Враг внутри

— Чего ты хочешь от меня, Тони? — Чтобы ты перестала относиться к раку как к «не проблеме», — Кроуфорд спокойно закурил сигарету, стряхивая с неё лишний пепел. Она бесила его. Инфантильная пуффендуйка, как была таковой, так таковой и осталась. Никогда не слушала ни его советов, ни предупреждений Потенс. Дура, что ещё он мог сказать о ней. — Я не хочу последние годы своей жизни провести в палате. — Значит, лечиться ты не хочешь, а прожить лишний год хочешь? Интересно получается, однако. И как ты собираешься это сделать без химиотерапии? — Как-нибудь, — Кас раздраженно прикрыла глаза, разгоняя ладонью табачный дым от своего лица. Тони насмешливо хмыкнул и отвернулся от подруги, делая глубокую затяжку. Он прекрасно знал, что не он один пытался её образумить, но из всей своры окружения Чендлер только ему и Антее хватало духу напомнить ей, что сдохнет она очень скоро и каждый год на счету. Наверное, даже каждый месяц. Но Кас — упрямая идиотка. «Не хочу провести последние годы в палате». Да пусть в палате, но зато она будет жива эти годы. И ведь совсем не обязательно находиться там целые сутки! Энтони никогда не понимал и не сможет понять ход её мыслей. — На твоём месте, я бы… — Но ты не на моём месте, Тони. Кроуфорд понуро опустил голову, смахивая пепел сигареты в пустую банку из-под кофе. Он спиной чувствовал, как напряглась Чендлер, и медленно повернул голову в её сторону. — Не у тебя в груди грёбаная опухоль, и не ты выслушивал докторское «Мне очень жаль», — с каждым словом голос Чендлер становился всё тише и тише, а злость потихоньку сменяло отчаяние. — Не ты сказал своему отцу, что умираешь. И не тебе… слышишь? — она подошла к его спине и ткнула пальцем в меж лопаток. — Не тебе решать, что мне делать. Я не смирилась со своей смертью, совсем нет, мне страшно. Я не хочу умирать, но и прожить то, что мне осталось, сидя на препаратах я не хочу. Потому что это уже не жизнь, Тони, а существование, и рано или поздно я стану овощем, за которым вам придется наблюдать, потому что ничего другого вы сделать не сможете. — И ты предлагаешь мне молча смотреть за тем, как ты умираешь? Смириться с тем, что ты просто умрёшь?! — Да! Да! Именно это я и предлагаю! Смиритесь уже! — А я не могу! — сигарета в секунду сломалась меж его пальцев, и слова превратились в шипение. — Тупая ты идиотка, я не прохожий с улицы, чтобы смириться. Если есть возможность продлить тебе жизнь хоть на один день, я силой приволоку тебя в палату и привяжу к койке. И я уверен, что никто не помешает мне, потому что все такого же мнения: твой отец, Антея, Джон, Чарли, мистер Блэк. Думаешь, раз большинство молчит, то они согласны с тобой? — Нет, но они хотя бы имеют каплю уважения к моей воле. К моему желанию уйти достойно и без предсмертных конвульсий в больнице. — Нельзя умереть достойно! — злобно прошипел он в лицо Кас. Сигарета давно дошла до фильтра и обжигала пальцы Кроуфорда, пока он пытался донести свой гнев до подруги. — Нет никакого достоинства в смертельной болезни. Болезнь — это всегда отвратительно. Можно жить и бороться с достоинством, но умереть ты с ним не можешь. Тони несколько секунд посмотрел в глаза Чендлер и сделал шаг в сторону от неё, потирая обожженные пальцы. Он смял сигарету и кинул её в банку с окурками. — Ты — эгоистка, Кас. Подумай о моих словах на досуге.