плохой лжец

      Киара понимает лишь одно — дружба с её стороны даёт трещину в этот самый момент. Когда он перед ней навыворот. Кажется, до самой души, что растерзана сейчас буквально на части собственным отцом.       Балагур, насмешник, душа компании… Идеальные маски, что дали раскололись под спудом боли.       Сколько ты носил это в себе в одиночку, Джей-Джей?       Кричащий неон заставляет поморщиться, но Киара вопреки смотрит прямо. Он пьян. То ли от собственной горечи, то ли от алкоголя. Говорит торопливо, проклиная, жалуясь, а после встаёт в полный рост, и тогда одна замечает.       Лиловый синяк, что начинает расцветать справой стороны, прямо на ребрах. Что-то обрывается у неё внутри в тот самый миг. Жалость поднимается удушливой волной, закладывает горло комком, боль же теперь становится общей, выливаясь слезами, что текут у нее по щекам, точно зеркальное отражение его же слез, которые он проливает в бессмысленной попытке вернуть. То ли себя, то ли призрак отца. Киара знает — этого не вернуть. Киара сама рушит эту границу, когда делает шаг по направлению к бассейну, переступая через бортик, внутрь.       К нему. Его трясёт от рыданий, он говорит, говорит, говорит: про обиды, про желание причинить отцу такую же боль, вплоть до желания убить, на что в ответ она обвивает его руками, ближе к себе прижимая, практически вплотную.       Они никогда не были так близко. Джей-Джей утыкается головой в её ключицу, обнимая ответно, и Киара чувствует лишь его сердце, что биением вылетает к ней навстречу. Его трясет еще пару минут, но Киара не отпускает, держит крепко, ее начинает знобить от контраста остывшей воды, вечера, что обвалакивает прохладой, и Джей-Джея, от которого пышит жаром, словно от обогревателя. — Пойдем, — Киара отсраняется, но перехватывает его руку, вытягивая из бассейна. — Становится прохладно, да и тебе нужно помочь с… — Ты останешься? — единственный вопрос от него звучит хрипло, Киара замирает на месте, смотрит на Джей-Джея, так же как и он, не отводя взгляда, ощущая как между ними натягивается что-то. Словно электрический провод, что соединяет вопреки, но если тронуть, коснуться, последствий не избежать. — Не могу же потерять шанс, посетить одно из таинственных убежищ Джей-Джея, тем более ты меня сам приглашаешь. — она мастерски переводит тему, стараясь не задевать подводных камней, улыбаясь, чуть сморщив нос. — Рад, что тебе интересно, пойдем? — он ухмыляется ей в ответ, и по задорному блеску в глазах, Киара понимает одно, что кажется, он вернулся.

***

            Домишка оказывается маленьким, но наредкость аккуратным, что абсолютно было не совместимо с самим Джей-Джеем. Спальня соединенная напрямую с куней, после которой сразу шла ванная. — Сначала давай я обработаю тебе синяк мазью, иначе болеть будет долго, а после продумаю ужин, потому что ты как и я очевидно ел только с утра, а может и вообще не ел. Где у тебя аптечка? — В кухне в верхнем ящике, там есть заживляющее, — он ерошит свои волосы, и Киара понимает, что кажется, в этот самый момент, Джей-Джей ужасно смущен. Собственно, как и она сама. Мазь действительно находится на том самом месте, и вернувшись в зал, она застает его в полусидячем положении на диване. — Давай, — Ки садится рядом с ним, наносит мазь на пальцы, а после касается поврежденной кожи, чуствуя как он вздрагивает под ее рукой, с шипением втягивая в себя воздух. У нее щеки затопляет румянец, и она благодарит Бога за вечерние сумерки, что так или иначе ухудшают обзор, но отчего-то ей кажется, что Джей-Джей замечает. Как и впрочем и всегда, все до мелочей. — Готово! — она убирает уку, закручивая мазь, встает с кромки дивана и вопросительно смотрит на него. — Пойдешь со мной готовить? — Я не против, там есть спагетти и куриные грудки, мне кажется что-то должно получится, тем более с моим талантом к кулинарии. — Ой, да иди ты! — она смеется в ответ на его реплику и старается не вздрогнуть, когда ощущает, как его рука обнимает ее за талию, утаскивая на кухню.       Благодаря готовке, они забывают произошедшее. Ерничают, подкалывают друг-друга шутками, вспоминают общие забавные моменты. Типичные шестнадцатилетние подростки, без груза, что тянет каждодневно вниз. Садятся едят они все на том же, но уже разобранном диване, включая телевизор с парой работающих каналов, но это не умоляет момента. Наоборот. Киара смотрит на Джей-Джея, что уплетает приготовленную пасту, жестекулируя на происходящее в экране, с радостью ощущая мимолетное спокойствие, что есть сейчас у них. Спать она остается рядом с ним, да это если честно и не впервые, Киаре не сосчитать совместных гамаков и кроватей, что они разделили, но отчего-то сейчас все ощущается по-другому. Он притаскивает пару одеял, перед приближающимся штормом всегда по вечерам становится прохладнее, накрывает ее, а после и сам юркает под свое, рядом с ней. — Доброй ночи, Джей-Джей. — Доброй, Ки… Спасибо тебе… — он не распространяется за что, лишь ведет мягким прикосновением по запястью, а поле переплетает ее пальцы со своими. Она судорожно выдыхает. Голову поворачивает в его сторону, встречаясь с ним взглядом и коротко кивает: — У нас все еще будет, Джей-Джей.       И это звучит обещанием.