Алое Древо

      Когда свет телепортационного круга потух, Кейл не сдержал вздоха. Возвышающееся впереди поместье выглядело темно и уныло, почти мрачно из-за светившего прямо в глаза солнца. Неприятный комок встал в горле, но дворянин поспешил его сглотнуть, игнорируя весь тот ворох эмоций, прибавившийся к его и так отвратительному настроению. Грудь сдавливало от напряжения, а кончики пальцев била непонятная ему дрожь.       Он не видел этого места месяца три и даже не вспоминал о нём всё это время, но сейчас, снова оказавшись в саду графского поместья, парень не знал, что чувствует. Это походило на желание сбежать и в это же время сделать шаг вперёд, по знакомой вымощенной камнем дорожке.       Воздух распирал лёгкие, оказываясь совершенно не похожим на воздух в Харрис. Отчего-то не привычный, но тоскливо знакомым, как и атмосфера пустого сада, с тянувшейся вперёд тропой, упирающейся в поместье. Непривычное безмолвие оглушало, даже не смотря на звуки тренирующихся на полигоне рыцарей, доносящихся голосов прислуги и щебетания птиц с шумящим в кронах ветром. Но всё это было не то. Чего-то не хватало. Чего-то важного, образовавшего щель пустоты в его душе, будто казавшаяся затянувшейся трещина, принялась кровоточить повторно, кроша зарастающие края и причиняя боль. Боль, про которую, оказывается, он успел забыть. «Улыбающийся Кейл, ты в порядке? Ты не выглядишь хорошо! Если ты не хочешь находиться здесь — мы уйдём. Прямо сейчас! Ты не обязан этого делать, если не хочешь, человек поймёт.» — Всё в порядке.       Разомкнув губы, дворянин улыбается, достаточно широко и оттого жутко, чтобы стоящий рядом с ним маленький человек пискнул. И этот звук заставляет Хенитьюза вспомнить, что здесь и сейчас он был не один, и вернулся Кейл в поместье не просто так. Помимо Раона, переместившего его в графский дом, здесь находился ещё и Мюллер, наполовину дворф, наполовину зверочеловек-крыса. Именно его Итэн просил отправить из Вайпера в Харрис, где он и просидел всё это время, в небольшой комнатке за чертежами. Построенный подвал для экспериментов Розалин и драконов был создан по проекту этого парня.       Посмотрев вниз на вздрогнувшего от его взгляда Мюллера, Кейл кривится в чём-то ироничном и насмешливом, достаточно тёмном, отчего пугливый крысёныш ежится, хватаясь пальцами за ткань собственной одежды. Он боится дворянина точно также, как боится каждого жителя деревни Харрис, прячась в выделенной ему комнате. Но сегодня утром Господин Итэн, человек, что спас его из башни и кто всегда ходил с двумя кошками, вытащил полукровку из его норы и вручил Хенитьюзу. Не очень то довольному ни компанией, ни необходимостью сделать то, о чём его попросили.       Вот только Кейл был должен. Темз достаточно убедительно разъяснил аристократу необходимость сотрудничества хоть с кем-то из графской четы, если парень собирался защитить свою семью. Им потребуется помощь в том, что Итэн собирался провернуть, и наилучшим решением этой проблемы являлся первенец графа. Красноволосый мужчина советовал ему поговорить хотя бы с графиней, уже успев понять, насколько натянутыми и непростыми были отношения Деруса и Кейла. Он не мог заставить того переступать через себя и не хотел, но Виолан подавала надежды, успев сформировать о себе мнение пусть своеобразного, но заботящегося о дворянине человека. Она могла выслушать и не стала бы пререкаться просто так, да и у Кейла оставалось намного меньше причин выходить на конфликт и всё портить.       Так, по крайней мере, считал Темз, посоветовав Хенитьюзу воспринимать всё это проще. Виолан должна стать их деловым партнёром, связью с графством для его укрепления, и красноволосый аристократ мог подобное вынести. Пока ему не приходилось поднимать настолько серьёзную тему с отцом, Кейл готов попытаться наладить хоть какой-то контакт с мачехой. Она являлась серьёзной и ответственной, не раз и не два помогая ему, отчего дворянин собирался попробовать.       Это ни в коем разе не унимало его нервозности, но парень продолжал убеждать себя в необходимости подобного шага. Возможно, из-за этого Хенитьюз и не отказался сразу. Хотя мог. И Итэн не стал бы настаивать. Никто бы не стал. Но первенец графа отчего-то желал попробовать. Просто попробовать, отлично зная, что у него всё получится. Кейл умел играть, и всё происходящее — та же игра. Оставалось только откинуть эмоции, спрятать их в самый дальний угол своей души и продолжать улыбаться. Словно он знает, что делает. Словно его уверенность непоколебима, и внутри всё не сжимается в жалкий, мерзкий комок от нервозности и страха.       Парень не знал, чего именно он боялся. Проигрыша ли, или своего раскрытия. Той его части, что горела и боролась, той частички его души, что жила и дышала, строя планы и собирая вокруг себя людей. Будто он не являлся отбросом, пьяницей и дебоширом, а жил именно той жизнию, которую ему предрекали с самого рождения. Словно он ещё мог стать наследником, быть которым совершенно не желал. Это место более не принадлежало ему, и Кейла тошнило только от мысли снова занять его. Следующим графом станет не он, такого его решение, и первенец графа не желал давать хоть кому-то лишний повод думать иначе.       Басен подходил идеально. У него имелось всё, чтобы территория процветала и не знала упадка. Кейл же… Кейл не видел себя на этом месте. Его сердце жаждало другого, сжимаясь каждый раз, когда он думал о клетке, грозящейся захлопнуться в любой момент. Он горел и считал себя безумцем, ведь то, что жило у него под рёбрами, струилось по венам вместе с кровью, не позволяло остановиться. Его целью уже давно не являлось благополучие территории их графства. Это всего лишь последствие, побочный продукт его планов. Не цель. Давно уже не цель. — Пошли.       Вобрав в лёгкие побольше воздуха, расправляя плечи и прогоняя любую ненужную эмоцию с лица, Хенитьюз двигается. Он знает здесь каждый поворот, тропинку, ближайший путь до цели, чтобы ни с кем не столкнуться лишний раз. Кейл не желает привлекать много внимания, оглядываясь лишь раз, чтобы удостовериться в присутствии бегущего за ним Мюллера.       Завернув за угол, выходя из сада и оказываясь у входа слуг, что к этому времени практически всегда был пуст, дворянин минует дверь. Затем ещё несколько комнат и ныряет в пустынный коридор. Здесь слышно эхо шагов, пока свет с окон крупными пятнами ложится на пол. Нет никого, пуста даже запасная лестница на второй этаж, где уже и начинает попадаться прислуга. Но дворянин не поворачивает даже головы, минуя их на расстояние, как иллюзорное ведение. Мюллер пыхтит недалеко, словно успевая устать, пытаясь не отставать от Хенитьюза.       Минуя ещё один пролёт, Кейл входит в более украшенную часть коридора, целенаправленно направляясь к кабинетам графа и графини. С отцом столкнуться парень не боялся, того в поместье не находилось, отчего Хенитьюз и решил выдвигаться именно сегодня и именно сейчас. С кем, с кем, а вот видеться с Дерусом, дворянин не горел желанием. Ему нужна только Виолан и, возможно, Лили с Басеном. Он хотел их увидеть, не решаясь искать объяснения этому своему желанию. — …если для вас это трудно, не стоит ли просто брать на себя меньше обязанностей?       Донесшейся до красноволосого аристократа насмешливо-заботливый голос, заставляет того сбиться с шагу. Он словно спотыкается, поворачивая голову в сторону приоткрытой двери, ведущей в одну из малых гостиных. Обычно они занимались кем-то из членов семьи, когда те делали перерыв, чтобы сменить обстановку и отдохнуть. В такие места редко приглашали посторонних, и Кейл абсолютно точно знал, что владельца этого голоса там быть не должно. — Не стоит так волноваться, Молодой Мастер Пьер, я справляюсь с возложенными на меня обязанностями.       Ответ Басена звучит уверенно, но устало. От этого перед глазами первенца графа, будто наяву встаёт понурое лицо младшего брата, когда он давал себе волю и расслаблялся в тишине его присутствия. Словно находящийся рядом Кейл обеспечивал гарантию того, что этот момент чужой слабости не будет замечен. Потому что никто не зайдёт к старшему ребёнку графа без веской на то причины. Кроме Рона, конечно, но тот редко заглядывал к своему господину, когда младшие, набравшись смелости, подходили к колючему парню достаточно близко, чтобы на время остаться. «Улыбающийся Кейл, мы собираемся послушать? А кто этот парень рядом с твоим братом? Его раньше здесь не было. Он тоже твоя семья?» — Ещё чего. Я никогда не назову этого ублюдка семьёй. Жалкий кусок мусора. Он не заслуживает, чтобы такой Великий и Могучий как ты даже знал его имени. Идём.       Раздражённо бурча себе под нос, достаточно, чтобы дракончик его услышал, Хенитьюз отворачивается от двери, хмурясь и не собираясь вмешиваться. Он тут не за этим, да и Басен не являлся ребёнком, чтобы продолжать защищать его от надоедливых кузенов и кузин. Даже если его первым порывом являлось с пинка открыть дверь и с привычной ухмылкой проследить за тем как меняется насмешливо-заботливое лицо Пьеро, когда он увидит его. Кейл знает, что тот никогда не будет в состоянии противостоять ему, такой настороженный и испуганный, ещё со времён того забавного случая в баре. И кузен тоже прекрасно понимал ситуацию, отчего и перестал приезжать, но видимо не сейчас, когда по всему королевству шёл слух, словно первенца графа сослали. Вероятно, для подтверждения этой вести он и приехал, сейчас доставая Басена за неимением других способов насолить будущему наследнику графства. — Ох, но вы совершенно не выглядите здорово. Трудно, наверное, заниматься чем-то настолько утомите…       Уже не слыша окончания фразы, красноволосый дворянин отходит достаточно далеко, не меняя своей цели. Младший брат должен был справиться, и Кейл обязательно проверит его, но позже. После того как поговорит с Виолан и оставит у неё Мюллера. Итэн собирался одолжить его, а первенец графа являлся тем, кто должен был заключить эту проклятую сделку.       Остановившись у нужной двери, красноволосый парень стучит и даже ждёт разрешения войти. И подобный факт забавляет его, потому, что сейчас Хенитьюз более не ощущает первичной нервозности. Словно за весь тот путь от сада, до двери перед собой, аристократ успевает успокоиться и смириться с мыслью стать в глазах графини кем-то большим, чем проблемным пасынком, делающим всё, чтобы его не трогали. Будто факт неотвратимости подобного лишил его страха или просто обратил его в иронию и насмешку в собственную сторону. — Войдите.       Голос Виолан спокоен и приглушён, но Кейл открывает дверь так, словно не ощущает сомнений, чтобы впервые зайти внутрь чужого кабинета. Графиня поднимает на него взгляд через мгновения, отрываясь от бумаг и застывая. Она не ожидает его и выглядит удивлённо, быстро осматривая и парня, и выглядывающего из-за него небольшого человека, походящего на ребёнка. — Здравствуйте, графиня Виолан. — Кейл? Не знала, что ты вернулся. Ты что-то хотел? Проходи, не стой там.       Взяв себя в руки довольно быстро, женщина смотрит на него внимательно, изучающе, и первенец графа не может винить её за недоверие. Она вежлива и по-прежнему серьёзна, сейчас сосредоточив на нём всё своё внимание. Непривычное ощущение, но Кейл лишь улыбается, проходит вглубь кабинета и садится на небольшой диванчик недалеко от рабочего стола. — Вы правы, я хотел с вами поговорить, но для начала Госпожа, знакомьтесь, это Мюллер Хон, архитектор с очень занимательной родословной.       С ленивой ухмылкой ткнув пальцев в неловкого полукровку, вставшего рядом с диваном, дворянин заставляет того дёрнутся и выпрямится. Он слышит в голове угрожающие слова невидимого дракона и практически дрожит, запрещая себе плакать. Мюллер должен был понравится графине, доказать свою полезность и именно об этом напоминал ему голос скрывшего своё присутствие существа. — Да! Я — Мюллер Хон, потомок дварфов, что построили великую Магическую башню магов! Я очень хорош в этом, позвольте мне работать на вас!       Небольшой человек трясётся, пока его голос слегка срывается, но несмотря на это, он смотрит на Виолан честными дрожащими глазами. И женщина выглядит удивлённо, переводя взгляд с нервничающего гостя на пасынка, что с ухмылкой наблюдал за тем, походя на играющуюся с мышкой кошку. Она бы посчитала, что он забавлялся, но стоит красно-карим глазам посмотреть на неё, как графиня замечает их серьёзность. — Что же, приятно познакомится. Кейл, можешь объясниться?       Не выглядя растерянно или недовольно, Виолан просто смотрела на своего пасынка, что выпрямился и улыбнулся ей. И было в его выражении лица что-то насмешливое и плутовское, полностью характеризующее Кейла Хенитьюза, как хитрого и скрытого парня, уже давно не являющегося ребёнком.       Собственно, обычным ребёнком Кейл никогда и не был, с первой же их встречи смотря на неё совершенно не детским взглядом. Слишком много понимания и горечи виделось в красно-карих глазах, прежде чем мальчик отвернулся и ушёл. Не слушая ничьих окриков и даже не меняя шага. Сдержанный и злой, никогда не завязывающий разговор первым, но и не боящийся грубить, если его трогали. Красноволосый мальчик довольно быстро провёл между ней, её ребёнком и собой линию, глубокую и внушительную. Вот только если Виолан она остановила, то Басена, а затем и Лили — нет.       На свою беду, Кейл был слишком воспитанным и закрытым, чтобы уже через пару лет начать вести себя так, словно не единое из правил ему не знакомо. Вот только это совершенно не являлось правдой, потому что Виолан видела, как тогда ещё подросток с умением и ухмылкой ходил по грани правил и приличий. Он полностью осознавал то, что нарушал, каждая попираемая им норма приличия, каждое разрушенное правило — он знал всё это. До идеала, до выучки молодого дворянина, совершенно не желающего вести себя подобающе. — До меня дошёл слух, что отец собрался укреплять городские стены. Разве вам это не нужно?       Выглядя слишком уверенным для человека, что полагался всего лишь на слухи, Кейл заставил Виолан задаваться вопросом: как много знал её пасынок. Вот только, это не имело значения. Не она было той, кто имел право что-то требовать от этого человека. — То, что ты следишь за слухами в графстве, несмотря на свой переезд, хорошо. Но с этим тебе лучше обратиться к отцу, Кейл. — А если я не хочу?       Ответ первенца графского дома следует мгновенно, заставляя графиню нахмуриться. Она знала о последнем, не вполне удавшемся разговоре отца и сына, но не понимала, почему Кейл обращался к ней. Ранее он никогда этого не делал, сейчас вызывая у женщины смешанные чувства по этому поводу. — Тогда чего же ты хочешь? — Заключить с вами сделку. Именно с вами, графиня.       Звуча как человек, совершенно не желающий шутить и вполне серьёзный, первенец графа не убирает с лица улыбки. И смотря на него, графиня понимает, что практически никогда не видела, чтобы Кейл улыбался так долго, тем более ей. За весь разговор, парень ни разу не нахмурился, да даже серьёзно не изменился в лице, сохраняя уверенную насмешливость. — Тогда говори. Я выслушаю тебя.       Виолан пока не знала, что именно задумал её пасынок, но собиралась послушать. Если уж Кейл так не хотел обращаться к Дерусу, она хотела хотя бы узнать причину его неожиданного возвращения в поместье с архитектором дворфом. Что именно он хотел предложить и так не вызывало вопросов, но вот что парень желал получить заставляло задуматься.       Потому, что Кейл Хенитьюз никогда и ничего у неё не просил.

***

      Завершив разговор примерно через час-два, первенец графа покинул кабинет Виолан, оставляя в нём нового, временного работника графини. Срок его договора составлял год, растворяясь в воздухе сразу после того как Кейл покинул комнату. Это Раон спрятал важные бумаги в своё хранилище. Там же с договором найма находился ещё один лист уже другой сделки, подписанный им и мачехой.       Все его дела здесь оказались закончены, пусть выйдя из чужого кабинета Хенитьюз только и ощутил усталость. Играть роль перед графиней оказалось намного более утомительным занятием, чем делать это перед тем же Билосом. Словом, и проколоться перед этой женщиной Кейл опасался намного больше, чем перед торговцем. Ведь тот, по сути, и так достаточно знал о настоящей личности первенца графа, чтобы не удивляться его знаниям и действиям. Труднее всего, оказалось, показать, будто он знает больше, чем говорит, при этом, не намекая на истинную глубину своего знания. Это как пытаться показать часть чего-то, опасаясь, что истинный вид вещи может быть разоблачён.       Утомительно. «Улыбающийся Кейл, у тебя не болят щёки? Мне кажется это болезненным, так много и широко улыбаться, даже если ты хочешь кого-то обмануть»       Слыша замечание Раона, Хенитьюз непроизвольно задавался вопросом, отчего дракончик считал улыбку обязательной частью обмана? Или дело было в самой улыбке, которую он демонстрировал, когда хотел кого-то запутать или застать врасплох? А может Кейл и вовсе надумывал, и выводы Раона его совершенно не касались? — У меня и правда болит рот.       Негромко проговорил дворянин, выдыхая и хмурясь. Он и правда начал слишком много улыбаться с того момента, как в его жизни появились все эти существа. Могло ли это являться чем-то нервным и нездоровым? Хааа, словно подобное имело значение. «Я же говорил! Улыбающийся Кейл, тебе запрещено улыбаться так много! Не надо вредить себе! О, а куда мы идём?»       Довольно быстро переключившись с поучительного тона на любопытный, Раон, всё такой же невидимый, полетел за двинувшимся Хенитьюзом, зависнув у него над головой. — Я хочу выпить чаю. Сладкого. Думаю, мы также сможем найти здесь печенье, что скажешь? «Это звучит здорово, Улыбающийся Кейл! Мы хорошо потрудились, поэтому заслужили еду!» — Я тоже так думаю. Не подскажешь, где находится мой младший брат? «Конечно скажу! Я ведь Великий и Могучий дракон! Тебе прямо и направо, через две двери» — Конечно, самый Великий и Могучий из всех.       С лёгкой ухмылкой бормоча себе под нос, Хенитьюз двинулся туда, куда указал молодой дракон. Он не собирался задерживаться в поместье надолго, но и лишний час не принёс бы больших неприятностей. Кейл всего лишь хотел выпить чаю с младшими и узнать как у них дела.