Невероятные приключения англичан в России

      Действующего телепорта, ведущего напрямую в Петербург, не оказалось, и Оминису пришлось воспользоваться ближайшим, до Швеции. Однажды с Софи они уже бывали здесь: два года назад пара ненадолго останавливалась в Мальме по пути в Норвегию. Тогда он и представить себе не мог, что вновь окажется тут, совершенно один. В Стокгольме волшебник сел на пароход и к вечеру того же дня оказался в Санкт-Петербурге. Уставший от долгой дороги, взвинченный и злой, не имеющий и малейшего представления, как ему отыскать среди тысячи людей собственную жену. Всё, что у него было - адрес бабушки Софи, который он с трудом мог выговорить. Однако Гант еще не знал, что все его неприятности только начинаются.       И первая не заставила себя долго ждать. Едва он сошел на берега земли русской, как тут же оказался без багажа - украли! Хотя, возможно, и перепутали: на ощупь чужой чемодан почти не отличался от его собственного, за исключением одной из застёжек. Та постоянно отщелкивалась, и Оминису приходилось каждый раз накладывать на неё чары. К несчастью, ошибка обнаружилась слишком поздно; он уже взял повозку и направлялся прямиком в центр города. Впрочем, потери были невелики. Волшебник едва прихватил пару сменных рубашек, несколько склянок зелий да ванные принадлежности, а самое главное - письмо с адресом и кулон с портретом жены - было при нем, во внутренних карманах пиджака. Даже свою волшебную палочку Гант, по настоянию Софи, "преобразил" в трость, чтобы спокойно передвигаться среди маглов.       Оминис мысленно извинился перед владельцем чемодана, надеясь, что тот не вёз ничего особо ценного. Возвращаться на пристань и разбираться с пропажей ему совсем не хотелось.       Высадившись где-то в центре города и расплатившись с кучером (это была та еще пытка, ведь тот не говорил ни по-английски, ни по-французски), волшебник решил, что начнет поиски сбежавшей супруги завтра утром. А пока что он как минимум заслужил горячий ужин и теплую постель.       Оминис разузнал о ближайшем отеле у случайных прохожих и, немного поплутав по узким переулкам, наконец-то нашел нужную вывеску.       Бросив вещи в номере, он зашел в первое попавшееся заведение и заказал то, что выглядело наиболее знакомым. Официант вальяжно удалился, а через пару минут поставил на стол графин, посуду и маленькое блюдце с чем-то солоноватым. Оминис вопросительно вскинул брови.       - За счет заведения, - ухмыльнулся официант. - Сегодня у нас выступает одна парижская певица. Надеюсь, её очаровательное пение скрасит ваш вечер.       Оминис пожал плечами: он едва ли станет засиживаться ради какой-то певички. В Париже они с женой часто посещали подобные представления, особенно если оказывались на Монмартре, поэтому его было сложно удивить очередным романсом.       Кто-то из сотрудников ресторана вышел, чтобы представить певицу, и публика встретила её бурными овациями - по всей видимости, девушка уже успела сыскать себе славу в местном обществе. Гости за соседним столиком зашептались, смешивая русскую и французскую речь. Оминис не понял ни слова. Вдруг раздались звуки пианино, и звонкий мелодичный голосок юной парижанки подхватил популярную песню.       Слушая любовную балладу о несчастном моряке, разлученным со своей невестой, Оминис загрустил. В горле пересохло. Он налил себе воды из графина, но, едва отпив, тут же выплюнул содержимое. Всю глотку жгло так, будто ему в рот залили огневиски. Хотя даже огневиски на фоне незнакомой жидкости казался не таким мерзким. Волшебник принюхался - от нее доносился слабый запах крепкого спиртного. Гости за соседним столом рассмеялись, завидев его сконфуженное лицо.       - Закусывать надо, голубчик, - весело посоветовал джентльмен во фраке, переходя с русского на английский. - Огурцы, да-да! Совсем еще юный, даже водку не пробовал.       Стыдливо покраснев, Гант всё же решил последовать совету незнакомца. Хрустящий овощ показался Оминису раем после адского пойла, которое ему подсунули вместо воды. Он был так возмущен треклятым официантом! Но тот, как назло, и носа не казал. От нечего делать волшебник вновь прислушался к песне. Кажется, годы странствий с Бенуа не прошли напрасно: теперь он понимал почти всё, что ему говорили, и мог вести небольшие светские беседы.       Француженка неожиданно стихла и начала пританцовывать, придерживая подол платья свободной рукой. Другой она потряхивала тамбурином, так странно сочетающимся с грустной мелодией.       - Затыкай же душу мою пробками из-под рома, чтобы я не утонул, - вновь запела она за моряка, встретившего в порту красавицу-иностранку.       Оминис вообразил, как герой после долгого путешествия наконец оказался на суше, но - увы! - на другом конце света. И там, бродя по пристани среди торговцев и рабочих, вдыхая запах морской воды, специй и рыбы, увидел её - прекрасную, словно фарфоровая кукла. В ярком шелковом кимоно, с гладкими, "черными, как вороново крыло, волосами". Она двигалась грациозно, будто цапля, танцевала и пела, ласково убаюкивая матросов, переживших шторм, дарила им сладкую, спокойную ночь на суше. И он был очарован ей - таинственной незнакомкой, но каждый раз, смотря на её лицо, вспоминал о той одной, что ждет его где-то далеко на родной земле.       Слеза невольно покатилась из глаза; Оминис, запоздало почувствовав, что хмелеет, смахнул её со щеки. Это всё потому, что он устал и случайно выпил этой ужасной водки! И песня так некстати оказалась очень грустной. Будь здесь Себастьян или Софи, они бы непременно подняли его на смех.       Парижанка раскланялась в конце своего выступления, вновь срывая в зале бурные овации, и волшебник восторженно присоединился к аплодисментам. Отвлекшись, он упустил из виду, когда на столе возник его заказ - и вновь он не смог выразить своё неудовольствие идиоту-официанту.       - Эти русские, - злобно пробубнил Оминис, пробуя блюдо. По крайней мере еда здесь была вкусной.       - Вам понравилось выступление? - раздался еще один незнакомый мужской голос слева от него. Волшебник непонимающе повернул голову, когда соседние стулья заскрипели, и кто-то присел напротив. - Простите за дерзость, но ваша персона показалась весьма…интересной моей милой спутнице. Не возражаете?       Оминис удивился еще сильнее. Последний и единственный раз, когда им интересовалась девушка, помимо Софи, была ведьма, которую отец планировал женить на нём (и которую чуть не испепелила его супруга). Он явно последний человек, кто нуждался в подобном внимании. И как бы объяснить это незнакомцам, чтобы никого не задеть? Оминис слышал, что русские часто бывают вспыльчивы, но разводить скандал на пустом месте вовсе не входило в его планы.        Гант не успел договорить и пол фразы, как певучий французский голос его перебил:       - Ах, месье, право! Не подумайте ничего такого, но мне стало ужасно любопытно, кого же я заставила так расчувствоваться.       - Вы…и есть та парижская певица? - неуверенно спросил Оминис.       - Oui, oui! - задорно подхватила незнакомка. - Зовите меня Фелиция. А это мой…добрый друг - Николай.       Молодой мужчина вежливо представился, пожав волшебнику руку.       - Гант. Оминис Гант, - отвечал он.       - Так вы - англичанин? - всплеснула руками девица. - Слепой англичанин, льющий скупые слёзы под балладу о моряке! Как драматично!       - Как поэтично, - согласился Николай.       - Вы, наверное, утратили зрение в битве? В каких войсках вы служили? Такой молодой, ах! Были ли вы влюблены, как и лирический герой?       Оминис озадаченно захлопал глазами, едва поспевая за скачущими мыслями своих новых знакомых. Какая еще война? О чем они толкуют?       - К сожалению, я родился таким, - нехотя признался волшебник. - И ни в каких войнах я не участвовал.       - Вот как, - разочарованно вздохнула певица. - Но вас окутывает такая загадочная, трагичная аура! Должно же быть что-то, возвавшее к вашей душе? Вы в Петербурге впервые? Проездом?       - Я… - растерялся Оминис. - По правде, я здесь, потому что кое-кого ищу. Мою жену.       Певица изумленно переглянулась со своим другом. Личность англичанина удивляла их всё больше и больше: судя по одежде и манерам он точно был из высшего общества. Но при этом слепой, совершенно один, в другой стране и явно впервые, ведь кто еще мог так выплюнуть обычную водку? Вдобавок, он ищет свою жену. Была ли она похищена? Возможно, сбежала с венчания? Или же он приехал в Россию с целью найти кроткую красавицу, не слишком разборчивую во внешности (ведь при всей его приятной наружности мужчина был калекой с рождения). Парижанка почувствовала, что сорвала джек-пот: вечер в компании господина Ганта обещал быть презабавным.       - Вы женаты? Как интересно! Но почему вам понадобилось её искать?       Оминис тяжело вздохнул, пытаясь подобрать нужные слова. Выпаливать незнакомцам о своих семейных проблемах казалось ему слишком легкомысленным.       - Мы…не могли прийти к соглашению в одном вопросе. И, видимо, в наказание мне она решила уехать. Одна.       Николай хохотнул, поспешно прикрывая рот кулаком. Он мог лишь догадываться о причинах, побудивших жену англичанина неожиданно улизнуть от своего слепого супруга: одна казалась смешнее другой.       - Ох, Боже! Неужто она сбежала от вас к своему любовнику? - округлила глаза певица. - Вы застали их вместе?       Фелиция схватила Оминиса за плечо, взбудораженно тряся рукой.       - Вы знаете, кто он? Каков наглец! Вы немедля должны вызвать его на дуэль! Николай будет вашим личным секундантом!       Спутник парижанки уверенно кивнул, добавив:       - За такую пылкую и сильную любовь нужно сражаться, мой друг! Подумать только: в одиночку приехать из Англии в Петербург! Еще и с вашим недугом… Сюжет стоит того, чтобы слагать о нем песни, не правда ль, Фелиция?       - Нет-нет, постойте! - поспешно вмешался Оминис. Всего из пары слов его рассказ успели раздуть до масштабов шекспировской трагедии. - У Софи нет никакого любовника! Она уехала к бабушке.       - Так она русская? - улыбнулась Фелиция. Часть про любовника певица, казалось, пропустила мимо ушей. - Теперь понятно, откуда такая страсть! Николай, мы решительно должны помочь нашему другу Оминису!       Николай согласно кивнул и, разлив водку по хрустальным рюмкам, вручил их своим соседям по столу. Волшебник долго отказывался, но парочка была настойчива, и в итоге пришлось сдаться.       - Позвольте мне произнести тост, - сказал Николай, поднимая рюмку вверх. - Выпьем же за нашу встречу и за то, чтобы два любящих сердца вскоре вновь воссоединились!       - Выпьем! - радостно поддержала его певица, чокаясь. - За месье Ганта!       Оминис нехотя присоединился к ним, жмурясь от горечи водки. Фелиция запоздало шепнула на ухо, что пить надо залпом, но момент был упущен - адское пойло вновь обожгло рот. Он почувствовал, как его щеки раскраснелись.       - Николай, зови извозчика! - заговорщически блеснула глазами певица. - Отправляемся сию минуту! Месье Гант, диктуйте адрес.

***

      Они быстро доехали до нужного места, но небольшой особняк встретил их тёмными окнами. Хозяев не оказалось дома. Спустя пятнадцать минут ожидания и отборной русской брани (парижанка, к удивлению Оминиса, вполне неплохо говорила по-русски) троица выяснила, что госпожа с внучкой отправились на бал к какому-то графу. Волшебник расстроился - бойкое настроение Николая и Фелиции ненадолго передалось и ему, и он уже представлял, как вскоре встретит Софи, по которой успел соскучиться. Как она удивится, увидев его, как будет капризничать, но непременно выслушает. Делать было нечего. Завтра он вновь вернется сюда, надеясь застать жену на месте.       - Спасибо за вашу помощь, но, видимо, удача сегодня не на моей стороне, - грустно улыбнулся волшебник. - Я попробую вернуться сюда утром.       Николай с сожалением взглянул на своего нового друга: будучи и сам влюбленным, он как никто другой понимал тяготы разлуки.       - Что это за упадническое настроение, месье? - встрепенулась певица, приводя друзей в чувство. - Вечер еще не кончен! Ну и что, что вашей супруги не оказалось дома - так мы приедем на бал!       - Что? О чем вы? - непонимающе заморгал Гант. - У нас ведь нет приглашений.       - Об этом не волнуйтесь, мой друг: для Юсуповых все двери в этом городе открыты.       Николай, обычно спокойно поддерживающий любые выходки своей прелестной спутницы, на сей раз сердито зыркнул на парижанку.       - Фелиция, на два слова, - процедил он, выходя из кареты.       Певица закатила глаза, однако послушно последовала за мужчиной. Оминис припал к дверце, стараясь прислушаться к их разговору, но парочка вновь заговорила по-русски.       - О чем ты, черт возьми, думаешь? - прошипел Николай, нервно оглядываясь по сторонам. - Зачем назвал нашу фамилию?       - Будто бы ты был инкогнито, дорогой братец, - язвительно ответила певица. - Да брось, всё ведь так весело начиналось! Ну подумаешь, приедем на этот бал, встретимся с его женой - и сразу домой, делов-то.       - Ты в самом деле собираешься ехать туда так? - Николай с сомнением окинул взглядом свою спутницу. - Феликс, уговор был только о ресторане. Если маменька узнает, в каком виде ты приехал на бал…       - Никто ничего не узнает, - легкомысленно отвечала парижанка. - Я уже третий вечер даю концерты, и хоть бы кто догадался, что я - мужчина. Скорее наш слепой англичанин поймет, кто я, чем это сделают гости дорогого графа.       Николай, переминаясь с ноги на ногу, задумчиво размышлял о сказанном. Желание продолжить их небольшую авантюру боролось в нем со страхом влипнуть в скандал, чего будущий глава рода не мог себе позволить. Он оглянулся на карету; через незашторенное окно проглядывался печальный силуэт англичанина. Николай тяжело вздохнул, сдаваясь.       - Ладно, но только ненадолго. Как только встретим эту госпожу Софи, тотчас поедем домой.       - Конечно, братец, - возликовала певица, и, открывая дверь кареты, радостно сообщила, - Месье Оминис, едемте!       Тут же воодушевившись, волшебник принялся благодарить своих спутников. Сердце затрепетало в ожидании. Неужели ещё не всё потеряно? Скорее бы заключить Софи в объятия! Как бы зол и сердит он не был, Гант ни на секунду не переставал волноваться о жене.       - Полно-полно, отблагодарите, когда мы её отыщем, - смутилась певица. - Лучше расскажите о себе, месье. О своей жене: какая она? Как вы познакомились? Когда поженились? Мы с Николаем умираем от любопытства!       - Вы сможете описать, как она выглядит? - с сомнением спросил мужчина. - Это поможет быстрее её найти.       - О, секунду, - Оминис потянулся к карману пиджака и, выудив из него золотой медальон, гордо продемонстрировал фотопортрет своей супруги. - Вот, это Софи.       Спутники волшебника прильнули к нему с двух сторон, с интересом вглядываясь в маленькое изображение, перевернутое вверх тормашками. Певица заботливо развернула медальон - с черно-белой фотографии на них смотрела молодая девушка лет двадцати. На её приятном лице читалась лёгкая игривость: глаза Софи дьявольски поблёскивали, выдавая за милым фасадом смутьянку - уж в этом певица почти не сомневалась. Слова Ганта только подкрепляли догадку.       - У вас очень красивая супруга, дружище, - тепло улыбнулся Николай. - Прискорбно, что вы не можете этого оценить.       - В самом деле, - выдохнул Оминис. - Но помимо красоты в моей жене масса других достоинств. Несмотря на всю её взбалмошность и привычку встревать в неприятности, она - самая удивительная, смелая и сильная женщина. Надежнее подруги тяжелее отыскать. О, а как она сражается, Мерлин! Искры летят в стороны и дух захватывает.       Николай со спутницей понимающе переглянулись: кажется, последняя стопка была лишней…       Разгорячившись, Оминис с придыханием рассказывал о жене, стараясь упускать детали магического мира, но только сильнее распалял воображение своих новых друзей. И вот, перед ними уже не просто француженка с русскими корнями, которая вечно впутывалась в курьёзные ситуации, увлекая за собой своего слепого мужа, а настоящая амазонка, Эрида!       - Мне уже не терпится познакомиться с этой мадмуазель, - хмыкнула Фелиция. - И вы тайно обвенчались, будучи студентами? Нонсенс! Вы полны сюрпризов, месье Гант!       Оминис порозовел при воспоминании о том времени. Софи действительно умела привносить в жизнь множество ярких моментов.       Повозка неожиданно притормозила, и волшебник с певицей чуть не полетели вперед. Парижанка чертыхнулась, поправляя прическу.       - Эй, не дрова везешь! - прикрикнула она из окна на извозчика. - Чего встал?       - Тут это, - извиняющимся тоном начал мужичок, - Человек под коня чуть не кинулся. Прошу простить, ваше благородие.       Николай тут же выскочил из кареты. Певица приоткрыла дверь, выглядывая наружу: среди слабого света уличных фонарей на мостовой сидел молодой мужчина в мундире и обнимал музыкальный инструмент. На голове у него красовалась барашковая шапка с гербом - несмотря на то, что на дворе было лето. Николай подошел к нему вплотную, спросив о чем-то. Тот в ответ замотал головой. Затем Юсупов подхватил незнакомца, позволяя опереться на свое плечо, и они вместе поплелись к карете.       - Ба, неужто это Володя? - изумилась парижанка. - Что с ним? Живой? Скорее, веди его сюда!       Оминис растерянно прислушивался к пыхтению, перебранкам и разговорам, не понимая, что произошло. Вскоре в повозку ввалилось "тело", и внутри сразу стало тесно.       - Оставьте меня! - брыкался пьяный незнакомец, защищаясь инструментом. - Я хочу умереть! О, Поля! Моя милая, милая Поля….       - Кто, кто это? - неприятно удивился Гант, потирая ушибленное колено.       - Ах, это Владимир Алексеевич, - со вздохом представил мужчину Николай. - Мой сослуживец. И, кажется, мамзель Поля дала ему от ворот поворот.       При упоминании имени возлюбленной Владимир тут же застонал, по всей видимости испытывая сердечные муки.       - Ах, Поля-я, - вновь завыл мужчина, не скупясь на стенания. - Лучше бы мне, братцы, утопиться.       - Вздор! - запротестовала певица, отбирая из рук разбитого горем музыкальный инструмент - им оказалась балалайка. - Ты где это взял? Ай, можешь не отвечать. Ну бросила она тебя и бросила, что ж теперь? Другую найдешь!       - И то верно, - согласился Николай, доставая припрятанную флягу. - На вот, опохмелись, смотреть на тебя тошно.       Оминис почувствовал запах коньяка - Володя, не очень долго думая, с радостью выхватил флягу, жадно отпил треть и грубо рыгнул. Затем встрепенулся, словно вместо алкоголя там был кофе, и уже более спокойно стал оглядывать своих спасителей.       - Коля, ты? - пьяно захлопал он глазами, осматривая карету. - А кто эти?       - Мадемуазель Дюбуа, - находу сочинял Николай, - и наш новый друг - Оминис Гант. Оминис из Англии и совсем не говорит по-русски, прояви понимание.       Волшебник, догадавшись, что речь зашла о нем, слегка склонил голову в знак приветствия.       - Аншанте, - на ломаном французском поприветствовал компанию Владимир. - Кгхм, а куда путь держите, позвольте узнать?       - К графу N, - ответил Николай.       - Пфф, вот же скука! Что вам там делать? Поедемте, судари, лучше на квартиру к одному моему знакомому. Говорят, там чуднО, будет целое цирковое представление! Даже медведя раздобыли…       - Ну уж нет, - рассмеялась певица, перебив мужчину. - Коли хочешь, так сам развлекайся со своими медведями, а у нас тут дело государственной важности!       Не удержавшись, Оминис прыснул в кулак от абсурдности ситуации. То, как еще минуту назад отвергнутый Володя стенал о возлюбленной, прося убить его, а теперь как ни в чем не бывало зовет на шоу с медведем, казалось ему до безобразия комичным.       - Это он что, надо мной смеется? - набычился Владимир Алексеевич, тыча в слепого волшебника. - Смешно тебе, британская морда?       - Потише, Володя, - предупреждающе одернул товарища Николай. - Он - внучатый племянник короля Эдуарда, и прибыл в Петербург инкогнито, в компании госпожи Дюбуа, дабы разыскать свою пропавшую невесту.       - Батюшки, так вы не шутили про дело государственной важности! - охнул Владимир, откидываясь на спинку сидения. Его глаза испуганно забегали по лицам. - Мискузи, вернее, пардон, ваше сиятельство. Я это…ну, понимаете? Честь имею!       Оминис, изо всех сил стараясь не рассмеяться, решил подыграть Николаю.       - Вольно, - как можно более невозмутимо ответил он. - Я не хочу афишировать своё появление, понимаете?       Володя закивал в ответ, как китайский болванчик. Спасенный от разбитого сердца и похмелья, он с преданностью шелудивого пса ждал дальнейших указаний своих благодетелей. Певица начала перебирать рукой по струнам балалайки, привлекая всеобщее внимание:       - Господа, нам нужен план.       - План? - разом переспросили мужчины.       - Ну конечно! - она блеснула глазами, переходя на шепот, - Значит, действовать будем так….