Дама с голубыми глазами

      Страх, сковавший тело девушки, начал душить её. Далия была не из самых трусливых людей, но когда речь шла о личностях, которые могли убить самым унизительным и жутким способом, ужас так и норовил овладеть разумом медички.       Ладони, сжимающие ткань юбки до побеленния костяшек, начали потеть. Девушка чувствовала, что жар накатывает на неё. Она уже не слышала громкие возгласы из комнаты. Единственное, что полностью занимало Далию, это быстрый ритм её сердца, отдающийся в висках. Жизнь сейчас висела на волоске, если он её найдёт —спасения не видать.       Никто не поможет, никто, никто…       В последнее время такое состояние постоянно преследовало девушку. Ещё немного разум и тело Далии просто сломались бы окончательно. Она думала, что появился шанс выжить и найти новое пристанище где-нибудь подальше от Новиграда. Но сейчас всё начало рушиться.       Медичка настолько глубоко ушла в себя, что не смогла услышать приближающиеся шаги к укромному месту, где она спряталась.       — Далия, что Вы там делаете? — уставшим голосом поинтересовался цирюльник. В ответ на его слова была тишина, разбавленная тяжелым прерывистым дыханием. Некое беспокойство накрыло Региса, он чувствовал, что с девушкой твориться неладное. Открывая дверь в подсобку, к его взору предстаёт дрожащие тело девушки. По бледности кожи лица и учащенному дыханию можно было понять, что ещё чуть-чуть и Далия рухнет в обморок.       Эмиель Регис быстро спохватился. Аккуратно, но настойчиво беря девушку под плечи и неся её в маленькую комнатушку, которая являлась спальней. Усаживая Далию на импровизированную кровать, мужчина пытался вывести молодую особу из состояния паники. Его чуткий слух улавливал стук её сердца. Оно отбивало такой бешеный ритм, что цирюльник мысленно начал хоронить девушку.       В последней раз, слегка встряхнув Далию и не увидев никакого положительного результата, Регис решил применить запрещённый приём.       — Далия, посмотри, пожалуйста, на меня, — прозвучал необычайно ласковый, но с твердыми нотками голос травника.       В голове медички что-то щелкнуло. Она не могла идти против желания взглянуть на мужчину. Соленные слёзы текли по горящим щекам Далии. Страх ещё держал в своих лапах девушку, так что спасение она находит в теплых глазах цирюльника.       Успокоение и ощущение безопасности накрыло девушку с головой. Глаза покрылись блаженной пеленой, а на тонких губах появилась глуповатая улыбка. Сердце потихоньку начало восстанавливать свой ритм, дыхание стабилизировалось. Легкие поглаживания по плечам давали больше уверенности в том, что сейчас все хорошо и опасаться нечего. Тихий зевок срывается с уст Далии. Резкая сонливость манит лечь на бок и забыть о всех проблемах.       Далия так и поступает. Её тело мягко накрывают стёганным одеялом. Но перед тем, как провалиться в безмятежный мир грез девушка успевает прошептать:       — Регис, в кладовой корзина с травами… — последние слова уже звучали как бормотания. Цирюльник усмехнулся прозвучавшему и тихо вышел из комнаты.

~

      Небольшая полянка купалась в изобилии красочных цветов. Громкие возгласы, издаваемые разнообразными птицами, складывались в диковинную мелодию. Яркое летнее солнце пекло русую голову девушки. Прищуря глаза, Далия с наслаждением вдыхала восхитительный аромат, исходящий от близ растущей липы.       Счастье переполняло медичку. Еще одно тихое мгновение за период такого чудовищного времени. Всё происходящее сейчас казалось волшебным сном, не иначе.       Приоткрыв очи, Далия увидела огромную черную кляксу среди высокой травы. Сфокусировав взгляд, она поняла, что это ворон. Но не простой, а тот самый, из леса… удивительное совпадение.       Ворон непрерывно смотрел на медичку. Он как будто хотел разгадать все секреты и тайны, которые хранились в ней. Понять её душу и осознать ход мыслей.       Впечатление, которое ворон производил на девушку, было двояким. Далии с каждой новой минутой все больше казалось, что птица была необычной. На вид ворон как ворон, однако при тщательном разглядывание его медичка видела какую-то определенную личность, но её разум всячески избегал образа этого человека.       Любование пернатым созданием заканчивается так же неожиданно, как и началось. Идиллия в этом божественном месте прекратилась.       Чистое небо начинает рваться от острых концов молний. Нежные звуки, издаваемые птицами, превратилась в душераздирающие крики. Первые капли проливного дождя опустились на землю, но странно было то, что на землю падала не вода, а багровая густая кровь.       Далия не могла сдвинуться с места. Её тело стало каменным, а взгляд остекленел и остановился на той точке, где минуты назад восседал черный ворон.       Вместо одного из представителей врановых стоял никто иной, как Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой. Только от обычного мужчины, которого она помнила, он кардинально отличался. Его аккуратные ногти стали похожи на острые бритвы-когти, по которым струями стекала кровь. Одежда вся изодранная, как будто по ней прошлась сотня клинков. Что изменилось больше всего — лицо цирюльника. Черты лица до невозможности искажены, длиннющие клыки тому свидетельство. Вместо доброго и понимающего взгляда, который Далия видела с первой их встречи, на нее был обращен взор, полный мучительного голода…или мучительной жажды крови.       Мокрая от пота, Далия вскакивает с кровати, запутываясь в одеяле и плашмя падая на холодный пол. Неприятные ощущения растеклись по всему телу девушки. Звук услышанный из спальни встревожил мужчину.       Зайдя в комнату, мужчина застает забавную картину: Далия пытается отдышаться и выбраться из кокона одеяла, при этом бормоча под нос проклятья. От увиденного мужчина прыснул со смеху, однако в тот же момент в его сторону выдвинули обвинения.       — Здесь не над чем смеяться, — фыркнула медичка, но при всей напыщенности, сгорала от стыда. Ещё слегка посмеиваясь над реакцией девушки, цирюльник помогает ей сесть на лежанку.       Присаживаясь на старенькое кресло рядом с Далией, Регис терпеливо ждал, пока девушка найдет удобную позу, чтобы задать интересующий его вопрос.       — Далия, ваша сегодняшняя реакция на некий раздражитель встревожила меня. Если быть до конца честным, меня посещали мысли о не благоприятном исходевашего приступа. Могу ли узнать, конечно, если это не великая тайна, что именно вас пошатнуло? — мягкость и спокойствие, которое шло от травника, так и манило рассказать всё и вся. Но осадок и зерно сомнений, зародившиеся после очередного кошмара, останавливали пыл медички.       «Далия, соберись! Тебе задали нормальный вопрос, на который ты должна ответить. О своей будущей жизни будешь думать позже…»