Пока закат согревал наши лица

Зои

      Величественные металлические двери закрываются, перекрывая путь назад в лаборатории. Вот и всё, теперь Зои осталась совершенно одна, окруженная холодными стенами, пушками и людьми. Она стояла, скрестивши руки на груди, воздух снаружи не был морозным, но её тело пробирало мелкой дрожью. Неожиданно, она почувствовала теплое прикосновение ладони на своём плече. Синеволосая подняла голову и встретилась взглядом с Бреем. Он смотрел на неё своим уже привычным ледяным взглядом, эти глаза видели всё, и её дрожь снаружи, и как последний луч надежды покидает её. Ещё мгновение он смотрел в её стеклянные глаза, после чего глубоко выдохнул, убирая свою руку обратно под черную кожаную перчатку. Молодой человек скомандовал всему их отряду возвращаться и, идя подле Зои, проводил её обратно в уже знакомую комнату.       Девушка без особой надежды попросила выключить свет и оставить её, неожиданно, Брей согласился, но пообещал вернуться через пару часов. Зои легла на своё прежнее место, которое едва можно было назвать кроватью, и повернулась лицом к стене. Всё то небольшое время, что она шла сюда, в ней как будто что-то просилось наружу. Слёзы? Крик? Или же просто эмоции? Но оставшись наедине с собой, она ощутила ту пустоту, что забирала всё из неё. Она бы хотела плакать, но не может. Она бы хотела кричать, но её голос забирает в себя бесконечно чёрная дыра внутри. Зои больше не чувствовала себя человеком, теперь она лишь предмет для экспериментов.       Спустя некоторое время, девушка заметила, что стена перед ней несильно посветлела. Она неспешно развернулась к зеркалу, что вновь оказалось простым стеклом, за которым был Брей. Синеволосая быстро осмотрела, что за ним было видно – небольшое помещение, пульты управления, у дальней стены стояли многочисленные лабораторные принадлежности, колбы, микроскопы и прочее, подсвеченные самим столом. На потолке виднелись выключенные люминесцентные лампы, а перед самим стеклом в гордом одиночестве прямо на полу сидел Кессиди с картонным планшетом в одной руке и микрофоном в другой:       – Как ты себя чувствуешь? – Задал он вопрос, без единого намека на эмоции.       – Нормально. – Так же ответила Зои.       Беловолосый прекрасно понимал, что она ему врёт и это заставило желваки на его скулах зашевелиться. Он старается проявлять терпение к своей подопечной, поэтому глубоко выдыхает и продолжает разговор:       – Напоминаю, мы с тобой договаривались, – в его голосе были легкие угрожающие нотки – что я отпускаю из лабораторий Чонхо и делаю «что хочу».       Он сделал небольшую паузу, чтобы пронаблюдать за реакцией Зои, но она будто мраморная статуя, застыла, глядя Брею прямо в глаза.       – Я бы хотел, - продолжил он уже спокойно – чтобы ты стала моим лучшим ангелом, каких ещё не было и вряд-ли будет…       Но не успел он продолжить, как Зои отвернулась обратно к стене:       – Тоже мне, Господь Бог нашёлся.       Её слова ранили Брея, потому что он действительно считал себя кем-то вроде Создателя. Тем, кто был лучше Бога, ведь Он не дал ему ничего, кроме боли. Брей прикусил щеку изнутри, их разговор шел совсем не так, как тот ожидал, поэтому он решил закончить общение на сегодня, однако, он сделал ещё не всё. Кессиди вошел во всё еще темную комнату Зои, она продолжала лежать лицом к стене, совершенно ни на что не реагируя. Парень отложил планшет на стол и приблизился к девушке. Её уже не такие синие волосы закрывали лицо. Холодные тонкие пальцы коснулись горячей кожи лба Зои, в этот же момент она попыталась отмахнуться, но Брей поймал её руку за запястье.       – Зои, - его голос прозвучал грозно – прекращай так делать.       – Да что тебе нужно? – злостно выкрикнула синеволосая.       – Я проверял, плачешь ты или спишь уже. – Отвечал тот, по-прежнему не отпуская её руки.       – Какая разница? – Девушка продолжала оказывать сопротивление, хоть оно и было бесполезным, пока Брей не отпустил её сам.       – Большая, Зои. – На лице Кессиди была холодная маска, которая на нём появлялась в моменты, когда дело касалось работы – Слезы могут плохо сказаться на заживлении твоего глаза, в отличие от сна.       Беловолосый вернулся к столику в углу, чтобы забрать свою вещь:       – Если Ритта за тобой не следила, то я буду. – Он указал ладонью на стекло, через которое была видна часть его лабораторий – Я буду сегодня работать здесь, если что-то понадобиться – зови, я спать не буду, но тебе настоятельно рекомендую.       С этими словами он покинул комнату.       Зои вроде бы и хотела поскорее уснуть и забыться, но она не могла перестать ворочаться. Спустя, может, час пытки бессонницей, синеволосая развернулась лицом к зеркалу, которое, к удивлению, всё ещё было прозрачным стеклом. Она могла видеть, как Брей бесшумно работает за подсвеченным столом, периодически отвлекаясь на свой электронный планшет, видимо, для каких-то своих заметок.       Пока девушка собиралась с силами попросить Брея чем-нибудь помочь и уже представляя, как ей будут вводить очередную дозу успокоительного, услышала, как в её комнате как-будто пошел тихий дождь. Поначалу это испугало Зои, но когда она поняла, что звуки капель переплетаются с ненавязчивой спокойной мелодией, ей стало ясно, что Брей заметил её и без слов предположил проблему. Разбавление тишины звуками ливня помогло Зои вскоре уснуть и достаточно глубоко.       В течении своей ночной смены, Кессиди иногда оборачивался, чтобы посмотреть на мирное лицо спящей девушки, вспоминая что-то из своего прошлого.       Утром, вместе со светом, в комнату зашел Чанбин с подносом в руках. Он хотел уже поставить завтрак на стол, но прежде ему пришлось убрать плотные белые листы и какой-то уголек на пол. Затуманенным спросонья взглядом, Зои посмотрела вперед, стена была вновь зеркальная, а увидев у себя Чанбина, не сдержала любопытства:       – Расскажи мне про Чонхо.       – И тебе доброе утро, - саркастично ответил Со – не переживай за него, он ушел в лес, знакомиться с феями.       – Лес? – С недопониманием повторила Зои, вылезая из под простыни, что служила ей одеялом - И феи?       – Я его просто отправил в лес, тут рядом есть небольшой, - расстроенный, что девушка не поняла его шуток, он ответил уже более понятным для неё языком – там и людей меньше и шансов выжить больше.       Синеволосая кивнула. Ей хотелось верить в то, что Бин ей не врёт и он действительно дал Чонхо шанс. Она посмотрела с благодарностью в почти чёрные глаза своего Хранителя:       – Спасибо.       Уши парня порозовели. После такого большого количества времени, проведённого среди приказов и обязанностей, получать даже такую маленькую крупицу человечности, стало для него чем-то особенным.       – Да, не за что. – Блондин слегка отмахнулся и постарался перевести тему – А чего ты не рисовала?       Зои казалось, что она уже проснулась, однако, она всё равно не поняла вопроса:       – В смысле? – спросила она, прожевывая ложку сладковатой каши – Потому что мне не чем?       – Ну как же, - в своей манере ответил Бин, наклоняясь к ранее убранной бумаге – а это что тогда?       – Хм, я думаю, это Брей забыл вчера. – Отстранённо ответила синеволосая. Рисование было последним делом, о котором она могла думать сейчас.       Чанбин аккуратно положил чёрный уголек и бумаги на край стола:       – Мистер Кессиди ничего не делает просто так, скорее всего он специально для тебя это оставил. Мне говорили, ты раньше рисовала.       Девушка кивнула, молча соглашаясь с его словами. В момент недолгой тишины, её накрыла тоска по дням, которые уже не вернуть. Сидя в этой белой стерильной комнате, она всё быстрее привыкала к своей новой реальности, но отпускать прошлое было тяжело.       Чанбин рассказал, что после того, как они сходят на перевязку глаза, её ждет первая тренировка. Будни членов программы "Ангелов" были насыщенными, но цикличными – завтрак, тренировка, обед, анализы, вновь тренировка, ужин, свободное время, сон. И так по кругу.       Зои, хоть и без энтузиазма, но занималась со всеми в чём-то на подобии школьного физкультурного зала. Стены белые, пол белый и все одеты в одинаковую белую форму. Она пробегала средние дистанции и старалась выполнять поставленные Чанбином нормативы. Находясь среди немаленького количества людей, девушка не могла отделаться от мысли, что что-то не так. Никто друг с другом не разговаривает, был бы запрет на общение, ей бы сказали, но её Хранитель по этому поводу не давал никаких инструкций. Может ли быть причина в другом? Или проблема в самой Зои? С этими не самыми радужными мыслями, уставшая синеволосая направилась в общую столовую на обед.       С каждым шагом лаборатории открывались всё больше и больше для Зои, теперь ей становилось понятно, что они ранее проезжали на лифте. Чанбин привёл девушку в небольшую столовую, где уже находились некоторые ребята с тренировки. Это место всё больше напоминало ей школу, от чего радости в её сердце не прибавлялось. На обед им выдали небольшой салат из зелени, гречку с разобранной на волокна куриной грудкой и зеленый чай с мёдом. После недель недоедания, а иногда и голодания, простая свежая еда скрашивала её пребывание здесь и действительно насыщала, в отличие от того, что она ела в городе.       Из меланхоличных воспоминаний девушку выдернул парень, что внезапно возник перед ней:       – Пчёлка, чего такая грустная сидишь? – Этот высокий молодой человек с яркой улыбкой садился напротив Зои, не отрывая от неё своего доброго взгляда карих глаз.       Синеволосая повернулась к Чанбину, чтобы спросить разрешения на разговор, но заметила на его лице ранее невиданные эмоции – грусть и сожаление. Решив ничего не спрашивать, она ответила:       – Устала, приходиться адаптироваться ко многим вещам, правилам, запретам. – Зои глубоко выдохнула – Это утомляет.       – Ооо, устала… - Брови парня собрались на лбу в трогательном выражении, он протянул руки по столу, чтобы казаться ближе к девушке, та же не спешила отвечать на его жест взаимностью – Понимаю, наверное, тяжело быть пчёлкой среди трутней.       Его слова напоминали бред, но Зои так отвыкла от неформального общения, что ей хотелось продолжить этот разговор ни о чём.       – Почему "пчёлка"? Может, имя тебе сказать, чтобы было удобнее? – поинтересовалась она.       Парень же просто пожал плечами и развел руками в разные стороны:       – Если хочется, но мне «пчёлка» нравится больше, будто больше всего подходит – кареглазый одернулся, положил свою большую ладонь на грудь и с улыбкой произнёс – меня Минги зовут, кстати.       От этого розоволосого великана так веяло теплом и какой-то детской наивностью, что сопротивляться было сложно. Зои повторила жест рукой за парнем:       – Зои, приятно познакомиться – её лица коснулась еле заметная улыбка, которая тут же исчезла, как только Зои увидела, что всё это время за спиной Минги стоял сурового вида мужчина, таких же габаритов, что и Чанбин.       Парень напротив, заметив это, тут же замахал руками:       – Нет-нет-нет-нет, он не ужалит тебя, он хороший шмель – Минги указал рукой на Чанбина – прямо как твой.       – Я? – Чанбин указал на себя – Ты знаешь меня? – Будто с мольбой спросил блондин.       – Нет, - с легкостью ответил розоволосый – но ты мне кажешься хорошим и Зои тоже, пчёлки не могут быть злыми, только если их не заставят.       Парень вдруг замер, вцепившись своими застывшими вмиг глазами, за девушку – Мы же были знакомы раньше, я же не первый раз тебя вижу?       – Я бы тебя запомнила… – Синеволосую начинал пугать своим поведением Минги, поэтому она аккуратно коснулась своим коленом ноги Чанбина, привлекая его внимание к себе. Он тут же понял, чего хочет Зои.       Блондин с серьёзным лицом посмотрел на свои наручные умные часы и начал вставать:       – Очень приятно было провести с вами время, но нам пора идти. – Чанбин обошел Зои и забрал её поднос с почти доеденной едой.       – Ой, ну, ладно. – Минги немного поник из-за того, что его новые друзья так быстро уходят – Надеюсь, ещё увидимся!       Спускаясь на этаж ниже столовой, Со провожал девушку обратно в комнату. На сегодня никаких тестов не было, так что её время сейчас было свободным. Чанбин приложил свою ключ-карту к считывающему устройству на двери, она открылась, но Зои не спешила заходить:       – Чанбин, - заговорила она, делая медленный шаг в свою комнату и оборачиваясь к своему Хранителю лицом – ты можешь остаться со мной?       Её просьба весьма удивила парня, за всё время, что он её знал, она только и искала способ побыстрее избавиться от него:       – А для чего я тебе нужен? – С неподдельным интересом спросил Чанбин, всё ещё держа дверь открытой, что начинало беспокоить проходящих мимо специалистов.       – Мне рисовать некого, посидишь со мной или тебе сюда нельзя? – Зои смотрела только на Чанбина, игнорируя остальных.       – Ну, я считаю, лучше перебдеть, чем недобдеть. – Пока парень говорил, он уверенно вошел в комнату, после чего дверь за ним закрылась, он тут же стал принимать глупые позы – Как мне лучше встать, подсказывай!       Синеволосая никак не отреагировала на энтузиазм Хранителя, она решила, что лучше всего игнорировать подобное поведение. Она молча подошла к столу, забрала бумагу, больше напоминающую тонкий картон и чёрный уголек.       – Просто сядь и не двигайся. – Спокойным голосом приказала она.       Бин расстроенно надул губы, но послушно сел на пол перед девушкой, что внимательно рассматривала его лицо, сидя напротив:       – Говорить хотя бы можно? – Наигранно измученным голосом спросил Со.       – Нежелательно. – Пробурчала себе под нос девушка, так как уже начала наносить первые штрихи будущего портрета, всё её внимание было сосредоточено там.       – Тогда говорить будешь ты, раз уж мне нельзя! – С неким вызовом произнёс парень.       Не найдя в себе сил сопротивляться, Зои начала свой небольшой рассказ об её жизни до апокалипсиса.       Она рассказывала о том, как родители были озабочены её успеваемостью с самого детства и слишком сильно давили на неё тотальным контролем. Перед переходом в следующий класс, её подруга Лайза, с которой они были вместе с детского садика до 8 класса, была вынуждена переехать в другой город с семьёй, тем самым, оставляя Зои одну с псом и родителями.       Из-за ужасного стресса, Зои завалила экзамены и никуда не смогла поступить. Тогда это совершенно раздавило её и ей пришлось срочно искать работу. Найти работу у неё получилось, но только в супермаркете, что совершенно не устраивало родителей, с которыми девушка была вынуждена продолжать жить.       Синеволосая всё это время поддерживала связь с Лайзой и среди многочисленных чатов, Зои наткнулась на Чунджи. Он её понимал, слушал и давал поддержку, будто он был прямо здесь и сейчас с ней рядом, но долгое время он оставался всего лишь человеком из интернета.       После крупного скандала на фоне денег, родители выгнали Зои из дома, не дав забрать с собой собаку. Ей ничего не оставалось, кроме как уволиться и на последние деньги уехать к Лайзе. Подруга помогла ей с работой и несколько лет они так и жили вместе на съёмной квартире. Через год после переезда, Зои поехала к Чунджи и это помогло ей ментально восстановиться, впервые за многие годы стресса. Встречи с Чунджи и его друзьями оказывали целительный эффект на неё.       И вот, близился первый юбилей дружбы между Чунджи и Зои – пять лет, она вновь приехала в этот город, теперь уже с Лайзой, ну а дальше рассказывать, что с ними происходило, становилось слишком сложно.       Чанбин внимательно выслушивал девушку и к концу рассказа, он грузно выдохнул через нос. Его накрыла грусть и чувство несправедливости, ведь казалось, её жизнь только начала налаживаться и весь мир рухнул и не только для неё.       – Готово. – Зои оборвала моментную тишину между ними и развернула портрет к Бину.       Рисунок был выполнен слегка небрежно, но это даже придавало некий шарм работе. Лицо Чанбина было легкоузнаваемым, ведь Зои очень точно подметила его основные черты и детали лица, как, например, шрам на подбородке. Блондин поблагодарил её за портрет и забрал его с собой, чтобы показать её прогресс мистеру Кессиди.       Брей был более чем доволен тем, как Чанбин работает с Зои, что в достаточно короткие сроки у него уже получается выстраивать с ней доверие. Это было важно для её восстановления, а оно было сейчас их главным приоритетом.       На ночное дежурство снова вышел Брей, как и в прошлый раз, он отключил зеркальный слой стены, поздоровался с девушкой и ушёл работать за стол. Зои же тихо сидела и рисовала всё, что теперь видела снаружи своей комнаты. У неё оставался последний чистый лист, поэтому она решила нарисовать Брея, хотя бы со спины. Беловолосый видел через свой планшет, к которому были подключены камеры комнаты Зои, как она увлеченно рисует, поэтому не стал гнать её спать. Когда время перешло за полночь, он просто ждал, когда она закончит, чтобы выключить свет.       В подобном режиме прошло ровно десять дней. По результатам анализов, здоровье Зои стремительно шло на поправку и не только физическое. Синеволосая завела что-то на подобии дружбы со своим Хранителем и тем розоволосым Минги из столовой. Каждый обед и ужин она слушала его рассказы о пчелах, чему он был этому бесконечно рад. Ведь никто, кроме самого мистера Кессиди и Зои, до этого не проявлял к нему и его пушистым маленьким друзьям никакого интереса. Девушка же через это общение просто это поднимала себе настроение. Конечно, внезапные перемены в настроении Минги её пугали, но как будто отчаянно пытался вспомнить её, но она более чем уверенна, что никогда его не видела.       В середине дня, когда Брей проводил у Зои сбор крови, он был воодушевлён больше обычного. Девушка не очень понимала его медицинские термины, но было ясно то, что Кессиди долго разбирался в её ДНК и не мог понять, почему его вирус отреагировал на неё положительно, видимо, он с подобным ещё не встречался. У него было много теорий, но с каждым новым тестом их становилось всё меньше и сегодня он должен получить результаты биопсии её спинного мозга, чтобы подтвердить или опровергнуть свою гипотезу относительно Зои.       Время близилось к вечеру, после ужина Зои страдала бездельем в своей комнате, ожидая прибытия Брея, ведь он обещал принести ей новые листы для рисования. Обычно, он объявлял о своём появлении, отключая зеркальный слой на стёклах, но в этот раз он почему-то этого не сделал.       В его светло-голубых глазах, за которыми он мастерски скрывал усталость от нескончаемой работы, появился какой-то огонёк. Первым делом, он положил чистые листы на стол Зои, но не стал забирать старые. С непривычно мягким выражением лица, он смотрел на синеволосую, держа обеими руками свой планшет:       – Зои, я ознакомился с результатами твоей последней биопсии и теперь, с полной уверенностью, могу рассказать об одной очень занимательной детали, относительно тебя и твоего генетического кода. – Брей улыбался, словно чеширский кот.       – А я разве что-то пойму? – С небольшим удивлением ответила Зои.       – Я тебе покажу. – И с этими словами, Кессиди сел рядом с Зои, переводя внимание на свой планшет.       На экране была видна спираль ДНК. Беловолосый очень доступно старался объяснить, что перед ними спираль, содержащая две «Х» хромосомы, то есть, среднестатистической женщины. Если он в её цепочку добавлял вирус, то все ядра молекул будто покрывались наростами, множились и разрушались. Таким образом, появлялись все эти уродливые, бегающие на четвереньках чудовища. Но, если проделать то же самое со спиралью содержащую «Y» хромосому, то есть от мужчины, то она не разрушалась, а удлинялась и укреплялась, к ней будто прибавлялся ещё один дополнительный ряд молекул, создавая более сложный рисунок.       – А теперь смотри, – он открыл модель новой спирали – это твоя ДНК, ты у нас женского пола, то есть что должно сейчас случиться, если я введу в цепочку свой вирус?       Он звучал так, будто объяснял азы математики маленькому ребенку.       – Полагаю, моя ДНК должна разрушиться? – С небольшим недоверием ответила Зои.       Тот в ответ лишь хмыкнул и с заговорческой ухмылкой включил симуляцию ввода вируса в ДНК. Спираль не распалась, а наоборот, начала отращивать новый ряд молекул и меняться. Вывод сам напрашивался в голову девушки, однако, Брей заговорил быстрее:       – Я сначала подумал, что это просто ошибка, - Кессиди отложил планшет и начал объяснять свои слова буквально на руках – потом, я засомневаться в правильности твоего пола, но эта теория быстро была опровергнута. После этого, я решил для более обширного анализа брать образцы с каждого твоего органа и, признаюсь честно, я долго не мог понять, почему состав ДНК некоторых тканей разный, будто я изучаю не одного человека, а двух.       Зои внимательно слушала его, эта демонстрация оставила её с вопросами, на которые только он мог дать ответ.       – Но пару ночей назад, я вспомнил об одном очень редком феномене.. – Он вновь перевел взгляд на девушку – Настолько редком, что процент выживания таких людей меньше тысячной процента.       В сердце синеволосой становилось неспокойно.       – Тебе это вряд ли могли рассказать, ведь всё дело в том, что произошло в утробе твоей матери на очень маленьком сроке.       Брей вытянул свои руки перед Зои и собрал ладони в кулаки.       – У твоей матери должны были родиться близнецы, соответственно, в её матке было две оплодотворённые яйцеклетки. – Он раскрыл один кулак и накрыл им вторую руку.       – Яйцеклетка с тобой поглотила яйцеклетку брата-близнеца и тем самым ты присвоила себе его гены. – Лицо Кессиди буквально светилось от радости – Поэтому в тебе присутствуют «Y» хромосомы, поэтому вирус прижился в твоём образце, потому что ты – химера!       Парень несильно взял девушку за плечи, казалось, но вот-вот расплачется от переполняющих его эмоций:       – Это то самое чудо, которое я так долго ждал, ты станешь идеальным Ангелом, мои проводником к лучшему будущему.       Зои не понимала, что ей чувствовать, его слова звучали как симфония безумия, от которой у неё по коже бежали мурашки. Она не могла поверить, что в ней всё это время жила часть другого человека, которого она никогда не знала, не могла знать, и которого, по сути, убила. Её тело задрожало, а разум был в плену ужаса.       – Зои, - вновь мягким голосом заговорил Брей – я понимаю, ты сейчас в шоке, но в этом нет ничего страшного. Ты, всё ещё ты, раз у тебя получилось дожить до своих лет, то тебе не о чем беспокоиться.       Его низкий добрый голос, правильные слова и теплые руки, что всё ещё лежали у синеволосой на плечах, успокаивали. Зои глубоко выдохнула:       – Теперь я стану одним из твоих белых уродов? – Обреченно спросила Зои.       Хоть Брею и не понравилось слышать такое определение своих лучших созданий, его эйфорию это не испортило.       – Просто подумай, Зои, с введением вируса в твой организм, ты станешь сильнее, быстрее, возможно, твой глаз восстановиться и мир откроется заново для тебя! – Но я больше не буду человеком. – Дрожащим голосом ответила она.       Между ними возникла тишина. Брей опустил свой взгляд на белоснежный пол и бездумно водил по нему рукой.       – Может быть, ты хочешь что-нибудь у меня спросить или тебе что-то интересно? – Тихо спросил Брей.       Зои ненадолго задумалась. Вопросов было настолько много, что было тяжело выбрать первый. Но взглянув на Кессиди со стороны, она вдруг поняла, что вот уже почти две недели перед ней совершенно незнакомый человек, который знает о ней больше, чем она сама.       – Что с тобой такое случилось, что ты решил уничтожить мир и построить новый, со своими "Ангелами"?       Парень хмыкнул, вопрос ему определенно понравился.       Свой рассказ он начал издалека. Первые годы своей жизни он рост в неблагополучной семье – отец страшно пил, после чего избивал мать и маленького Брея. Мама была безвольной и слабой, поэтому даже ради своего ребенка не могла бросить этого монстра, пока не стало слишком поздно.       В один холодный осенний день, очередной семейный скандал перерос в поножовщину прямо на глазах мальчика, его отец в приступе белой горячки зарезал мать кухонным ножом. Когда тот увидел, что сын стоит и плачет, глядя на кровавую баню, то сумасшедший побежал за ним, дабы избавиться от маленького свидетеля. Брею, в попытке спастись, пришлось выбежать босиком на улицу и кричать о помощи. Соседи, увидев эту дикую картину, как напуганный плачущий мальчик убегает от своего отца, с окровавленным ножом в руке, вызвали полицию.       По решению суда, отцу присудили срок в двадцать лет лишения свободы, а Брея определили в местный приют, который основал Манфред Фенцель-Айзаугер – «Под крылом у Бога».       В этом детском доме был сильный уклон в христианство по решению владельца, что считал каждый свой успех даром божьим. Воспитанников заставляли учить стихи Библии наизусть и если кто-то совершал хоть одну ошибку, то его могли отпороть нелицеприятные воспитатели или даже придумать личное наказание для провинившегося. Как только туда попал Брей, особой разницы между этим местом и домом, он не заметил.       Помимо уроков религии, здесь также были стандартные предметы школьной программы и Брей показывал отличные успехи в химии и биологии, однако это лишь послужило поводом для других детей, которые ненавидели каждого человека, начать травлю мальчика. Его били между занятий, обливали супом в столовой и если Брей пытался дать отпор сам, то его наказывали воспитатели, а его жалобы называли греховным лжесвидетельством.       Так он прожил в детском доме два года. Со временем, ему стало всё равно на окружающих, в своем маленьком возрасте он понял, что повлиять на этих людей он не в силах, поэтому с головой ушел туда, где его никто не трогал – в учебу.       К ним редко приходил на проверки владелец приюта, на памяти Брея, это был первый раз. В этот день воспитатели, казалось, были злее самого Дьявола. Брею же было наплевать на то, кто к ним придет.       Воспитатели проводили экскурсию для уважаемого Манфреда, попутно рассказывая о том, каких успехов достигли дети и дойдя до Брея, который старался уйти в самый дальний угол всего детского дома, Манфред заинтересовался мальчиком. Спустя день он его усыновил.       Брей теперь имел фамилию одного из самых влиятельных людей в фармакологической индустрии. «Фенцель Лабс» была известна по всей стране своим широким спектром препаратов и их высокой эффективностью. На мгновение, в сердце Брея зародилась надежда на то, что черная полоса его жизни окончена. Однако, теперь, помимо удвоенного давления на учебу и веру в Бога, его окутало бесконечное одиночество в огромном особняке, что теперь назывался ему домом.       Манфред, которого Брей был вынужден называть отцом, был старым, помешанном на Боге, холодным и бессердечным человеком. Порки не прекратились и мальчик начинал буквально гаснуть на глазах у немногочисленных нянек и обслуживающего персонала особняка.       Однажды, Брей гулял вдоль ограждения дома, рассматривал растущие цветы, тем самым проводя урок ботаники для самого себя. Гуляя, он заметил белое пятно среди зелени. Это был маленький белый котёнок, с гниющими глазами, весь искусанный блохами и совершенно обессиленный. Мальчик заплакал, он не мог бросить умирающее животное, поэтому, аккуратно подняв маленькое тельце с земли, побежал домой за помощью.       Отец лишь пренебрежительно отмахнулся от умирающего котёнка. Ему не нравились животные и спасать кого-то столь больного ему казалось бессмысленным. Но, увидя, как рыдает его приемный сын, который в глазах Манфреда должен был стать его приемником, он решил поставить ребенку условие, что если Брей сам вылечивает эту гадость, то животное может остаться в их доме. Если нет, то Брей его же и выбросит куда подальше.       Мальчик бросил все свои усилия, знания и способности на попытку спасти котёнка и спустя несколько дней, у него получилось. Это оказалась девочка с изумрудными глазами, Брей назвал её Кесси. Кошка была благодарна своему спасителю и была ласкова с ним, игралась, а когда мальчик был занят учёбой, то тихо сидела рядом, составляя ему компанию, негромко мурлыкая. Брей наконец-то был не одинок.       Вместе с кошкой жить под гнётом Манфреда становилось легче. Брей с отличаем закончил школу и сейчас получал магистратуру в области био-инженерии, чтобы позже полноценно работать у отца. Его нынешняя должность представляла собой поиск новых способов синтеза препаратов на основе нейротоксинов, сбор данных с разных лабораторий, а также обязанность показываться на публике в лице "представителя компании Фенцель Лабс".       Работа оказалась не такой уж и скучной, бывало он даже опускался под воду с дайверами, чтобы наблюдать на поведением акул, которых они генно-модифицировали новыми разработками. Однако, его душа была далеко не на работе. На семнадцатом году жизни, здоровье Кесси сильно упало. Её суставы ослабли ввиду возраста, а в легких стала накапливаться жидкость, из-за чего она должна была быть подключена к аппарату ИВЛ на постоянной основе.              Сердце Брея разбивалось каждый раз, когда он находился рядом с ней. Все эти годы, кошка была единственным кем-то, кто его действительно любил, она одна была для него семьей. Он верил, что вот-вот он найдёт решение её проблемы, как только его командировки от компании закончатся, и он в полной мере займётся её лечением, но пока, он мог лишь поддерживать в ней жизнь.       Близился очередной отъезд в соседний город на съезд ученых, на котором Брей был обязан присутствовать, по указке Манфреда. Как обычно, парень попросил их домработницу проследить за состоянием Кесси, после чего отправился в дорогу. Вечером того же дня, когда он уже доехал до своего отеля, он решил справиться о здоровье кошки, однако домработница не брала телефон. Это заставило сердце Брея начать нервничать.       Нехотя, он позвонил отцу. Тот в грубой форме сказал сыну, чтобы тот больше волновался о будущей конференции, а не о кошке. На что Брей, наверное, впервые в своей жизни закричал на отца, что если он сейчас же не скажет, что с Кесси, то он сам лично приедет и плевать он хотел на конференцию. Манфред лишь назвал Брея идиотом и приказал тому оставаться в отеле. Брей бросил трубку и тут же вызвал такси домой.       Слезы злости застыли в его светло-голубых глазах. Дорога, что до этого занимала всего три часа, сейчас казалась бесконечной. До особняка он доехал уже глубокой ночью, однако, в коридорах Брей заметил ту самую домработницу, что должна была следить за его кошкой. Подбежав к женщине, он начал её допрашивать, что она здесь делает и почему не отвечает на звонки.       Женщина хоть и была напугана таким напором, объяснила, что старший Фенцель освободил её от этой обязанности и поручил новый список дел, из-за которого она была недоступна.       Брея охватил животный страх, он сорвался с места и побежал к Кесси, что находилась в его комнате. Он с грохотом распахивал двери на своем пути и замедлился лишь перед своей собственной. Он медленно открыл дверь и застыл от охватившего его ужаса, аппарат выключен.       Он бросился к кошке, но было поздно, она уже перестала дышать. Как бы он не звал свою любимицу, даже если бы она его слышала, она бы не смогла приветливо муркнуть хозяину в ответ или потереться щекой о его ладони. Горе от осознания своей потери, словно волна накатила Брея. Аккуратно прижимая к своей груди безвольное белое тельце, он рухнул на колени и зарыдал с такой силой, будто из него вырвали душу. Его всхлипы и скулёж заполнили собой весь дом.       В дверях комнаты показался Манфред. Он с отвращением посмотрел на своего приемного сына, назвал того жалким и слабым, после чего приказал немедленно возвращаться и не позорить его имя. Его слова были будто отрезвляющая пощечина для Брея. Он вмиг понял, почему аппарат был отключен. Парень молча встал, на одеревеневших ногах, осторожно уложил Кесси на место, после чего нанёс звонкую пощечину своему приёмному отцу. Удар был такой силы, что старик не устоял на ногах и теперь на него сверху вниз смотрели ледяные глаза, полные ярости.       Брей называл того монстром, настоящим чудовищем, которому не место в медицине, которая должна спасать, а не губить жизни. Вся накопленная за годы злость нашла выход в едких словах и ругательствах на отца, ведь Брей его больше не боялся, не уважал. Он ощутил свою силу перед этим беспомощным клопом и теперь хотел растоптать его до состояния пыли.       Брей не вернулся в отель и не пришел на конференцию. Днём он получил маленький горшочек с прахом Кесси и до утра следующего дня он не покидал своей комнаты. Ему нужно было время, чтобы продумать путь восстановления справедливости, для этого, нужно было избавить мир от отца.       Полученные ранее знания помогли ему тайно создать нейролептик, который спровоцировал приступ легочной эмболии и мучительно долгую кончину для Манфреда, сопровождаемую кашлем, страхом, нехваткой воздуха и нестерпимой болью в груди. Сотни людей выражали соболезнования Брею, он делал вид, что скорбит, но в глубине души, был счастлив своему отмщению.       Вскоре после похорон Фенцеля старшего, младший унаследовал всю власть, деньги и знакомства Манфреда. Он решил, что ему необходима личная лаборатория с доверенными специалистами, для дальнейшей работы над собственными исследованиями, поэтому он начал строительство прямо под своим домом, параллельно подбирая первых сотрудников. Одной из них оказалась Ритта Кей, на тот момент один из врачей ветеринарной клиники, где проходила лечение Кесси.       – Ну и пару лет спустя, одна сменённая фамилия и вот мы здесь. – Произнёс Брей, с медленно стекающими по щекам слезами.       Зои тихо слушала рассказ о его непростой судьбе, и где-то глубоко в ней будто просыпалось сочувствие к нему, теперь всё вокруг казалось чуть понятнее, чем раньше. На мгновение забыв, с кем она находиться, синеволосая взяла парня за руку, стараясь тем самым приободрить его. Каждый раз, когда она плакала, Чунджи делал именно так.       Кессиди был удивлён проявленной эмпатии, ведь он никогда её не чувствовал от человека. Он посмотрел на Зои, на её зеленый здоровый глаз и закрыл своё лицо свободной рукой, лукаво рассмеявшись:       – Смотрю на тебя, а вижу её…       Впервые, перед Зои был не отстранённый ученый мистер Кессиди, который видел в ней только идеальный сосуд для своих экспериментов, а одинокий мальчик Брей, который отчаянно цепляется за несуществующие нити своего прошлого в совершенно чужом человеке. Ей стало жалко его и жалко себя, ведь она увидела в нём отголоски собственной боли.       Их вечер закончился тем, что по просьбе Брея, Зои нарисовала Кесси, глядя на одну из любимых фотографий из коллекции беловолосого. Рисунок он забрал к себе в кабинет, не забыв поблагодарить девушку за него.       Утром следующего дня, Чанбин вновь пришел с новостями для синеволосой. День введения ей вируса определен – это случиться через 4 дня. А пока группа ответственных специалистов готовят оборудование к успешной подсадке вируса в тело девушки, Чанбин смог выпросить разрешение провести экскурсию по лабораториям, совместно с Бреем. Кессиди считал, что ознакомив девушку с её будущим местом "перевоплощения", он сможет снизить уровень стресса на её нервную систему, которую он с таким трепетом восстанавливал.       Для начала, они направились на верхний этаж, то был двухэтажный особняк, который раньше служил Брею домом. Теперь же, в нём проводят первичный осмотр новоприбывших, принимают груз и прочее. Однако, именно на этом этаже присутствует офис Кессиди, в который он отнёс портрет кошки.       Прямо перед тем, как зайти в кабинет, к ним практически подбежала доктор Кей с просьбой к Мистеру Кессиди срочно подойти к местным специалистам для помощи. Брей не был этому рад, но после предложения Чанбина о том, чтобы беловолосый закрыл их с Зои в его кабинете до тех пор, пока тот не вернётся, он смягчился и поступил именно так, оставляя их за дверью своего кабинета, с несколькими охранниками снаружи. Как только дверь закрылась, лицо Чанбина сменилось на максимально серьёзное:       – Во-первых, - начал он – я хочу сказать, что мне очень жаль, что наши дни вместе вот-вот закончатся. – Его взгляд ненадолго смягчился – Хоть ты и заноза в заднице, но с тобой было весело проводить время.       Зои не могла понять, к чему он ведет разговор, однако она разделяла чувства Чанбина, каким бы надоедливым болтуном он не был, без него ей было бы намного хуже.       – Но а во, во-вторых, солдат, у тебя будет очень важная миссия. После того, как тебе введут вирус, через два дня, ты должна будешь устроить диверсию, каким образом, уже решай сама.       Зои не могла поверить своим ушам:       – Чанбин, я даже не знаю, выживу ли я, а ты просишь ещё какие-то диверсии устраивать. – Хоть она и не кричала, но её слова сквозили недовольством.       – Да и потом, для чего это нужно? Думаешь, меня не уложат сразу, как начну сопротивление?       – Послушай, - блондин начал нервно оборачиваться на дверь, так как Кессиди мог вернуться в любую минуту – ты очевидно крайне важна ему и тебя точно убивать не станут. Всё, о чём я прошу, это отвлекать их настолько долго, чтобы мои друзья успели ворваться сюда и вытащить людей из клеток. Мы уже всё продумали, у ребят есть транспорт, оружие, люди, вместе мы сможем многих спасти, для нашего плана осталась только ты!       Они услышали шаги около двери и замолчали. Но это оказался не Брей, звуки быстро стихли.       – Я тебя очень прошу, просто представь, сколько жизней мы сохраним, если всё сработает! – Кажется, впервые за время их знакомства, Чанбин искренне умолял Зои о чем-либо – Мы снова встретимся уже на самой процедуре, если не сможешь передать свой ответ мне, передай его через Ритту, она на нашей стороне и будет к тебе ближе, чем я.       Ключ-карта с той стороны издала негромкий звук, прерывая их разговор.       Последующая экскурсия была не так интересна. На двух этажах, что находились под землей, Зои уже доводилось быть. На одном она проходила тесты, ела и занималась физической активностью, на втором просто жила. Однако, было занимательно узнать, что помимо лифта, лаборатории также располагают аварийной лестницей наружу. Им пришлось ей воспользоваться, так как лифт был занят грузоперевозками между этажами.       Наибольший интерес, что у Зои, что у Чанбина вызывал последний четвертый этаж. Именно здесь происходили те самые инъекции вируса, что превращали обычных людей в "Ангелов". Брей проводил их по коридорам, вкратце рассказывая, что за какой дверью находиться. Всё-таки из-за присутствия Хранителя, который в ближайшие дни должен будет вернуться к своим прежним обязанностям, Кессиди не очень хотелось раскрывать всех секретов лабораторий.       Небольшой группой они двигались между стеклянных коридоров. Присмотревшись внимательнее, Зои увидела за мутными стеклами что-то похожее на силуэты людей. Спросив у Брея что это, тот коротко ответил, назвав данные клетки "пробными ячейками". В них он содержит экземпляры симбиоза, которые нуждаются в дополнительных исследованиях.       Они остановились у главных дверей, ведущих к самой важной комнате, где как раз и происходило введение вируса. Пока Брей был занят, Зои увидела, что за стеклом, рядом с которым она остановилась, стояла высокая человеческая фигура, казалось, что этот человек прожигает её взглядом, при этом совершенно неподвижно стоя напротив неё. Чанбин увидел это и незаметно приблизился к синеволосой, на случай опасности. В этот же момент, силуэт за стеклом приложил свою ладонь к стеклу, под ней появилось небольшое облако, он начал что-то писать поверх него, но девушку тут же начали уводить дальше от стекла и всё, что она увидела, была какая-то округлая буква или цифра.       Эта ситуация заставила Зои понервничать и задуматься одновременно о том, кто это был, однако её внимание быстро привлек Кессиди, который с гордостью представлял через наблюдательное стекло некий огромный резервуар, внутри которого возилось несколько ученых. Он объяснял, каким образом будет происходить весь процесс и что сейчас его специалисты устанавливают иглы, через которые в спинной мозг девушки будет введен состав вируса. Больше ни в какие подробности относительно этой темы молодой человек не углублялся.       На этом их экскурсия и закончилась, Брею было необходимо остаться на четвертом этаже, поэтому он приказал своему телохранителю выпроводить Зои и Чанбина с четвертого этажа, а Со должен был проводить её в последний раз до комнаты, ведь все последующие дни, она не будет покидать своей комнаты. Перед расставанием со своим Хранителем, синеволосая попросила того узнать, кто был тем силуэтом за стеклом. Блондин не мог обещать помочь с этим, но он сказал, что попробует узнать имя заключенного.       Проходит два дня. Зои не выпускали из комнаты, от чего стены вновь начали давить на неё. Всё, о чём она думала, это то, что вот-вот перестанет быть человеком. Теперь же, она просто ждала своей смерти, которая так долго преследовала её. От неё по-прежнему ждал ответа Чанбин, ведь ни у него, ни у неё не было уверенности в том, что она будет способна себя как-то контролировать. Да и разве всё это огромное количество охранников не сможет её остановить?       В день, когда Зои должны были вводить вирус, к ней никто не приходил вплоть до момента, пока не настало время вновь спускать её на самый нижний этаж. Чанбин был в составе целой группы сопровождающих, он открыл дверь и протянул руку, тем самым приглашая синеволосую выйти и следовать за ними:       – Пойдем. – Ни усмешек, ни хитрой улыбки с ним не было, только серьёзность и почти заметная печаль в глазах.       Зои молча подошла, взяла Бина за руку и отправилась на встречу к смерти.