Папина любовница

      Закрытые глаза, лёгкие прикосновения на плечах. Виолетта сидела на пуфике перед большим зеркалом, расположенным не в её спальне, но оттого оно не было менее знакомым. Обоюдное молчание заставляло сильнее погрузиться в скользящие прикосновения, обязывая девушку слегка откинуть голову, а после почувствовать чужие руки уже на шее и подбородке.       Грубые мужские пальцы ползли по нежной коже Виолетты уже явно не впервые, она успела привыкнуть к этой наглости уже давно, не опасалась прикосновений, не беспокоилась о чрезмерной пошлости, ведь это — часть её жизни. Как бы ей ни хотелось в это верить — она понимала, что продаёт ему своё тело и сердце. И душу бы продала, будь он дьяволом, да вот только человек он со слишком обворожительной для Ви улыбкой.       А дочь его была такой же притягательной, хоть Виолетту к ней и не тянуло. Нельзя сказать, что девушка её боялась, но подойти не посмела бы ни на шаг. Держалась бы на расстоянии десятков метров, а Кира всё равно съедала бы её глазами, будучи полностью расслабленной внешне; живого места бы на ней не оставляла — мысленно, конечно, но оттого легче не становилось. А власть её над Виолеттой заключалась в том, что она так же, как и её отец, имела слишком много лишних денег и откуда-то знала, что как раз ими она и может повлиять на папину любовницу.       То ли та была сообразительной, то ли просто угадала — неважно, Ви благодарна ей за эти деньги, пусть и такой унизительной ценой. Именно благодаря им Светлана и Влад оставили Виолетту в покое хотя бы на неделю, но девушка не знала, на что они потратили эту сумму. Может, погасили один из кредитов брата, на что она очень сильно надеялась, но вероятней всего, деньги ушли на выпивку чуть подороже, чем они позволяли себе в обычные дни. И Ви не видела никакого выхода из этой ситуации, ведь распоряжаться деньгами, которые заработала сама же, она попросту не могла — мать забирала всё сразу же, а на все попытки дочери вмешаться реагировала агрессивно.       Находиться дома не очень-то и хотелось, да и называть это гнилое место домом — тоже, поэтому, как только Олег предлагал ей встретиться, она моментально соглашалась, улыбалась ему при встрече, обнимала и целовала, царапаясь кожей лица о небольшую щетину.       — Не здесь, Виолетта, — отстранялся мужчина, продолжая идти к машине, позволяя лишь взять себя за руку. А девушка брала, будто это её единственный шанс остаться в этом мире на подольше, поглядеть на него, побыть рядом.       Виолетте было сложно сдерживаться, не говорить о своих чувствах, не получать приятных слов взамен. Она знала лишь о красоте своего нагого тела, даже не задумываясь, что в ней может быть привлекательным что-то ещё. К её фигуре Олег всегда находил подход: подбирался, целовал, а вот к душе — никогда. Не мог дотронуться словами, не хотел слышать что-либо, кроме её стонов, но и их слышал крайне редко, ведь девушка почти каждый раз оставалась безмолвной.       Когда он говорил "не здесь", Ви всегда хотела узнать, где же то самое место, в котором Олег позволит ей проявить свои чувства, в котором проявит их и сам. Но, кажется, в целом мире не находилось ни одной такой улицы, ни одной дороги, где были бы уместны слова любви. Или, может, наоборот: словам любви в жизни Олега не было места.       Но на кровати, когда одежда становилась совсем не нужной, мужчина готов был клясться в любви, но не Виолетте, а её небольшой аккуратной груди с проколотыми сосками, выразительным ключицам, плоскому животу и изящной талии. Ему нравились все её татуировки, нравились ногти миндалевидной формы, каждый раз оставляющие на нём красные царапины, что после ныли и обязаны были прятаться под белой рубашкой с галстуком, которые девушка в скором времени снова снимет.       Открывая глаза, наблюдая за каким-то нечистым взглядом Олега, Ви изучала его лицо будто впервые, а он смотрел на неё так, будто знал её наизусть, мог вертеть ею, как пожелает, и наверное, это действительно было так. Наклоняясь и оставляя на её щеке смазанный поцелуй, мужчина присел перед ней, а потом сразу же встал, видно, передумал, будто не мог дать Ви смотреть на него сверху вниз, не позволял ей даже на секунду почувствовать себя на равных с ним, ведь он всегда был и будет выше, даже если подарит ей все богатства мира.       А девушка и не обижалась, сидела и смотрела на него, приподняв голову вверх, вслушивалась в тишину и в его дыхание, знала, что сейчас он точно что-то скажет, а она непременно выполнит, ведь готова на многое, лишь бы получить какое-то одобрение, услышать похвалу и слова о том, что ею хоть когда-то довольны.       — Виолетт, я бы хотел поиграть с тобой и своим другом, — Олег говорил так, будто не знал, как деликатнее преподнести данную новость. Он начинал гладить девушку по волосам, а та, на его удивление, улыбнулась.       — Мы пойдём в бильярд? — спросила Ви, накрывая его руку своей.       Она явно не понимала суть, которую ей хотел донести мужчина, но Виолетта сразу же вспомнила, как они с Олегом ходили в бильярд пару раз. Конечно, мужчина брал её, чтобы похвастаться такой девушкой перед своими друзьями и знакомыми, и Ви это прекрасно понимала. Но она никак не могла забыть, как сильно он её ревновал, когда с ней заводили разговор все его друзья по очереди, пусть вся эта ревность и совершалась напоказ. Виолетте определённо это нравилось, только вот повторять поход в бильярд мужчина в ближайшее время не планировал.       — Нет. Я хочу, чтобы ты переспала со мной и моим другом одновременно.       И тут улыбка девушки потускнела, взгляд стал каким-то вопросительным, брови слегка свелись в попытке понять, шутка ли это. Но ни интонация сказанного предложения, ни мимика мужчины даже намёка не давали на некий странный юмор, поэтому девушка быстро поднялась, встала на ноги и взяла его руки в свои. Она была готова умолять его, ведь опускаться настолько, уступать и тут — совсем не хотелось.       — Олег, но... — девушка нервно забегала глазами по его рубашке, не поднимая взгляд. — Я же на всё ради тебя готова, только лишь бы ты один был, только со мной.       Дрожащий голос совсем не придавал уверенности сказанным девушкой фразам, мужчина не воспринимал их всерьёз, казалось, даже слушать не хотел. Ви прекрасно видела его безразличную реакцию, знала, что он лишь выслушает её слова, сказанные с отчаянием, пропуская мимо ушей, и всё равно будет добиваться своего.       Резко поднимая голову, бросаясь к нему с объятиями, девушка начала истошно целовать его губы, щёки, приближаясь к уху и обречённо шепча:       — Не поступай со мной так, прошу, ну пожалуйста...       Виолетта обняла его так сильно, будто он вот-вот должен был помиловать девушку перед смертной казнью её и так полуживой гордости и чести. Но почему-то её предистеричное состояние совсем не волновало мужчину, отчего становилось больнее вдвойне. Девушка чувствовала, как с каждой секундой её всё больше окутывала безнадёжность.       Утыкаясь носом в плечо того, по чьей вине сейчас плачет, Ви тихо всхлипывала и сжимала ткань его рубашки, совсем скоро почувствовав на своей спине руку, что пыталась успокоить лёгкими поглаживаниями. Олег вёл себя так, будто он никак не мог предотвратить причину слёз, будто та от него не зависит, и всё, что он может сделать — это помочь девушке пережить горе и дать проплакаться.       — Крошка, но я ведь так много для тебя делаю, неужели тебе так сложно выполнить моё желание всего один раз? — мужчина начинал проговаривать, кажется, подготовленный текст, ведь предугадать реакцию Виолетты было совсем не сложно.       — Я не хочу, не хочу, чтобы меня трогал кто-то, кроме тебя! — тараторила Ви, перекладывая его руки к себе на грудь. — Что угодно, сколько угодно, делай что хочешь, Олег, но сам. Вспомни, как ты меня ревнуешь, вспомни все взгляды, что бросали на меня, все слова, что я сказала не тебе, вспомни, как приняла бокал не из твоих рук!       Голос Виолетты срывался и дрожал, руки сжимали лицо мужчины, глаза искали хоть какую-то поддержку, надежду на то, что Олег одумается. Девушка старалась вызвать у него ревность, показать свою неидеальную преданность, чтобы тот передумал. Внезапно мужчина подхватил её на руки и совсем скоро опустил на кровать, нависая, что-то спешно печатая одной рукой в телефоне, пока девушка старалась отвлечь его от этого дела короткими поцелуями, что оставляли мокрые следы от её слёз.       Как только мужчина отложил телефон в сторону, его руки стали заползать под её платье, медленно прощупывая гладкую кожу стройных ног. Ви считала своим долгом отдаться ему полностью, дабы у него больше не возникало даже подобных мыслей. Она хотела показать, что им и вдвоём хорошо, но кто-то третий всё равно внезапно объявился, открывая входную дверь квартиры ключом.       Когда Виолетта услышала звук проворачивающегося в замочной скважине ключа, в её жилах застыла кровь, да и сама она замерла, наблюдая за тем, как Олег ухмыляется, даже не собираясь останавливаться. Ви поняла и запомнила в очередной раз: как бы она ни умоляла, как бы ни старалась переубедить Олега, он всё равно всегда сделает так, как захочет сам, и даже самые продуманные планы девушки всегда будут провальными — она может даже не пытаться. Виолетта сдалась, откинулась на спину и закрыла глаза то ли от страха, то ли от желания исчезнуть, но внезапно почувствовала на талии сильную руку, что заставила срочно подняться, встать на ноги, открыть глаза и поверить в чудо.       В проёме двери спальни стояла Кира, оперевшись на косяк, со скучающим видом наблюдая за всем этим. Она крутила на пальце связку ключей, рассматривая испуганное лицо Виолетты — та даже не додумалась вытереть с него слёзы. Ви постаралась восстановить дыхание, понимая, что всё кончено благодаря Кире, и сил хоть как-то обижаться на неё из-за той ночи не было. Олег чувствовал надобность объясниться перед дочерью, хотя та совсем этого не требовала: её, кажется, наоборот, забавляла вся эта ситуация.       — Ты хоть бы оповещал меня о своих планах, — обращаясь к отцу, Кира медленно перевела взгляд с Виолетты в сторону входной двери, — и мужикам всяким ключи от нашей квартиры не давал бы, — она прошлась языком по губам, скрывая ухмылку.       — Где он? — как-то нервно спросил Олег.       — Лежит, валяется, — Кира делано пожала плечами, а после с улыбкой добавила, — отдыхает, — снова переводя взгляд на девушку, что поправляла на себе платье.       Мужчина также осмотрел Ви, понимая, что хоть какую-то отмазку нужно было придумать. Он даже не подозревал, что девушки уже знакомы, что Кира не просто так смотрит на его избранницу хищным взглядом.       — Кир, только не придумывай себе лишнего, — свёл брови мужчина, пытаясь сделать максимально правдоподобный вид, — это коллега моя, она уже уходит.       — Какое совпадение, — всплеснула руками Кира, — я тоже уже ухожу! Проведу твою гостью, она ведь у нас первый раз, вдруг заблудится? — подыгрывала сама себе.       Как бы Олег ни хотел возразить — спорить с Кирой было бесполезно, он ничего не мог ей сделать или куда-то надавить, ведь слишком плохо знал свою же дочь, о чём моментами жалел. Когда та протянула руку в сторону Виолетты, будто приглашая, на удивление мужчины, девушка пошла, смотря себе под ноги. Олег недоумевал: обычно пугливая Ви, никогда не отходившая от него без лишней надобности, ни секунды не раздумывая, зашагала к его дочери, но вот руку не дала, лишь взяла свою сумочку, что лежала на столе перед зеркалом, в которое девушка ещё недавно смотрелась.       Кира жестом указала на дверь, пропуская Виолетту вперёд, а та лишь кинула взгляд на мужчину и с горечью в голосе тихо попрощалась, через пару секунд услышав ответные слова, но не подняв головы. Ви вышла из квартиры, замечая на полу возле окон мужчину, что, кажется, ещё совсем недавно лежал на полу и держался за больное место. Непроизвольно остановившись вместе с Кирой, Виолетта стала наблюдать за девушкой, которая любовалась своей работой и кидала на мужчину злые взгляды, получая такие же в ответ.       А совсем скоро Кира сдвинулась с места, обгоняя Ви, обернувшись всего один раз, дабы проверить, идёт ли за ней девушка в коротком платье и — сегодня — в кроссовках, а не на привычных каблуках. А та действительно следовала чётко за ней, даже не понимая, с какой целью она так спешит. Но Кира не заставит её так долго ждать, пусть и планов на папину любовницу у девушки сегодня не было. Придя домой, она совсем не ожидала застать такой сюрприз. Такой позор. Такую добычу.       Резко останавливаясь, разворачиваясь и прижимая девушку к стене в ловушке из рук, Кира наблюдала за её испуганным взглядом и улыбалась. Девушка подметила, что страх в глазах Виолетты читался слишком явно, но он не был таким сильным, как в квартире — очевидно, Олег был не лучшим любовником, да и Ви с ним была не настолько счастлива, как могло показаться со стороны.       Немного отдаляясь, понимая, что Виолетта не собиралась бежать от своей участи, Кира от предвкушения разговора сильно укусила себя за губу и произнесла, припоминая слова отца о том, что Виолетта совсем и не любовница — дочь просто всё неправильно поняла.       — Мне бы таких коллег. Хорошие коллеги ведь всегда трахаются в чужих спальнях, не так ли? — с издевательской ухмылкой в голосе. — И давно ты работаешь на моего отца, а не по мужикам шляешься?       — Спасибо, что пришла, — игнорируя все сказанные прежде слова.       Кира свела брови в немом вопросе и замолчала. Эти слова благодарности действительно сбили её с толку, ведь она ожидала язвительные ответы, а не банальное "спасибо", да ещё и непонятно, чем заслуженное. А Виолетта стояла, рассматривая её глаза, иногда опуская взгляд, но потом сразу же поднимая обратно. Ви больше не боялась. Теперь она всем своим видом показывала спокойствие и неизвестное для Киры умиротворение, что никогда не поселялось в её душе, ведь, если и зарождалось, то сразу же умирало от количества вдыхаемого дыма; захлёбывалось в собственных слезах, что никогда не появлялись на Кириных тёмно-карих глазах.       — Глаза у него такие же, — вдруг начала Виолетта, слегка улыбаясь, всматриваясь всё больше, по привычке утопая. Немного помолчав, снова обратилась к Кире, но теперь уже шёпотом. — Да и вообще вы похожи очень...       Эти слова — будто удар под дых: Кира никогда не хотела быть похожим на него, более того, боялась, что кто-нибудь когда-то скажет подобные слова вслух, но пока никто до этого не додумывался. Кроме неё. Схватив её за подбородок, сжимая со всей силы и подбирая нужные, желательно грубые, слова, Кира начала:       — Никогда не смей так говорить, никогда не сравнивай меня и его, — Кира практически дрожала, пытаясь сглотнуть образовавшийся в горле ком, что, конечно, не дало никакого результата. Слова получались какими-то обычными, совсем не оскорбительными, но Киру это абсолютно не волновало, — меня и его! — девушка повторила это, теперь уже жестикулируя, отпуская подбородок Ви и показывая то на себя, то в сторону квартиры, в которой находился мужчина.       Виолетта забегала глазами, выставляя руки вперёд настолько, насколько это позволяла Кира, будто извиняясь за столь небрежно брошенные слова, что не несли в себе злого умысла, но повлекли такую реакцию.       — Мы не похожи, — твёрдое и наполненное выстраданной злости, на повышенных тонах, — ты даже не знаешь!..       И не успела Кира договорить, как оказалась обвита руками девушки, ещё секунду назад стоявшей напротив практически неподвижно. Ви обняла Киру через страх быть тут же вырубленной или чего похуже — если девушка так легко справилась в одиночку со здоровым мужиком, то справиться с Виолеттой, не умеющей драться совсем, было легче простого.       Но через пару секунд Ви не почувствовала боли, не услышала криков с просьбой отпустить. Кира не обнимала её в ответ, но почему-то позволяла обнимать себя, а Виолетта только крепче прижимала девушку к себе, отвернув голову в сторону, шепча почти не слышное "прости". Переведя взгляд, потянувшись рукой к волосам Ви, Кира тут же себя остановила, отвернулась и слегка отодвинула девушку от себя, мол, достаточно, но та не отпускала. Может, потому что Кира была с ней слишком нежна, и девушка никак не расценила слабый толчок?       Рассматривая её волосы, Кира почувствовала приятный запах парфюма, что точно был куплен на деньги отца, как и весь Виолеттин образ. Как и вся Ви целиком была куплена ещё давно, хоть девушка и отказывалась в это верить, каждый раз оправдывая поведение Олега. Кира не была любительницей подобных сладких ароматов, ведь обычно девушки использовали настолько много парфюма, что невозможно было дышать, но она должна была отметить, что Виолетте очень подходит такой сладкий запах, да и с дозировкой та явно не переборщила.       Ловя себя на мысли о том, что такие объятия — довольно приятное взаимодействие, Кира шагнула назад, параллельно с этим отталкивая от себя девушку уже сильнее, ведь та должна была знать своё место, а слабину Кира больше не даст. Это Виолетта играет по её правилам, это у неё нет выбора, это Кира будет её унижать, мстить за до невозможности обидные и несправедливые вещи.       Опираясь спиной о холодную стену подъезда, Ви ничего не сказала о не самым лучшим способом разорванных объятиях, принимая это как должное. Замечая на себе взгляд Киры, девушка отвела свой в сторону и негромко произнесла:       — Мне нужно с Олегом поговорить, — девушка подняла какой-то виноватый взор на Киру, которая ожидала услышать всё, но только не те же знаки внимания к своему отцу.       — Ещё не наговорилась? — с укором. — Вы когда трахаетесь, то разве не говорите друг с другом? Не спрашиваете друг друга об ощущениях? Или он о тебе не волнуется, а ты рот при нём боишься открыть? Чего замолчала? — Кира сделала шаг вперёд, чувствуя власть над эмоциональным состоянием девушки. Оно целиком и полностью находилось в её руках.       — Он волнуется за меня! И ревнует, и... — Виолетта подбирала слова, говорила так, будто пыталась убедить саму себя, ведь было понятно — Кире этого никак не внушить, поэтому Ви продолжит врать самой себе, и так ей будет легче.       Но уверять саму себя с каждым днём становилось всё сложнее, особенно после сегодняшней ситуации, и если бы не Кира, то никто не знает, как Виолетта чувствовала бы себя сейчас и чувствовала бы что-то вообще. Доверие к самой себе рушилось на глазах, девушка злилась, понимала всё, но не хотела принимать. Кира снимала с неё розовые очки с невероятной скоростью, но Ви так хотела быть в них до последнего, пока Олег не разобьёт их сам.       — Ты видишь любовь там, где её нет, — продолжала Кира, ловя азарт, наслаждаясь испуганными Виолеттиными глазами и покусанными губами, что так яро пытались защищать мужчину ото всех. — Ты не нужна ему, не нуж-на, — произнесла по слогам, наблюдая за стекающей по бледной коже слезой, что девушка обронила нечаянно.       А слеза эта была настолько же чиста, как и Кирина сегодняшняя речь — без единого мата, без вины и без греха, но настолько болезненная, что хотелось выть от осознания смысла сказанных слов. А ещё больнее было понимать, что всё это — правда, что Кира не просто бьёт, а попадает в цель, что наслаждается тем, как девушка в истерике почти кричит, а подъездное эхо повторяет за ней, создавая атмосферу ещё большего непоправимого горя.       Кира смотрела на неё, не отрывая взгляд, не улыбалась, но насмехалась взглядом. А Ви ведь даже плакала красиво, размазанная тушь ей невероятно шла, помада, всё ещё нетронутая, изгибалась в скорбной гримасе вместе с губами, когда девушка всхлипывала снова, не поднимая на Киру разбитых глаз, всё ещё не верящих ей, всё ещё привязанных к Олегу.       Когда Кира сократила расстояние между ними с целью вывести девушку на улицу, дабы не тревожить соседей истерикой и редкими неразборчивыми криками своей собеседницы, Виолетта подняла на неё уставший взгляд. Она выглядела так, будто прямо сейчас упадёт без сознания. Кира потянулась к ней руками, ничего не подозревая, не ожидая, что в следующую секунду Ви влепит ей хорошую пощёчину, не рассчитывая силы, не щадя, а после поспешит уйти отсюда, то ли боясь получить сдачи, то ли не желая продолжать разговор, что обеим давался слишком тяжело.       Но Кира даже не думала бить её в ответ — слишком уж она хрупкая, чтобы Кира дралась с ней на равных. Прикладывая руку к покрасневшей щеке, Кира замерла на секунду, слегка улыбаясь из-за того, что смогла вывести Виолетту аж настолько, а после сделала пару шагов и крикнула девушке вслед:       — Я жду тебя в том клубе, — она знала, что эхо донесёт её слова.       И почему-то Кира была уверена, что Ви придёт, что не посмеет ослушаться, что захочет поговорить с ней ещё хотя бы раз. Усмехнувшись, довольствуясь своей работой, Кира села на подоконник и достала телефон, открывая чат с отцом. Быстро печатая, зажимая в зубах сигарету, девушка заметила какие-то копошения на лестнице, и вскоре оттуда вышел тот самый друг отца, с которым Кира справилась даже быстрее, чем предполагала сама.       — Что же ты за девушка, — начал мужчина, всем своим видом показывая отвращение, — ни сисек, ни жопы, ни ебала симпатичного. Да тебя никто никогда в жизни не согласится выебать, — хмыкнул так, будто сказал что-то невероятно умное, что точно поставит Киру в ступор, но девушка тоже умела говорить на его языке.       — Да я твою девушку ебала, — сказала Кира таким уверенным тоном, что сама почти что поверила в это. — Или её у тебя нет? Тебе не дают? — хмыкнула, затягиваясь.       И пусть Кира не считала сказанные слова слишком оскорбительными, мужчина неприятно поморщился, махнул рукой и исчез, спустившись по лестнице, а Кира пожала плечами, докуривая сигарету и отправляя отцу уже давно набранное сообщение:       "И сколько твоей гостье лет?" — Кира понимала, что она её ровесница, но всё же хотела знать точную цифру и надеялась на быстрый ответ, ведь Олег был в сети.       "Кир, это так важно?" — чуть погодя ответил мужчина, и Кире показалось это странным.       "Сколько? Или ты не знаешь?" — девушка подняла брови, всё еще надеясь на ответ, ибо признавать то, что отец даже не в курсе, сколько его любовнице лет, как-то не хотелось. Это было бы слишком абсурдно.       "Кир, лучше про себя расскажи, как у тебя там с парнями? Совсем ничего про тебя не знаю, ничего не рассказываешь..."       Одними лишь губами произнеся пару подходящих для данной ситуации матов, Кира отложила телефон и посмотрела в окно, будто надеясь увидеть там Виолетту — девушку, которая слишком сильно уверена в Олеге, в его любви к ней, в хорошем отношении. Но разве те, кто любят, забывают, сколько их возлюбленной лет? Кира так не считала. На долю секунды ей стало даже как-то жаль девушку, но эта жалость быстро сменилась безразличием, что, кажется, уже давно текло в жилах вместо крови.       Снова беря телефон в руки и открывая тот же чат, Кира перечитала последнее сообщение отца и возмутилась, только сейчас понимая его содержание: отец впервые за столько лет попытался влезть в личную жизнь дочери. Но Кира даже не могла понять — действительно ему интересно или это просто первый вопрос, что пришёл ему на ум, чтобы перевести тему. В любом случае, девушка не планировала отвечать и доверять ему даже самую малейшую часть своей жизни.       "С парнями никак, а вот Виолетта у тебя красивая", — отправила девушка, закусывая губу в ожидании ответа.       Как бы Кира ни старалась зацепить Ви, как бы ни хотела унизить и отомстить, но отрицать неземную красоту девушки просто не могла. Виолетта будто была написана самым искусным поэтом, нарисована самым талантливым художником, что творили слишком долго, и всё это было не зря. Чем дольше Кира на неё смотрела, тем больше убеждалась — каждый её изъян, найденный с огромным трудом, на самом деле оказывался неповторимой изюминкой, и даже её слёзы были чище всех, что Кира когда-либо видела, ведь, кажется, эта девушка действительно умела и хотела любить.       "Что значит У МЕНЯ??? Кира, я же просил не додумывать", — оправдывался мужчина, продолжая печатать следующее сообщение, которое не успел отправить, ведь дочь оказалась быстрее.       "Познакомишь нас?"       "Нет", — короткое, не дающее какой-либо надежды. — "Всё, Кир, я по делам, больше не хочу возвращаться к этой теме. Разговор окончен."       А больше и не придётся, Олег может вовсе не переживать по этому поводу, ведь Кира провернёт всё это за его спиной. Он не учёл того, что не знает свою дочь, не знает, что та не принимает отказов, а если получает их, то добивается своего сама любыми способами.       Кира знала, что сегодня вечером познакомится с ней ещё ближе. Знала, что они обе могут давить на больные места. Знала, что Виолетта не так проста, как могла показаться сначала. Знала, что будет непросто, но именно от этого горели её глаза.       Если Ви придёт, то это будет означать, что она заинтересована в Кире не меньше, чем Кира в Виолетте. Может, у неё нет каких-то планов, она, в отличие от Киры, не собиралась мстить, но чисто из любопытства была готова прийти к ней на встречу снова, прочувствовать на себе всё, что Кира предложит, напоминая, что выбора никто ей не давал.       А если не придёт, то Кира всё равно не даст ей жить спокойно, найдёт, поймает в ловушку, припомнит всё, что удастся вспомнить самой. Включая телефон снова, но теперь заходя уже в чат со Львом, Кира написала ему просто потому, что захотела, ведь знала, что Лев всегда ответит и поймёт.       "Виолетта сегодня снова придёт в клуб", — отправила девушка, не совсем понимая, какую реакцию она хочет услышать.       "И снова в платье, наверное) Может, и ты нарядишься?" — и снова подкол про платья. Кире казалось, что Лев не умел шутить по-другому, но из его уст это всегда звучало забавно. — "Ждёшь вечера? Я сегодня могу немного опоздать"       "Главное, чтобы пришёл", — а через пару секунд — "И да, конечно жду"       "Нравится она тебе, что ли? Смотритесь)" — написал вполне серьёзно, ведь обычно Лев никогда не шутил о таких вещах.       "Нет, она шлюха. Ещё хуже всех тех, кто ко мне в баре клеится", — оправдывалась Кира, не понимая, откуда у Льва вообще могли появиться мысли об этом. А будь это кто-то другой, то и вовсе был бы послан, но Лев не заслуживал такого отношения — как и он к ней, Кира была к нему лояльна.       "И всё же ты выбрала её, а не кого-то другого. Подумай об этом, Кир, ты ведь можешь вести себя не как мразь"       Прочитав это, Кира лукаво улыбнулась из-за второго предложения, совсем не обижаясь на подобные слова, ведь они были правдивыми. Но подобное, нормальное отношение к себе со стороны Киры знал, наверное, только Лев, а всех остальных лишь притягивала эта сучья натура, которую Кира так умело отыгрывала, уже теряясь, практически не зная другую себя.       Но думать ни над чем девушка не собиралась. И правда, она может вести себя не как мразь, но только не с ней. Только не сегодня. Только не в этом мире алкоголя, страданий и разврата. Природная нежность Виолетты была создана явно не для этого мира, но кто ей виноват? Каждый будет расплачиваться поровну со всеми. И эта изящная девушка — не исключение.