Седьмая Невеста Синей Бороды

      Ощущение полета пьянило. Ветер играл перьями крыльев, отбрасывал с лица за спину волосы. Тело словно всегда знало, как вести себя в воздухе. Салазар летел и летел, и даже миновал деревню, увлеченный безудержно манящим движением. Но потом опомнился, мягко развернулся и сделал круг над маленькими и бедными домишками, выискивая самую скромную хижину с краю поселения.       Когда ему показалось, что он нашел нужный дом, вампир спустился на землю. Вокруг было тихо. Салазар бесшумно ступая подкрался к окну. Внутри было темно, а тонкий слух вампира позволял различить сонное дыхание.       Опыт общения с женщинами у Салазара был очень специфичный. Одно вампир знал точно — его обычно боялись до смерти. Пугать человека, от которого зависит жизнь Ренара, он не хотел. Поэтому вампир осторожно и деликатно постучал, а услышав, что человек внутри проснулся, тихо сказал, приложив губы к щели дверного косяка:       — Я друг Колет, ей нужна помощь, — и, подумав, добавил: — только вы не пугайтесь… Я довольно большой… И голый… И у меня крылья.       В этот момент дверь распахнулась, и в проеме появилась маленькая сгорбленная фигурка, вооруженная выставленным вперед ухватом. Женщина подозрительно осмотрела Салазара, страха в ее глазах не было.       — Ты — лесной дух! — обшарив глазами фигуру вампира от пяток до кончиков крыльев произнесла старушка. — Я видала одного такого в детстве. Точнее, одну такую. Ты не можешь войти в дом смертного без приглашения. Но я впускаю тебя. Входи.       Затем она поджала губы, опустила ухват и сделала шаг назад, жестом предлагая войти.       — Я друг Колет, — повторил Салазар наклоняясь и входя в узкий проем с низкой притолокой.       Старушка внимательно следила за его перемещениями. Ухват она не выпускала. Обдумав что-то, пожилая женщина решительно сказала:       — Я, конечно, понимала, что Колет не та, кем кажется… Уж очень загадочная она. И бесстрашная. Но я полюбила ее, — Вашон потерла сморщенным кулачком глаза. — Так что с ней? Конечно, если у нее в друзьях лесной дух, о ней можно не волноваться. Но все-таки? Где она?       Салазар поискал место, где бы присесть — стоять в хижине, согнувшись в три погибели было крайне неудобно. А крылья, даже сложенные, то и дело цепляли за стены и нехитрую утварь старушки. Поняв его замешательство, Вашон выкатила на середину комнатушки чурбан, и усадила на него ночного гостя.       — Колет нужна мужская одежда, — произнес вампир. — Лекарство. Еда. — Он не очень понял задание барда, а потому просто повторил его слова.       — Поняла. Наверное это секрет… Где она, и что с ней — мне так и не суждено узнать, — пригорюнилась старушка. — Но хотя бы она больше не в лапах барона! И я помогу тебе. Сиди и жди!       И женщина вышла из хижины, правда, через мгновение вернулась, просунула голову в дверной проем и спросила:       — А лекарство от чего? Раны? Месячные боли? Судороги?       — Ммм… Речная лихорадка, — неуверенно произнес Салазар.       Старушка вновь исчезла за дверью, и вновь через секунду вернулась:       — А тебе самому случайно тоже одежда не нужна? Ночи нынче холодные. Я не знаю, как у вас, духов принято. Но портки-то тебе понадобятся?       Вампир смущенно кивнул.       Старушка наконец-то растворилась в темноте, оставив вампира одного. Он рассматривал перевернутый чугунок, очаг с остывшей золой, стол с одинокой краюшкой хлеба, накрытой сомнительной чистоты полотенцем, колченогую кровать. И хотя в обстановке комнаты сквозила нищета, она понравилась вампиру: никакого другого человеческого жилища он не видел, не считая места своего заточения.       Вашон не было довольно долго. Вернулась она почти час спустя, с большим тюком и своей старой горбатой подругой.       — Не пугайся, это Мари. Ее муж был тот еще здоровяк, его одежда будет как раз впору. Мужская одежда для Колет. Вот тут растирка от лихорадки, и еда: хлеб, немного сыра. Все что удалось добыть.       Вампир смущенно натянул штаны — они подошли ему. Белая льняная рубаха не налезала на крылья, но шустрые старушки надрезали ножом и надорвали ткань, и при свете лучины соорудили на спине вампира какое-то подобие завязок, не мешавших лететь.       — Если бы я пряталась от погони барона, — прошамкала Мари, откусывая нитку последним оставшимся зубом, — я бы выбрала реку. Если взять лодку у пристани, возле дома рыбака, ниже заброшенной мельницы, то можно быстро плыть. Мой муж, упокой господь его душу, часто плавал в ту сторону. Два дня пути — и ты окажешься в землях, которые не принадлежат Синей Бороде. Там, в вольном городе Ним сам воздух делает свободным.       — Я ни на что не намекаю, упаси меня святой Цельсий, но лодки рыбака не привязываются. Такой растяпа! — подхватила беседу Вашон, орудуя костяной иглой.       Старушки предложили Салазару перекусить, но тот лишь покачал головой.       — И правда, чего это я, — спохватилась Вашон. — Вы питаетесь лунным светом и кровью агнцев. Давным-давно, когда я была девочкой, здесь неподалеку жила такая же как ты. Прекрасная лесная дева с алыми глазами, черными крыльями и волосами. Мы приносили ей ягнят и голубей, а она принимала нашу жертву и благословляла нас своим пением. Ее голос утолял боль и печали. Но потом она пропала, и с тех пор здесь не появлялось подобных тебе.       Вампир, слушая этот рассказ, внезапно помрачнел. Он молча взял тюк с одеждой и едой, поклонился женщинам и собрался уходить. Перемена в его настроении напугала старушек.       — Лесной дух! Прости, если оскорбили тебя, — прошамкала Мари, цепляясь скрюченными пальцами за одежду вампира, и пытаясь заглянуть ему в глаза. — Не оставь мою Колет, — всхлипнула Вашон. Одна она у меня радость в жизни за долгие годы!       Салазар посмотрел на маленьких и старых женщин. Первых женщин, которые были добры к нему и смотрели на вампира без страха.       — Спасибо, миледи. Обещаю заботиться о Колет, — и, подумав, добавил: — да пребудет с вами благословение Луны!       Он вышел во двор, взмахнул крыльями и оторвался от земли. Делая круг, чтобы набрать высоту, он разглядел в круге света у двери хижины две маленькие фигурки, задравшие встревоженные и восхищенные лица к небу.

***

      Марженде стоял на балконе, подняв глаза к небу. Было ясно, и звезды мерцали ярко. Но лицо маркиза было измождено, как будто рану получил не Антуан, а он сам. Волосы, всегда убранные и напомаженные, соломой торчали во все стороны.       Из огромного сада доносились обрывки песен морских дев, вечно неунывающих созданий, плескавшихся в бассейне под лучами луны. Где-то изредка блеял дану. По песочной дорожке прошла, кивнув Марженде, девушка с черными волосами, крыльями и красными глазами. Тот не заметил ее приветствия.       Оборотень, лежавший в комнате за спиной маркиза последние сутки, метался в бреду.       Иногда он приходил в себя и мутным вглядом искал Марженде. Тот всегда находился рядом — держал его за руку, гладил по щеке, шептал ласковые слова на ухо, а когда силы покидали маркиза, он дремал на кресле рядом с кроватью любовника.       Знахарю зельями и снадобьем удавалось поддерживать в Антуане жизнь, но не больше — рана не затягивалась, сочилась сукровицей.       И сейчас Марженде молился. Он не верил в бога, но мольба сама рвалась из него.       «Великая сила, создавшая мир, и всех нас в нем! Не отнимай у меня Антуана! Без него моя жизнь мне не нужна! Если есть хоть какое-то средство исцелить его! Даже если оно стоит всего моего состояния — дай мне подсказку, как его найти».       В комнате за спиной маркиза открылась дверь. Марженде раздраженно обернулся и увидел знахаря. Его возбужденное лицо и книга в руках сказали маркизу все до того, как знахарь заговорил.       — Я нашел лекарство. Ну… то есть. Рецепт лекарства. Подсказку!       Знахарь положил тяжелую книгу на стол, от нее пахнуло сыростью и тлением. Желтые страницы были заполнены непонятной вязью.       — Это хроники вампиров. Я добрался до этого тома в абсолютном отчаянии, потому что в медицинских справочниках и трактатах ничего не было. А здесь описывается война вампиров и людей…       — Какое отношение эти истории имеют к Антуану?! Говори короче!       — Эээ… ммм. Вот! — палец знахаря остановился на нужном абзаце. — Кровь самца вампира исцеляет. Даже смертельные раны. Даже нанесенные волшебным оружием. Невероятно! Даже у волшебных существ… Видите, здесь… как это по-нашему: «и мертвы были многие, и раны отверзенные истекали реками крови. И стоны стояли по всей земле, и скорбь покрывала…» ммм. Тут неразборчиво… А, вот тут хорошо: «И взмолились жены. Тогда верховный вампир иссек свои руки и кровью целебной своей…» Маркиз, вы куда?       Марженде уже не слушал продолжение древних историй. Он выпрямился, в его глазах появился блеск, кулаки сжались. Он бросил взгляд на безжизненно лежащего Антуана и стремительно вышел из комнаты, созывая слуг.       И если бы оборотень мог видеть, он бы узнал этот взгляд, устремленный в будущее. Марженде принял решение и начинает действовать.