Пленница тëмного мага

Впереди замаячил особняк Малфоев, заставляя сердцебиение Гермионы неуклонно учащаться до того, что, как она опасалась, могло оказаться опасным темпом. Была ли она слишком молода, чтобы перенести обширный сердечный приступ? У нее было не самое лучшее здоровье с тех пор, как она покинула родительский дом почти два года назад. Возможно, весь стресс, почти голод и проклятия, которым она подверглась в последние месяцы войны, ослабили ее организм. Девятнадцатилетние обычно не умирают от остановки сердца, но, увидев место, где прошла самая страшная ночь в ее жизни, она забеспокоилась, что может стать исключением, подтверждающим правило. - "С тобой все в порядке, Гермиона?" - спросил Антонин, стараясь, чтобы его голос звучал достаточно тихо, чтобы его слышали только ее уши. Она почувствовала, как ее глаза начинают наполняться слезами, когда в ее голове промелькнуло воспоминание о другом мартовском вечере. Ободряющее пожатие руки Антонином принесло ей немного утешения, которое она безмерно ценила. Она попыталась сморгнуть слезы, прежде чем с легкой улыбкой взглянуть в его встревоженное лицо. - В прошлый раз, когда я была здесь, у меня был не самый удачный визит. Просто меня что-то поразило, когда я увидела этот дом. Через минуту со мной все будет в порядке. Крепче сжав руку Антонина, она позволила ему отвести себя в поместье после долгой прогулки по подъездной дорожке. Все волшебники вокруг нее заговорили с хозяином дома, как только оказались в вестибюле, но Гермиона не слышала ни слова из того, что они говорили. Она знала, что причиняет боль руке Антонина силой своего нервного пожатия. Но он так ничего и не сказал. Просто позволил ей привязаться к единственному в некотором роде дружественному союзнику, который был у нее в поместье. Когда они переступили порог гостиной, она немного забеспокоилась, что может упасть в обморок. - "Драко, подойди поприветствовать наших гостей," - приказал Люциус Малфой. Ее школьный соперник, не теряя времени, пересëк комнату и подошлел к тому месту, где они стояли. На его красивом лице сияла самая теплая улыбка, которую Гермиона когда-либо видела. В прошлом он только смотрел на нее свысока с обидными насмешками или оскорбительно ухмылялся. Это выражение изменило весь облик его лица, сделав его еще более красивым. Сказать, что она была удивлена, когда он нежно сжал ее плечи в ласковой манере, а затем действительно провел губами по ее щеке, было бы эпическим преуменьшением. Если бы он обращался к ней таким же образом в прошлом, она была бы уверена, что он лукавит, но по какой-то причине в тот момент она почувствовала его истинные чувства. Ему было приятно видеть, что она стоит в той самой комнате, в которой ее когда-то пытали. - "Луна шлет тебе привет, - прошептал он прямо ей на ухо. - Мы очень беспокоились о тебе". Когда он высвободился из объятий, она не смогла удержаться и посмотрела в его серые глаза с выражением замешательства и благоговения на лице. Она почувствовала, как слезы снова защипали ей глаза. Что он вообще мог иметь в виду? Луна? Луна Лавгуд? Где она была и как могла связаться с Драко Малфоем? Еще миллион вопросов пронеслись у нее в голове, когда она снова позволила Антонину провести себя через комнату. Он увеличил кресло с помощью простого заклинания трансфигурации, прежде чем осторожно помочь ей опуститься на диванчик. - С тобой все в порядке, Гермиона? Она попыталась заверить его с молчаливой улыбкой, что с ней все будет в порядке. Его пристальные темно-карие глаза продолжали изучать ее, в то время как она игнорировала разговоры вокруг и практически залпом выпила красное вино, предложенное ей Люциусом. После нескольких минут бессмысленной дискуссии, до которой Гермионе не было никакого дела, к ним присоединилась хорошенькая ведьма на несколько лет старше ее. Люциус быстро поцеловал женщину в щеку, представляя ее собравшимся гостям. Две женщины переглянулись через всю комнату, и, несмотря на то, что Гермиона никогда в жизни не видела ведьму, о чем ей все равно было известно, она не могла отделаться от ощущения, что знает крестницу Люциуса. - "Это Антонин Долохов и его спутница Гермиона Грейнджер," - сказал Люциус, представляя мисс Блэк окружающим. Гермиона пристально посмотрела на Люциуса, прежде чем пожать ей руку. Даже постороннему человеку было очевидно, как нервничала мисс Блэк, находясь в такой большой компании. Гермиона могла ему посочувствовать. Будь ее воля, она все еще была бы в другом поместье, уединяясь с Аргосом в библиотеке. - "Вы встречались с ней раньше?" - шепотом спросил Антонин, как только они снова устроились на диванчике. - Я так не думаю. - Мне показалось, что она вас знает. - Я уверена, что она видела мою фотографию в газетах. Ты что, забыл, какая я, черт возьми, знаменитая? Антонин прищурился, услышав ответ, но не стал настаивать на дополнительной информации. Она была слишком взрослой, чтобы посещать Хогвартс в одно время с Гермионой, поэтому предположила, что, должно быть, просто следила за новостями о ее поимке и фарсе судебного процесса, который она была вынуждена выдержать. Конечно, было много людей, с которыми Гермиона познакомилась за годы, прошедшие с тех пор, как присоединилась к волшебному миру. Ожидалось ли, что она узнает каждого из них? Рискуя показаться избалованной голливудской звездой, действительно ли следует ожидать, что она запомнит всех, с кем ее познакомили? Вопреки своему желанию Гермиона стала одной из самых известных ведьм в стране. Также не было бы большой натяжкой претендовать на титул "Самого знаменитого магглорожденного". Она была одним из худших нарушителей в глазах Комиссии по регистрации магглорожденных Министерства. Они искали ее еще до того, как Гарри был убит. - "И, наконец, этот джентльмен - мистер Винс Крэбб," - сказал Люциус, подводя мисс Блэк к последнему Пожирателю Смерти, собравшемуся в комнате. Краббе, не теряя времени, взял ее руку и прижал к своим губам. Гермиона, конечно, не могла винить женщину за то, что она немедленно вырвала свою руку из его хватки и за выражение ужаса, появившееся на ее лице. Крэбб был отвратителен. Даже хуже, чем его сын-идиот, который однажды пытался убить троих своих одноклассников. Гермионе потребовалось примерно полсекунды после встречи со старшим Крэббом, чтобы полностью растеряться и почувствовать отвращение. По его глазам всегда создавалось впечатление, что он в точности представляет, как ты выглядишь под своей мантией. Без сомнения, он был одним из тех, кого лорд Волдеморт использовал для осуществления своих сексуальных пыток различных врагов. Антонин почти подтвердил этот факт, когда недвусмысленно запретил Гермионе когда-либо оставаться наедине с этим волшебником в одной комнате. - "Рад познакомиться с вами, мисс Блэк," - промурлыкал Крэбб, либо игнорируя, либо совершенно не замечая неприязненного взгляда, которым одарила его ведьма. Люциус ободряюще положил руку ей на поясницу, чтобы увести подальше от остальных. Когда она уселась в кресло прямо напротив Гермионы, младшая ведьма улыбнулась ей в знак солидарности. Она слишком хорошо понимала, каково это - быть вынужденной общаться с отбросами общества. Она часто делала это в поместье Лестрейнджей. - "Я понимаю, мисс Блэк, что вы живете в Америке с детства, - сказал Рабастан, также игнорируя напряжение, которое постоянно присутствовало в комнате. - Как долго наша страна будет иметь честь ощущать ваше присутствие?" Гермиона закатила глаза и залпом выпила еще один полный бокал вина. Хозяин дома, безусловно, знал, как подать это на стол. Она задавалась вопросом, знал ли Рабастан, насколько он всегда был прозрачен. Неужели он действительно верил, что он такой ловкий оператор, каким себя считал? Азкабан, очевидно, испортил ему мозги, подумала она. - "Да, я переехала в Штаты, когда мне было десять, - ответила мисс Блэк. - Я пока не уверена, как долго я здесь пробуду". - "Элеонора попросила, чтобы я взял ее дочь под свое крыло и попытался вылечить ее от некоторых ее более американских привычек", - объяснил Люциус с легким содроганием. - Значит, визит на неопределенный срок? Как чудесно.- Рабастан подмигнул смущенной ведьме, что только заставило ее щеки вспыхнуть ярким румянцем. В разговорах наступило небольшое затишье. Казалось, никто не знал, как поступить дальше. Гермиона поймала себя на том, что смотрит на каминные часы, наблюдая, как тикают стрелки. - "Мисс Блэк, я заметил скобу на вашем запястье, - продолжил Рабастан через некоторое время. - Вы поранились?" - спросил он. Айла Блэк-Фоули инстинктивно прижала поврежденное запястье к телу здоровой рукой. Очевидно, это была тема, которую она не хотела обсуждать, но никто никогда не обвинял Рабастана Лестрейнджа в наблюдательности, когда дело касалось социальных сигналов. - "Я немного упала вскоре после того, как приехала", - объяснила она, ее голос был едва громче шепота. - "О нет! Люциус, ты должен лучше заботиться о своих гостях! - предостерег Рабастан. - Что случилось?” Ее щеки сильно напомнили Гермионе о том, как обычно краснел Рон, когда злился. Бедная девочка. Она опустила глаза в пол. К счастью, Люциус сжалился над своей крестницей. - "Боюсь, она упала с метлы, - объяснил Люциус. - Она летела над территорией поместья и потеряла равновесие, бедняжка. Пролетела двадцать футов прямо на землю и приземлилась на запястье. -"Какой ужас! - воскликнул Рабастан, и Крэбб согласился. - Я рад видеть, что вы не бросились на свою хорошенькую шейку, мисс Блэк." Она снова опустила глаза в пол. Гермиона сразу же почувствовала, что защищает эту женщину, несмотря на их разницу в возрасте. У этих женщин было что-то общее. Ни один из них не хотел задерживаться в этой комнате ни на мгновение дольше. Однако, к несчастью для Гермионы, она была волшебным образом привязана к талии Антонина. Она застряла до тех пор, пока он не был готов уйти. "Это был простой перелом, - продолжил Люциус. - Я смог вылечить ее без каких-либо проблем, но ей было рекомендовано подержать запястье в этом бандаже пару недель, пока оно не окрепнет. " - "Что ж, приятно это слышать. Люциус, пожалуйста, постарайся лучше заботиться о своей прекрасной крестнице. Мне бы не хотелось вернуться в гости только для того, чтобы узнать, что она упала с лестницы или споткнулась о фонтан", - засмеялся Рабастан. -Я обещаю. Гермионе не терпелось покинуть этот дом как можно скорее. Она не была уверена, почему вообще позволила Антонину затащить себя в единственное место, куда у нее не было ни малейшего желания когда-либо возвращаться. Ну, не то чтобы у нее был большой выбор. Он бы заставил ее пойти с ним, независимо от ее личных желаний. Она откинулась на спинку диванчика и перестала обращать внимание на разговоры в комнате. Она не была уверена, сколько прошло времени, пока Рабастан задавал женщине все более дерзкие вопросы. Время в гостиной, казалось, тянулось еще медленнее, чем обычно. Может быть, там были остатки Темной магии, оставшиеся от временной резиденции Темного Лорда? Гермиона не удивилась бы, обнаружив следы Темной магии в каждом углу каждой комнаты в этом ужасном месте. То, как кто-то мог добровольно жить в таком месте, было выше ее понимания. Да, обстановка была роскошной и довольно милой. Она воображала, что Люциус Малфой никогда не осмелился бы положить свою драгоценную шкуру на что-то меньшее, чем простыни из египетского хлопка с количеством нитей - 1500. Винный погреб в этом доме, должно быть, тоже потрясающий, но ничто не могло заставить ее провести там хотя бы одну ночь по собственной воле. Обсуждение быстро перешло к нелепой вечеринке Рабастана в мае. Неудивительно, что он почти настоял на том, чтобы мисс Блэк присутствовала в качестве его личной гостьи. Женщина, казалось, чувствовала себя неуютно от такого пристального внимания. Затем Рабастан добавил, что обязательно пригласит и Люциуса, чтобы она чувствовала себя немного более непринужденно. Гермиона вздохнула. Ей редко бывало так скучно. В тот момент она бы с радостью присоединилась к разговору о квиддиче, если бы это заставило Лестрейнджа замолчать на мгновение. Антонин периодически вносил дополнения в общую дискуссию, но Гермионе нечего было сказать. На самом деле она не хотела побуждать кого-либо из присутствующих обращаться к ней напрямую. За исключением, может быть, Драко. Ей не терпелось выяснить, что он имел в виду, говоря о Луне. Это был первый раз, когда она услышала об эксцентричной девушке со дня финальной битвы, которую Рабастан так хотел отпраздновать. - "Вы должны прийти, мисс Блэк, - Рабастан почти умолял. - Люциус, пожалуйста, приведи свою очаровательную крестницу. Я не могу представить, как можно устроить такое торжество без ее присутствия". - "Я не уверен..." - начал Люциус. - Чепуха! Вы оба придете. Что может быть лучше для того, чтобы она познакомилась со всеми нужными людьми? Я уверен, Элинор одобрила бы это. Ведьма, выросшая в Америке, казалось, была так же взволнована перспективой вечеринки, как и Гермиона. Гермиона, безусловно, могла бы посочувствовать еще по одному пункту. Про себя она задавалась вопросом, смогла бы она в тот день симулировать какую-нибудь отвратительную болезнь, чтобы ей позволили остаться запертой в своей спальне. Вероятно, нет. Антонин понял бы, что я не больна, и я бы никогда не услышала, чем это закончится. Если бы она могла каким-то образом заставить себя по-настоящему заболеть… Это была идея, в которой были определенные достоинства. - "Все ли верные последователи Темного Лорда будут присутствовать, мистер Лестрейндж?" - спросила мисс Блэк достаточно тихим голосом, чтобы собравшаяся группа почти полностью проигнорировала ее. Рабастан одарил женщину своей самой ослепительной улыбкой. К удивлению Гермионы, в тот вечер он действительно казался почти нормальным. В последнее время он стал еще более отвратительным и утомительным из-за намеков и взглядов в ее сторону, которые не нуждались в интерпретации, когда Антонина не было рядом. Не раз она выходила из своей ванной после того, как Антонин покидал поместье по вызову или для выполнения одного из таинственных поручений, которые он всегда выполнял, только для того, чтобы застать Рабастана либо входящим в спальню, либо просто выходящим. После одного из таких инцидентов Аргос пару раз таинственным образом подвергался воздействию заглушающего заклинания. Хотя она полностью отдавала себе отчет в том, что Антонин часто заставлял ее собаку замолчать, когда он пытался заснуть по ночам, независимо от того, как сильно он пытался скрыть этот факт от нее, он всегда снимал заклинание по утрам, когда просыпался. Сообщив своему "защитнику" о своих подозрениях по поводу того, что Рабастан входил в их комнату, когда она была одна в ванне или душе, Антонин сообщила ей, что, к сожалению, не существует защитных чар, которые могли бы удержать хозяина поместья снаружи. Он просто попросил ее сохранять бдительность и с тех пор всегда брать Аргоса с собой в ванную. Она пообещала, но теперь предпочла подождать с купанием, пока не убедится, что Антонин дома и желательно по другую сторону двери ванной. Если бы Рабастан мог обратить свою жуткую одержимость в пользу мисс Блэк, она бы приветствовала перемены. Люциус был достаточно способным волшебником, чтобы должным образом защитить свою крестницу. - "Я направил приглашение всем моим коллегам-сторонникам Темного Лорда, мисс Блэк. Я полагаю, что очень многие из них планируют принять участие", - ответил он. Рабастан на мгновение остановился, прежде чем снова одарить молодую женщину своей широчайшей улыбкой. - Моя дорогая, есть ли кто-то конкретный, кого ты надеешься увидеть? Щеки мисс Блэк снова густо покраснели в тот вечер, прежде чем она опустила глаза, чтобы осмотреть ковер. Она не была женщиной, полностью контролирующей свои эмоции. Бедная девочка, подумала Гермиона, несмотря на то, что она должна была быть по крайней мере на пять или шесть лет моложе. Ты долго не проживешь в этом мире, если не сможешь лучше контролировать свои эмоции. По комнате разнесся почти неловкий взрыв смеха. - "Люциус, старина, ты знакомил свою прекрасную крестницу с более молодыми и привлекательными волшебниками? - игриво спросил Рабастан.- Как я должен участвовать в этом кастинге?" Люциус натянуто улыбнулся Рабастану. Гермионе хотелось, чтобы она могла проклясть обоих мужчин и предать их забвению. Ей было все равно, что Люциус был отцом Драко, а ее бывший соперник приносил ей сообщения от одного из людей в ее жизни, которых она жаждала увидеть снова. Гермиона с радостью выслушала бы трехчасовую лекцию о неуловимом рогатом Сноркаке, если бы это означало, что она снова сможет увидеть красивое, мечтательное лицо Луны. - "Мы приложим все усилия, чтобы присутствовать, Рабастан," - пообещал Люциус. - Превосходно! Драко, ты, конечно же, тоже приглашен. - "Спасибо тебе, Рабастан. Если мое расписание позволит, я был бы рад присутствовать," - ответил Драко, кивнув в сторону Лестрейнджа. - "Попробуй оторваться от дома Амбридж на одну ночь, Драко, мой мальчик", - засмеялся Винс. Голова Гермионы немедленно повернулась в сторону Драко после комментария Крэбба. Ее взгляд встретился с его холодными серыми глазами на полсекунды, прежде чем его бледное лицо слегка порозовело от смущения. Хотя она никогда не могла бы утверждать, что на самом деле очень хорошо знала Драко Малфоя, она, конечно, не могла представить, что он был одним из тех отвратительных существ, которые получали удовольствие от участия в том, что Антонин называл санкционированным правительством изнасилованием. Однако его раскрасневшиеся щеки говорили совершенно о другом. Гермиона почувствовала, как у нее скрутило живот при этой мысли. - "Люциус, ты знал, что скоро станешь дедушкой?" - спросил Крэбб. Люциус свирепо посмотрел в сторону другого волшебника. Он, по-видимому, был прекрасно осведомлен об этом факте и, казалось, нисколько не обрадовался напоминанию. - "Драко, она тоже хорошенькая малышка, - продолжил Крэбб. - Немного чокнутая, на мой вкус, но, тем не менее, прекрасно выглядящая молодая ведьма". Костяшки пальцев Драко, сжимавших бокал с вином, побелели. Гермионе почти хотелось, чтобы он сломался у него в руке, если то, что говорил Крэбб, было правдой. Она почти слышала, как он тоже скрежещет зубами от гнева. Винс ничего не заметил, а Рабастан был слишком удивлен, чтобы обращать на это внимание. Больше никто в комнате не смеялся. - "Просто очень жаль, что ты не женат, Люциус, - сказал Рабастан с усмешкой. - Ты мог бы усыновить своего внука. Теперь никто не знает, чем это может закончиться. По крайней мере, тебе не нужно беспокоиться о том, что это попадет в дом предателя крови или, не дай Мерлин, грязнокровки." Рабастан поймал прищуренный взгляд Гермионы и улыбнулся. - "Даже если Антонин, наконец, смог бы воплотить свою связь с мисс Грейнджер в реальность, к чему он так стремится, - продолжил Рабастан, игнорируя смертельно пугающий взгляд на лице Антонина.- Министерство никогда не одобрило бы усыновление ребенка из дома Амбридж. Даже при наличии только одной грязнокровки в усыновлении было бы отказано. Это, Люциус, должно быть хоть каким-то утешением." В гостиной наконец-то разбился бокал для вина, и, к великому удивлению Гермионы, это был ее собственный бокал, разлетевшийся у нее в руке на миллионы осколков. Она несколько мгновений смотрела стальным взглядом в сторону Рабастана, прежде чем опустить глаза на свою окровавленную руку. Антонин уже пытался извлечь крошечные осколки стекла из ее открытых ран. Ее гнев был достаточно силен, чтобы она все еще не чувствовала никакой боли. - "О боже! - воскликнул Люциус, быстро поднимаясь со своего места с носовым платком наготове. - Драко, пожалуйста, отведи мисс Грейнджер на кухню, чтобы промыть рану. Это выглядит довольно противно, и мне бы не хотелось, чтобы оно заразилось." Драко немедленно поднялся со стула, чтобы выполнить приказ отца. Гермиона попыталась последовать его примеру, но Антонин усадил ее на диванчик рядом с собой. Она была не в настроении разбираться с недавним собственничеством Антонина. Честно говоря, вначале было немного жарко. После нескольких недель такого поведения она начала раздражаться. Она посмотрела в лицо волшебнику, все еще державшему ее за запястье. - "Серьезно, Антонин?- она сказала это шепотом, чтобы никто другой не услышал. Последнее, чего ей хотелось, - это пристыдить или опозорить его перед остальными. Ничего хорошего никогда не случалось после того, как она непреднамеренно совершала эти смертные грехи в прошлом. - Я просто буду в другой комнате. Я не собираюсь покидать поместье." - "Пожалуйста, не бойся за мисс Грейнджер, Антонин, - сказал Люциус с фальшивой улыбкой на красивом лице. - С моим сыном она будет в полной безопасности. Они были старыми школьными товарищами. У нас на кухне есть несколько зелий, которые позаботятся о ее ранах и предотвратят даже намек на шрам." Антонин прищурился в направлении Люция. Для Гермионы было очевидно, что у них двоих была история, которую, возможно, лучше не обсуждать. Она действительно была не в настроении иметь дело с их эгоизмом. Боль начала пронзать ее руку. Драко уже осторожно высвободил ее руку из хватки Антонина, чтобы поближе осмотреть рану. Антонин неохотно позволил ей подняться со стула. Он произнес заклинание в направлении Гермионы так, что никто этого не заметил, прежде чем она успела сделать хотя бы шаг. Ярость в глазах Гермионы, когда она почувствовала, что кто-то снова тянет ее за талию, заставила бы любого из ее прежних знакомых поежиться на своих местах, но Антонина это не тронуло. Он осторожно притянул ее к себе и прошептал ей на ухо: "Я увеличил привязь, - объяснил он. - Но ты не сможешь уйти от меня слишком далеко, Гермиона. И уж точно не сможет покинуть поместье и аппарировать вместе с Малфоем." - "Черт возьми, Антонин! - прошипела она. - Я не гребаный пес". У всех присутствующих в комнате хватило такта проигнорировать тот факт, что она определенно не отвечала Антонину тем же низким тоном, каким он изначально разговаривал с ней. Ее гнев был очевиден всем собравшимся. Легкая усмешка в уголках губ Рабастана и Люциуса доказывала, что они непреднамеренно обеспечивали качественное развлечение для зала. - "Если ты будешь вдали от меня слишком долго, это вынудит тебя вернуться", - продолжал он все еще легким шепотом. Он даже не обращал внимания на остальных присутствующих в комнате. - Хорошо. Драко повел ее обратно к двери, которая вела в вестибюль. Прежде чем они смогли переступить порог, Люциус заставил Драко пообещать, что перед возвращением они спустятся в винный погреб за еще несколькими бутылками. Неожиданная компания покинула гостиную сухой. Раздраженный ответ Антонина на его просьбу только развеселил Люциуса и Гермиону. По крайней мере, у них, казалось, было что-то общее: им нравилось выводить Антонина из себя. Молодой волшебник не сказал Гермионе ни единого слова, пока шел по длинному темному коридору в заднюю часть поместья. Гермиону не то чтобы пугала перспектива остаться наедине в пустой части дома с мальчиком, который пытался сделать ее школьные годы несчастными, но ее определенно нервировало то, что он молчал. Когда она попыталась вовлечь его в разговор, он практически зашипел на нее, чтобы она заткнулась и ждала. Несколько минут спустя, дом действительно был довольно большим, он толкнул дверь в большую пустую кухню. Гермионе это сразу понравилось. Это было именно то место, в котором она могла представить себе часы, проведенные с любимыми людьми, сидящими вокруг древнего дощатого стола посреди комнаты. Драко выдвинул стул, и как только Гермиона села, он пересек огромное пространство, чтобы открыть шкаф, заполненный пузырьками с зельями. - "Твои порезы не выглядят слишком глубокими, - сказал Драко, садясь на стул рядом с ней. - На то, чтобы вымыть все стекло, не должно уйти слишком много времени. Похоже, Долохов уже почти все вытащил." Она неловко поежилась под его пристальным взглядом, когда он заговорил о волшебнике, с которым она жила почти два месяца. Он предпочел не обращать внимания на напряжение. Бесшумно и ловко он смог очистить десятки мелких порезов по всей ее руке, почти не причинив ей дополнительной боли. Когда они были очищены с помощью пары разных зелий, которые, она была уверена, они научились варить на занятиях профессора Снейпа, он провел своей палочкой по отметинам, чтобы они полностью исчезли. Люциус не просто хвастался, когда говорил, что его сын может позаботиться о том, чтобы у нее не осталось затянувшихся шрамов. - "Спасибо. Я ценю твою доброту," - сказала она, когда он закончил. - Не о чем беспокоиться, Грейнджер. Это была моя вина, что ты оказалась в таком положении. Хотя я уверен, что вы прожили под крышей Лестрейнджа достаточно долго, и это был не первый раз, когда у вас возникло желание раздавить стакан в руках. Тихое, неподобающее леди фырканье вырвалось у нее при этом замечании. Он, конечно, не был неправ. Когда его улыбающиеся глаза снова встретились с ее глазами, она почувствовала себя почти спокойной. Каким-то образом за почти два года, прошедшие с тех пор, как они по-настоящему проводили время друг с другом, Драко Малфой изменился к лучшему. Раньше он вызывал у нее только гнев и даже временами смущение и стыд своими колкими комментариями и частым употреблением нецензурных выражений, которые большинству других и в голову не пришло бы использовать в ее присутствии. Впервые с тех пор, как Антонин и Альберт Ранкорн подобрали ее на улицах Инвернесса той морозной январской ночью, она почувствовала, что находится в компании кого-то, рядом с кем она может полностью расслабиться. Даже после того мрачного званого ужина, когда ее отношения с Антонином возобновились и улучшились, она не чувствовала себя так непринужденно. - Давай, Грейнджер, спустимся в подвал и вернемся обратно, пока Долохов не описался. Она снова рассмеялась и позволила ему взять себя за руку. Они молча пошли дальше по длинному коридору. Каждый раз, когда она пыталась задать вопрос, он сжимал ее руку и просил просто "подождать". Это было чертовски неприятно. К тому времени, как они спустились по скользкой каменной лестнице в огромный винный погреб Малфоев, она была готова украсть его палочку и проклясть за нежелание отвечать на ее вопросы. "Хорошо, Грейнджер, - сказал он, отпуская ее руку, чтобы подойти к винным полкам. - Задай свой первый вопрос. Здесь нас никто не подслушает." - Где Луна? Полумрак старинной комнаты скрывал его лицо в тени, но она могла сказать, что он был расстроен просто по тому, как опустились его обычно гордые плечи. Драко потянулся, чтобы достать несколько бутылок вина, прежде чем ответить. - Луна в настоящее время находится в приюте Амбридж для юных леди. Ты знаешь, что это такое? Гермиона ахнула от этого знания, хотя и не была удивлена. Подозревать и знать - это две совершенно разные вещи. - Да. Драко застонал. Он провел руками по своим идеально уложенным светлым волосам в манере, поразительно похожей на Гарри. - Я не ужасный человек, Грейнджер. - "Я никогда не говорила, что ты такой, - ответила она, прежде чем остановить себя, как ей показалось, неуместным смехом. - Ну, я и раньше говорила, что ты ужасный человек, но на самом деле я больше в это не верю. Ты доказал, что в тебе был намек на хорошего человека той ночью, когда ты отказался опознать Гарри, когда Грейбек привел нас сюда." Он слегка улыбнулся ей, прежде чем продолжить. - Я никогда не хотел этого, но у меня не было особого выбора. Я имею в виду ту первую ночь. Несколько других пожирателей Смерти в замке подумали, что было бы забавно затащить меня в дом Амбридж. Казалось, он думал, что из меня нужно сделать мужчину, как бы нелепо это ни звучало. - Дом был открыт не очень долго. Может быть, неделю? Две? Я знал, что там происходит, или, по крайней мере, до меня доходили слухи. Я бы сделал практически все, что угодно, лишь бы не ехать, но они были настойчивы. Сказал, что Темный Лорд хотел бы, чтобы я внес свой вклад в обеспечение успеха благородного дома." Он усмехнулся этой мысли. - Они выстроили их всех в очередь, ожидая нас. Это было отвратительно. Я не уверен, сколько их там было. Пятнадцать? Двадцать? Я знал каждого из них, Гермиона. Все это были девочки, с которыми я вырос, с которыми сидел на уроках, над которыми даже издевались в коридорах. Первая ведьма, которую я когда-либо целовал, стояла там в очереди и просто ждала, когда какой-нибудь отвратительный, дикий мужчина утащит ее в отдельную комнату и изнасилует. Он подошел ближе, чтобы встать на свету. Гермиона видела, что его щеки покраснели то ли от смущения, то ли просто от волнения, вызванного рассказом истории, которую он, казалось, не хотел рассказывать. - "Держу пари, ты не знала, что на втором курсе было время, когда я немного увлекался хаффлпаффкой, не так ли? - спросил он, застенчиво улыбаясь ей и подмигивая. Она не смогла удержаться и снова фыркнула от смеха. - Лучше тебе не говорить моему отцу. Он был бы так смущен. Или, на самом деле, может быть, и нет. Война, безусловно, изменила его мнение о многих других вещах. Я полагаю, что его мнение о хаффлпаффцах резко изменилось за последние недели." - Я обещаю. - Мы со Сьюзен Боунс обычно пробирались в неиспользуемый класс на третьем этаже, чтобы поцеловаться. Три лучшие недели в моей жизни. Гермиона рассмеялась, чтобы не расплакаться. Она понятия не имела. Хотя они со Сьюзен не были особенно близки даже после того, как вместе работали в Ордене Феникса, она, конечно, понятия не имела, что тихая рыжеволосая хаффлпаффка пробиралась в заброшенные классы вместе со слизеринским принцем. Без сомнения, они оба довольно тщательно скрывали этот секрет от членов обоих своих Домов. - Она была так зла, когда увидела меня. Я думал, меня сейчас стошнит. Она действительно плюнула в меня. Накричала на меня и назвал отвратительным предателем. Я не мог с ней спорить. Она нравилась Амикусу Кэрроу. Сказала, что у нее хватило духу жить, прежде чем он утащил ее, все еще крича на меня. Если бы она не кричала на меня с самого первого момента, я, наверное, выбрал бы Сьюзен. Я умирал от желания поговорить с ней, узнать, все ли с ней в порядке. Амикус предотвратил это. Несмотря на то, что у меня не было ни малейшего желания оставаться там еще хоть на мгновение, остальные были непреклонны в том, чтобы я выбрал кого-нибудь. Все девочки плакали. Могли бы вы их винить? Все они, кроме Луны. Она просто стояла там с тем задумчивым выражением лица, которое у нее всегда было. Вела себя так, как будто ждала начала спектакля или наслаждалась тихим днем в парке. Поскольку она не плакала, Кадмус Малсибер сказал, что хочет заставить ее плакать. Я оттолкнул его с дороги и забрал Луну себе. Драко остановился на мгновение, прежде чем продолжить. Гермиона едва осмеливалась дышать. Она видела, как его плечи, гораздо более широкие, чем были, когда они учились на шестом курсе, медленно начинают сгибаться от напряжения, которое он испытывал, рассказывая свою ужасную историю. Гермиона сократила расстояние между ними и успокаивающе положила руку ему на локоть. Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся затравленной улыбкой, но все еще благодарный за попытку утешения. - Я обычно тайком спускался в подвал, когда Луну держали здесь в плену. Отец и мать делали все, что могли, чтобы удержать тетю Беллу и других от причинения ей вреда, когда это было возможно, но когда я был дома, я брал на себя обязанность приносить им еду вниз и проверять, как там она и мистер Олливандер. Она была невероятна. Даже в самых худших обстоятельствах она говорила самые проницательные вещи, которые заставляли меня чувствовать себя просто человеком, а не сумасшедшим последователем злого повелителя. Она могла смотреть прямо сквозь меня. Я никогда, никогда не испытывал ничего подобного. После той первой ночи с ней... Он запнулся в своем рассказе. Когда он отвернулся от Гермионы, чтобы посмотреть в темноту, она увидела слезы, катящиеся по его щекам. Это был не тот Драко Малфой, которого она когда-либо видела раньше. - "Ты влюбился в нее?" - спросила Гермиона, уверенная, что уже знает ответ. Драко снова повернулся, чтобы встретиться с ней взглядом. Слезы все еще были на его глазах, но улыбка была замечательной. - В ту первую ночь я так и сделал. Когда я понял, что в моих силах защитить ее от кого-либо еще, я объявил ее своей "любимой". Они действительно позволяют посетителям претендовать на девушку, если они того пожелают. Полагаю, это удерживает министра магии от того, чтобы быть вынужденным трахаться с остатками самого низкого пожирателя смерти. С моим ограниченным влиянием я смог обеспечить ей максимальную безопасность, насколько это было возможно. Я не в силах вытащить ее оттуда, но я могу быть уверен, что ее больше никогда не заставят подчиняться одному из этих гребаных насильников. Гермиона потянулась, чтобы еще раз взять его за руку. Она сжала его один раз, прежде чем снова уронить. - Спасибо тебе, Драко. Спасибо вам за то, что делаете все возможное, чтобы защитить моего друга в, должно быть, самой дерьмовой ситуации, какую только можно вообразить. - Мы выводим их всех. Последняя фраза была произнесена шепотом, как будто он боялся, что кто-то еще услышит. Гермиона едва не пропустила эффект от его заявления. - Я не должен никому рассказывать. Отец не совсем уверен, что Долохов не обратил тебя, но я знаю. Я могу сказать. Даже если бы ты не расплакалась в тот момент, когда я передал тебе сообщение Луны наверху, разбитый окровавленный стакан в твоей руке определенно выдал твои истинные чувства. - Кто их всех вытаскивает? Что вы имеете в виду? - Сопротивление. У одного из Уизли есть какой-то грандиозный план, как проникнуть в здание и спасти всех. Это займет некоторое время, но мы собираемся это сделать. Лонгботтом пообещал мне, что я смогу пригласить Луну куда-нибудь в ту ночь. Спрятать ее где-нибудь. Я надеюсь, что мы сможем вытащить ее до рождения ребенка. Я не могу представить, что мне придется отдать нашего ребенка какой-то отвратительной паре, одобренной Министерством. Они могут в конечном итоге застрять с кем-нибудь ужасным. - Ты говорил с Невиллом? Она не могла поверить в то, что слышала. Ее сердце бешено колотилось с каждым словом, слетавшим с его губ. - На самом деле всего несколько дней назад. Я помогал им получить больше информации о внутренней части дома. Когда я могу, я передаю им информацию о безопасности, планировке, о том, кто там работает. Все, что я действительно могу. Обычно все, что я могу сделать, это передать информацию отцу, а он передаст ее Лонгботтому или Шеклболту. - Твой отец участвует в Сопротивлении? Она была не уверена, что все это слышала. Несмотря на то, что она знала, что окончание войны далось Малфоям тяжелее, чем большинству, она все еще не могла смириться с тем фактом, что и отец, и сын, казалось, были настолько увлечены мятежной деятельностью, преследующей новый режим. Это было совсем не в его характере, даже если Люциус признался ей в тайном разговоре за супом, что лорд Волдеморт снял свою Темную метку со своей руки за предательство жены в финальной битве. По крайней мере, его настойчивые расспросы в коридоре о том, хорошо ли Антонин обращался с ней, имели смысл. Без сомнения, у него был приказ от Кингсли или кого-то еще, кого она любила, разузнать как можно больше о ее благополучии. Осознание этого заставляло ее чувствовать себя более чем немного виноватой за то, что она была такой грубой. - "Никто не подозревает, что Малфои перейдут на другую сторону, независимо от того, как часто Темному Лорду нравится пинать нас, когда мы проигрываем", - ответил Драко, горечь сквозила в каждом его слове. Гермиона почувствовала легчайшее натяжение невидимых уз вокруг своей талии. Очевидно, Антонин чувствовал, что ее не было слишком долго. Она взяла несколько бутылок, которые Драко снял с винной полки, прежде чем повернуться к лестнице. Она не сомневалась, что если через несколько минут она не вернется в гостиную, Антонин начнет ее искать. Когда она молча направилась к лестнице, Драко последовал за ней. Они добрались до вестибюля прежде, чем настойчивое дерганье за талию стало неприятным. Драко придержал дверь в гостиную открытой, чтобы позволить ей войти, как раз в тот момент, когда начала срабатывать сигнализация, сигнализирующая о том, что к воротам подошел еще один человек. Люциус спокойно прошел мимо нее в холл, чтобы открыть входную дверь. В дверях стоял явно смущенный Торфинн Роул. Гермиона остановилась, направляясь к открытой двери в комнату, где, как она знала, Антонин с нетерпением ждал ее возвращения. - "Торфинн, какой неожиданный сюрприз," - сказал Люциус, приглашая мужчину войти. - Прости, что пришел без приглашения, Люциус, но когда я заехал в поместье Лестрейнджей, чтобы поговорить с Рабастаном, его домашний эльф сказал мне, что я могу найти его здесь. Думал о том, чтобы дождаться его возвращения, но мне не хотелось сидеть в пустом доме. В этот самый момент его голубые глаза остановились на Гермионе. С ухмылкой, которая полностью изменила выражение его лица, Торфинн подмигнул ведьме. Она закатила глаза и повернулась, чтобы направиться в гостиную. Прежде чем она сделала шаг, его массивная рука остановила ее, мягко надавив на предплечье. - Добрый вечер, принцесса. Какой приятный сюрприз. - "Торфинн- Она кивнула в его сторону и высвободила свою руку из его хватки. - Я не уверена, что "приятный" - это то слово, которое я бы использовал, чтобы описать ваше присутствие." - "Ты ранишь меня, принцесса, - рассмеялся он. Он наклонился, чтобы запечатлеть целомудренный поцелуй на ее щеках. Его губы задержались у моего уха еще на несколько секунд, чтобы прошептать. - Когда ты собираешься бросить Антонина и сбежать со мной?" Она фыркнула на его вопрос, прежде чем рассмеяться достаточно громко, чтобы на самом деле напугать и Люциуса, и Драко. Торфинна не обидела ее реакция. Появилась та же ухмылка, которая была у него на лице, когда он дразнил ее в библиотеке во время званого ужина. - "Принеси мне реальные доказательства того, что Рогатый Сноркак существует, и я буду рада сбежать с тобой", - сказала она, вызвав у Драко веселый смешок. Она подмигнула молодому светловолосому волшебнику, прежде чем отвернуться от Торфинна. Роула ее ответ позабавил еще больше, чем ее фырканье. Она поставила бутылки с вином на приставной столик, прежде чем вернуться на свое место рядом с Антонином. - "Почему так долго?" - потребовал он тихим шипением. - Ты когда-нибудь спускался в подвал? Это чертовски сложно, Антонин, - ответила она, решив не обращать внимания на его разъяренное выражение лица. - Этот дом огромен. Это заняло некоторое время." Гермиона отвернулась от явно разгневанного Пожирателя Смерти. Без сомнения, она услышит еще больше вопросов о своей интрижке с Драко до конца вечера. Вероятно, он не собирался позволять ей уснуть, пока не убедится, что она ответила на все его вопросы. - Мы можем скоро уехать? Я устала, а Торфинн только что появился. Не слишком-то хочется проводить с этим мужчиной хоть какое-то время. Антонин был удивлен, услышав, что его бывший напарник приехал, когда она была снаружи, в вестибюле. Они оба обратили свое внимание на дверь. Люциус любезно провел новоприбывшего в гостиную. Он пробыл в комнате всего несколько мгновений, прежде чем приветствия были прерваны звуком бьющегося о деревянный пол стакана. Гермиона вскинула голову и встретилась с встревоженным взглядом мисс Блэк. Роул починил разбитое стекло одним заклинанием с помощью своей волшебной палочки. - "С вами все в порядке, мисс?" - спросил он незнакомую ведьму с тем, что могло сойти почти за беспокойство. - Я в порядке. Благодарю вас. Я прошу прощения. Просто выскользнуло у меня из рук. Мое запястье все еще не очень способно поднимать тяжëлое. Она не могла встретиться взглядом ни с Торфинном, ни с кем-либо еще. Люциус отставал от Роула всего на несколько шагов. Он подошел ближе, чтобы помочь взволнованной ведьме подняться со стула. - "Айла, дорогая, боюсь, этот вечер был слишком утомительным. Ты все еще приходишь в себя, - сказал Люциус, направляя ее к двери в гостиную. - Возможно, тебе следует подняться в постель. Уже довольно поздно." Как только крестный благополучно вывел мисс Блэк из комнаты, Гермиона снова попросила Антонина уйти. Постель тоже звучала как раз то, что ей было нужно. Он не смог полностью скрыть от нее хмурый взгляд, который бросил в сторону Драко, когда они прощались. - "Пожалуйста, не заставляй меня когда-либо возвращаться в этот дом", - умоляла она Антонина как раз в тот момент, когда он готовился аппарировать их обоих за ворота.