когда раздался сигнал тревоги. ПОЖАРНАЯ СТАНЦИЯ 19. МАШИНА ПОМОЩИ 19. Я выбежала из кабинета, услышав торопливые шаги пожарных, спускающихся по лестнице, внутри станции мы быстро надели снаряжение и запрыгнули в машины. -Что нас ждет, капитан? — спросил Тревис с заднего сиденья. -Авария, очевидно, машина столкнулась со столбом. — Я ответила, бегло прочитав сводку происшествий на своем планшете. -Очередной спокойный день в Сиэтле. — Салливан говорил рядом со мной, поворачивая руль влево. -Бьюсь об заклад, он был пьян. — пробормотала Вик с заднего сиденья. — Я просто ненавижу тупость людей, которые пьют и садятся за руль. -Что бы там ни было, давайте просто делать свою работу, хорошо? — Я оглянулась через плечо и увидела, как мой друг просто кивнул в знак согласия. -Мы здесь. — Салливан заговорил и затормозил грузовик. Это действительно было неприятное столкновение; передняя часть машины была полностью разрушена, а из того места, где произошло столкновение со столбом, шел дым. На земле были разбросаны металлические детали, и мы увидели человека, склонившегося над рулем, подушка безопасности сработала, по крайней мере, он был пристегнут ремнем безопасности. -Трэвис, убедись, что машина выключена. — Я заговорила и услышала сирены скорой помощи позади себя, я оглянулась через плечо, и из нее выпрыгивали Энди и Джек. — Хорошо, вы здесь, давайте обездвижим водителя. -Да, капитан! — Джек и Энди сказали одновременно, схватив доску и шейный корсет, прежде чем направиться к машине. -Капитан, дверь не открывается! — крикнул Тревис с другой стороны машины. -Вик, помоги Трэвису с этим. — Я указала на своего друга, который уже бежал к грузовику в поисках пилы, чтобы разрезать металл. Я стояла в стороне, пытаясь охватить взглядом происходящее: пожарные помогали друг другу и пытались добраться до пострадавшего, который был без сознания и с лицом, частично зарытым в подушку безопасности. Бен следил за тем, чтобы дым, выходящий из передней части машины, был под контролем, огнетушители опустошались против двигателя, и, очевидно, это произойдет быстро. Некоторые гражданские пытались подойти поближе и посмотреть, что происходит, и Салливан заботился об этом, одновременно создавая изоляционную зону для места происшествия. -Майя! — громко сказала Энди, я посмотрела в сторону машины, водитель был частично обездвижен, мой друг был внутри машины и вместе с Джеком они опускали спинку сиденья так, чтобы доска оказалась прямо напротив спины мужчины. -Что-то случилось, Эррера? — громко спросила я, наморщив лоб от отчаянного тона ее голоса, и еще больше удивилась, когда увидела, что моя подруга быстро вышла из машины, а Вик заняла ее место, пока они разбирались с водителем. — Вернись туда, ты в машине помощи, это твой пациент, что ты делаешь? -Майя… — она задыхалась, схватила меня за руку и потянула в сторону, заставив меня сделать несколько неловких шагов в сторону от Салливана. — Это твой отец. -Что? -сразу же спросила я. Было слишком шумно, люди кричали и что-то спрашивали, в то время как Салливан кричал им в ответ, чтобы они держались подальше, срабатывали огнетушители, Джек отдавал приказы из машины, чистый хаос и шум, что означало, что я легко могла неправильно понять слова моего друга. -Это твой отец, водитель — твой отец. — Энди держалась за обе стороны моего лица, чтобы я могла сфокусироваться на ней, и пока я обдумывала ее слова, я стояла совершенно неподвижно, в шоке, не зная, как поступить. — Что ты хочешь, чтобы я сделала? Прошло больше года с тех пор, как я в последний раз видел своего отца, и это было в тот день, когда моя мать позвонила мне, чтобы попросить меня помочь ей уйти из дома и уехать жить к своей сестре в другой штат. После более чем 25 лет она наконец-то увидела монстра, который спал рядом с ней каждую ночь, и хотя я неоднократно предупреждала ее об этом, пыталась показать ей снова и снова, как жестоко он обращался со мной, с ней и с Мейсоном, я не могла не пожалеть ее и не бросить все, что я делала, чтобы помочь ей в тот момент. Это был последний раз, когда я услышала его ужасные слова, которые до сих пор мучают меня и лишают сна; я ненавидела его власть надо мной, над моими чувствами, над моими слезами, я ненавидела, что даже спустя годы ему хватило всего нескольких слов, чтобы заставить меня вести себя как испуганный подросток, которого он заставлял делать все, что он хотел, издевался и плохо обращался со мной без задней мысли. Но сейчас я стояла здесь не как Майя Бишоп, его дочь, а как капитан Бишоп из 19-го участка, спасающий жертву столкновения с автомобильным столбом. -Что ты имеешь в виду? Это не вопрос, что я хочу, чтобы ты сделала, ты вернешься туда, спасешь его и отвезешь в больницу. — Я старалась звучать твердо, непоколебимо, но мой голос вышел немного дрожащим. -Да, капитан. — прошептала она и только один раз сжала мое плечо, прежде чем побежать обратно к машине. Моя грудь стала намного тяжелее и сдавленнее, как будто мне не хватало сил, чтобы расширить грудную клетку, дыхание было поверхностным и учащенным, ладони вспотели, а по спине пробежал холодный озноб. Это было не лучшее время для приступа тревоги, но мой разум ничуть не заботился об этом, и вот я была встревожена и полностью сосредоточена на травмах моего прошлого. -Капитан? — громко позвал Салливан. — Они почти закончили с извлечением, я собираюсь помочь Бену с извлечением машины, хорошо? -Да, конечно. — Я тяжело сглотнула, слова застряли у меня в горле. Я наблюдала, как Энди и Джек вместе с Трэвисом и Виком извлекают мужчину из машины и кладут его на доску без сознания в нескольких футах от места аварии. В его груди торчали электроды, из правого виска капала струйка крови, на руках было несколько синяков и царапин, но он выглядел стабильным и в порядке. Там, лежа без сознания, его выражение лица было спокойным и почти неузнаваемым, трудно было узнать Лейна Бишопа без гнева за его ледяными глазами, стиснутых зубов и сжатых кулаков, но это был он. Мой отец. -Капитан, мы отнесем его в машину помощи. — Энди заговорила, и мои глаза переместились с лица отца на ее. — Ты пойдешь с нами? Глаза четырех пожарных, окружавших Лейна, были прикованы ко мне, все они знали, кем он был для меня, и ждали моего ответа. -Да. — прошептала я, и даже я не могла понять, почему это слово вырвалось из моих уст, когда все, что я хотела сделать, это крикнуть «нет» и убежать оттуда, подальше от человека, который сломал меня во всех возможных отношениях. -Я… — Джек встал и подошел ко мне. — Я могу остаться на месте происшествия, если хочешь, убедиться, что все идет хорошо, и я отчитаюсь, когда приеду в участок, обещаю. -Спасибо. — Я снова тяжело сглотнула. Я сделала еще один глубокий вдох, прежде чем подошла к доске, встала с одной стороны, присела с другими пожарными, и мы понесли мужчину в заднюю часть машины скорой помощи. Мои движения были автоматическими, и в одну секунду я слушала быстрые слова Энди, пока мы следили за Лейном, а в следующую секунду я была одна на заднем сиденье машины скорой помощи, сидя лицом к лицу с человеком, который психологически издевался надо мной в течение многих лет, и я просто не знала, что делать или думать. -Майя, ты со мной? — крикнула Энди с передней части машины скорой помощи. -Да. — заикаясь, пролепетала я, пытаясь заставить ее слова привязать меня к реальности и отвлечься от ужасных мыслей, которые завладели моей головой. Лейн вздохнул передо мной, мои глаза тут же сфокусировались на его лице, и я стиснула зубы, пытаясь сдержать слезы, несмотря на отчаяние. Он снова что-то пробормотал, и я поняла, что он был в нескольких мгновениях от того, чтобы прийти в сознание, и это испугало меня; я не хотела слышать его голос, не хотела вспоминать крики, те времена, когда я дрожала от страха, что он причинит мне боль, ну, что он действительно ударит меня, потому что он всегда находил способы причинить мне боль все те годы, что я была под его крышей. Я сжала кулаки, чувствуя, как мои короткие ногти прижимаются к ладони, прижимаясь так сильно, что я могла порвать собственную кожу, но только так я могла контролировать себя от воспоминаний о боли в ступнях и ногах после того, как я шла километры и километры за то, что не смогла побить свое собственное время, даже если я закончила гонку на первом месте, или холод, который леденил мои кости, когда Лейн заставлял меня тренироваться под дождем в разгар зимы, или те времена, когда я резала пальцы, вытаскивая осколки стекла из волос после того, как он разбил обеденную посуду, потому что Мейсон получил четверку по математике. Страх был удушающим, и даже будучи взрослой женщиной, я чувствовала себя испуганным ребенком, столкнувшимся с бугименом, который жил в ее шкафу. Мое горло горело так же, как и глаза, и желание заплакать было налицо, слезы только и ждали первой возможности стечь по моему лицу. -Мы здесь, Майя! — Энди припарковала машину скорой помощи и выпрыгнула из нее. Задние двери скорой были открыты, Энди рассказывал о случае Оуэну, который пристально смотрел на нее, но его глаза иногда встречались с моими, когда мы шли, толкая носилки к одной из кроватей. -Давайте перевезем его, по моему счету. — Оуэн заговорил, и ординаторы расположились вокруг носилок скорой помощи, схватив простыни и готовые переложить Лейн на другую кровать. Я делала неуклюжие шаги назад, стараясь убраться с дороги людей, которые быстро ходили вокруг кровати с приборами в руках и стетоскопами в ушах. Мой взгляд блуждал по всей этой суматохе, а тревога в груди не уменьшалась, наоборот, только усиливалась, потому что я буквально не понимала, что я все еще там делаю. -Ты вернешься со мной? — спросила Энди, ее рука была в моей, и ее пальцы нежно сжимали мою руку. -Я… — Я оглядела комнату. — Я не знаю, я должна остаться, не так ли? Я его дочь, они, вероятно, все равно позвонят мне, раз моя мать живет в другом штате, я единственный человек, связанный с ним здесь, в Сиэтле. -Ты не обязана оставаться, если не хочешь, ты не обязана, Майя. — Энди посмотрела мне в глаза, в ее словах была искренность, но я также не знала, как отвернуться и уйти от Лейна, хотя это было правильно. -Я просто подожду, пока они не скажут, что с ним все в порядке. — сказала я, и Энди несколько раз кивнул. -Я останусь с тобой, хорошо? -Моя подруга тихо улыбнулась мне, и я вздохнула с облегчением от ее слов, зная, что не смогу сохранить рассудок в ожидании новостей, если окажусь в отделении неотложной помощи в одиночестве. Мы стояли в углу отделения неотложной помощи, наблюдая за тем, как стабилизируют состояние Лейна, и через некоторое время я услышала голос Амелии, которая сказала, что у него поверхностная рваная рана лица и что, скорее всего, у него только сотрясение мозга, но его все равно отвезли на компьютерную томографию, и отсутствие его в одном помещении со мной позволило мне дышать немного легче. -Он не заслуживает того, чтобы я была здесь. — прошептала я, больше для себя, чем для Энди, но тут же ее рука снова оказалась в моей. Я знала, что она пытается меня утешить, но какая-то часть меня хотела оттолкнуть ее руку и сказать ей, что я не нуждаюсь в ее жалости. Находясь рядом с Лейн, я была растеряна, зла, расстроена; это заставляло меня противостоять человеку, которым я была долгие годы и которым перестаю быть. Нахождение рядом с Лейн напомнило мне о той несчастной жизни, которую я вела, напомнило мне обо всех толстых стенах, которые я воздвигла вокруг своего сердца, чтобы ничто не смогло добраться до меня, потрясти меня, и я больше не хотела быть таким человеком. -Он, конечно, не заслуживает того, чтобы ты была здесь, и тебе нужно только сказать, и мы уйдем отсюда, хорошо? Просто скажи, и я вытащу тебя отсюда. — Ее голос был низким и осторожным, и я просто кивнула в ответ. -Я просто… Я просто не могу полностью отпустить узы, которые все еще связывают меня с ним, как будто внутри меня все еще есть обязательство угождать ему, и я ненавижу себя за это. — Я сильно прикусила нижнюю губу, пытаясь удержать слезы на глазах, но мое зрение уже становилось более расплывчатым, а нос — более заложенным. — Он был жестоким и психологически издевался надо мной в течение многих лет, и вот я здесь, жду ответа от человека, которого ненавижу больше всего на свете, как это жалко? -Майя, это просто показывает, какое у тебя доброе сердце, ты слишком хороша для него, и это нормально — делать то, что даст тебе покой и облегчит твою совесть, нет никаких правил, как обращаться с человеком, который годами психологически издевался над тобой. — Я провела одной рукой по щекам, чтобы вытереть слезы, которые упрямо бежали по ним, несколько раз фыркнула и уже была готова ответить, когда услышала его голос. -Что, блядь, ты думаешь, ты делаешь? — Я почувствовала, как дрожь пробежала по позвоночнику, и ужас пересох в горле, мои глаза были широко открыты, руки дрожали, и я вырвалась из прикосновений Энди, чтобы обхватить себя руками, пытаясь собрать все свои кусочки вместе, пытаясь сохранить себя целой. Еще несколько минут, и я смогу уйти. -Мы просто пытаемся помочь вам, мистер Бишоп. — Я слышала, как один из ординаторов пытался успокоить его, а затем его перевезли обратно на одну из кроватей, я видел, как он дрожал, с кучей бинтов вокруг головы, чтобы сдержать кровотечение из пореза на виске, он определенно выглядел хорошо, настороженно, его лицо было красным, когда он сердито метался. Теперь я узнала его. Агрессия, крики, руки, которые резко жестикулировали, красное лицо, обнаженные зубы, когда он выплевывал ужасные слова на людей. Теперь это был Лейн Бишоп. -Какого черта ты здесь делаешь, кусок дерьма? — Мои губы разошлись, и я потеряла дар речи, когда его глаза устремились на меня, в моих легких не было воздуха, я крепче сжал свои руки и остался парализованным. — Ты думаешь, что можешь разрушить мою жизнь и вернуться с хвостом между ног? Думаешь, теперь ты можешь пожалеть о том, что разрушила нашу семью? -Я… — Слова пытались вырваться из моего рта, Энди тянула меня прочь, но мои ноги просто не слушались. -Ты никчемный кусок дерьма! Теперь ты — ничто! Ничто! Ты растратила все, что я когда-либо делал для тебя; я сделал тебя звездой, я сделал так, что ты выиграла гребаную олимпийскую медаль, и все это для того, чтобы ты плюнула мне в лицо, как неблагодарная сука, которой ты и являешься! — крикнул Лейн, люди смотрели на него в шоке. -Приготовьте дозу диазепама. — Я слышала, как Оуэн говорил, проходя мимо меня, и наблюдала, как рыжеволосый мужчина пытался прижать моего отца к кровати, чтобы они могли ввести лекарство, но его оттолкнули, пока он боролся. -И все это ради чего? Потому что ты думаешь, что заслуживаешь сказочной жизни? Сказок не существует! Это полная чушь! Думаешь, ты найдешь прекрасного принца? Того, кто будет любить тебя безоговорочно и даст тебе все, что ты захочешь? Проснись от этого сна, жизнь — дерьмо, и я пытался сделать ее менее дерьмовой для тебя, но теперь я знаю, что это то, чего ты заслуживаешь! Дерьмовая жизнь, для дерьмового человека! — Я просто не могла оторвать глаз от его лица, мой рот оставался приоткрытым, и для меня было абсолютной неожиданностью, что я все еще в какой-то степени контролировала себя перед лицом его ужасных слов. -Диазепам сейчас же! — крикнул Оуэн и схватил Лейна за плечи, когда ординатор ввел что-то в его капельницу, и в считанные секунды мужчина закатил глаза и рухнул на кровать без сознания. Все произошло слишком быстро, ужасные слова были брошены мне в лицо с абсурдной скоростью, и, наверное, только сейчас я переваривала их, по-настоящему понимая все, что он мне сказал, и не все годы терапии, через которые я прошла, подготовили меня к этому моменту. Моя грудь болела с каждым ударом сердца, пальцы оставались сжатыми на руках, учащенное дыхание пыталось подать воздух в легкие, но ощущение удушья не проходило, глаза жгло, а слезы беззвучно текли по щекам. Не было ни всхлипов, ни криков боли, ни отчаянных звуков, вырывающихся из моего рта, была только боль в груди. -Майя, пойдем. — прошептал Энди. — Пожалуйста. -Возвращайся в участок, помоги Джеку закончить смену. — Я прошептала в ответ, мой голос несколько раз срывался между словами, но я знала, что она сумела понять мой приказ. — Я собираюсь… Я иду к Карине. -Я могу пойти с тобой, пока мы не найдем ее… — Энди настаивала, но я отрицала это, мотая головой. -Тебе нужно вернуться, а мне нужно выбраться отсюда; со мной все будет в порядке. — Я попыталась передать в своих словах уверенность, но это было просто невозможно, поэтому я просто повернулась и пошла к лифту и вздохнула с облегчением, когда не услышала шагов Энди за мной. Я не лгала, мне действительно нужна была Карина в тот момент, кто-то, кто напомнил бы мне о том, кем я был, а не о том, кем считал меня Лейн, кто-то, кто дал бы мне чувство безопасности и стабильности посреди полного хаоса, который был внутри меня в тот момент. Ты — никчемный кусок дерьма! Эти слова эхом отдавались в моем сознании, слезы продолжали течь по моему лицу, и когда двери на этаже ОБ открылись, я торопливыми шагами направилась в кабинет Карины. Я не стала стучать, просто повернула ручку и вошла в комнату, но там было пусто, только сумочка Карины на ее столе указывала на то, что врач уже в больнице. Я хотела выйти, спросить у кого-нибудь из медсестер, где она, и найти ее, но у меня просто не было сил, не было сил держать себя в руках, продолжать стоять, продолжать бороться, поэтому я просто рухнула, села на диван в углу ее комнаты и позволила своему отчаянному плачу наконец-то вырваться наружу. Рыдания эхом разносились по комнате, мои плечи сотрясались от рыданий, грудь горела, я терла ее руками, пытаясь избавиться от жжения, но ничего не происходило. Боль все еще была там, искалеченная, а голос Лейна продолжал заполнять мое сознание. Теперь ты — ничто! Ничто! Неужели я действительно ничто? Неужели я действительно ничего не стою? Неужели я проживаю жизнь, думая, что это действительно сказка? Сказки не существует, я не могу тратить свои дни на иллюзии, что все закончится счастливо! Нет, Майя, нет! Это то, чего он хочет! Это все, чего он когда-либо хотел, — властвовать надо мной через страх, через свои резкие и оскорбительные слова, желая доминировать над моими мыслями, чтобы я была обусловлена своими страданиями, чтобы я ценила что-то только в том случае, если это связано со страданиями. Но жизнь должна быть чем-то большим, чем страдания и боль. Мне нужно верить, что это нечто большее». -Майя? — Осторожный, низкий голос Карины заставил меня оторвать лицо от ладоней впервые с тех пор, как я пришла в ее офис. Когда ее глаза остановились на моих, я увидела отчаяние на ее лице, и вскоре моя подруга была рядом со мной, стоя на коленях передо мной, обеими руками за щеки, заставляя меня смотреть ей в лицо. — Бамбина, что случилось? Ты ранена? Кто-то пострадал? Это был кто-то из твоих друзей? Поговори со мной, Майя! -Я… — Я пыталась что-то сказать, но слезы были сильнее, чем моя способность что-либо объяснить. — Нет. -Нет? Что случилось? Что-то случилось! — Карина не сводила глаз с моего лица, ее большие пальцы ходили взад-вперед по моим щекам. — Дыши со мной, хорошо? Тебе нужно успокоиться. Давай, вдыхай и выдыхай. Ее дыхание касалось моего лица, ее сладкое дыхание, казалось, как-то успокаивало мое отчаяние, и, не сводя глаз с ее лица, я старался следовать ритму ее дыхания. Это было трудно, но я просто сосредоточился на Карине, на ее лице напротив моего, на ее теплом, приветливом прикосновении к моим щекам. -Хорошо, вот так! Продолжай дышать вместе со мной! — Карина настаивала, но она села рядом со мной на диван и притянула меня к себе, моя голова прижалась к ее плечу, а ее руки обхватили мои. — Что случилось, Майя? -Мой отец. — прошептала я и спрятала лицо на изгибе ее шеи, и хотя я, вероятно, испачкала ее одежду, меня это не волновало. — Он попал в аварию и… -О, бамбина! Он… Он умер? — Карина погладила меня по волосам. -Нет. — Я снова прижалась к ее шее и отстранилась, пытаясь наконец остановить слезы. — Он попал в аварию, нас вызвали на место происшествия и… Мы… Мы привезли его сюда, и он был без сознания некоторое время, и даже когда я не слышала его голоса, я боялась, Карина. Мне было так страшно, потому что я до сих пор ясно помню все издевательства, все насилие, которое меня окружало. -Я понимаю, Майя, я понимаю твой страх, твой ужас, поверь мне. — Карина провела большими пальцами по моим щекам, теперь мы сидели лицом друг к другу на диване. Когда мое лицо окончательно высохло, и из меня вырывалось лишь несколько всхлипов и сопения, Карина взяла обе мои руки в свои. -Он проснулся и сказал мне ужасные вещи. Он сказал мне, что я… — При одном воспоминании о его словах мне снова стало тревожно, страшно и злобно. Я даже не знала, хватит ли у меня сил выдержать и снова встретиться со всей этой болью, но нежное прикосновение Карины и забота, которую я увидела в ее глазах, дали мне силы продолжать говорить. Глядя на Карину, я думала о том, что я в безопасности, что это нормально — делиться даже самой темной стороной своего прошлого. — Он сказал, что я ничего не стою, что я неблагодарная сука, так много всего плохого, и рационально я знаю, что он гребаный жестокий сукин сын, но его слова задели меня гораздо сильнее, чем я могла себе представить. Мне все еще трудно, даже спустя столько лет, представить себе, что мой собственный отец, один из тех людей, которые должны любить меня больше всего на свете, несет ответственность за столько травм, за столько боли, за столько плохих чувств внутри меня. -Я бы хотела забрать всю твою боль, Майя. Я хотела бы вернуться в прошлое и не дать ему сказать тебе все эти ужасные вещи, но я не могу просить тебя не обращать внимания на его слова, потому что я знаю, что они причиняют нам боль. Жестокие слова, которые исходят от людей, которые должны любить нас, действительно причиняют боль, и невозможно притвориться, что это не так, но Майя, пожалуйста, ради любви, которую ты испытываешь ко мне, поверь мне, когда я говорю тебе, что он не прав». — Мой взгляд остановился на лице Карины, между ее бровями появилась складка, а глаза блестели, как будто она пыталась сдержать слезы, и, возможно, именно это она и делала. Слова Карины были нежными и успокаивали некоторые из безумия в моей груди, я сосредоточился на ее словах, чтобы она направила меня в более спокойное место внутри себя. — У тебя одно из самых прекрасных сердец, которые я знаю, ты верный, заботливый, веселый, умный, хороший друг, отличный пожарный, еще более отличный капитан, и все в твоей личной и профессиональной жизни показывает, как усердно ты работаешь, чтобы сделать все возможное. Ты не бесполезна, наоборот, нам всем очень повезло, что вы есть в нашей жизни, и никогда, ни на секунду не думайте, что вы неблагодарны за то, что спасли себя от этого цикла насилия. Вы заслуживаете счастливой, здоровой жизни в окружении людей, которые вас любят. Сегодня у вас это есть. -Спасибо. — прошептала я, опустив глаза на наши соединенные руки. — Мне нужно было услышать все это, мне нужен был ты. -И у тебя всегда буду я, бамбина, я обещаю! — Я почувствовала, как ее руки сжали мои чуть крепче. — Я люблю тебя. Эти три слова посреди всей боли и травмирующих воспоминаний значили гораздо больше, чем Карина могла себе представить; это был выходной клапан для всего давления в моей груди, способ облегчить жжение внутри меня, и, самое главное, способ заставить замолчать — или хотя бы заглушить — слова Лейн, которые эхом звучали в моей голове. Ее слова были честными, ее обещание было правдивым, и хотя в тот момент все было беспорядочным и запутанным, я была уверена, что Карина была той константой, в которой я нуждалась в своей жизни, тихой гаванью среди напряженной и болезненной сложности, которой было мое прошлое, и я не мог быть более благодарным за свою девушку. -Я люблю тебя. — Я фыркнула и почувствовала, что по моему лицу текут слезы, но на этот раз это были слезы облегчения, слезы надежды на то, что со временем все снова будет хорошо.