Utsukushii Kare

На первой неделе декабря в одном из больших залов Токио прошёл финал конкурса. Огромное количество телекамер на месте проведения заставляло нервничать даже Хиру, пришедшего просто поддержать Киёи. Помимо Широты и других одноклассников, собрались и ученики других школ. Если вкратце, Киёи проиграл. Победителем стал студент из Йокохамы, второе и третье место заняли, соответственно, школьник из Сендая и старшеклассник из Нары. Но в глазах Хиры первое место по праву принадлежало Киёи. Его танец в произвольном выступлении был невероятным. Судьям просто недоставало вкуса. После конкурса Широта и его привычная компания встретились с Киёи в фойе зала. Несколько оставшихся девушек сгрудились вокруг Киёи с утешениями, говоря что-то типа "как жаль" и "Киёи-кун всё равно круче", и на всё это Киёи отвечал спокойно. Они решили отпраздновать в ближайшем ресторане, но, когда уже собрались уходить, Киёи сказал, что поздоровается с организаторами, поэтому вернётся в зал и им не надо его ждать. Широта и остальные ушли, а Хира захотел с туалет и разделился с ними. Все уборные в зале оказались занятыми, и пока Хира бродил в поисках свободной, добрался до этажа "только для персонала". Он уже готов был уйти, как заметил неподалёку туалет. Люди вокруг были слишком заняты, чтобы обращать на него внимание, так что он пробрался в туалет для персонала. Выйдя оттуда, Хира заметил в конце коридора Киёи, здоровающегося с организаторами, и поспешно спрятался обратно в уборную. Он пришёл сюда ради туалета, но не хотелось бы, чтобы Киёи вновь принял его за сталкера. Выждав какое-то время, Хира выглянул в коридор и заметил Киёи, одного, прислонившегося к стенке. Хира собирался вернуться мимо, но передумал. Его взгляд приковал Киёи, которого окутала непонятная, неопределяемая атмосфера. Он, словно обиженный ребёнок, чуть надул губы, опустил голову вниз, уставившись на свою обувь. Тяжело и долго вздохнув, он зашёл в комнату ожидания. Впервые Хира увидел Киёи в таком подавленном состоянии. Он не должен был этого видеть. Киёи точно бы не хотел, чтобы его таким увидели. И Хире лучше притвориться, что он ничего не видел. Хира всё это прекрасно понимал, но никак не мог успокоить то мягкое ощущение, поднимающееся в груди. Хира ждал снаружи, на холоде, и Киёи наконец-то вышел из здания. Засунув руки в карманы, Киёи длинными шагами направился к станции. Хира ничего ему не сказал и следовал за Киёи на расстоянии. Словно преданный пёс, охраняющий своего хозяина. Праздничная вечеринка в ресторане оказалась крайне неуютной. – Киёи, ты очень хорошо справился. Жаль, что не занял первое место. – Ничего не поделаешь. В конце концов тут собрались симпатичные парни со всей страны. – Я имею в виду, хоть это и Киёи, но национальный дебют это уж слишком. Тот студент из Йокогамы, который ещё гранд-при взял, просто невероятный. Совсем на другом уровне. Ну, Киёи тоже выложился на полную. Слова Широты и остальных ребят были окрашены лёгким оттенком злобы. Киёи, скорее всего, тоже их чувствовал, но недовольства он не выражал; лишь изредка буднично кивал. В ресторане сидели и девушки с фестиваля фейерверков, и нельзя было сказать, замечали ли они въедливые колючки в словах, но они тоже неопределённо поддакивали. Молчала лишь Курата, устроившаяся в углу и безэмоционально попивающая напиток. – Хии-кун, принеси мне коктейль. Смесь колы и кальписа. – Хочу дынную газировку. – А, мне тоже попить. Ледяной чай с апельсином, смешай апельсиновый сок и чёрный чай. Получив несколько заказов подряд, Хира медленно поднялся со своего места. Уже перед стойкой с напитками, смешивая их друг с другом, Хира ощутил острую необходимость в пулемёте. Он мечтал превратить в решето всех, кроме Кураты. Как, оказывается, просто можно вызвать в человеке желание убивать. Пока Хира был занят мыслями об убийстве Широты и его компании, мимо прошёл Киёи. Хира предположил, что он в туалет, но Киёи вышел из ресторана. Хира же вернулся обратно к столу с напитками. – Киёи-кун ушёл? – Ха? Он разве не в туалет? Кстати, Хии-кун, ты неправильный мне принёс. Я говорил колу и кальпис. – Вот как, – небрежно ответил Хира, подхватил сумку и пошёл к выходу. В спину ему закричали, глупо ожидая, что он поменяет напиток: – На этот раз принеси правильный. Выйдя из ресторана, Хира огляделся по сторонам, но нигде не увидел Киёи и направился к станции. Он лихорадочно оглядывался, убеждаясь, что не упустил случайно Киёи, но вскоре из-за бега совсем запыхался. Уже на самой станции он наконец-то нашёл Киёи около автобусной остановки. Посреди ночи, под ярким, белым уличным светом, Киёи, засунув руки в карманы пальто, в одиночестве сидел на старой синей скамейке, изучая проходящих мимо людей. Хира остановился чуть поодаль, смотря на его фигуру. Он не стал его звать. Не смог. Если даже кто-то вроде Хиры его позовёт или что-нибудь ему скажет, ничего из этого не выйдет. Взаимодействия с людьми всегда были для Хиры мучением, и поэтому он специально не подстригал длинную чёлку, чтобы не смотреть людям в глаза. Это его тоненький и крайне ненадёжный щит от окружающего мира. Но этот мир был таким страшным, что он нелепо использовал собственные пряди, чтобы как-то себя защитить. Он сделал Капитана Крякву своим закадычным другом, убедил себя, что нечего ему бояться и позволил себе плыть всё ниже и ниже по течению, но когда он представлял себе конец потока, то вновь испытывал страх. Теперь всё немного изменилось. С тех пор, как он встретил Киёи, Хира стал чаще ходить в парикмахерскую. Парикмахеры всегда его ужасали, и он старался не ходить на стрижку, но теперь чёлка у него была нормальной длины. Хира хотел отчётливее видеть Киёи, ещё немножко. Он знал, что не должен был за ним следить, но не удержался и украдкой взглянул ещё раз. – Мерзко. Ему нравилось. – Бесит. Всё равно ему до смерти нравилось. Приближающийся автобус скрыл Киёи из виду. Когда автобус уехал, его уже не было. Наверное, он уехал на автобусе, уныло подумал Хира, провожая удаляющийся автобус глазами. – Эй. Голос шёл откуда-то справа. Почему-то Киёи оказался прямо здесь. – А-а, п-по-почему ты тут? Киёи злобно зыркнул на запинающегося Хиру. – Это я должен об этом спрашивать! Ты за мной днём и в зале следовал, так? Хира оторопело замер на месте. – Жалеешь меня, да? Ха? Хира от изумления распахнул глаза. Жалеет? Сочувствие он имеет в виду? Это была бы невероятным оскорблением для Короля. Хира отрицательно замотал головой, но лёд в глазах Киёи так и не растаял. – ...все вы одинаковые, – раздражённо выдохнул Киёи и отвернулся. В этот же момент тело Хиры задвигалось само по себе, и он потянулся вперёд, хватая Киёи за краешек пальто. – Подожди! Подожди. Постой. Пожалуйста, я хочу, чтобы ты остановился. Пожалуйста, не говори, что "все мы одинаковые". Не ставь меня с этими людьми в один ряд. Мне наплевать, считаешь ли ты меня сталкером или вызываю ли я у тебя отвращение; но не сравнивай меня с Широтой и остальными. – Киёи-кун, ты для меня самый важный. Никто с тобой не сравнится. Ты особенный. Голос у него громкий и уверенный. И он ни капли не дрожит. Хира впервые смог хоть что-то выразить так твёрдо. Киёи смотрел на него шокировано, но постепенно выражение его лица становилось всё злее. – ...ты блять с ума сошёл? Может быть. Когда дело касалось Киёи, Хира сходил с ума. Это было больно. Но он не собирался сдаваться. Киёи дёрнул пальто, вырывая его из хватки Хиры, но Хира не отпускал. – Я не такой, как Широта и остальные. Киёи нахмурился: – Гадость. – Ты мне нравишься! – Как же ты раздражаешь. – Ты мне безумно нравишься. Это настоящее чудо. Тот самый разговор, который раньше Хира представлял в своих мыслях, стал реальностью. Каждое появляющееся из его рта слово было таким бесхитростным и не содержало ни грамма лжи, и поэтому Хира не сделал глубокие вдохи, не накапливал в животе давление воздуха для своей стабилизации. Собрав в кулак всю свою волю, он поднял взгляд и встретился с Киёи взглядом. – Я тебя ненавижу, – безжалостно произнёс Киёи и оттолкнул его. Хира смотрел на то, как фигура свирепо разворачивается к нему спиной и уходит. Он очень расстроился. Но именно таков Киёи и был. Хира остался один и смотрел на то, как исчезает спина человека, которым он глубоко восхищался. На следующий день в классе витала странная атмосфера. – Ребят, вы видели тот пост? Про Киёи-куна. – Э, какой именно? Девушка с соседней парты наклонилась поближе к подруге и зашептала ей на ухо. Удивившись, её подруга вытащила телефон и принялась что-то искать. Нечто похожее творилось и с остальными. – Кто это написал? Точно кто-то из нашей школы. – Если автора найдут, то его точно прибьют! Это тихо переговаривалась позади Хиры компания Йошиды. О чём они? Киёи? Кого-то прибьют? Вслушиваясь в шепотки, Хира начал беспокоиться. Стоило ему обернуться, как Йошида и его группа резко замолчали. – О чём вы говорите, ребята? – после того случая в начале семестра Хира впервые обратился к Йошиде. – Ни о чём. Ни о чём важном. – Вы говорили о Киёи-куне, да? Что вы имели в виду под "его точно прибьют"? – Мы это не писали. – Что писали? О чём вы? После настойчивых вопросов Хиры Йошиде пришлось с неохотой ответить: – Там, в интернете. На форуме со вчерашнего дня висит непонятный пост про конкурс. – Пост? – Хира достал телефон, вбил в поиск описание под диктовку Йошиды. – Эй, мы этот пост не писали. Не вводи Киёи в заблуждение. Хира на слова Йошиды не обратил внимания. На форуме оказалась тема, посвящённая конкурсу, в котором участвовал Киёи. Хира пролистал сообщения. 【Что вы думаете о Киёи Со, который занял в финале последнее место?】 【Что значит "последнее"? Никаких мест, кроме первого, второго и третьего же не было, разве нет? 【Киёи-кун очень красивый. Я за него с самого начала конкурса болела, жалко очень.】 【Плохой у тебя вкус. Он последнее место занял, понятно?】 【Я уже говорила, было всего три места. Ты дурачок?】 【Чудо, что он вообще до финала добрался, со своими-то навыками.】 Что это? Со вчерашнего дня в теме появлялись такие же бессмысленные и злобные комментарии. Читая сообщения, Хира кое-что заметил и вернулся к началу. Первое упоминание Киёи появился вчера, в половину восьмого вечера. Как раз когда они с Киёи ушли из ресторана. Пока Хира держал в руках телефон и раздумывал, в кабинет вошёл Киёи. Воздух в классе сразу же стал разряженным. – Киёи, доброе утро— Широта и его ребята, расположившиеся на задних партах, подняли руки в знак приветствия. Голоса их звучали настолько бодро, что Хире показалось, будто бы они специально притворяются. Киёи буднично поприветствовал их и прошёл к своей парте. – Киёи, почему ты вчера ушёл и нам ничего не сказал? – Широта и остальные окружили Киёи. – У меня неожиданно появились неотложные дела. Простите, в следующий раз с вами схожу. – Да нам-то что, но вот ты ушёл, и Хии-кун тоже пропал, – рука Киёи, достававшая учебник, на секунду замерла. – Вы вместе ушли? – Ты дурак, зачем Киёи зависать с кем-то вроде Хии-куна? Колкость Широты привела к вспышке необоснованного смеха, и Хира начал жалеть о своих вчерашних поступках. Какое постыдное недопонимание придётся пережить Киёи из-за того, что Хира тоже ушёл из ресторана. – Но знаешь, мы правда переживали, – Широта понизил голос. – Киёи вчера выглядел очень расстроенным, всё хорошо? Киёи медленно оглядел Широту, говорящего приторно-мерзким тоном: – Ты о чём? В ответ на безучастный вопрос Киёи, Широта издал недвусмысленный смешок. – Я говорю вот о чём... – Широта, просто скажи, что ты задумал. – Ах, да. Конечно, Киёи такой результат шокировал, – вмешались ещё двое ребят. – О, точно. Извини, – Широта с победным выражением лица посмотрел на Киёи. Остальные захихикали и переглянулись.  Хире очень захотелось иметь при себе пулемёт. Прямо сейчас он бы превратил Широту и его компанию в сыр. Победил Киёи в конкурсе или нет, группа Широты никакого к этому отношения не имела. Тем не менее они принижали Киёи и ставили себя выше него. Их глупость вызывала тошноту. И ещё одна такая же отвратительная, как и они, вещь: одноклассники, в тишине наблюдающие за происходящим. Казалось, что слабые, несуществующие голоса, похожие на чириканье маленьких птиц, рассуждали, какую сторону будет безопаснее принять. Тошнота, которую Хира в этот день ощутил, с каждым новым днём становилась всё сильнее и сильнее. Одноклассники отчётливо понимали, что с самой главной группой класса что-то происходит. Девушки, вечно галдящие вокруг Киёи, притихли; голос Йошиды, напротив, стал громче. В понедельник, за день до зимних каникул, Широта с самого утра находился в дурном настроении. – Она мне изменяла! Невинной притворялась, а на самом деле обычная потаскуха, – Широта со злостью пнул парту. Хира предположил, что его бросила Момо-чан. Так ему и надо, мысленно поаплодировал Хира, но на его беду, в обед злость Широты перекинулась на него. – Почему яйцо? Я тебе говорил, с тунцом. У тебя мозг вообще есть? Слишком ужасные слова, учитывая то, что они использовали Хиру как курьера. Заметив его молчание, Широта яростно швырнул в Хиру сэндвич и приказал поменять. Хира неподвижно замер, стиснув сэндвич в руках. – Ну и какого чёрта ты стоишь? Обед скоро закончится. – Но ты мне ещё за вчерашнюю неделю не заплатил, – гнул свою линию Хира, опустив голову. Недавно Широта вновь перестал давать ему деньги за заказы. Раньше он неохотно платил после напоминаний Киёи, но в последнее время соскальзывал с темы даже после слов Киёи. – Говорил уже, что в следующий раз заплачу. Что, чем-то недоволен? – Широта угрожающе придвинулся к Хире. Хира не двигался с места, и постепенно лицо Широты омрачилось раздражением. – Что это вдруг за попытки восстания? Широта легонько пнул Хиру в ногу. Прошлый Хира пришёл бы в ужас, но нынешний ещё горячее решил протестовать. Прикусив губу, Хира посмотрел на Широту. – Что это за взгляд такой? – уставился на него Широта. – А, что это? – попинал его ещё несколько раз. – Эй... кошмар какой, – это Хира услышал шёпот девушек. – Заканчивай, это отстойно, – заговорил Киёи, и Широта перестал пинаться. – Ты что-то сказал? – Широта склонил голову набок и посмотрел на Киёи, сидящего по диагонали позади него. – Извини, я не расслышал. Повторишь? – Не срывайся на других из-за того, что тебя женщина бросила. Широта закатил глаза и в следующую секунду по кабинету прокатился громкий шум. Это Широта пнул парту Киёи. Одноклассники задержали дыхание, и в тишине класса Широта пробормотал: – Хватит постоянно смотреть на меня так надменно и высокомерно. Киёи ни одной мышцей не дрогнул и просто раздражённо смотрел на Широту. В притихшем кабинете вновь зазвенело птичье щебетание, выясняя, чью сторону принять. Но в отличие от предыдущего раза, на этот раз у всех на лицах читалось удивление, будто они смотрели на попеременно наклоняющиеся чаши весов. После зимних каникул атмосфера в классе кардинально изменилась. – Читали ту статью про Киёи? Какая-то она уж слишком, да? – А, та самая. Как же меня бесит тот, кто её написал. Девочки за соседними партами переговаривались о школьном альбоме Киёи из начальных классов, которое всплыло в сети на каникулах. Под его фотографией было написано "хочу стать айдолом, когда вырасту". – Удивительно даже. И подумать не могла, что он хочет стать айдолом. – Ну, сейчас его имидж подпорчен. Слушая нескончаемые сплетни, Хира мысленно перезаряжал воображаемый пулемёт по правую руку от себя. Люди соблюдали нейтралитет, но находились в крайнем изумлении. Падение звезды вызывало у них удовольствие. Да, пока они говорили шёпотом, но их жестокое любопытство спрятать было невозможно. Широта и остальные вели себя отвратительно. Если тебе что-то не нравится, то просто не стоило бы с этим связываться, но они продолжали донимать Киёи. Если сравнить их с насквозь прогнившими женщинами, то это будет огромным оскорблением для женщин. Но каждый раз сталкиваясь с уверенной реакцией Киёи, они относились к нему всё хуже и хуже. Однажды после занятий Хира спускался по заполненной торопящимися домой школьниками лестнице вниз. Киёи шёл не так далеко впереди от него. Из всех одинаковых учеников в форме, Хира безошибочно мог определить Киёи. У него маленькая голова и длинные ноги. Даже посреди толпы нечто великолепное в нём всегда привлекало взгляд Хиры. Спускаясь по лестнице, Хира смотрел на спину Киёи, и вдруг заметил что-то падающее сверху. За одну секунду голова и плечи Киёи окрасились ярко-красной жидкостью. Кровь? Хира ударился в панику. Девочки, которых тоже задело, обеспокоенно закричали. – Иу, что это? – Томатный сок? Хира облегчённо выдохнул после их слов. Откуда-то сверху раздались голоса. – Про-сти. – Я случайно сок разлил. Это принялись извиняться с верхних ступенек Широта и остальные. Очевидно, что они разлили сок специально. Большая часть сока попала на Киёи, запачкав его с головы до ног. С него капало красное, но Киёи не вытирался, наоборот, обернулся и посмотрел наверх. Со своего места Хира не видел его выражения лица. Но вот выражения лиц у Широты и его компании были такими, словно они вдохнули холодного воздуха. Киёи спустился по лестнице и ушёл в обратную от выхода сторону. Разбрелись и школьники, которых остановила эта драма, и Хира без единого промедления последовал за Киёи. В школьном пристрое от предыдущей суматохи не осталось и следа. Киёи зашёл в уборную. Хира услышал, как поворачиваются ручки крана и последующий звук текущей воды. Хира оставался в коридоре, стоя напротив туалета. Ему хватало ума представить, как Киёи сейчас себя чувствует. "Хоть Киёи и выглядит спокойным, на самом деле ему всё ещё больно, да?".  Как Киёи мог так себя вести? – Вы все одинаковые. Хире вспомнился тот раздражённый выдох Киёи. Нет! Он никогда не уподобится Широте и всем остальным. И никогда не станет похожим на тех одноклассников, которые перебегают с одной стороны на другую в зависимости от ситуации. Хира стоял в коридоре, будто последний солдат, присягнувший на верность Королю. В тот миг ему казалось, что он мог спрыгнуть в оросительный канал и спасти Капитана Крякву, уносимого речным потоком. Как раз когда Хира собрался с силами и сконцентрировался, вода перестала течь, и он спрятался за лестницей. Он был рядом с Киёи. И неважно, что Киёи об этом не знал. Послышались шаги, это вышел из туалета Киёи. Хира ждал, пока он уйдёт, но услышал голос. – Эй! Ха?.. Хира замер на месте, но его позвали вновь. – Ты же здесь, так? В голосе сквозило раздражение. После таких слов Хира уже не мог притворяться, что его здесь нет, и ему пришлось медленно выглянуть. Киёи в сером свитере держал в руках постиранную рубашку. Оглядывая Хиру, Киёи вздохнул, словно ему всё крайне надоело. – П-прости, я сейчас же исчезну. – Эй. Хира поспешно развернулся, но его снова окликнули со спины. Он думал, что его примутся отчитывать. Хира с тревогой повернулся, но Киёи лишь кивнул подбородком в сторону коридора, развернулся на пятках и ушёл. Хира послушно за ним последовал, как ему и приказали. Киёи и волосы помыл, скорее всего. Одиночные капли падали с кончиков его волос и текли по длинной, тонкой шее. Киёи зашёл в пустой кабинет музыки. Добрался до учительского стола и порыскал в шкафчиках, в итоге найдя ключ. Видимо, там его спрятал кто-то из учителей или школьников. Ключом Киёи открыл подсобку кабинета и зашёл внутрь. – Холодно, – пробормотал он, включая кондиционер. Тут же со свистящим звуком задул тёплый воздух. Повесив рубашку на стул прямо под потоком воздуха, Киёи сел на стол, словно собираясь высушить и себя. – Как тепло... – Киёи, закрывший глаза из-за ярких оранжевых лучей заходящего солнца, просачивающихся через окно, был невероятно красив. Хира уставился на него с восхищением, и Киёи тут же резко открыл глаза. – Ненавижу, когда за мной втихушку наблюдают. – Эх, а, аах, эм... Ему нужно что-то сказать. Но слова, как и всегда, исчезали из-за его волнения. К тому же, ему нечего было Киёи сообщить. В тот момент, когда Киёи почти потерял терпение, в голову Хире неожиданно пришла идея. – Могу я тебя сфотографировать? – Сфотографировать? – А, нет, извини, ничего... Учитывая, что Киёи считал Хиру сталкером, ни о каких фотографиях речь и идти не могла. – На мобильный телефон? – Нет, на обычную камеру. Ничего такого. Извини, что повёл себя так нагло. – Если не на мобильник, то можно. Хиру как громом поразило. Он ослышался? Он с открытым ртом уставился на Киёи. – Что это вообще за реакция? Если не собираешься фоткать, забей. – А, нет, я буду. А, точнее, очень хочу. Пожалуйста, позволь мне тебя сфотографировать. Хира поспешно достал из сумки камеру. – Обалдеть, это же зеркалка, – Киёи невольно наклонился ближе, выражение его лица тут же поменялось. – ...не говори мне, что ты втайне людей фоткаешь. В ответ на подозрительный взгляд Киёи Хира лихорадочно замотал головой. – М-мои родители подарили мне её ещё в начальных классах, и с тех пор у меня такое хобби. – Так ты богатенький. – Ха? – Как обычная семья смогла бы купить такую дорогую зеркалку младшекласснику? – Н-на это была особая причина... – подготавливая камеру, сбивчиво продолжал рассказывать Хира. – У м-меня уже долгое время дисфемия и у меня нет друзей, мои родители переживали, что я в классе изгой и купили мне камеру в надежде на то, что у меня появится хобби в качестве развлечения. Параллельно копаясь в камере, Хира относительно гладко закончил объяснение; возможно, привычные действия его успокоили. – Что такое дисфемия? – Ха? – Что такое эта дисфемия? ...а, он не знает. – Ну, заболевание, из-за которого появляются нарушения речи и становится тяжело говорить быстро. – Ах, получается, это заболевание? – Киёи нахмурился. Выглядел он немного изумлённым. Этого не избежать. На удивление не так много людей знало значение слова "дисфемия". Проще было бы говорить "заикание", но это определение говорило бы людям о том, что невозможность говорить нормально возникает из-за нервов, а не из-за болезни. Обычно в болезни крылись определённые причины, и объяснить заболевание чётко было затруднительно. В последнее время слово "заикание" сочли принижающим и его исключили из книг и телевидения. Но определение "дисфемия" не стало популярнее. Терминология поменялось, а существование самого заболевания постепенно стиралось, и страдающим от дисфемии приходилось мучительно объяснять миру, что это на самом деле такое. – Но сейчас ты же говорил нормально? – Я не всегда заикаюсь. Если бы так было всегда, людям было бы проще это принять, но иногда дисфемия есть, а иногда её нет. В детстве я ходил к врачу, и в какой-то степени я могу себя контролировать. Но не полностью... Когда я нервничаю, я веду себя прямо как в первый день, когда нас друг с другом знакомили. Хира вспомнил, как споткнулся на слоге "хи-хи-хи-хи", словно поломанный пулемёт, выплёвывающий снаряды. – ...извини, – Киёи опустил взгляд. Такое выражение королю вроде него не подходило. – Ничего. Я привык. – Не надо привыкать. Бесит такая покорность. Взгляд Киёи тут же стал властным. Ах, Киёи есть Киёи. Хира неосознанно прищурился: – Спасибо. Слова появились сами собой, но Киёи, будто смутившись, отвернулся. – Я ничего не сделал для твоей благодарности. Скорее наоборот. – Но Киёи-кун никогда не называл меня Хии-кун. Почему? Киёи склонил голову набок, будто раздумывая— – Не знаю. Думаю, мне просто не хочется тебя так называть. Ответ в стиле Киёи, как и ожидалось, и Хиру он восхитил ещё больше. Киёи не знал ничего о дисфемии и о том, что это болезнь, но никогда не называл Хиру этим презрительным прозвищем. Почему же именно? Без сомнений, Киёи и сам точно не понимал, почему. Он своенравный, эгоистичный и совсем не добрый. Но у Киёи были свои скрытые мотивы, и Хиру они спасли. Так оно всё и было. – Мне нравится Киёи-кун, – произнёс Хира, опустив голову и разглядывая камеру в руках. Зимой солнце садится рано. Уже темнело, и Хира настроил высокую чувствительность съемки. Высокая скорость затвора и маленькое значение диафрагмы. Хира редко снимал на камеру людей. Несмотря на то, что он впервые захотел сфотографировать человека, он собирался сделать самые лучшие кадры. Подняв фотоаппарат, он щёлкнул затвором. Киёи удивлённо моргнул. – Предупреждай, когда снимаешь. – Прости, – извиняясь, он снова нажал на кнопку съемки. – Ты меня слышал? – Прости, я делаю фотографии. – Что это за ответ? Ты сначала предупреждай, а потом уже снимай. Киёи бросил злобный взгляд. Хира редко видел такое его выражение лица, поэтому вновь щёлкнул затвором. На этот раз Киёи сдался. Хира сделал ещё одну фотографию, но Киёи отвернулся. Ах, с этого ракурса его длинная, тонкая шея сильнее привлекала внимание. Хира хотел сделать и фотографию его линии челюсти, которая завораживала его с самого первого дня, и опустился на одно колено, делая фотографию с низкого ракурса. – Киёи-кун, ты такой красивый, – пробормотал он, делая фото. – Ты что, какой-то порнографический фотограф? – проворчал Киёи, не поворачивая к нему лицо. – Такое чувство, будто в конце съемки меня попросят снять одежду, страх-то какой. – Я-я такого бы не сделал, – покраснел Хира, опустив камеру. Киёи повернулся к нему: – Балда, я не собирался раздеваться! Впервые увидев безбашенную улыбку Киёи, Хира забыл, как дышать. – ...ах. Будучи не в состоянии даже моргнуть, Хира мечтал запечатлеть эту улыбку на обратной стороне своих век навсегда, что гораздо лучше, чем просто фотография. В далёком будущем, когда он состарится и зрение начнёт его подводить, он смог бы в любое время воспроизводить эту картинку. – Перестань на меня пялиться. Это ужасно, – улыбка Киёи быстро угасла, и он вновь отвернулся. Прямо перед лицом стоявшего на коленях Хиры на столе располагалась рука Киёи. Какие же у него длинные пальцы! Ближе к кончикам они сужались, и даже форма ногтей была идеальной. Хира безотчётно приблизился и поцеловал кончики пальцев. Ощущение его губ, прикасающихся к ногтям, вызвало какой-то экстаз, а из глубин разума по всему телу распространилось онемение. – ...ты гей? Внезапно брошенный в Хиру вопрос привёл его в чувство. – П-прости... В панике Хира отполз на насколько сантиметров. Он и поверить не мог в то, что делал парой минут назад. Он так и повторял "прости". – Эй, ответь мне! Ты гей? – Я-я не знаю, – Хира медленно потряс головой. Он много раз задавал себе этот вопрос, но... – Мне... мне нравится Киёи-кун. Мне не особо нравятся другие парни. И девушки особо не нравятся. Я думаю, что красивый только ты. Только Киёи-кун для меня особенный. Не считая Киёи, ни мужчины, ни женщины Хиру не привлекали. Они просто существовали как есть. Киёи, однако, от них отличался. Киёи есть Киёи, и одно только это сводило Хиру с ума. Вызывало такую радость, что он был готов умереть. Если это и называется "гей", то тогда он, наверное, гей. – Жуть, – ответил Киёи на бормотание Хиры. Одно это слово остановило поток его мыслей. – ...ха-ха, так и есть, – горько рассмеялся Хира. Киёи полностью отверг его привязанность. Но удивительно, Хире от этого плохо не было. Уже зная о болезни Хиры, Киёи своё отношение к нему не поменял. Есть у Хиры дисфемия, нет её, для Киёи он так и оставался отвратительным парнишкой. И это сделало Хиру непонятно счастливым. Подняв голову, Хира столкнулся с Киёи взглядом. Киёи пристально на него смотрел. Чего он хочет? Столь пристальный взгляд Хиру нервировал. Он потрогал лицо, не прилипло ли к нему что-нибудь. Киёи продолжал смотреть. Ничего необычного, но лицо у Хиры постепенно начало гореть. Не в силах больше терпеть, Хира опустил голову. – Прости, не смотри на меня... – выразив свой протест тоненьким писклявым голоском, Хира услышал хихиканье. – Теперь понимаешь, каково мне? После этих слов Хира поднял голову. А, вот оно что. – Прости, я больше не буду так на тебя смотреть. – Да ничего. Если хочешь смотреть, просто смотри. – Правда? – Делай что хочешь. Но перестань называть меня "Киёи-кун". Когда девочки так говорят ещё ничего, но от парня такое противно слышать. Зови меня Киёи. – Ни за что. – Тогда никогда больше на меня не смотри! – Киёи с раздражённым выражением лица приподнял подбородок.  Ему очень шло. Неприступный, но захватывающе красивый. Хира поднял камеру. – ...Киёи, – позвал он, глядя через объектив камеры. Хира ничего не мог поделать. Он практически задыхался от счастья. – Видишь, можешь же, – равнодушно сказал Киёи. – Киёи. – Что? – Киёи. – Да что такое? – Киёи. – Не зови меня просто так. – Ты такой красивый, – произнёс Хира, делая снимок. – Жуть. По ту сторону камеры Киёи, освещённый закатным солнцем, едва заметно улыбался.