Санъе-цзюнь

Шэнь Цинцю тихо сполоснул кисть и вытер ее, прежде чем положить на стол. В настоящее время он избегал лидера ордена после того... инцидента. Не то чтобы он отказывался говорить с чжанмэнь-шисюном, он просто... было много других вещей, на которые лучше было бы направить его внимание. Он не хотел иметь дело с неуместным чувством вины Юэ Цинъюаня, когда тот неизбежно возвращался, пытаясь задобрить его подарками или приятными словами вместо простых извинений. Что ж, даже если мужчина извинился бы, Шэнь Цинцю подозревал, что он не понимает, за что извиняется. Из-за этого Шэнь Цинцю был немного благодарен другим своим боевым братьям и сестрам, которые, похоже, взяли на себя обязанность удерживать Юэ Цинъюаня от общения с владыкой пика Цинцзин наедине. Но только немного, потому что его раздражало, что они и сами проявляли больше инициативы в общении с ним. Шэнь Цинцю вздохнул, подождав, пока чернила высохнут, прежде чем сложить письмо обратно. По правде говоря, он не ненавидел Юэ Цинъюаня. Он никогда не ненавидел Юэ Цинъюаня. Даже сейчас, после того, как эта последняя выходка лидера их ордена была настолько неуместной, что оскорбила даже их боевых братьев и сестер, Шэнь Цинцю не ненавидит Юэ Цинъюаня. Вполне вероятно, что мужчина просто сделал это непроизвольно, не смог сдержать порыв или не подумал о том, как то, что он сказал, будет воспринято по сравнению с тем, что он имел в виду на самом деле. В конце концов, Шэнь Цинцю знал, что представлял собой этот человек. Но впервые Шэнь Цинцю больше не хотел получать объяснения от Юэ Цинъюаня. Иногда причина не имеет значения – Санъе-цзюнь лаоши сказал ему это давным-давно, но только сейчас, после того, как он десятилетиями хотел услышать о причинах поступка Ци-гэ из его собственных уст, Шэнь Цинцю действительно чувствовал, что в этом есть доля правды. Не имело значения, хотел ли Юэ Цинъюань сказать то, что он сказал, или каковы были его истинные намерения. Никакая причина не изменит того факта, что Юэ Цинъюань в момент недовольства без колебаний использовал свои слова, чтобы ранить его. И все же Шэнь Цинцю не ненавидит Юэ Цинъюаня. Шэнь Цинцю все еще считает, что их прошлое как братьев стоит сохранить. Просто... Шэнь Цинцю иногда кажется, что он единственный, кто так думает. Он просто... так устал. Такое ощущение, что он вел односторонний разговор все эти десятилетия, и иногда он задается вопросом, почему он все еще пытается. Как будто он постоянно получает ответ «Ты хорошо выглядишь в зеленом» на вопрос «Что ты хочешь поесть?» В какой момент он должен перестать ожидать другого ответа? В какой момент он должен сдаться? Бам-бам-бам! Шэнь Цинцю внезапно вырвал из меланхолии грубый, яростный стук в дверь. В приступе ярости владыка пика Цинцзин, поднимаясь на ноги, ударил руками по столу и чуть не опрокинул чашку, но через несколько секунд собрался с духом, пытаясь взять под контроль свой гнев. Не было нужды вымещать свое разочарование на боевых братьях и сестрах, тем более что в последнее время они были такими любезными. Все самообладание Шэнь Цинцю рассеялось, когда он открыл дверь и обнаружил перед дверью своего наименее любимого боевого брата. — ...Я уверен, что ты можешь доложить чжанмэнь-шисюну или Шан-шиди, — сказал он владыке пика Байчжань, стараясь не огрызаться на него. В другой жизни, где Шэнь Цинцю все еще злился бы на Юэ Цинъюаня, владыки пиков Цинцзин и Байчжань, вероятно, были бы врагами, но в этой им просто было трудно ладить из-за их очень разных методов решения проблем и слишком многих миссий, на которые их отправляли вместе в дни своего ученичества. И прямо сейчас Шэнь Цинцю действительно не хотел иметь дело с попытками выбить связный доклад из этого человека. — ... Я принес доклад для тебя, — сказал Лю Цингэ со странным выражением лица. — ...? Шэнь Цинцю нахмурил брови, неохотно протягивая руку за бумагами, зажатыми в руке Лю Цингэ, нахмурившись еще больше, когда повелитель пика Байчжань подошел нехарактерно близко, пока зеленая полоса не метнулась из рукава Лю Цингэ в его собственный. Широко раскрыв глаза, Шэнь Цинцю поднял голову, чтобы посмотреть на Лю Цингэ. — ...Ты... навещал Лаоши во время своей миссии?.. — осторожно спросил он, когда линия прохладной чешуи скользнула дальше по его руке под рукавом. — ...После нее, — неловко сказал Лю Цингэ. Шэнь Цинцю тяжело выдохнул через нос, сопротивляясь желанию схватиться за висок. Теперь, когда он подумал об этом, синяки на шее его шиди должны были его предупредить. Санъе-цзюнь был холост на протяжении веков, но теперь, когда у него появился любовник, он стал ненасытным! И этот шиди тоже слишком жаден! Не то чтобы он жаловался прямо в эту минуту. — А-Юань прислал еще вот это, — сказал Лю Цингэ, протягивая Шэнь Цинцю небольшой мешочек. — ... Спасибо, что ли,— пробормотал Шэнь Цинцю, взяв мешочек, очень желая отправить повелителя пика Байчжаня куда подальше и закрыть дверь. К счастью, а может быть, и естественно, Лю Цингэ понял, что его присутствие нежелательно, и ушел, пробормотав, что займет чем-нибудь чжанмэнь-шисюна, позволив Шэнь Цинцю захлопнуть дверь, чтобы разобраться с гостинцем. Найдя заглушающий талисман и еще несколько скорлупок, наполненных быстро заживляющей мазью Санъе-цзюня, Шэнь Цинцю пришлепнул талисман к двери, когда змей выпал из его рукава на землю, немедленно превратившись в человека, схватив владыку пика Цинцзин за запястье и притягивая его в крепкие объятия. — Ты... Прежде чем Шэнь Цинцю успел сказать что-то еще, Чжучжи-лан дернул воротник повелителя пика и вонзил зубы в место соединения шеи и плеча Шэнь Цинцю со змеиным шипением. — Нн-н!.. — Шэнь Цинцю издал приглушенный стон, когда змеедемон зализал рану, руки Чжучжи-лана собственнически обвились вокруг него, словно пытаясь соединить их тела в одно. — Чжу... Губы, зубы и языки сплелись вместе, когда Чжучжи-лан втянул его в неистовый поцелуй, и хотя Шэнь Цинцю чувствовал, что должен быть недоволен из-за того, что ему даже здрасьте не сказали, честно говоря, прямо сейчас он решил, что ему все равно. Кроме того, это тоже можно было бы считать приветствием. Никто не ложился в постель с демоном, не ожидая грубого обращения, и Шэнь Цинцю был одним из тех, кто любит давать не меньше, чем получает. Мантия Чжучжи-лана тоже была сдернута набок, когда Шэнь Цинцю облизнул губы и резко укусил змеедемона за плечо. Люди рассказывали истории о жестокости совокупления демонов, но Шэнь Цинцю не мог не насмехаться над лицемерами, которые использовали эти слухи, чтобы оправдать свою ненависть ко всем демонам. Как будто люди не могут проявлять такое же или большее насилие, используя секс как оружие, чтобы причинять страдания другим или демонстрировать свое превосходство. Как будто люди тоже не могут насладиться грубым сексом с возлюбленным. Шэнь Цинцю втиснул ногу между бедрами Чжучжи-лана, крепко прижимая, пока они кусали друг друга, отчаянно забираясь руками под одежду, чтобы хватать и сжимать. Он и не осознавал, как сильно хотел увидеть Чжучжи-лана. Чжучжи-лана, который никогда не обращался с ним так, как будто он сделан из стекла, с которым ему никогда не нужно было вести себя достойно повелителя пика, которому было все равно, кусался он или царапался, и который никогда не думал о нем хуже, несмотря на все его острые края и скрытые когти. Даже из тех, кому он больше всего доверял, Чжучжи-лан был тем, кто принимал его самым безоговорочным образом – кто любил его без всяких условий. Шэнь Цинцю не обманывал себя. Такого рода любовь не была чем-то общедоступным. Такую лояльность было нелегко заслужить. Технически это могло быть даже нездоровым, но ему было все равно. Он будет дорожить этим, он сделает все, чтобы это сохранить. Особенно, когда не так давно он думал, что потерял это навсегда. Шэнь Цинцю зарычал, когда Чжучжи-лан бросил его на спину, освобождая член из-под одежд, прежде чем демон открыл рот и одним движением заглотил член повелителя пика до самого основания, впиваясь пальцами в крылья таза Шэнь Цинцю достаточно сильно, чтобы остались синяки. Запустив руки в волосы Чжучжи-лана, Шэнь Цинцю сжал бедра вокруг головы демона и застонал, извиваясь и дергая эту гриву, когда пальцы Чжучжи-лана начали проникать в его зад. Чжучжи-лан дважды заставил его кончить, прежде чем оторвался от члена Шэнь Цинцю, подняв владыку пика на руки и войдя в Шэнь Цинцю одним толчком, вырвав прекрасный крик из его Цзю-эра. — Не так... высоко! — ахнул Шэнь Цинцю, когда Чжучжи-лан укусил и следом зализал его шею. — Я... не смогу скрыть это! — Все... хорошо, — выдохнул Чжучжи-лан. — Лекарство Санъе-цзюня... — Но я не смогу... оставить их на себе! — рыкнул Шэнь Цинцю, прежде чем вцепиться в ухо Чжучжи-лана, слегка покусывая и оттягивая его. Демон на мгновение напрягся, прежде чем из его горла вырвалось низкое шипение, и он переключился на то, чтобы осыпать метками изящные ключицы и бледную грудь своего Цзю-эра. Взамен Шэнь Цинцю заставил Чжучжи-лана дважды кончить, выдаивая из него все, что мог, пока они, наконец, не рухнули кучей среди своих сброшенных одежд. Пока он лежал там, тяжело дыша в объятиях Чжучжи-лана, Шэнь Цинцю слегка прикусил грудь демона, прежде чем прижаться ближе. — Ты ревновал? — тихо спросил повелитель пика. Чжучжи-лан тихонько зашипел и прижал его еще ближе. — Не ревновал, — угрюмо сказал демон. — Злился. Шэнь Цинцю моргнул. — Злился? Его возлюбленный целовал и гладил его волосы. — Злился, — повторил Чжучжи-лан, — что с тобой все еще так обращаются после стольких лет. — Как ты... — Шэнь Цинцю на мгновение замолчал, прежде чем сузить глаза. — Лю-шиди что-то сказал? Он не должен был совать свой нос... Чжучжи-лан прервал его долгим поцелуем. — Иначе ты бы мне не рассказал, — сказал демон, наконец отстранившись. Шэнь Цинцю только нахмурился, так как они оба знали, что Чжучжи-лан был прав. — Ничего с ним не делай, — осторожно сказал Шэнь Цинцю, косясь на своего возлюбленного, и Чжучжи-лан нахмурился. — ...Вот теперь я ревную, — сказал Чжучжи-лан с тихим шипением, переворачивая повелителя пика и снова погружая свой член в тепло Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю стонал и кричал, ногти пропахали глубокие борозды на спине демона. — Ты... животное! — прорычал он. — А!.. Нн!.. Чжу-... Чжучжи-лан! Жесткий секс был таким приятным, слишком приятным... Шэнь Цинцю вдруг крепко обхватил Чжучжи-лана руками и ногами, крепко зажмурив глаза, из уголков глаз потекли слезы. — Цзю-эр, Цзю-эр, — встревоженно сказал Чжучжи-лан. — Я сделал тебе больно? Шэнь Цинцю покачал головой, уткнувшись лицом в плечо Чжучжи-лана. — Я просто... хотел тебя увидеть, — выдавил он. — Так сильно. Чжучжи-лан крепко сжал его, трахая еще сильнее и быстрее, пока он не издал вопль и не кончил снова, а демон продолжал трахать его сквозь дрожь, пока Чжучжи-лан также не кончил глубоко внутри него. --- Солнце начинало садиться, когда Шэнь Цинцю закончил отмываться, высушил мокрые волосы и скользнул на колени Чжучжи-лана. — Ты же знаешь, что я не хочу, чтобы ты нацелился на него, потому что это вызовет полный бардак, верно? — сказал повелитель пика, поворачиваясь, чтобы посмотреть в лицо демону. — Мм. — сказал Чжучжи-лан, нахмурившись. — Между тобой и им я хочу выбрать тебя, — сказал Шэнь Цинцю, опираясь на него. — Я не хочу, чтобы мне пришлось выбирать между тобой и лидером моего ордена. — Лидером ордена, — повторил Чжучжи-лан, глядя на лицо возлюбленного. — Да, — мягко сказал Шэнь Цинцю. — В прошлый раз мне пришлось выбирать между моим орденом и тобой. Пожалуйста... не пытайся снова поставить меня в такое положение. Чжучжи-лан обнял его. — ...Хорошо, — сказал он тихо. Наступила тишина, прежде чем Шэнь Цинцю вздохнул. — ... Я хочу видеть в нем своего брата, — сказал он. — И если бы не глубина нашего общего прошлого, меня бы даже это не заботило. Прошло слишком много времени, и мои чувства слишком истощились. — Мне все равно это не нравится, — сказал Чжучжи-лан с низким шипением. — Почему ты должен тратить свои чувства на кого-то, кто принимает тебя как должное? — Что, я должен тратить свои чувства только на тебя? — возразил Шэнь Цинцю, бросая на него вызывающий взгляд. — Да, — прошипел Чжучжи-лан, проводя руками вверх и вниз по бокам Шэнь Цинцю, — это было бы предпочтительнее. Шэнь Цинцю вздохнул, но уголки его губ слегка приподнялись. Когда он наклонился, чтобы поцеловать своего невыносимо собственнического возлюбленного, от двери в дом внезапно раздался громкий вскрик: — Ч-Чжучжи-лан?! Шэнь Цинцю в тревоге дернулся вверх, повернувшись к двери, чтобы увидеть... Шан-шиди?! Он только что сказал «Чжучжи-лан?!» Почему... почему он, почему он?!.. Пульс Шэнь Цинцю участился в слепой панике, его зрение немного затуманилось, но утешительная, прохладная рука Чжучжи-лана успокаивающе мягко сжала его плечо. Что касается Шан Цинхуа... ему просто хотелось плакать. Он стучался, ясно? Он действительно постучался, и он ни черта не слышал из бамбукового домика, так что он хотел проникнуть внутрь, оставить отчет и улизнуть, пока Шэнь Цинцю ничего не сообразил, но... но... КАКОГО БЛЯДЬ ХРЕНА?! Верно, братец Огурец что-то говорил об этом, но он никак не ожидал увидеть своего злодейского сына, устроившегося на коленях змеедемона! По крайней мере лично! Глаза Чжучжи-лана сузились, его язык чуть высунулся, когда он медленно встал, направляясь к владыке пика Аньдин. Шан Цинхуа попятился, пока не ударился о дверь с жалким писком, но, что удивительно, не сделал ни малейшего движения, чтобы закричать или позвать на помощь, заставив Шэнь Цинцю настороженно наблюдать за ним с некоторым подозрением. — ...Ты весь пропах сильным ледяным демоном, — вдруг сказал Чжучжи-лан, весело приподняв бровь. — Ты... ты консорт Мобэй-цзюня? — ЧТО?! — Шан Цинхуа завопил, едва сдерживая громкость до уровня, который не привлек бы слишком много внимания за пределами бамбукового дома. — Нет! Нет-нет-нет-нет! Я всего лишь его ш... референт! Облегчение от того, что ему удалось не выпалить, что он шпион, сразу же исчезло, как только он понял, в чем только что признался. — Ты... — Шэнь Цинцю тоже медленно поднялся со своего места и угрожающе навис над Шан Цинхуа. — Нет! Подожди! Я... это я помог заключить перемирие между Санъе-цзюнем и Мобэй-цзюнем! — Шан Цинхуа пискнул, держа бумаги перед собой как щит. — Мне велели поддерживать Цанцюн за кулисами! Санъе-цзюнь сказал мне передать это тебе! Шэнь Цинцю поджал губы и вырвал отчет из рук Шан Цинхуа. — ... — повелитель пика Цинцзин, честно говоря, не знал, что сказать. С одной стороны, он был разгневан тем, что один из его боевых братьев, имевший власть над Цанцюн, выполнял двойную роль, также будучи референтом демона, что бы это ни значило. С другой стороны... Шэнь Цинцю не чувствовал, что имеет право что-то сказать против, поскольку его застали с заместителем Тяньлан-цзюня, буквально обвившимся вокруг него. В конце концов, это, похоже, не имело значения, так как в тот самый момент, как Шэнь Цинцю взял бумаги, Шан Цинхуа развернулся и выбежал из бамбукового дома прежде, чем Шэнь Цинцю мог его остановить. Шэнь Цинцю стиснул зубы. — Черт возьми. Я не должен был отпускать его. Нет никакой гарантии, что он не расскажет все, просто чтобы спасти свою шкуру, — сердито прорычал повелитель пика, но Чжучжи-лан просто обхватил Шэнь Цинцю, притягивая его обратно к кушетке и свернувшись вокруг, фактически обездвиживая его. — Чжучжи-лан! — рявкнул Шэнь Цинцю, пытаясь вывернуться. Змеиный демон лишь шипяще хмыкнул, задумчиво глядя на дверь. — Наверное... он не станет, — сказал Чжучжи-лан. — Этот запах, отмечающий его, не был слабым. Шэнь Цинцю остановился, моргая в замешательстве. — ... Что? — Этот человек, — сказал Чжучжи-лан с насмешливой улыбкой, — скорее всего, Мобэй-цзюнь ухаживает за ним. Шэнь Цинцю схватился за лоб. За сколькими его шиди ухаживали владыки демонов?! --- — Итак... Лорд пика Байчжань? Шэнь Юань раздраженно вздохнул. — Сколько раз ты собираешься это повторять? — отрезал он. — Да, я встречаюсь с владыкой пика Лю. Тяньлан-цзюнь пошевелил бровями. — Я просто удивлен, что ты можешь так серьезно отнестись к тому, чтобы уложить в постель шиди Цзю-эра, — сказал он. — Тогда что, я должен поискать среди своих ровесников? — спросил Шэнь Юань, закатив глаза. — Только если у тебя есть такой фетиш... — ...Что? — Знаешь, тот, который требует, чтобы ты потревожил несколько могил... — Так, твои привилегии говорить аннулированы! Шэнь Юань поднял руку, и большой лист прилепился ко рту Тяньлан-цзюня, отказываясь сместиться, даже когда Небесный демон вцепился в него когтями. Что ж, не то чтобы Шэнь Юань не привык к чепухе, которую болтал Тяньлан-цзюнь, поэтому он продержал технику только несколько минут из чистой вредности, прежде чем лист безвредно слетел на землю. Два владыки демонов отдыхали с бочкой особого фруктового вина Шэнь Юаня, открытой в честь возрождения Тяньлан-цзюня. — Пфх... Бездна, конечно, я просто пошутил. Я рад за тебя, старик, — сказал Тяньлан-цзюнь, как только освободился от листа. — Я думал, ты не найдешь себе партнера в течение всей моей жизни. — ...Это произошло несколько неожиданно, — нахмурившись, признался Шэнь Юань, вертя в руках кружку с вином и слегка покраснев. Тяньлан-цзюнь усмехнулся. — Теперь, если бы Сиянь тоже была из Цанцюн, было бы три на три, не так ли? — затем он сделал паузу на мгновение, выражение страдания промелькнуло на его лице так быстро, что Шэнь Юань почти мог сказать, что ему это показалось. — ...Ну, если бы Сиянь была из Цанцюн, мы бы не попали в эту передрягу, верно? Шэнь Юань на мгновение заколебался, прежде чем сказать: — Скорее всего. На поляне воцарилась тишина, пока два владыки демонов просто сидели перед домом Санъе-цзюня, слушая ночные шумы и потрескивание маленького костра, который зажег Шэнь Юань – больше для атмосферы, чем для света или тепла. — ...Значит, ты отправишься в царство демонов, как только Чжучжи-лан вернется? — наконец сказал Шэнь Юань, когда огонь начал угасать. — Мм. Там мне будет легче сделать все возможное, чтобы восстановить свою прежнюю силу, не беспокоясь об орденах, — ответил Тяньлан-цзюнь. — Я, вероятно, проверю северное королевство, как ты предложил. Посмотрю, что за демон этот новый Мобэй-цзюнь. — ... — Шэнь Юань секунду помолчал, собираясь сделать глоток, как вдруг кое-что вспомнил. — Если увидишь там человека, постарайся не причинить ему вреда, хорошо? — Человека? — Тяньлан-цзюнь поднял бровь, а затем пошутил. — Только не говори мне, что у Мобэй-цзюня тоже есть свой Лорд пика Цанцюн! — Ну, да... — ... Ты шутишь. Действительно? — Тяньлан-цзюнь рассмеялся над выражением мягкого смирения Шэнь Юаня. — Что, демоны захватили четверть пиковых лордов Цанцюн? — Я не думаю, что это работает именно так, — фыркнул Шэнь Юань.