Day Without You

      Леон был добрым человеком. Он с самого детства хотел помогать другим. В 21 год парень хотел служить в полиции на благо своей страны и её граждан. В 21 год его мечта быть доблестным полицейским разрушилась. Увиденное в лаборатории "Umbrella" нанесло большой удар по его ментальному и психическому здоровью.       Спустя годы Леон всё ещё хотел помогать другим. И он успешно с этим справлялся. Никогда не просящий ни у кого помощи – человек медленно, но верно закрывался в себе, боясь кого-либо к себе подпускать. Каждому может угрожать опасность, если Кеннеди перейдёт дорогу не тому человеку. Леон опускался на дно, сам того не замечая. Алкоголь, бессонница, работа, специальные миссии, и так по кругу. Однообразие, ни капли радости, ни капли счастья, никаких положительных эмоций. А вокруг сгущались пустота и одиночество.

***

      У Эшли никак не выходил из головы разговор с Леоном. Кажется она стала одержимой их последней встречей. Девушка постоянно прокручивала их разговор в своей голове.       Если захочешь закончить этот разговор без вранья, то дай знать.       Естественно Эшли узнала, какой номер телефона Леона. Пришлось немного повозиться, но это явно того стоило. Ей удалось выяснить даже его место жительства. Ехать к нему, она, конечно, не собиралась. Несмотря на свою воодушевлённость, Грэхэм не торопилась связываться с Леоном. Ни краткого СМС, ни звонка. Что-то внутри сдерживало её. И это было так странно. Ночами, когда Эшли опять долго не могла заснуть, ей казалось, что Кеннеди сказал ей это лишь из вежливости. Леон ведь всегда был обходительным и вежливым по отношению к Грэм.       В очередную бессонную ночь Эшли не могла никак провалиться в сон. Всё время ворочалась в кровати. Подушки казались ужасно горячими и твёрдыми, а их перевёртывание на другую сторону помогало лишь на пару минут. Одеяло было слишком тяжёлым, моментами становилось очень тяжело дышать. А когда пытаешься уснуть и появляется ощущение, что на тебя кто-то давит и дышать становится невозможным – наступление паники лишь вопрос времени.       Грэм еле открыла глаза, от усталости не было сил распахнуть веки. Её тело вновь стало обмякшим и немощным, как это часто бывало несколько месяцев назад, когда девушка ещё жёстко сидела на успокоительных. Приложив огромное количество усилий, Эшли всё же удалось сесть на кровати и взять стакан воды с тумбочки, которая стояла рядом. Жажда одолела ужасная. Эшли глубоко и медленно вдыхала и выдыхала воздух, чтобы восстановить дыхание и немного снять тревогу, которая всё ближе к ней подбиралась. Ватными ногами Эшли поплелась на балкон курить. Курить по ночам, когда накатывал приступ тревожности – уже давно стало привычкой и обыденностью.       Интересно, как Леон не начал курить с его то работой? Я бы уже давным-давно чокнулась, периодически убивая кучу зомби и находясь на волоске от смерти. Боже, просто невыносимо...       Утром, несмотря на бессонницу, Эшли пошла на занятия вполне себе бодрой и заряженной. Она старалась включаться в работу, отвечала на вопросы преподавателей. На обеде она болтала с девчонками, даже в какой-то момент Грэм показалось, что всё пришло в норму. Ей больше не нужны таблетки, часовые сеансы с врачами и психотерапевтами. Она снова может вести свою лёгкую и беззаботную жизнь, проводя большое количество времени с подругами и флиртуя с различными парнями. Больше никаких воспоминаний об Испании, заражённых, вирусах и о Леоне... Как же сильно Эшли Грэхэм ошиблась в тот момент.       На выходе из кампуса Эшли заметила очень странную компанию молодых ребят, которые стремительно направились к ней. Грэм старалась не подавать вида, но каждая мышца её тела напряглась. Она ускорила шаг. – Эшли Грэм, сколько лет, сколько зим? Куда же ты так побежала? – Крикнул какой-то парень, имя которого блондинка не знала. – Извини, мы знакомы? – Эшли вопросительно посмотрела на своего собеседника. – Эшли, как грубо с твоей стороны. Мы с тобой уже не первый год учимся вместе, а ты так и не знаешь моего имени, – парень произнёс слова с напускным драматизмом. – Как же тебя зовут? – Почему-то вся компания этого придурка начала смеяться, – Что здесь смешного?! – Эшли не понимала, что происходит. – Знаешь, Эш, мы просто всё думали с парнями с чего бы вдруг такая, как ты, у которой есть всё, что только пожелаешь, последние полгода ходит, как зомби, не обращая внимания ни на кого. – У человека не может быть личных проблем? – Какие же проблемы могут быть у девочки с её папочкой-президентом? – Он резко приблизился к ней, из-за чего Эшли вжалась в стену. Тревожность и страх снова охватили всё тело Грэм. – Отойди от меня, мне надо идти, – Эшли хотела уйти, но молодой человек схватил её за запястье, не дав ей покинуть его гнусную шайку. Его хватка была сильной. Было больно. – Не надо волноваться, Эшли, мы не хотим тебя обидеть. – Тогда отвали и дай пройти! – Блондинка повысила голос. – Ладно-ладно, принцесса, – на этом моменте Эшли заметила одного парня, который когда-то пытался подкатить к ней, но его попытки не увенчались успехом. – Стив, – девушка помнила, как его зовут, – Хоть ты скажи этому амбалу, чтобы он меня отпустил. – Эшли, просто помни, что нужно уметь нормально общаться с людьми, не ставя себя выше других. В этом колледже мы все равны, не зазнавайся и будь аккуратна.       После этих слов парень, который даже не представился, наконец-то отпустил Эшли. Все остальные, включая Стива, который предпочёл проигнорировать её просьбу о помощи, начали смеяться и подтрунивать друг над другом, будто бы сейчас ничего не произошло. Для них это было лишь поводом показать, какие они крутые. Им было совершенно плевать, что их действия перенесли Грэхэм в замок, когда приспешники Саддлера окружили её, когда Леон отбивался от многочисленных заражённых и не мог тогда ей помочь. Стало страшно, очень страшно. В ушах начало звенеть, а ноги вновь стали ватными. Еле как дойдя до машины, Эшли села и заплакала. Слёзы лились ручьём по её бледным щекам. Не хотелось абсолютно ничего. Лишь реветь, не прекращая. Никто не мог понять чувства Эшли, никто не мог ей сказать, что всё позади и теперь нечего бояться, не из-за чего переживать. Кроме Леона. Она так боялась ему звонить последние несколько дней, но сейчас казалось, что это было единственным спасением. Он не откажет, он выслушает её, он бы не стал предлагать что-либо, если бы не мог это выполнить.       Трясущимися руками Эшли достала телефон и набрала заветный номер. Вдох. Выдох. Она нажала кнопку вызова. Гудки, ожидание, которое длилось целую вечность для девушки и вот тот самый заветный голос. – Леон Кеннеди, слушаю. – Леон... – Эшли вдохнула, чтобы смочь сказать что-то внятное, – это Эшли, мы можем с тобой встретиться? Я очень сильно хочу поговорить с тобой, – по щеке скатилась ещё одна слеза. – Эшли, ты плачешь? – Голос Леона стал встревоженным. – Нет, – это был глупый ответ, Эшли прекрасно понимала, что сейчас Леон точно не поверит ей на слова. – Тебя кто-то обидел? – Да... Мы можем встретиться, пожалуйста? – Где ты сейчас? – У колледжа, сижу в машине, – Эшли вытерла нос, сопли, как и слёзы, текли по её лицу к губам. – Я приеду через 20 минут, будь там, хорошо? – Хорошо.       Леон очень быстро доехал до Эшли на своём мотоцикле. Услышав, что её кто-то обидел, он было чуть не потерял голову. Кеннеди не отдавал себе отчёт, что он чувствовал, но он чётко знал, что ему не всё равно на Грэм. Как бы он не хотел этого признавать, но к этой девушке он всё же прикипел во время миссии. Леон считал, что это было крайне непрофессионально, именно поэтому он подавлял в себе любые чувства по отношению к дочери президента. Леон также понимал, что он очень симпатичен Эшли. По глазам можно было прочитать все её чувства и мысли, но Кеннеди не показывал вида, чтобы не смущать их обоих. В его голове всё ещё сидела Ада, но кажется, что они никогда не смогут общаться даже как друзья. Это одновременно и удручало, и облегчало жизнь Леона. Его работа была опасной, он не хотел никого втягивать в свою жизнь и проблемы.       На улице уже начало темнеть, когда Леон подъехал к колледжу. На парковке стояла всего одна машина, где сидела Эшли. Он тут же подошёл и открыл дверь. Эшли уставилась на него заплаканными глазами и вскрикнула: – Леон, ты приехал! – Эшли полезла обниматься со спецагентом, – Мне так стыдно, что я тебе отвлекла, поддалась эмоциям, извини...       Кеннеди ничего не ответил, лишь обнял девушку в ответ. Эшли удивилась этому порыву, ведь Леон обычно никогда так тепло не реагировал на её объятия. Мужчина отстранился, взял Грэм за плечи и серьёзно спросил: – Кто тебя обидел? – Леон, мне так стыдно... Я тебе позвонила, как пятилетка, которую обидел соседский мальчишка. Прости, это всё глупости. – Я ещё раз спрашиваю. Кто? – Эшли стало не по себе от его серьёзного тона. – Это были парни с моего колледжа. Мы ходим на некоторые занятия вместе. Я шла к выходу с кампуса и меня зажала компания. Я бы не стала тебя беспокоить, просто я вспомнила то, что было в замке и... – Не продолжай, я всё понял. Знаешь, где они живут? – Боже, Леон, я не знаю, прошу тебя, не надо. – Эшли, никто не имеет права доёбываться до тебя, когда им вздумается. Понимаешь? – Эшли лишь кивнула в ответ, – В следующий раз, если произойдёт что-то подобное – сразу звони мне, поняла? – Хорошо, я поняла, спасибо тебе.       Эшли снова обняла Леона. С ним ей было так тепло и спокойно, однако девушку всё ещё немного потряхивало. Кажется сегодня она снова не уснёт. – Хочешь зайдём куда-нибудь или прогуляемся? Ты кажется хотела поговорить. – Давай пройдёмся, я и так уже достаточно засиделась, – на лице Грэм вновь появилась улыбка. – Пойдём.       Недалеко от кампуса колледжа был расположен парк, где Леон с Эшли решили прогуляться. Грэхэм сначала немного мялась, но всё же начала разговор. – Помнишь я тебе недавно сказала, что всё в прошлом и этап пройден? Я тебе наврала. – Я даже не сомневался. – Больше полугода я наблюдалась у психотерапевтов, принимала большое количество успокоительных и других таблеток. У меня даже была сиделка, понимаешь? – Леон лишь внимательно слушал, – По ночам мне часто снились кошмары. Вот мы с тобой в той проклятой деревне, в замке, на острове. И все, кто бы это ни был – хотят причинить мне боль и забрать у тебя. Мне снилось, что меня уносят в темноту. Меня накрывал страх, отчаяние. Я часто плакала по ночам, не могла даже встать с кровати, чтобы выпить таблетки и воду. То время было просто невыносимым. В некоторые моменты я ощущала себя овощем. Из-за частых панических атак и приступов тревожности я начала курить, как ты мог заметить. Мне казалось, что это облегчает моё состояние. Кстати, иногда правда помогало, но ненадолго. – Эшли, почему ты наврала мне пару недель назад, что у тебя всё в порядке? – Я не хотела казаться слабой для тебя, – Грэм отвернулась, чтобы Леон не видел вновь подступившие слёзы в её глазах. – Я не считаю тебя слабой. Не каждый сможет оправиться после пережитого. Будь на твоём месте человек с психикой слабее, чем у тебя, поверь, он бы ещё дольше находился в состоянии овоща. И, кстати, не каждый вот так вот сможет рассказать, что у него лежит на душе. Многие предпочитают держать всё в себе. – Да, ты прав, – повисло минутное молчание, каждый думал о своём, – Леон, я хочу быть откровенной с тобой, не стесняясь говорить правду. – Я слушаю, Эшли. – Знаешь, когда мне правда становилось легче? Только во время встреч с тобой. Я не знаю почему, но ты мне кажешься единственным, кто может действительно понять меня, не поучать, не говорить чаще ходить к психотерапевту и всё подобное. Я думаю, что мы можем понять друг друга, так как пережили тот ужас вместе. Я не хочу сказать, что ты такой же, как и я, человек с расшатанной психикой, но я считаю, что ты не просто так сейчас ходишь и слушаешь меня. Тебе знакомы те чувства и эмоции, о которых я сейчас говорю? – Да, знакомы, – Леон тяжело вздохнул, – Я начал испытывать что-то похожее в 1998. Это должен был быть мой первый день в качестве полицейского в Раккун-Сити, однако уже на заправке меня ждали зараженные. Мне было 21, как и тебе сейчас. Это было ударом для меня. – Мне жаль, Леон. Ты часто вспоминаешь о том, что там произошло? – Уже не так часто, но иногда воспоминания нахлынивают, – некоторое время они шли и молчали, Леону было тяжело открываться другому человеку. – Тебе ещё не пора домой? Уже поздно, ты за сегодня многое пережила, тебе нужно отдохнуть и поспать. – Пора. Но я не хочу уходить. Мне сейчас хорошо. – Давай я тебя всё-таки довезу. Не думаю, что ты сейчас в состоянии садиться за руль. – На мотоцикле своём прокатишь? – Грэм снова улыбнулась. – Да, пойдём, ты уже замёрзла.       Путь до дома Эшли не занял много времени. Дочь президента снимала квартиру в районе не столь отдаленном от колледжа. Леон проводил Эшли до двери. Когда молодые люди начали прощаться, мужчина заметил, что у Грэм опять начался тремор. – Эшли, всё в порядке? Ты вся трясешься. – Я, просто... Я понимаю, что ты сейчас уйдёшь и я снова останусь одна. Мне просто очень не хочется оставаться одной. – Может подругу позовёшь? – Леон только произнеся эти слова понял, какую глупость он сморозил. – Я сейчас особо ни с кем не общаюсь. Леон, – Эшли подняла свои голубые глаза и уставилась ими на мужчину, – Ты можешь пожалуйста остаться со мной сегодня? Я просто, кажется, не смогу спать сегодня спокойно в этой квартире одна.       Леон Кеннеди опешил от такого предложения. Он не ожидал. – Эшли, ты ведь понимаешь, я работаю на твоего отца, я не могу... – Леон, прошу тебя, пожалуйста. Никто никогда об этом не узнает. Я прошу, чтобы ты всего лишь переночевал со мной, никаких пошлых намёков. Мне правда очень тяжело по ночам, эти кошмары преследуют меня, – Эшли стояла в ожидании ответа. Она была готова услышать отказ, но не спросить об этом ей казалось невозможным. – Хорошо, – выпалил мужчина, сам не ожидая, на что он подписывается.       Всё же какое-то непонятное чувство для Леона заставило его согласиться и остаться. Он не хотел, чтобы Эшли было плохо. Ему было трудно признаться в этом, но Кеннеди и самому не хотелось оставаться сейчас наедине с собой, выпивая очередную бутылку виски, чтобы быстрее провалиться в сон.       Эшли и Леон зашли в квартиру. Ночь обещает быть длинной.