21 февраля, 2022 год.
Республика Интар, Кальярра.
Захватив собой половину пространства маленькой вип-зоны, Маркус невозмутимо доедает мясной салат. Расслабленная поза, размеренные движения и цепкий взгляд леденящих глаз, уставленный отнюдь не в тарелку. — Я жду, — стальным голосом вбивает он очередной гвоздь в собеседника. — Я… Я не знаю… — Тебя же лично предупреждали, — Савицкий делает паузу, подливает себе горячего чая в чашку. — Что грызть будут вас, падаль, — он делает несколько глотков обжигающего напитка и едва улыбается побледневшему Гиву. — Я уволюсь из Службы, а пистолет оставлю. И буду стрелять вас, тварей, по одному. — М-мы же договаривались! — восклицание выходит визгливым, от чего безопасник морщится. Маркус откидывается на спинку мягкого кресла, размещая руки по обе стороны сидения, и испытующе разглядывает заметавшегося перед ним мужчину. — Ешь, — Савицкий кивает на тарелку. — Чего напрягся? Ему в какой-то степени даже нравится этот животный страх. Раскачивать эмоциональный фон собеседника с целью внушить необходимое — с этим Маркус всегда справлялся на отлично. И сегодняшняя встреча не станет исключением. В такт громкой музыке из основного зала безопасник начинает пальцами отстукивать ритм. Он скучающе оглядывает заставленный всяческой едой и напитками стол, потом снова поднимает потяжелевший взгляд на Гива, повторяя избитый со всех сторон вопрос: — Кто слил операцию? После ожидаемого ответа, что виновных искать нужно не тут, Савицкий тихо смеется. Стоило с самого начала устанавливать необходимое психологическое восприятие реального расклада вещей и иерархии у ардаланских выскочек, ведущих бизнес в Кальярре. Маркус опрометчиво отложил кропотливое дело из-за банальной нехватки времени. Он ел-то сегодня впервые за день, что уж говорить о возне с серьезными людьми этого города и их избалованными детьми. Если первую категорию Савицкий в какой-то степени воспринимал за людей, то подрастающих на их смену отпрысков с трудом терпел до скрипа в зубах. Безопасник с большим удовольствием разнес бы тут все, если бы не отец Гива, являющийся «смотрящим» за Кальяррой. Границы дозволенного все-таки существуют. Но не для тех, кто сидит на вершине криминальной цепочки. — Ты все еще хочешь владеть этим? — Маркус крутит пальцем в воздухе, указывает в сторону основного зала. В ответ молчаливый кивок. «Послушная продажная гнида», — Савицкий в ответ своим мыслям склоняет голову сначала в одну сторону, потом в другую, разминая шею. Отсутствие факта преступления вынуждает его тормозить в своих действиях, искать обходные пути, которые далеко расходятся с принципами безопасника. Все, что остается Маркусу — это очередной раз напоминать о своих возможностях и скрипеть зубами от раздражения и нарастающей головной боли, появлявшейся каждый раз при постоянных задержках на работе. Маркус игнорирует ерзающего напротив Гива и хмурится. Ощущение, будто он пропустил что-то невероятно важное, впервые появилось у него несколько минут назад и сейчас возросло до такой степени, что уже невозможно было игнорировать. Концентрация на поставленной задаче внезапно сбивается, внимание рассеивается по пространству вокруг. Безопасник поворачивается в сторону зала. — Асия, какое красивое имя! Две прекрасные дамы с одинаковыми именами, да и еще и сестры! Вы просто обязаны выйти на танцпол! — возбужденным голосом кричит диджей. Маркус едва отодвигает ширму и быстро находит взглядом столик девушек. «Сестры?». — Кто это? — спрашивает он у Гива, не отрываясь от маленькой фигурки в черном облегающем топе и юбке. «Волчонок повзрослела. Даже слишком», — голубая радужка глаз темнеет. Савицкому не нравится находящаяся рядом с ней барышня. Заданный вопрос Гиву был скорее для вида, он уже давно знает все окружение данной банды. Тот в свою очередь по началу не находит, что сказать, слишком резкая смена темы больше чем угрозы выбивает его из колеи. — Та… Та кто постарше… Мы с ней работали. Помладше не знаю, вижу впервые. «Еще бы ты ее видел не впервые, ублюдок». — Работали? — Асия Текин. Год назад переехала в Кальярру, сначала работала с Норайром на МС… — понимая, что сейчас он может угодить и сгладить острые углы, Гив последовательно начинает выкладывать все подводные камни о ней. Сбивчиво, с ардаланским акцентом, искажающим смысл некоторых слов, от чего приходится вслушиваться в рассказ более внимательно, но все-таки информативно. «Норайр… Норайр… Случайно не та обнальная скотина? Отлично», — Маркус с удовлетворением складывает недостающие пазлы сразу в нескольких делах, которые он ведет уже давно. — «Но что Асия делает рядом с Текин?». Под конец рассказа безопасник, приложив усилия, отрывается от созерцания волчонка. На этот раз Савицкий смотрит на Гива с одобрением, словно на собаку, которую хорошенько отколотили и теперь она послушно выполняет все команды. За успешно выполненную работу обычно животное получает пряник. Вот только Маркус привык раздавать своеобразные плюшки. — Два дня. Подготовишь необходимые отчеты. Два дня, Гив. Иначе я тебя первым закопаю. Заживо. И кол в спину вобью. Чтобы не выбрался… Принеси мне отчетность по этому бару. Миг. Маленькие карие глаза расширяются в страхе, наглядно перерастающим в ужас. Даже воздух вокруг становится гуще, тяжелее. — Быстро. Я жду, — Савицкий обрубает все возражения, внутренне на самом деле забавляясь. «Нахрен мне твоя отчетность не сдалась», — он провожает взглядом ретировавшегося собеседника и нажимает на маленькую кнопку под столом, вызывая официантку. Навязчивая и совершенно бессмысленная идея ловко обходит холодный рассудок, ломает самоконтроль и овладевает Маркусом. Пойти на поводу у своего желания — это, пожалуй, единственное, что он в состоянии сейчас сделать. Только вот сделать ради чего? Ради утешения собственной совести? Или своего эго? Длинноногая блондинка, которая с улыбкой весь вечер обсуживала столик Савицкого, подлетает практически сразу. — Желаете что-нибудь еще? — игривые нотки в ее мелодичном голосе легко выдают настрой молодой девушки. — Счет за тот столик, — Савицкий указывает рукой в сторону сидящего волчонка. От него не укрывается разочарование, промелькнувшее на лице официантки. Он достает ручку и несколько купюр из кошелька, подзывает ее поближе к себе. Та послушно делает несколько шагов и слегка наклоняется к Маркусу. — За твое молчание, — безопасник пишет на салфетке свой номер и вместе с купюрами засовывает очередной «пряник» в карман облегающих брюк блондинки. — Девушкам что-нибудь передать? — Да. Передай привет. Девушке, которая сидит. Если спросит от кого — имя не говори. Напоследок Савицкий легким прикосновением руки спускается от бедра официантки вниз к колену и с мягкой улыбкой на губах отправляет ее выполнять задачу. Пока не вернулся Гив он позволяет себе немного отвлечься и возобновляет наблюдение за волчонком. «Что она тут делает?» — повторяет Маркус про себя. Он сразу отмечает ее напускное спокойное выражение лица. Асия всегда так делала, когда хотела показать, что не нервничает. Савицкий заметил это лишь со временем. Иногда он даже не понимал, что она чувствует, о чем думает. Девчонке успешно удавалось пребывать в необходимом образе, обманывая иногда не только окружающих, но и себя в том числе. Однако за недолгую историю их общения Маркус все-таки изучил ее. Асия сейчас явно скучает, но почему-то остается на месте. В отличии от Текин, которая старательно завоевывает все внимание на танцполе себе. Вот волчонок тянется к недопитому коктейлю. Разом она осушает бокал и откидывается назад, в который раз внимательным взглядом оглядывая зал. Потом она отвлекается на телефон. Свет от экрана освещает ее лицо, уголки подкрашенных губ сдержанно поднимаются вверх. Савицкий усмехается в ответ появившимся мыслям. Давно он настолько долго не наблюдал за волчонком. С момента резкого обрыва общения он видел ее лишь мельком, в случайных местах. Она ни разу не замечала его, и Маркус не собирался нарушать ее покой. Встретить ее снова… Приятно? Вспоминать давно изученный язык ее тела и испытывать чувство ностальгии при виде знакомой, но при этом изменившейся мимики. Отмечать, как черты лица стали у нее острее, то ли от того, что она похудела на несколько килограмм, то ли от появившейся серьезности, искажающей ее миловидную внешность. Внимание Маркуса переключается на возвращающегося к нему Гива. Тот в свою очередь, крепко сжимая толстую папку в руках, успел привести себя в порядок и даже вернуть уверенность в себе, отражающейся в вальяжной походке. «Сделал звонок своему отцу что ли? Интересно», — Савицкий равнодушно смотрит на протянутую ему отчетность. Он берет бумаги, пальцами проходится по краю пластиковой папки и вновь отвлекается на Асью. Официантка уже успела удалиться от стола девушек. Вопреки необходимой анонимности и присутствию чужих рядом Маркус упрямо не отворачивается. И получает желаемое. Слегка нахмуренное лицо волчонка поворачивается в сторону вип-зоны. Девчонка первым делом несколько секунд разглядывает Гива, но после теряет к нему интерес. Несмотря на расстояние, Савицкий сразу понимает, что она перевела взгляд прямиком на то место, где он сидит сейчас, скрытый за ширмой. Несмотря на проклятое расстояние, Маркус снова хочет вблизи увидеть карие глаза, которые когда-то смотрели на него со смесью подозрения и желания. Но сейчас он вынужден лишь наблюдать. Наблюдать за тем, как она выпивает до конца очередной бокал алкоголя и смело выходит на танцпол следом за Текин. Как стройные ноги, обтянутые высокими сапожками, начинают двигаться в такт музыке, а руки с невероятно тонкими запястьями закручиваться над головой на восточный мотив. Не желая больше испытывать себя, Савицкий возвращается к более важным делам. Лучше с умом распорядиться вынужденно появившимся временем. В любом случае, он не покинет это место, пока она находится тут. Риск быть замеченным слишком велик. Будить в ней неприятные воспоминания Маркус точно не желает. Все, что может он сделать сейчас — это молчаливо расплатиться. Расплатиться со своей совестью… Или же все-таки с эго?