***
Мне не пришлось долго ждать, хотя показалось — прошла вечность. Каждую минуту я боялась, что Пиччи поймает меня за руку и запрет здесь навсегда. Что он догадается о Всеволоде, подкараулит его и поймает. И потом… Я не знаю. Пиччи ведь убивает только злодеев. И все равно кажется, случится что-то плохое. Но ничего не случилось. Пиччи был увлечён поисками нового злодея. Через два дня Всеволод пришёл снова. — Да, моя дорогая Елизавета, сегодня твой шанс. Вечером у мистера Стампа праздник. Я договорился с ним. Он готов тебя принять. Только и ты будь готова, что он попросит за услуги что-нибудь. — Но у меня ничего нет… — мне было странно и оттого, что все должно случиться вот так, сразу. Сегодня. А что, если Пиччи вернётся? Что, если сегодня решит убить ещё одного? Да и я не готова, совсем не готова. Я… Я… Не знаю как говорить с таким человеком. — Мистер Стамп — настоящий джентльмен, он обязательно поможет тебе найти способ ему оплатить. Бояться нечего. Придёшь. Поднимешься к нему, когда разрешат. И… Скоро жизнь изменится.***
Это было ужасно страшно. На каждом шагу мне мерещится разъяренный Пиччи. Каждый удар каблука об асфальт отдавался холодом на коже. А дом Стампа казался таким странным. Не похожим на дом злодея. Обычный и уютный. Маленький. Но и в такой я боялась войти. Это казалось чем-то похожим на шаг в черную воду, когда ты совсем не знаешь, далеко ли дно. Я стояла у ворот, ведущих в сад. Стояла и не знала, как сделать этот шаг вперёд. Страшно. Но домой ещё страшнее. Если я не решусь, я навсегда останусь в плену. И все же, я не успела решиться, когда с холодным ужасом почувствовала, что кто-то смотрит на меня. Обернулась, не зная, как оправдаться. Но это был не Пиччи. Просто девушка, с ясными голубыми глазами. Она была ниже меня почти на голову и совсем немного полной. И очень яркой, в красном платье. Она, наверное, совсем ничего не боится: улыбается так по-детски, и по-детски смешно красит глаза ярко-голубыми тенями; и смотрит, не скрывая любопытства. Мне стало неуютно под её взглядом, и, особенно, под взглядами её спутников: хмурого юноши и напряжённой старухи в сером. Я попыталась отступить. — Я мешаю? — но девушка вдруг поймала мою ладонь. — Всё хорошо. Мы можем войти все вместе, — она, наверное, хотела звучать дружелюбно, но мне почему-то это совсем не нравилось. Так неуютно. Как будто я попала в ловушку. Я отвела взгляд, но пока ещё не отняла руки. — Мне не хотелось бы… Стеснять вас, — мне хотелось убежать. Но она не хотела отпустить. — Всё будет хорошо. Пойдём. Значит, мистера Стампа ожидают в одной комнате. Я вздохнула. Бросила взгляд на мрачного юношу и женщину за его спиной, улыбающуюся так, будто сейчас вцепится в горло. Они оба знают, что я их задерживаю. — Ладно, — не нужно мне злить других гостей. — Вот и хорошо. Я — Оля, — легкомысленно сказала она. — Лиза, — я не стала дожидаться пока меня спросят. Это ведь не моё имя, на самом деле. Ничего страшного. Она потянула меня в сад. Я спотыкалась, пытаясь успеть за ней и не наткнуться на её спутников, и осмотреть все вокруг. Кусты такие милые. Дорожка розовая. Не хотелось бы мне добавить ей цвета своими коленями. Я почти ощутила облегчение, когда Оля отпустила, но тут же подпрыгнула от ужаса… Пусть лишь на миг. Охранник, открывший нам дверь, был рыжий. Или почти рыжий. Но для меня, ждавшей каждый миг нападения, этого было достаточно, чтобы испугаться. Так что я вошла куда позже Оли и её друзей. И не успокоилась, войдя в дом. Здесь было светло, но не ярко. Свет не белый, а жёлтый. Будто мистер Стамп старался создать здесь уют. Но не преуспел, и уюта почему-то здесь не ощущалось. Даже мягкая музыка будто только подчеркивала гнетущую тишину. И пространство. И гостей было как-то совсем мало, не считая нас с Олей, лишь двое. Симпатичный юноша со светлыми волосами и девушка, в каком-то слишком открытом наряде. Я отошла подальше, в один из углов. Меня ведь позовут, правильно? Мне не хотелось ничего. Только дождаться, когда позовут. Но тишина невыносимо сдавливала и не давала забыться. Каждая тень, каждый новый гость, каждый звук… Звук. — Лиза, Лиза, — Оле, почему-то, не стоялось спокойно. Она подошла к столу, и я радовалась, что хотя бы он меня от неё отделяет. Но все-таки, я к ней подошла, чтобы весь зал не слушал, как меня зовут. — Я же ещё не познакомила тебя, — как будто это было для неё ужасным упущением, а для меня знакомство — большой радостью. — Это мой друг, Гурд. Он мастер, очень умелый! — Гурд с самого начала не казался мне дружелюбным, но теперь даже ещё больше пугал. — А с нами вместе госпожа Асырк, она... — она жуткая и улыбка у неё злая. Кажется, даже Оля сама это понимает. — Очень... Рада, — неохотно сказала я, надеясь, что на том все закончится. Не закончилось. — А там, у лестницы, это Витя. Виктор. Он тут всегда. Очень вежливый... А с ним Нина. Вообще-то, она чаще весёлая. Устала, наверное. Мне было глубоко безразлично, отчего не весела эта Нина. У неё на лице застыло неприятное выражение женщины, готовой на кого-нибудь накричать, просто так, без причины. Оля взяла в руки бокал с шампанским, как будто без того не была слишком говорлива и весела. В зал вошли, трое. Очень дорого наряженая женщина и с ней — юноша и девушка, совершенно безразличные на вид. У девушки были невозможно белые, неестественные волосы. Мне хотелось бы их не видеть, они резали глаза, как заледеневший снег под солнцем. Но Оля... Зашептала: — А это семья Сноквин. Хотя Кай и Герда... — она не закончила, потому что они бросили взгляд в нашу сторону. Ледяной, ужасный взгляд! Я поспешила отойти обратно, к стене. Если у Стампа такие гости, какой же он сам?! Скоро явились ещё пятеро. Трое безразмерных мужчин и слишком тонкие на их фоне юноша с девушкой. Про них Оля почему-то не поспешила ничего сказать, и я почти ощутила облегчение. Но оно было недолгим. Я не знала, куда себя деть. Я пыталась смотреть в зал. Кроме Оли, все казались враждебными, но её дружелюбие пугало ещё больше. Я всматривалась в стол. Но я кукла и еда мне неинтересна. Я взялась изучать узор на стенах, а стены словно хотели сойтись вокруг меня. Я металась внутри, не позволяя себе шевелиться снаружи. И в один миг я случайно взглянула в сторону окна. И вздрогнула. За шторой кто-то стоял! Ледяной неподвижный взгляд синих глаз. Острый. Ужасный. Я поспешила отвернуться. Что это? Ещё охрана? Почему так тайно? Тошнотворно. Невыносимо. А скоро стало ещё хуже. Гости нарушили тишину и от их голосов было никуда не скрыться. — Не хочешь потанцевать? — этот голос был бледным, слабым и нежным. — Потрясающее бесстыдство, — а этот женским, но надтреснутым и ехидным. Мне не хотелось смотреть. Это уже было конфликтом, а дальше… — Слушай, мне, конечно, все равно, но ты ведь и так пришла сюда не одна. Зачем тебе чужой парень?! Полная злоба. Некуда скрыться. Нечем защититься от звука. — Но… Но… Я пришла с братом… — Мне все равно. — И мне все равно. Неужели безразличие может звучать так злобно?! Я все же бросила взгляд. Кай и Герда провожали ледяными взглядами девушку с тяжёлыми темно-красными кудрями, а она шагала как по канату к Оле. Или к её другу. Тишина. Хорошо. Молчите. Молчите. Не надо! — Ты со мной станцуешь? — но она не унималась. — Нет, — и Гурд оказался злым. Я знала. — Гурд… — Нет. Я думала, этим все кончится. Я бы после двух отказов ни за что не пошла!.. Но она оказалась другой. Упрямой. Просто невыносимой. — Могу помочь? — Да. Я думала, если здесь звучит музыка, значит, можно танцевать. Если бы ты… — Я тут, чтобы развлекать гостей. С радостью. На этом мучение должно было кончиться. Но стало будто бы хуже. Танец почему-то действовал мне на нервы. Взгляд сзади действовал мне на нервы. Оля, глотающая шампанское, действовала мне на нервы. И изгнанные в сад двое, что безразлично злились на любительницу танцев — тоже! Это было невыносимо. Я умоляла в своей голове кого-то, кто отвечает за это, позвать меня скорее наверх, к мистеру Стампу. Голоса звучат, звенят и терзают, и я не могу толком сознавать, кто и что говорит. Нет. — Простите, что отвлекаю. Вы не могли бы потанцевать со мной? — Сожалею, но мне запрещено покидать пост. Нет. — Милый юноша, подайте мне ещё бокал. — С радостью. Нет. — Суок, мы не разрешали тебе… — Это господа Трифат… — Вы такой славный юноша… — У вас прекрасные… Нет. Нет. Нет. Нет! Я впилась ногтями в свои плечи. Заберите меня. Помогите. Но ничего такого не случилось. Только по лестнице со второго этажа спустился мужчина. Я надеялась, что он идёт за мной, но он скрылся за дверью. А когда вернулся, Суок подошла к нему. У меня стучало в голове от их разговора, лёгкого и непринуждённого. Они легко сговорились и вышли танцевать. Но этого оказалось мало. Минута и ко мне подошёл… Её спутник. Он был красив, но слишком хрупок и женственен, чтобы нравиться мне. И глаза у него странные. Злые как будто. Он улыбнулся, но я не поверила. — Потанцуем? Мне хотелось раствориться в стене, но это было невозможно. Некуда бежать. А если я пойду, я на миг смогу освободиться. Выйти из угла, в который сама себя загнала. И я решилась. Но мне было ужасно неловко, и платье мешало, конечно. А затем, когда нас коснулся печальный, жалобный взгляд Суок, стало ещё хуже. Я попыталась сбежать, но оказалось, что меня держат до боли крепко. Жуткие, стеклянные серые глаза моего партнёра смотрели сквозь меня. Я чувствовала, что должна закричать, но как всегда страх сжимал меня и не давал произвести звук. Вот так, здесь, и вокруг люди, а я не могу даже позвать на помощь… Да и какая помощь, ведь ничего такого не происходит. Ничего. Ничего. Но я… И вдруг все закончилось. Суок села на диван. И тут же её брат отпустил меня, оставив в центре зала одну. Но я не успела сбежать. Наверху раздался крик. Крик, способный растерзать окончательно. — Сыроежкин! Ты! Ты! — темноволосая девушка с видом безумной выбежала на лестницу. — Зоя? — а он, этот Сыроежкин, казался несправедливо спокойным. — Зачем ты это сделал? — она как будто падала, удерживаясь лишь благодаря перилам. — Сделал?.. — Убил.