Ты со мной.

      — Так вот в чем дело. -Задумчиво произнесла женщина, отпив предложенного чаю. — Письмо я отправила, но так как для Магии он Блэк, а по документам Эванс, совы попросту не знали, кому нести письмо. Как раз на этот случай я взяла его с собой.       Она достала из кармана мантии конверт и протянула его мальчику.       — Так я еду?! — радостно воскликнул Дадли, на что Мнерва кивнула.       — Но всё-таки удивительно, что он не похож ни на вас, ни на отца. Ох, простите, это не моё дело.       — А, об этом. — неловко и как-то виновато улыбнулась Петуния. — Как только Дадли родился, я пришла к Лили за помощью. Я попросила сестру наложить на него какие-нибудь чары, чтобы был похож на моего мужа, сейчас уже бывшего. После долгих уговоров она согласилась, и сделала это, но предупредила, что через десять лет они начнут слабеть. Но, похоже, они ещё держатся.       — Лили всегда была понимающей, сколько я её помню.       — Вы хорошо её знали? — несколько удивилась миссис Эванс.       — Да, я была её деканом, да и после были причины общаться.       Гарри очень хотелось побольше узнать о матери, но в разговор он влезать не стал.       Ведьма же повернулась к восторженно рассматривающему конверт блондину.       — Вы не против, если я наложу чары, чтобы проверить, что наложила Лили?       Мальчик кивнул и стал смотреть, как женщина машет над ним палочкой, задумчиво кивая.       — Надо же. Весьма редкие чары. Видимо, что-то из библиотеки Поттеров. Чары и вправду начали слабеть, но удивительно, что гламур продержался больше десяти лет. Талант Лили и впрямь был велик. Если хотите, — обратилась она уже не только к Дадли, а ко всем, — Я могу снять его.       — А это возможно? — с надеждой спросил мальчик.       — Да, так как чары начали слабеть. Так Что?       Смотря на умоляющий взгляд сына, Петуния кивнула. Ей и самой не нравилось видеть в Дадли схожесть с Верноном.       — Тогда, — волшебница вновь подняла свою палочку, — Прошу посидеть смирно пару минут.       Вновь начались взмахи палочкой и странные слова в пол-голоса. Где-то через секунд тридцать внешность мальчика и впрямь начала меняться. Сперва светло-русые волосы Дадли стали темнеть и завиваться, затем черты лица приняли более утончённый вид, и последним сменился цвет глаз: от серого к тёмно-карему.       Увидев новый облик сына, петуния ахнула, прижав ладонь к губам.       — Ты вылитый Реджи.       — К слову, как я поняла, лорд Блэк с сыном ни разу не виделся?       — Лорд? — удивлённо переспросила Петуния. — Разве не Сириус должен был стать лордом? Он же старший брат.       Волшебница нахмурилась.       — Вы не знаете? Сириус Блэк выдал Поттеров Тому-кого-нельзя-называть, а после убил Питера Педигрю и ещё двенадцать маглов. Он сейчас отбывает пожизненный в азкобане.       Петунья ахнула.       «Бред! — заявил Том. — Поттеров предал сам Педигрю.»       Гарри так же нахмурился. Тому он доверял больше, но протестовать сейчас не стоило, ведь профессор вряд-ли бы поверила в рассказ о письме. С этим стоит разобраться позже.       — Это ужасно! Не верится, что он мог предать. Он же был лучшим другом Джеймса!       — Мы все так думали, — печально сказала Минерва, покачав головой. — Так что на счёт Регулуса?       — Он даже не знает, что у него есть сын.       — сомневаюсь в этом. — Улыбнулась профессор и, поймав вопросительный взгляд собеседницы, пояснила: — У Блэков есть родовой гобелен с именами всех, кто входит в род. Зная Регулуса, он наверняка искал вас, и, видимо, не смог найти по той же причине, что и мы, пытаясь отправить письмо Дадли Блэку.       — Думаете, он искал?       Голос Петунии дрогнул, а на глаза навернулись слёзы. гостья наколдовала платок и протянула женщине.       — Я в этом уверена. Вам стоит написать ему.       Кукушка на старых часах прокуковала пять раз, и ведьма, взглянув на время, поставила уже пустую чашку на столик и поднялась с софы.       — Что ж, мне пора. Благодарю за гостеприимство. И да, прислушайтесь к моему совету.       Минерва ободряюще улыбнулась.

***

      Гарри затормозил ногами, останавливая качели, и посмотрел на брата, задумчиво смотрящего в одну точку.       — Дадс, ты как?       Эванс моргнул и слегка недоумённо посмотрел на кузена, прежде чем до него дошёл смысл сказанных слов.       — Да, просто… Прошло уже два дня. МакГонагалл ответила на твоё письмо следующим утром, а он… Может, она ошиблась, и мой отец не хочет меня знать?       — Не думаю. Он же лорд, может, так занят, что ещё не прочёл его.       Дадли рассеянно кивнул и вздрогнул от налетевшего ветра. Хотя это и был август, вечерами на улице становилось холодно.       — Пошли домой? — предложил Гарри, встав с качелей, и протянул руку Дадли. — Скоро придёт тётя Туни.       Брат кивнул и, приняв помощь, поднялся. Они неспешно двинулись от парка в сторону дома. На улицу быстро опускались сумерки, сменяя собой закат, который, впрочем, не было им видно за домами.       Когда мальчики подошли к крыльцу, сзади раздался обеспокоенный голос Петунии.       — Вы почему по темноте гуляете? Я кому говорила возвращаться засветло? Это вам не наш тихий Литл Уикинг, это Лондон! Мало ли, что тут может случиться?       Гарри закатил глаза, но перечить не стал, а вот Дадли виновато опустил взгляд.       «Между прочем, твоя тётя права. Вам всего по одиннадцать лет, а Лондон — далеко не самый безопасный город.» — Отметил Том. Поттер же лишь мысленно фыркнул.       Женщина вздохнула и подошла к детям, чтобы вместе зайти домой, и как раз в этот момент рядом послышалось ухонье, и на старый фонарь у двери хлопая крыльями села пёстрая сова. С письмом.       — Мама! Это, наверно, ответ! Бери скорей!       Как только та дрожащими от волнения руками отвязала письмо, птица улетела, не дожидаясь вознаграждения за свою работу. На плотном конверте из дорогой на вид бумаги значилось:       Миссис Петунии Эванс. От лорда Регулуса Арктуруса Блэка.       — Тётя, пойдём скорее домой, и там прочитаем. — Проговорил Гарри, обнимая женщину, видя, как та взволнована, и, заводя её в дом, тихо шепнул брату: «Я же говорил».              Мальчики не мешали Петунии читать письмо, хотя обоим было безумно интересно, что же написал Блэк. По мере чтения на глаза женщины навернулись слёзы, но на губах дрожала счастливая, но слабая улыбка, из чего Гарри сделал вывод, что вести хорошие. Письмо было следующим.       Здравствуй, милая Петуния.       Не передать словами, как я был поражён, получив твоё письмо, и, что уж таить, не сразу поверил в то, что это не сон. Знала бы ты, сколько сил и времени я потратил на твои поиски, и далеко не только из-за сына, а в первую очередь из-за тебя самой, сколько методов я испробовал, стараясь отыскать тебя, и вот ты сама написала мне. Ни дня не проходило, чтобы я не вспоминал тебя, и теперь… Теперь у меня вновь появилась надежда вновь увидеть тебя.       Конечно, и нашего сына я хочу увидеть. Может, для тебя я больше не тот, кем был, но, я очень надеюсь, что в твоём сердце ещё есть хоть крошечное место для меня. если же нет… Если нет, то я буду счастлив хотя-бы иметь хоть какую-то возможность общаться с вами. И, будь уверена, я всё сделаю для вас. Как я понял, Гарри Поттер живёт с вами и является дорогим членом семьи, и, хоть ты и знаешь о том, кто я есть, его я тоже не брошу, даже если должен, ведь он твой племянник.       Безусловно, я очень хочу с вами встретиться, и всё обговорить. Я приду как только ты скажешь, куда и когда.       Твой и только твой, Регулус Блэк.