Орден Жанны

- Не беспокойся, со старостой вам повезло. Я знаю Шарля, он справедливый и ответственный, а ещё Николя вчера сказал, что... Ладно, после расскажу. Спохватившись, Александр отодвинулся от Жильбера и с важным видом раскрыл свой сборник нот. Мимо в который раз, пыхтя, пробирался священник. - Ты становись сюда... Ты поднимись на ряд выше... Что это ещё такое! Дюбуа, подвинься немедленно вправо, это не твоё место!.. А ну тишина в церкви!! Утро первого учебного дня началось с торжественной мессы, которую служили всей школой. Месье де Брисси, тот самый знаток латинских крылатых выражений, сбился с ног и едва не сорвал голос, расставляя новичков на хорах. Видно было, что его недолюбливали: без конца насмешничали, передразнивали и шептались за спиной, - но только исподтишка, тайком, в глаза же все делали почтительную мину, не позволяя себе и лишнего слова. - А он всегда такой? - дождавшись, пока богослов обошёл их ряд и теперь торопливо спускался по ступеням к кафедре, снова шепнул Жильбер. С минуты на минуту должен был появиться месье директор, и ученики понемногу утихомиривались, переходя на шёпот. - Всегда, - отозвался Александр, просматривая ноты. - А на уроках ещё хуже. Он ведь ещё и занятия по пению ведёт, для солистов хора - это с его-то голосом... Угораздило же меня в солисты попасть, так что имею удовольствие проводить с месье де Брисси три лишних часа в неделю. Кстати, как назло, слух у него великолепный, хотя петь он совсем не умеет, да и на фортепиано играет с горем пополам, оттого на службах за него аккомпанирует учитель музыки... - Так, ещё раз повторяю, - словно в подтверждение слов Александра раздался неприятный пронзительный голос богослова. Он уже занял своё место за кафедрой и в преддверии службы счёл необходимым в который раз напомнить ученикам основные наставления: - Все внимательно следите за моими руками. Когда я покажу вот так - начинаем петь, а когда вот так - все должны замолкнуть... В этот момент на маленьком балконе над хорами появился Филипп, и церковь наполнилась шорохом листаемых страниц и деликатным покашливанием. Многие то и дело поворачивали головы ко входу в ожидании месье де Лиора, - однако когда он неожиданно появился в проходе перед алтарём, по рядам пролетел удивлённый шепоток. Месса наконец началась. - Верую во единого Бога Отца Всемогущего, Творца неба и земли... Торжественная тишина, что бывает лишь в храмах, смягчала и обезличивала голоса, усиливая ощущение общности всех собравшихся, и Жильбер прикрыл глаза, всем существом внимая её невесомой музыке. Она царила над звуками, сгущаясь в лёгкий дымок горящих свечей, который медленно поднимался к куполу и клубился в солнечном свете, косыми лучами лившемся из высоких узких окон. А когда зазвучал орган, и десятки голосов, звонких и глубоких, соединились в общей молитве, Жильберу стало вдруг так уютно, радостно и спокойно, и голос его вместе с другими взлетел в вышину, чистый и свободный, как бывало всегда лишь во время литургий - прекрасное и неповторимое чувство, когда в искреннем стремлении к своему Творцу поёт сама душа. Забываясь в радости, растворяясь в молитве, он привычно пел по памяти, не сводя взгляда с распятия над алтарём, и даже не подумал умолкнуть, когда по жесту священника хор уступил мелодию нескольким голосам солистов, и не заметил короткого удивлённого взгляда Александра и острого, яростного - месье де Брисси. Не нарочно: просто он из искреннего восхищения литургиями однажды сам достал и выучил заглавные партии всех классических произведений и с тех пор на мессах в родной церкви пел, полагаясь лишь на свою память и музыкальный слух, которые его ещё не подводили. - Готовься, - коротко посоветовал Александр, когда богослужение окончилось, и чистая звенящая тишина постепенно заполнилась шелестом страниц, шумом захлопываемых книг и нарастающим со всех сторон гомоном. Ученики поспешно пробирались к лестнице, толпились в проходах и возбуждённо обсуждали предстоящие уроки, - а Жильбер, словно очнувшись, оглядывался по сторонам, неохотно возвращаясь в бренный земной мир. И только в который раз пожалел, что службы так скоро и неожиданно заканчиваются, стоит лишь с головой окунуться в происходящее. - Что, уже пора? - с лёгким сожалением обернулся он к Александру и увидел Николя, радостно машущего им из прохода. - Поторопитесь, а то завтрака не достанется! - прокричал тот и, протолкавшись мимо младшеклассников, бросился вниз по ступеням. - Интересно, а он в каком классе, - рассеянно проговорил Жильбер, закрывая свой сборник. - В твоём, - улыбнулся Александр и дёрнул его за рукав. - Пойдём уже, тебе ещё от богослова получать. И правда, не успели они спуститься с хоров и свернуть мимо кафедры в проход между скамьями, как дорогу им загородил месье де Брисси. - Что это было, месье Кокто, - угрожающе начал он, сверля взглядом Жильбера, - потрудитесь объяснить! - Я... - промямлил тот, опуская голову и всем своим видом демонстрируя покаяние. - Я просто увлёкся, месье профессор, и не посмотрел в ноты. Дело в том, что эту молитву я знаю на память, я пел её в той церкви, которую всегда посещаю с семьёй... - Вы состояли в церковном хоре? - резко перебил его богослов. - Нет, - честно выпалил Жильбер и попытался объясниться: - Но... - Вы возомнили, - снова возмущённо перебил священник, - будто, лишь зная мелодию, вправе петь, как вам вздумается, не взирая на записи партий и на мои указания! - Он всё больше повышал голос. - Вы снова позволили себе пренебречь правилами и приличиями! - Это моя вина, месье, - ответил Жильбер как можно более искренно, желая успокоить богослова и поскорее от него избавиться. - Такого больше не повторится, обещаю. - Уже повторилось! - почти выкрикнул де Брисси. - И я вынужден буду принять меры... - О, месье профессор, этот выскочка не чтит даже службы Божьей, - вдруг прозвучал сзади насмешливый голос. Жильбер порывисто обернулся - так и есть, за ними стоял Франсуа в окружении нескольких старшеклассников, которые довольно усмехались. Священник, однако, поддержки не оценил и замахал на них руками, требуя немедленно освободить проход, чем воспользовались и Жильбер с Александром. Они почти бегом миновали ряды скамей и замедлили шаг только в притворе. - Ладно бы я спел неверно... - недовольно пробурчал Жильбер. - Тогда бы он тебя так просто не отпустил, - ответил Александр, махнув рукой паре своих одноклассников. - А так, вполне возможно, разделишь со мной приятность дополнительных занятий по пению. - Ты думаешь? - поднял бровь тот. - Да месье профессор, кажется, духу моего не потерпит лишних пары минут, особенно теперь. - Ну, - задумчиво протянул Александр, оглядываясь, словно ища кого-то, - я не был бы так уверен. И вообще, - вдруг схватил он Жильбера под локоть, - прибавим шагу, если не хочешь ещё поболтать с Франсуа. В столовой они уселись рядом с Николя, который загодя занял для них места. Жильбер в который раз удивился его любезности и расположению, особенно в свете слов Александра о том, что в академии не принято выставляться. Однако же и мальчишки, что вчера подходили к нему знакомиться, сегодня тоже здоровались первыми. Первым поприветствовал его и староста, который занял место за тем же столом. - Познакомься, Жильбер, это Шарль, наш староста, - бодро представил Николя. - А это его друг Анатоль - врачеватель тел и душ, как мы его называем. - Рад знакомству, - с достоинством поклонился Шарль. В его облике, однако, не было надменности Филиппа, и при всей сдержанности он вёл себя с другими как равный. - Можете рассчитывать на любую помощь с моей стороны, месье Кокто. - Вы очень любезны, месье староста, - в тон ему ответил Жильбер. - Однако боюсь, у вас со мной могут быть проблемы: по мнению некоторых, в том числе месье профессора богословия, я отличаюсь нахальством и недостатком учтивости. Посему прошу заранее простить, я искренне намерен исправляться. - Положим, я не очень согласен с мнением месье профессора, - слегка улыбнулся Шарль, - поэтому... - В этой школе большинство ценит вольнодумцев, - вдруг задумчиво произнёс Анатоль. Худой настолько, что сшитая по его меркам форма, казалось, висела на нём мешком, угловатый, с неопрятной, сильно отросшей причёской, в огромных круглых очках, он выглядел смешным и несуразным, но неожиданно острый, цепкий взгляд настораживал и внушал невольное уважение, отчего Жильбер, встретившись с ним глазами, подавил улыбку. - Но они нередко плохо кончают, если хотите знать. Все в растерянности воззрились на него, а он продолжал невозмутимо ковырять свой завтрак и лишь единожды бросил на Жильбера испытующий взгляд. - Не обращай внимания. - Шарль посмотрел на Анатоля укоризненно. - Напротив, - твёрдо возразил на это Жильбер. - Я очень ценю прямоту и честность, а в учтивости сам не силён. Поэтому, - обернулся он к Анатолю, - благодарю за предупреждение, месье. - Не за что, - так же невозмутимо отозвался тот, игнорируя строгий взгляд Шарля. - Анатоль у нас тоже вольнодумец, - с улыбкой поделился Николя. - Без обиняков выдаст тебе всю, даже самую неприглядную правду. И даже если слышать её ты совсем не хочешь, - хохотнул он и хитро взглянул на безмятежного врачевателя. - Это метод лечения у него такой: правда, мол, лучшее лекарство. - Лучшее, - серьёзно кивнул Анатоль, в упор не замечая подколок Николя. - А иногда и единственное. - Вот, - давясь смехом, заключил тот и со значением поднял указательный палец. - Он у нас гений медицины. - Ты очень добр, - так же спокойно отреагировал Анатоль, а через мгновение вдруг резко поднял голову. Жильбер, увидев его движение, тоже обернулся и лишь благодаря этому да хорошо усвоенному уроку сейчас же сорвался с места, рывком отодвинув стул, - как раз в тот момент, когда проходящий рядом Франсуа будто невзначай опрокинул на своём подносе чашку с горячим какао. Густая жидкость выплеснулась на стул Жильбера, лишь немного забрызгав его одежду. - Да ты что!.. - поднялся с места Николя, сжимая кулаки, но Жильбер жестом остановил его. - Ах, смотрите-ка, - не моргнув глазом, патетично провозгласил Франсуа, - возмездие Божье хотело настигнуть грешника, но он бежал. Теперь же берегись, - добавил он тише и без тени патетики, взглянув прямо на Жильбера, - в следующий раз кара будет страшнее. Тот, тяжело дыша, несколько мгновений молча смотрел на него, потом опустил глаза и отрицательно покачал головой. - Перегибаешь палку, Франсуа, - спокойно сказал Александр. - Опасно шутить с Богом. Не удостоив его ответом, Франсуа молча отвернулся и под громовой хохот своих товарищей удалился в другой конец столовой. - И ты так это оставишь? - через минуту тишины изумлённо спросил Николя. - Разбираться с ним сейчас бесполезно, - вздохнув, неохотно ответил Жильбер. - Он ведь нарочно меня злит, мстит за унижение. - Но... - хотел было возразить Николя, однако его решительно прервал Александр: - Жильбер прав, сейчас просто нет времени. Это счастье, что он успел встать со стула, ибо не сомневаюсь, Франсуа как раз рассчитывал на то, что ему придётся переодеваться, и он опоздает на уроки. Сам же Жильбер повёл себя единственно правильно. Повисло пронзительное, наполненное невысказанными словами молчание, которое наконец деликатно прервал Шарль: - До первого звонка осталось десять минут. Думаю, нам лучше поторопиться и заранее занять места. И пока вся компания неохотно собиралась на урок, Жильберу не давала покоя лишь одна мысль: может ли он теперь хоть как-то прекратить эту бессмысленную войну, которую сам же начал?