***
— Вы не заставите меня это подписать! — Палец с обломанным ногтем прижал лист пергамента на месте подписи. Сириус Блэк решительно тряхнул спутанными волосами и повторил: — Не заставите! Сидящие в круглом кабинете директора Хогвартса мужчины старались не смотреть друг другу в глаза. — Сириус, мальчик мой, тебя никто не заставляет, но ты должен подумать над предложением Люциуса! — Дамблдор покосился на Малфоя, который равнодушно разглядывал переливы алого хвоста феникса, сидевшего на жердочке рядом с дверью. — Мы можем спасти тысячи жизней! — Да! Но какой ценой?! — прорычал Блэк, стискивая кулаки. Лицо бывшего узника Азкабана исказила злобная гримаса, его черные глаза пылали ненавистью на бледном лице. — Вы готовы отдать жизнь Гарри за обещания этого хлыща? А что на это скажет твоя жена, а, Малфой? Люциус перевел взгляд холодных серых глаз чуть повыше плеча беснующегося Блэка — как раз на спящий портрет его предка — и презрительно скривил губы: — Моя бывшая жена, Блэк! Ты знал бы об этом обстоятельстве, если хотя бы немного ценил родственные связи! — Сириус напрягся всем телом, словно хотел перекинуться в анимагическую форму или просто перепрыгнуть разделяющий их стол и вцепиться Малфою в глотку. Римус Люпин, сидящий рядом с Блэком, схватил Сириуса за запястье. — Полагаю, Нарцисса меня поздравит: с тех пор как она переехала во Францию, наши отношения существенно улучшились. Подписывай! И я помогу вам победить Волдеморта навсегда. Люпин потянул Сириуса за руку, пытаясь привести того в чувства. Капли пота блестели на посеребренных висках Блэка, а его дыхание было частым и возбужденным. — Сириус, мы все любим Гарри, он прекрасный мальчик, — словно опровергая сказанное, в голосе Дамблдора чувствовалась укоризна. Блэк поежился и нервно дернул руками, видимо желая скрестить их на груди, но Люпин по-прежнему крепко сжимал его запястье. — Но мы также знаем, что Волдеморт как никогда близок к возрождению. И мистер Малфой любезно предложил нам свою помощь. — Откуда вам знать, что этот… Пожиратель не обманет нас, после того как мы подпишем контракт? Малфой дернул уголком рта. Они знали, что он знал, что они согласятся на сделку, и тянули время, пытаясь выторговать для совести немного оправданий. Но какие могут быть оправдания, когда на кону стоит чужая жизнь? Сотни чужих жизней! — Ты невнимательно читал, Блэк. Если вам удастся победить Волдеморта без моей помощи или у него получится возродиться, то соглашение будет расторгнуто, — лениво растягивая гласные произнес он. — Вы в любом случае получаете больше, чем я. Мальчишка в обмен на окончательную смерть Волдеморта и твое помилование. Лица его оппонентов были омрачены тяжкими раздумьями. Несмотря на то, что Блэк сбежал из Азкабана полтора года назад, тюрьма не отпустила его: он до сих пор был в розыске, по-прежнему носил серую изрядно истрепавшуюся мантию, которую украл в какой-то магической деревушке, и большую часть времени проводил в собачьем обличье — так было проще найти себе пропитание. Иногда это были крысы. Он вернулся в Англию пару недель назад и успел лишь раз увидеться с крестником. От постоянного нервного напряжения из-за участия в Турнире Трех Волшебников и снов с участием убийцы своей семьи, яркие глаза Гарри потускнели и ввалились, и тени под глазами были не только от оправы очков. Кажется, и без того невысокий и щуплый парнишка еще больше похудел. Римус Люпин с момента увольнения из Хогвартса оказался в прежнем положении изгоя, жил в полуразрушенном заброшенном домике в Йоркшире и перебивался случайными заработками: Министерство еще больше ужесточило правила проживания для магических существ на подконтрольных ему территориях, а жить в стае он не желал, хотя все чаще склонялся к мысли, что рано или поздно ему придется сдаться на волю вожака. А затем поступило это предложение от Пожирателя Смерти… Дамблдор печально, будто сочувственно, покачал головой и подвинул чернильницу с пером ближе к Блэку: они все знали — иного выхода нет! Или Гарри, или война. Сириус тихо простонал: — Я пожалею об этом… Он оставил резкий росчерк внизу пергамента и, отшвырнув перо, спрятал лицо в ладонях. Его плечи крупно содрогались от едва сдерживаемых рыданий. Люпин тяжело вздохнул и поставил свою подпись чуть ниже, затем протянул пергамент директору Хогвартса, малодушно отведя взгляд в сторону. Последняя подпись легла на пергамент — и тот засветился мягким волшебным светом, подтверждая согласие всех участников с изложенными условиями. Люциус удовлетворенно улыбнулся: он заключил самую удачную сделку в своей жизни! Когда прошлым летом магия в Метке чувствовалась наиболее ярко, Люциус совершенно интуитивно аппарировал, используя эту магию как путеводную нить. И его авантюра увенчалась успехом: подслушанный разговор Волдеморта с неожиданно живыми Петтигрю и молодым Барти Краучем дал надежду на скорое избавление от обременяющей связи. О возможном возвращении Темного лорда его последователи знали всегда, а Люциус Малфой — больше всех: он не только знал о тайне бессмертия сюзерена, но и изучил способы избавиться от него — женитьба на одной из Блэк пополнила родовую библиотеку некоторыми редкими фолиантами, а в темной семейке было достаточно сумасбродных экспериментаторов. Сейчас он думал о ритуале, как о разводе: не до конца изученные чары Метки предостерегали от бунтарских настроений. Еще в начале осени он хотел использовать Гарри Поттера вслепую, но не мог придумать, как подобраться к мальчишке достаточно близко, чтобы внушить тому необходимые действия. Визиты в школу с министерской комиссией и посещения Снейпа ничего не дали: Северус реагировал на упоминание мальчишки, как бык на мулету, а по части оскорблений давал сто очков форы Драко. Эти двое словно сговорились беспрестанно жаловаться Люциусу на Мальчика, который выжил: Поттер то, Поттер сё, Поттер заносчивый самовлюбленный болван, Поттер снова поймал снитч, Поттер снова влез в неприятности, Поттер снова обласкан Дамблдором. Не велика забота, считал Люциус, присудить Герою сотню-другую баллов, одновременно унизив Слизерин. В этом году мальчишка был избран Четвертым Чемпионом, что вызывало очередную волну негодования не только у Драко и Снейпа: Скитер совершенно потеряла берега в своих пасквилях. И только Люциус точно знал, что вины мальчишки в этом не было — Барти Крауч выполнил свое задание. Поэтому не обращал внимания на Гарри Поттера. Пока не попал на первое испытание. — Рад, что мы пришли к взаимовыгодному сотрудничеству. Экземпляр в Министерстве я зарегистрирую сам. — Малфой поднялся и взмахнул палочкой, применяя чары копирования на документ. — Согласно имеющимся у меня сведениям, ритуал возрождения Темного Лорда планируют провести этим летом. Если все пройдет удачно, наше бракосочетание с мистером Поттером состоится ещё через год — после его восемнадцатилетия. — Все распланировал, мерзавец? — Блэк беспомощно рычал из кресла. Люциус магией подтолкнул экземпляр Блэку и намеренно кровожадно ухмыльнулся: — Не сомневайся, Блэк, у меня на твоего щенка большие планы. Советую заняться его воспитанием. — Он ехидно рассмеялся, когда Люпин схватил вновь рванувшегося Сириуса почти в охапку: — Для более близкого знакомства с женихом я заберу его на каникулы после пятого курса. Малфой обернулся к Дамблдору, который с нечитаемым выражением лица следил за их противостоянием. — Я воспользуюсь вашим камином, директор. — И, не дожидаясь ответа, шагнул в зеленое пламя.***
Мальчишка на метле, уворачивающийся от огненных струй и смертоносного хвоста разъяренного дракона, то пикирующий к самой земле, то взмывающий в холодное ноябрьское небо, произвел на Люциуса Малфоя неизгладимое впечатление. В каком-то необъяснимом мареве расплылось окружающее пространство, и только юркая фигурка оставалась четким отпечатком на сетчатке. Осознание возбуждения — острого, дикого, неуместного — пришло под аккомпанемент восторженных воплей толпы. Уже через неделю Люциус полностью разделял раздражение сына и приятеля: решительно невозможно было вытряхнуть мысли о Поттере из своей головы. Однажды возникшая идея превратилась в раскаленный гвоздь и грозила перерасти в одержимость. Он хотел мальчишку себе! Совершеннейшее безумие. Он даже не рассмотрел Поттера как следует. Но разгулявшаяся фантазия рисовала подтянутое упругое тело, гладкую кожу и прерывистое дыхание после гонки. Святочный бал подкинул новых образов — и убеждение, что Северус был прав в некоторых своих оценках: мальчишка оказался совершенно неотесанным болваном. Даже магглорожденные ученики показали себя с наивыгоднейших сторон, а наследник одной из древнейших фамилий вел себя как маггл, путаясь в мантии и наступая на ноги партнерше по танцу. Драко издевательски хохотал, а приехав на каникулы, высокомерно отметил, что за такие ошибки в этикете надо пороть. Люциус привычно отмахнулся — и проснулся среди ночи от неправдоподобно яркого сна и ноющего без внимания стояка. Еще три месяца ушло на составление сложной многоходовки и подходящего случаю контракта. Мальчишка, конечно, будет в ярости, но браки по договоренности веками устраивались по решению родителей или старших членов семьи, и к исполняющим эти обязанности при Поттере Дамблдору и Блэку у Люциуса было предложение, от которого они не смогли отказаться. Гораздо серьезнее потребовался подход к Министерству Магии, тут нельзя было ошибиться, составляя хитрую комбинацию и не забывая о собственной выгоде. Фаджа удалось прихватить на застарелой неприязни к Дамблдору: разгорающийся международный скандал — сначала из-за четвертого участника, потом из-за использования несовершеннолетних учеников в качестве приманки, в том числе подданной другой страны, затем нападение свихнувшегося Барти Крауча-старшего на Крама, — попортил всем немало нервов. Новость о том, что Петтигрю жив и до недавнего времени скрывался в семье ближайших приспешников Дамблдора, по навету которого был осуждён Наследник Рода Блэк, совершенно сбила с толку Министра Магии и в любой момент могла разрушить его карьеру: во время ареста Блэка именно он возглавлял Департамент магических происшествий и катастроф. Известие о грядущем возрождении Волдеморта легло на подготовленную почву, и Малфой с обещанием спасти ситуацию получил карт-бланш на свои действия и пользовался полным доверием трусоватого министра.***
Люциус аппарировал к знакомому особняку сразу после того, как из лабиринта вытащили Крама и Делакур. Заранее приготовленные артефакты и чары позволили ему опередить Петтигрю с непосильной ношей на руках и подобраться к прибывшему Поттеру незамеченным. Ситуацию осложняло незапланированное присутствие Диггори, но его, недолго думая, Люциус вырубил невербальным Ступефаем, когда мальчишки отвлеклись на приближение Хвоста. Ритуал оказался измененным — и Люциусу потребовалась вся его выдержка, чтобы не вмешиваться в ход событий до нужного момента. Страшно представить, что возродилось бы в результате сомнительных манипуляций Петтигрю на основе того адского варева. Люциус склонился к привязанному к надгробию Поттеру и быстро прошептал: — Когда потребуется, отдайте кровь добровольно, с мыслями о тех, кого любите. Думайте о тех, кого хотите защитить, мистер Поттер. Кивните, если поняли меня. — Гарри медленно склонил голову, не отводя взгляда от омерзительного действа в неверных отблесках костра, а затем так же медленно выпрямился, опершись о старое надгробие. — Когда все кончится, хватайте палочку, своего друга и Кубок. Поттер снова кивнул, и Люциус отошел в сторону: если у них не получится, и Волдеморт вызовет Пожирателей к себе… Помоги им Мордред и Моргана!!!***
В Хогвартс Люциус Малфой едва не опоздал: он успел перехватить Поттера и лже-Грюма у главных дверей. Для Барти Крауча, скрывающегося под мерзкой личиной отставного аврора, хватило легкого Империо и порт-ключа, насильно втиснутого в ладонь. Перед всеми остальными пришлось долго и многословно объяснять свою опаснейшую роль шпиона. Обрадованный Фадж обещал ему и Поттеру по Ордену Мерлина. На место неудачного ритуала уже были отправлены группы авроров и невыразимцев. Подарок в удобной анимагической клетке Люциус вручил Фаджу тет-а-тет.***