Ещё один урок от Первого Маршала

Талиг. Оллария. 399г к.с. 7-й день весенних молний.       Дик лежал в собственной постели и бездумно смотрел на поло́г. Точнее, мысли в его голове бродили, но были весьма неутешительными. Выхода нет. Нужно рассказать обо всем Рокэ. Он ПМ. Пусть он и решает. Поступить по долгу оруженосца мешала собственная совесть Человека Чести, к которым Дик все же относил и себя. Он вскочил с кровати и, совершенно не зная о привычках герцога Ноймаринен, принялся ходить по комнате как загнанный зверь. Достал кольцо с ядом, повертел в руках. Отравить нельзя - совесть не позволит своя. Признаться нельзя - это погубит всех. Создатель! От Варасты остались только воспоминания, что согревали в холодные Надорские ночи. Достичь пика самому - не получалось. Необходим был кто-то второй, не просить же Наля, в самом деле. По возвращении он хотел было нанести визит к Марианне, но после бунта это казалось невозможным. Катари тем более. Остаётся только ПМ. Сошел ли он с ума? Определённо.       Рокэ сидел у камина уже не один час, медленно перебирал струны и размышлял. Вино в бокале закончилось, нужно встать. С оруженосцем нужно что-то решать. Прирученный мальчишка отказался от мести, что было уже не мало. Немного раздражали его близкие отношения с этим старым ызаргом, гордо именующим себя графом. Продолжения ночных занятий хотелось неимоверно. Но чутьё кричало "нельзя". Алва пытался заснуть его поглубже, но тут попался Вейзель и сказал, что у ПМ Талига нет совести развращая парня. Чушь. Совесть у Проэмперадора имелась почище многих. Просто он ей пользуется при острой необходимости. Вот она и хранится в неприкосновенности. Однако, пришлось отослать оруженосца с Понси и самому трястись в седле с верными кэналлийцами и Савиньяком. Хорошо, что хоть тот помалкивал. А что у Эмиля было своё мнение о Диконе, Рокэ не сомневался. Прошло уже полгода, угрозы со стороны Мироздания в его адрес не поступало и маршал даже подумывал не свалить ли из Олларии куда-нибудь, вместе с оруженосцем, но бросать столицу сразу после бунта было черевато.       Герцог пытался напиться, пытался забыться в объятиях незнакомки с зелёной улицы, но признание Дикона совершенно не желало покидать мысли его эра. И он вновь и вновь возвращался к "если бы" да "ка бы". Тем не менее, ПМ не собирался так легко сдаваться своим порокам и предпринял ещё один манёвр. Надо бы всё же встать и привести себя в порядок.       Бокал "девичьих слёз", который Дик медленно потягивал, помогал сосредоточиться. Он понимал, что необходимо рассказать Рокэ всё как есть и потребовать сохранить жизнь. Хотя бы королеве. Ведь его, Дика, в этом списке нет. Рокэ не позволил. Он может попросить и за Катари. У них же трое детей. С другой стороны ни эра Августа, ни Валентина, Алва не пощадит. Это не в его духе. Святой Алан! А чтобы сделал Эпинэ? Рокэ ведь отпустил его. Он принадлежит дому Молний как и королева. Сказать, что это происки кардинала за спиной короля? Это может сработать, долг Первого Маршала защищать своего короля и отечество. — Создатель! Вот он выход. - Выкрикнул он вслух.       Он сейчас пойдет к Рокэ и расскажет о заговоре против него, короля и Талига. Талига? Не Талигойи? Ричард сделал ещё глоток "слезы" и улыбнулся. Он оруженосец ПМ и по присяге и по личному желанию разделит с ним и кровь и слёзы. И долг велит ему рассказать о надвигающейся беде. — А как же Катари? - услышал он тихий голосок внутри. А Катари принадлежит победителю. Тем более ещё один повод быть рядом с ПМ. Одна награда у него есть, будут и другие. А Рокэ не вечен. Эта мысль напомнила об О́скаре. Он ведь тоже так думал и ошибся. Но он, Повелитель Скал, и пришло время заявить о своих правах. Рокэ учил, что нужно добиваться своего любыми средствами.       Ричард тихо выбрался из своей спальни и двинулся в кабинет маршала. Кольцо Эпинэ он вертел в руках. Ладони взмокли. Дик остановился, спрятал кольцо в карман и принялся вытирать руки о полу́ колета. Сосредоточившись, он не сразу заметил, что из кабинета доносились голоса. Ричард собрался постучать. — Эрэа, в этом нет необходимости. Голос Рокэ, его Рокэ, был настолько мягким, каким Дик ещё не слышал. Откуда у него в рабочем кабинете дама? Уподобляться Понси не хотелось. Ричард не смел заглянуть в щель, но прислушиваться ему никто не мешал. Раздался негромкий женский смех, переходящий в стон. Юноша не понял действительно ли он услышал эра или вообразил его ответный вздох, какой и сам ждал во время их ночных занятий. Прислонившись к стене, он медленно опустился на пол. Слёзы сами текли, он не пытался их остановить или утереться. Стоны за дверью смолкли. Ричард заставил себя подняться и вернуться к себе.       Бутылка недопитых "слёз" ещё стояла на столе. Герцог Окделл швырнул её в стену. Капли белого вина быстро рисовали дорожки слёз. Ричард на ватных ногах доплёлся до ванной комнаты. Опустил голову в кем-то из слуг заботливо приготовленную воду. Сосчитал до шестнадцати. Приведя себя в порядок, юноша полез в карман за платком, но обнаружил там кольцо Эпинэ. Рокэ закрыл за гостьей дверь на ключ и рухнул обратно в шкуры у камина. Это может сработать. Он взялся за перо, вывел на чистом листе несколько штрихов, чередуя твёрдый нажим с невесомостью. Присыпал песком и взглянул на дело рук своих. Если, не приведи Создатель, он станет королём, этот рисунок может быть его личной печатью. К обведенному в кольцо рисунку добавился ещё завиток. Так, что уже ясно виднелась туча с выходящей молнией. Маршал смял лист, поднялся, и бросил в огонь. Не стоит делиться своими мыслями, особенно с бумагой. В дверь постучали и Алва, коль уж стоял на ногах, пошёл открывать. ©Дик постучал еще раз и замер, настороженный, как одичавшая кошка. В вязкой тишине раздался скрежет поворачиваемого ключа, дверь распахнулась. Алва был у себя, Ричард вздрогнул. – Юноша? – В сапфировых глазах мелькнула светлая искра. – Что стряслось? Вы смотрите так, словно у вас за пазухой парочка ызаргов. Вы проигрались? Получили письмо из дома? Увидели привидение? Затеяли дуэль с десятком гвардейцев? – Эр Рокэ… – Заходите, – Алва посторонился, пропуская оруженосца. © Ричард мялся у порога. Перебрав мыслимые и немыслимые варианты столь позднего визита, маршал присел в кресло. Одного короткого взгляда на оруженосца ему хватило понять, что проклятие снова настигло его. Мальчишка почти стал ручным. Стоило бы догадаться чем всё закончится. Нужно быть сильнее и заставить сердце замолчать. "Леворукий, а у тебя вообще есть сердце?" - спросил он сам себя. Но счёл вопрос риторическим и углубляться в самоанализ не стал. В конце концов это далеко не первый его поединок со смертью. Но даже последний бой нужно отыграть. И получить удовольствие. — Раз уж вы пришли, налейте мне вина. *** — Леворукий и все его кошки, - буркнул маршал, когда за Хуаном закрылась дверь. Направился к шкафу из черного дерева, где хранились вино и травы. - Неужели у них нет чего-нибудь новенького? Яд для меня не смерть, а изощрённая пытка для желудка. — Ну, это как посмотреть. - Раздался голос со спины.       Рокэ не имел возможности обернуться, не потому что едва стоял на ногах, он смешивал противоядие. Нельзя упускать из виду, пока порошок превращается в удобоваримое лекарство. — Тебе не обязательно умирать, чтобы пригласить меня в гости. - В смутно знакомом голосе звучала усмешка. Алва обернулся. На оставленных шкурах у камина сидел человек. Блондин с зелёными, почти изумрудными глазами. Маршал прикрыл ладонями глаза силясь вспомнить где он его видел. — Раз вы пьёте, герцог, налейте мне вина. - Леворукий легко и грациозно поднялся на ноги. - Ещё рано для таких шуток? Тогда я сам. Он был красив и статен. Подойдя ближе, привычно потянулся к бутылке не обращая внимания на хозяина. Алва молча наблюдал, как из бутылки в бокал медленно течёт "кровь". Гость посмотрел на отблески камина сквозь бокал и поставил на край секретера. — Жаль вас разочаровывать, но убивать вас в мои планы не входит. — А в мои - не входит умирать. - Наконец откликнулся Рокэ. — Прелестно. - Снова усмехнулся гость. Живо напомнив маршалу собственное отражение. - Тогда предлагаю провести наступающую ночь за бокалом вина и дружеской беседой. У вас ведь есть друзья? — Друзья имеют обыкновение заявляться, когда им вздумается. Вряд ли вы посетили меня по своей прихоти. — Скучно с вами, всё-то вы знаете. - Лениво протянул гость. — Прекратите. - Не выдержал герцог. - Я буквально смотрюсь в зеркало. — Фамильное сходство, знаете ли. - Махнул рукой Леворукий. - Не принимайте на свой счёт. Рокэ промолчал, ощущая себя в шкуре оруженосца, бывшего тут несколько минут назад.       Воспоминания о Диконе заставили мышцы под ребрами сжаться. И он вспомнил винную улицу, предательство невесты и своего спасителя. — Как вас называть? - спросил ПМ, чем снова напомнил себе мнущегося на пороге Дика по утру на Фабианов день. — Мы родня, можете звать меня братом. Это, пожалуй, даже забавно. Один брат спас меня и погиб сам, а другой предал и тоже сдох. Рокэ пытался придумать что-то светское и величественное. — Монсеньор. - Это могло бы оказаться единственным подходящим словом, если бы не треклятый оруженосец. Леворукий. - Твоё присутствие мешает мне ругаться. - Добавил Алва. Гость и ухом не повел. — То, что ты испытываешь сейчас боль, говорит о том, что твои чувства настоящие. — Леворукий, какие чувства?       Рокэ поморщился, лекарство подействовало и его желудок вывернулся на изнанку. Рино подождал, пока с лица родича сойдёт зелёный цвет и ответил: — Ты приручил дитя Лита своей лаской и не заметил, как сам оказался прикованным его искренней улыбкой и безусловным доверием к своему врагу. - Рино пригубил вина. - Что ты собираешься с ним делать? — Буду играться, пока не надоест, а потом скормлю псам. - Мстительно изрёк маршал. — Ты врёшь. - Рино беспечно расхохотался. - Ты его простил уже. Часа не прошло, или прошло, не суть. Ты достоин того, чтобы о тебе заботились и любили. Проклятье в том, что ты не можешь любить в ответ. Хотя и тут есть лазейка. — Да ну? - Рокэ приподнял бровь. — Женщина. Алва фыркнул не хуже Моро. — О, не притворяйся, что не в курсе. - Блеск зелёных глаз мог загипнотизировать кого угодно. Кроме ПМ, разумеется. - На тебе висит проклятие, приношу свои извинения за это. - Рино принялся перечислять, - наша первая встреча, предательство женщины, Сагранна, предательство политиков, сегодня, предательство друга. Остаётся только предательство короля и ты свободен. И тогда ты сможешь вернуться к ней. — Уверяю, это лишнее. - Медленно произнёс Рокэ приходя в себя от противоядия. - Любовь - это совершенно пустое терзание, с угасанием личности. — И поэтому ты не распускаешь рук, ну или как это называется, распускаешь руки, не распуская себя. Или ты думаешь что я не знаю, кто сегодня посетил твой дом? — Не нужно. — Вот видишь, ты её защищаешь. - Рино кивнул. - Но ты понятия не имеешь, что об этом думает твой оруженосец. Ты позволил себе окунуться в собственную иллюзию безнаказанности. А он уже был готов быть с тобой в горе и в радости. Так что в покушении нет его вины, и я прослежу за тем, чтобы он остался жив и невредим. — Леворукий, чего тебе надо? — Мне нужен баланс. Как я уже сказал, я не хочу забирать твою жизнь, но чью-то забрать нужно. Ты в этом специалист. — Пожалуй. - Согласился Алва. - Есть у меня идея. — Только не Приддов. - Спокойные до того изумрудные глаза вспыхнули. - Это может нарушить и без того хрупкое Мироздание. — Твоё Мироздание меня не волнует. - Махнул рукой маршал. - Пусть свершится чья-нибудь воля. — На том и сойдёмся. Рокэ примял глаза подушечками пальцев на секунду. Быстро их отнял. Но в комнате он уже был один.