Голодные предзнаменования

      Запечённый лебедь в далекие от момента основания Панема времена считался поистине царским блюдом, полакомиться которым мог далеко не каждый. Что ж, хоть что-то остаётся неизменным, и зрителям по ту сторону эфира оставалось только гадать, с каких пор на Голодных играх начали подавать изысканные деликатесы.       Над ареной сгущались сумерки. В то время как в других уголках Эдема рыскали и таились трибуты, раненые и зачастую измученные по меньшей мере жуткой диареей, на берегу озера было разведено несколько ярких, трепещущих от жара костров.       - Френсис, это… это небезопасно! – в который раз возмущалась Астрид, заламывая руки. – Скоро окончательно стемнеет, и дым от костров будет видно со всех уголков арены! Мы оглянуться не успеем, как все противники будут здесь, чтобы убить нас!       Девушка нервничала и на это имела веские основания, такие как само нахождение на этом мероприятии. Но, приняв от подошедшего Кроули стопку крупных фикусовых листов (выбирал демон исключительно зелёные и идеально гладкие образцы) и коротко поблагодарив, продолжила обустраивать импровизированный стол зелёной, пахнущей скошенной травой скатертью. А в это время Кристалл и её напарник изобретали оставшиеся элементы походной сервировки стола.       - Ты совершенно права, дорогая Астрид. Но разве не грешно оставить пропадать подаренную нам Богиней пищу?       - Кроули, скажи ему! – поддержала возмущение Кристалл, на мгновение подняв глаза от листовой корзинки.       После своего возвращения девочка смирилась с невозможностью выжить по крайней мере в ближайшие сутки без этих странных, на грани сумасшествия, парней, которые вели себя так, словно были женаты последнюю тысячу лет. Это немного раздражало, но усталость и пережитое волнение давали о себе знать, и единственное, что она действительно хотела в эти мгновения – уснуть в безопасности, а перед этим плотно поужинать.       Лебедь, разделённый на крупные куски, покоился под слоем листьев лотоса, глины, накопанной на берегу возле камышей, и небольшим слоем земли под яростными кострами. В котелке кипятилась вода с набросанными лечебными травами, которые, по словам Азирафаэля, также были найдены в соседних кустах. И стоило развернуть первый запёкшийся в корочке кусочек, как по всему берегу разнёсся пряный аромат деликатесного лебединого мяса. Это можно было бы сравнить с душистым ароматом дня благодарения, Рождеством или Новым Годом, если хотя бы один из этих праздников дошёл до жителей Панема в своём прежнем великолепии.       - Приятного нам аппетита! – улыбнулся Азирафаэль, всё это время совершенно невежливо игнорировавший замечания девушек. – Мы отлично постарались сегодня! Но, как это обычно случается, стоило компании расположиться возле сервированного листьями фикусового стола и начать трапезу, кусты по соседству предательски зашуршали, и из них показалась компания вооружённых подростков.       Уставшие, голодные, озлобленные от бессилия и страха, в свете костров появились четыре парня и две девушки, отдалённо примелькавшиеся во время тренировок перед Голодными играми. Кроули припоминал, что двое парней были Марками, что можно было списать на то, что в какой-то год в третьем и четвертом дистриктах это имя считалось особенно популярным, и целый состав дистрикта-10.       - Сдавайтесь! Мы нашли ваше убежище, и вы в меньшинстве! – воскликнул Спенсер из дистрикта-12 (довольно странный кандидат на роль самопровозглашённого предводителя).       Парень был невысок, бледен, как полагается жителю шахты, с чёрными всклоченными волосами. Стоит отметить, что все вновь прибывшие были довольно сильно всклоченными.       Для того чтобы выглядеть убедительнее, подростки-разбойники, недавно выкатившиеся из кустов, выставили вперёд длинные палки, и судя по всему, кровью и потом где-то раздобытое копьё. Их жертвы, впрочем, совсем не спешили пугаться.       Девушки сначала собирались вскочить и почти бросили долгожданную пищу, но оглянулись на своих напарников, которые и не думали, не то что куда-то бежать, а хотя бы измениться в лице.       - Мы сдаёмся! – воскликнул Азирафаэль к всеобщему удивлению, на мгновение подняв руки над головой.       - Ангел! – возмутился Энтони, который вовсе не собирался сдаваться.       - А что ты предлагаешь? Мы же не можем их убить!       Последнее заявление было особенно странным, учитывая обстоятельства, собравшие их вместе в этот вечер. Именно убивать друг друга эти подростки и должны были. Или хотя бы попытаться. Во всяком случае, президента Сноу это сильно бы порадовало.       - Но у меня есть встречное заявление! Молодые люди, проходите, садитесь, - Азирафаэль поднялся со своего насиженного бревна, продолжая изумлять собравшихся, - Вы пришли… завоёвывать нас очень вовремя, мы как раз садились ужинать!       - Мне так жаль, у нас только мясо и нет никакого приличного гарнира. И вина. Или на крайний случай чая. И, разумеется, какого-нибудь подходящего соуса.       Ангел сокрушался, прибедняясь, как полагается вежливому хозяину, помогая гостям расположиться. Гости, стоит отдать им дань уважения, искренне пытались возражать, ведь они пришли совсем не для того, чтобы праздно ужинать в компании врагов. Но урчащие животы, особенно громко напомнившие о себе, стоило ангелу показать ароматное лакомство, намекнули, что вражда может и подождать в отличие от запечённого мяса. У них заведомо не было шансов.       Разве можно устоять перед поистине ангельским гостеприимством?       - К счастью, у нас есть отличный настой мяты и мелиссы. А Кроули только что освежевал несколько кокосов, поэтому у нас появилась пара довольно приличных кружек!       И словно это было само собой разумеющееся, трибуты заняли свободные места на брёвнах вокруг тёплого костра, согреваемые пряной пищей и горячей травяной настойкой. Они поделились, кто из них откуда, точно до этого у них не было тех двух недель подготовки и тренировок, чтобы подружиться. Рассказали, кто уже потерял своих напарников, кто видел группу из оставшихся профи и их приспешников у Рога изобилия. Этот день был невероятно долгим и выматывающим и, глядя по сторонам, никому не приходило в голову, что радушие и любовь, с которыми их встретили в этом оазисе, могли быть вероломной ловушкой.       - Это самое вкусное, что я ел в жизни...       - И я...       - Это даже лучше, чем то, что нам давали перед играми в Капитолии!       - Кажется, что-то похожее делала моя бабушка!       - Ох, как приятно слышать такую высокую оценку! Я всего лишь повторил рецепт из одной очень старой книги. Правда, изначально там должна была быть курица, а не лебедь, но мы не в том положении, чтобы выбирать! Весь секрет в правильном поддержании температуры!       В правильном поддержании адского пламени, если быть точным, но у каждого уважающего себя хозяина должны быть маленькие секреты. Одним из таких было то, что с каждым поглощённым кусочком мелкие раны на телах юношей и девушек, а также мучающая диарея Эбигейл после поедания груши с одного из райских деревьев точно проходили сами собой.       Что ж, это были по праву самые сытные Голодные игры в истории.       Отодвинувшись в сторону от парализованных гастрономическим удовольствием подростков, ангел и демон также наслаждались трапезой, которая при некотором снисхождении на сложившиеся обстоятельства ничуть не уступала ужину в старом добром и ныне потерянном во времени «Ритце».       - Ох, всё же, мне кажется, вышло чересчур жирно. Тем более для ужина.       - Удивительно, что ты ничего не сказал на счёт десерта.       - Не смейся, дорогой, я всё же стараюсь быть приближенным к нашим... Стеснённым обстоятельствам!       - Стеснённее некуда.       - Вот именно. Ты только посмотри на этих детей. Мне не в первый раз приходит мысль о «Повелителе Мух».       - С чего тебе думать о Вельзевуле?       - Нет же, я о книге Голдинга. Дикие условия толкают невинных на ужасные поступки. Брат идёт против брата, сердца черствеют - всё это в высшей степени ужасно. Ты же не думал, что они в самом деле могли бы попытаться нас убить?       - Почему нет? Разве что чуть позже, когда будут сыты. Для людей это в порядке вещей.       - Ох, прекрати.       В конце концов они с грохотом провалили план, рассчитанный на то, что никто не должен знать об их дружбе и каких-либо отношениях, так что... Инцидент с тем, что они накормили добрый десяток уставших и голодных детей, не был такой острой проблемой. Особенно если сравнивать с тем, что всё это безобразие видит их непосредственное начальство.       - Минуту внимания! – воскликнул демон и, поднявшись со своего бревна, взмахнул руками, для того чтобы быть ещё длиннее и заметнее.       - Кушайте, молодые люди, - успокоил вздрогнувших подростков Азирафаэль и улыбнулся своему другу, - Продолжай, дорогой.       - Минуту внимания! Раз мы все здесь сегодня собрались, я хотел бы попросить у вас несколько мгновений вашего… драгоценного времени, чтобы выразить некоторые свои мысли…       - Так есть можно?       - Можно, мистер Спенсер, не отвлекайтесь!       Кроули ещё раз вздохнул, мысленно благодаря ангела за успокоение публики, и вышел чуть ближе к костру, чтобы все собравшиеся вокруг трибуты, коих здесь было десять, включая его самого, могли в полной мере проникнуться последующим манифестом.       Можно быть уверенным, что вся дальнейшая речь не имела никакого смысла для присутствующих, но если уж начали злить начальство, то стоит идти до конца. Не оставляя без внимания ни Небеса, ни Ад, ни, без всяких сомнений, Королана Сноу.       - Мы всё равно пришли сюда, чтобы в один момент убить друг друга. Схватить…соседа за горло, впиться зубами, ногтями…выдавить глаза,… проткнуть перепонки мелкими палочками – всё, что ни один нормальный человек делать не станет. Даже вы сегодня пришли к нам изначально для этого. И мы, может, все кроме этого парня, - он махнул на Азирафаэля, - ожидали, когда уже будет «можно» начать. Но что-то ещё человеческое внутри дрожало и шептало: «подожди, все они умрут как-нибудь без твоего участия». И, готов поспорить, что вы всё ещё прокручиваете в голове, как это легче провернуть. А когда с незнакомцами будет покончено, придётся взяться за того старого знакомого или знакомую, с которым мы пришли сюда. – Заложив руки за спину, рыжий юноша осмотрел собравшихся особенно пристально.       Кроули ходил из стороны в сторону, и его темная кожа точно переливалась узором от языков пламени, а линзы очков, которые он к удивлению всех собравшихся носил даже с наступлением ночи, делали глаза особенно жуткими. В этих больших, чёрных стёклах отражался тот неподдельный ужас, с которым дети смотрели на аспида. Ведь именно с таких слов всякие подлецы и убийцы должны начинать, прежде чем выдать: «Всё, что вы съели, было отравлено! Это мой коварный план! Вы попались!». К счастью, им повезло попасть в гости к демону совершенно другого порядка.        - А ещё каждый из нас все годы своей сознательной жизни прокручивал в голове, как это будет: когда эскорт Голодных игр выкрикнет наше имя. Как потяжелеет тело, испарина пройдёт по лбу и спине, а толпа отшатнётся, точно от прокажённого. Я, как и вы, думал об этом долгие годы, лёжа в постели, не в состоянии уснуть от пожирающего изнутри ужаса, несмотря на то, что перед сном валился с ног от усталости после изнуряющего рабочего дня. И в один момент не выдержал. Понял. Понял, что если бы моё имя не назвал эскорт моего дистрикта, я бы всё равно вызвался добровольцем. Потому что чувствовал, что если пройдёт ещё один год в этом гнетущем ожидании, в этой грязи, смраде и лицемерии, поглотившей мою душу, и боли за тех, кто идёт вместо меня, то просто не смог жить с этим дальше.       Выдержав паузу, он посмотрел в небо, как бы обращаясь к невидимому богу и распорядителям, к зрителям по ту сторону экрана и даже президенту Сноу.       - А ещё, думаю, каждый из нас повторял про себя, что если мне доведётся выжить. Если! По ту сторону игр или пройдя их – неважно! То я не заведу семью, я не буду выращивать на убой своих детей!       Кроули громко рассмеялся, следуя выделенной для него роли, чувствуя, как трибутов прошибает холод от страха и разгорается поднимающийся где-то в глубине гнев.       - Вы, наверное, думаете, что мы обезумели, что не напали на вас в ответ, а пригласили за стол. Но этим мы хотим сказать, что мы против! Мы, как и задумывали до этого, не предадим нашу гордость и нашу человечность! Мы решили не поднимать оружие против наших братьев и сестёр! Мы решили, что не уподобимся, не станем пищей в жадной пасти Капитолия! Мы не станем поить нашей кровью ненасытного Сноу!       Кристалл сидела прямо напротив вышагивающего, точно потерявшего разум Энтони, который каждым своим словом бил её по живому. Ведь девочка не думала ни разу в жизни ни о чём из тех высоких целей, о которых теперь восклицал её соотечественник. Он говорил ужасные вещи, недопустимые, опасные, он кликал на них гнев Капитолия, но оглянувшись по сторонам, она видела, что другие трибуты смотрели на парня, как заворожённые, с застывшими слезами на глазах или, опустив взгляд, рассматривали свои руки. Все они, собравшиеся здесь, ещё не запятнали их кровью и не хотели поднимать оружие, поэтому так легко сдались на уговоры Френсиса. Кроули был прав - каждый ждал, что всё произойдет само собой.       Но может ли так быть, что только она заготовила кинжал за пазухой, чтобы ответить чёрной неблагодарностью тому, кто уже не единожды спасал её жизнь? Так ли это в самом деле плохо – желать остаться в живых?       Но пока она дрожала от поднимающегося в душе отвращения к самому своему существу, Спенсер, этот мелкий, черноволосый юноша, поднялся с места и выкрикнул:       - Вы… безусловно отличные ребята. Спасибо за ужин и всё такое, но мы с вами не в одной лодке, и нас этот… бред точно не касается!       Ему было страшно, как и каждому, кто поднимает флаг против воли Капитолия. И юноша смотрел в небо, говоря эти слова дрожащим голосом, чтобы объяснить собратьям и распорядителям, что он вовсе не согласен с тем, что говорит этот самоубийца. Как каждому, кто боится за своих друзей и близких, оставшихся по ту сторону эфира, и знает, что око президента Сноу может сделать их жизнь хуже той участи, что ждёт трибутов в стенах арены.       Но Кроули продолжал, совершенно не обращая внимание на протест одного-единственного слушателя, который, впрочем, также замер, стоило ему заглянуть в как будто змеиные глаза рыжего парня.       - Ты боишься. И я боюсь, и она, и он! Все мы в ужасе! – воскликнул Кроули, широко улыбнувшись.       Он подошёл непосредственно к Спенсеру и наклонился к вновь сидящему парню, уничтожая его сопротивление своим телом, отбрасывающим на трибута длинную тень.       – А этого они и добиваются! Чтобы мы, будущее Панема, его свежая кровь, светлые умы, его воля и гордость сжались по углам, как блохастые крысы! И мы боимся, что наше благородство покажется смешным и, я уверен, ничтожным, потому что там! Там! По ту сторону экрана уже перевели камеру на кого-то, кто не говорит такие ужасные вещи! Потому что благородство и отвага в наших сердцах слишком часто оборачиваются ударом в спину! Но Капитолию нужен победитель, и они будут всеми силами заставлять нас биться, будут заставлять нас убивать друг друга! А чего еще мы боимся? Боимся, что наш дорогой Капитолий просто устранит всех несогласных, как всегда это делает! Или за наше нежелание умирать будут платить страданиями и болью наши близкие: отцы, матери, братья, сёстры, невесты, женихи. Вот что заставляет нас сражаться против незнакомцев. Но задумывались ли вы, как долго это будет продолжаться? Ещё несколько десятилетий или сотен лет? Пока Капитолий наконец не напьётся кровью?!       Кроули обращался к смертным, которые привычно склонили голову перед тираном, как было все тысячелетия их истории. И в то же время он говорил это своим собратьям и врагам, которые привыкли, что у их рода нет и никогда не было ни воли, ни выбора, в отличие от любимцев Богини. И все они были в одной ловушке, из которой нет выхода.       - Ты рехнулся? Как тебя там… Всё, мы…я ухожу, а вы, как хотите! – первым выйдя из оцепенения, воскликнул всё тот же Спенсер, красный от стыда за мелочное желание жить тихо и не выделяясь, опалённый жаром и соблазнительными речами сумасшедшего.       Хотя, безусловно, во многом этот долговязый рыжий парень был прав. К сожалению, был прав. Но что он, простой парень из двенадцатого дистрикта может сделать, кроме как умереть с этой жалкой гордостью на знамени.       - Молодой человек! Это совершенно недопустимо перебивать старших! Ведите себя уважительно и дайте человеку высказаться! – возмутился Азирафаэль.       - Это он-то старше? Да твой дружок рехнулся! И… и ты тоже! Вы!...       - Мм, на пару лет точно, мистер Спенсер!... Кроули, продолжай, пожалуйста.       - Да я в общем-то всё сказал, Ангел. У тебя ещё остался наш импровизированный чай?       - Да, дорогой, как раз заварился ещё.       И под молчаливый шок собравшихся ангел добавил.       - И думаю, что «дружок» это…звучит…неодобрительно и с явной негативной окраской. Кроули - мой партнёр, и я бы попросил Вас, молодой человек, обращаться к нему с должным уважением. В конце концов, все мы, вероятно, умрём, и не стоит находить дополнительные поводы для ссоры.       Демон не менее, чем все собравшиеся, удивлённо посмотрел на Азирафаэля. Что ж, это даже можно было назвать публичным признанием.       Но не успели юноши и создания эфемерные продолжить назревшую политическую дискуссию, как за лесом с другой стороны озера показался назревающий свет.       - Эх, кажется, распорядители разозлились. Им не понравилась наша вечеринка, дорогой. – Ангел вздохнул, доливая в кокосовые скорлупки травяную настойку.       - Боюсь, что не только им….Или ты не признал адское пламя?