When darkness comes/Когда приходит темнота

Тонкие пальцы изящной руки медленно прошлись по её милому ранее лицу, задевая окровавленные от его поцелуев губы и несколько рассеченный подбородок. С больших покрасневших глаз водопадом стекали слёзы, одна из них глухо приземлилась прямо на его ладонь. — Ну что ты, милая, я ведь еще не начинал причинять тебе боль по-настоящему, — глухой голос она услышала у своего уха и дернулась в попытке отстраниться, но не получилось. Ее светло-рыжие волосы растрепались вокруг головы и были похожи больше на гнездо, чем на былую красивую прическу, но она старалась не шевелиться. Ее изнасиловал он. Несколько раз она была взята на этой постели, на безумно приятных шелковых простынях вампир раздвигал ее ноги и резко вторгался в истерзанное прошлыми разами, влагалище. Сил плакать уже не оставалось. Кай зубами впился в девичью шею, вспарывая кожу полукровки и начиная пить кровь жадными глотками. Он делал это быстро, словно торопился, боялся не успеть. Сладко… А потом… он раздвинул ее ноги и направив изнывающий член к покрытым кровью истерзанным половым губам и вошел. В этот раз ему понравилось больше, вкупе с кровью Ренесми это соитие было потрясающим. Он не медлил в рваных движениях, заполняя ее снова и снова, на грани полузамешательтва слыша шепот, молящий о пощаде. Они представляли собой сплетенные тела, в которых ошибочно можно было признать любовников, в страстном желании что соединились на большой постели в одной из многочисленных комнат дворца, но это было не так. Ренесми уже не могла противостоять напору, силы покинули ее, она была на самом краю своей небольшой жизни и, наверное, больше всего на свете желала умереть. Наверное, так и получаются мученицы, но они хотя бы умирают за благое дело, а она испытывает месть за давно убитую жену, которую, как оказалось, Кай Вольтури любил. И он мстил. Каждую ночь, каждую секунду от заката до рассвета ее ноги были раздвинуты, чтобы он мог беспрепятственно войти в нее в любой момент, но знал бы он, каких трудов стоит не лишиться рассудка, когда его руки душат ее, а она смотрит ему в глаза так преданно. Ренесми все еще надеялась, что он прекратит месть. Ведь ничего уже не изменить. Его жена, чудесная светловолосая Афинодора исчезла в огне много лет назад, но по сей день память о ней хранится в сердце древнего вампира. И пусть прах давно развеяло временем, Ренесми, ответственная за этот кошмар будет страдать вечно. Пока не умрет вся семья Калленов. Кай оторвался от раны и задвигал бедрами быстрее и сильнее, вжимая в матрас обессиленное тело. Глаза девушки уже были закрыты, а все лицо представляло собой посмертную маску. Нет, так не пойдет. Мускулистая рука схватила ее за подбородок и хорошенько потрясла. Он тяжело дышал ей почти в рот, когда Ренесми, наконец, открыла глаза и посмотрела в его, черные как ночь. Ей уже не было страшно, она умирала. — Смотри на меня, мелкая дрянь, и не смей закрывать глаза, — шипение отозвалось раздражительной волной где-то в области спины, но девушка уже не могла пошевелиться, все тело ослабело до максимального состояния, даже кончиком пальца дернуться было нельзя. Она смотрела на него, глаза в глаза, голубое с черным, тихое дыхание с неровными вздохами, ее разодранное лицо и его — такое идеальное и красивое. Ренесми умирала прямо сейчас, лежа под самым злым вампиром в ее жизни. Он причинил ей столько боли, что и не уместить в несколько томов, топтал честь и порабощал разум, но она оставалась покорным животным. Ибо нет конца жертвам во имя благого дела.