Алое Древо

      Не решаясь затягивать с обещанием, данным Розалин, Кейл тем же вечером собирается отправиться в бывшее поместье баронства Темз. Он слишком сильно хотел, чтобы магесса перетянула внимание золотого дракона на себя или заняла его чем-то. В её способностях сомневаться не приходилось, а вот на любопытство слишком спокойного существа, одного из тех, кого считали самыми высокомерными и эгоистичными, оставалось только рассчитывать. И Хенитьюз надеялся, что не просчитался, охарактеризовав приход древнего существования в их деревню, с намерением остаться здесь до прихода Раона, как любопытство и интерес. Иначе в чём был вообще смысл искать молодого черного дракончика и приходить к ним?       Слишком много ставя на любопытство незнакомого дракона, пребывающего в облике прекрасного светловолосого эльфа, дворянин не видел других вариантов. Настолько внимательным взглядом на него смотрело древнее существо, что Хенитьюзу не лез и кусок в горло. Аристократ правда надеялся, что дракон откажется от ужинов со всеми ними, на которых даже Кейл присутствовал довольно редко, но нет, он пришёл, нервируя большую часть трапезничающих существ. Здесь же были Розалин, Лок и два вождя волчьих племён, теперь проживающих на территории деревни Харрис.       Старательно игнорируя взгляд золотых глаз, Хенитьюз разговаривал с волками, скорее просто желая удостоверится в отсутствии проблем, чем искренне переживая за них. Он их спас и предоставил дом, поэтому они обязаны ему, и меньшее что в их силах сделать — это не доставлять проблем и мирно существовать друг с другом. Пока большего от них и не требовалось, помимо тренировок и усиления своих способностей. А в дальнейшем они станут его силой против Северных королевств, или очень мощным диверсионным отрядом. Зависело от будущего плана и обстоятельств.       Закончив этот утомительный ужин, под конец которого Розалин всё же развела дракона на разговор, сияя глазами и очень верно подбирая слова, Кейл покинул первый этаж дома. Два вождя волчих племён ушли чуть раньше него, а Лок остался всё тут же, с магессой, смотря на золотоволосого эльфа с не меньшим любопытством в голубых глазах.       Мысленно желая этим двоим удачи со старым драконом, выглядящим так, словно он проявил ко всем ним благосклонность, выслушивая их и делясь своей мудростью, аристократ занялся собственными делами. Подготовил неприметную, удобную одежду, достал ещё одну вместительную зачарованную сумку и связался с Самиром. Он уже находился в городе Дождей, встреченный Хиллсманом и забравший у Басена подготовленные книги. В сторону деревни Харрис они планировали выдвигаться следующим утром, купив всё необходимое и собрав с собой несколько экипажей. Ведь Кейл заказал у него кое-что, смысл чего мужчина пока не понимал, а аристократ не собирался делиться, просто отмахиваясь и заявляя, что это совершенно его не касалось. Спорить с подобным Самир не смел, послушно скупая всё, что ему заказали.       Довольный полученной информацией, Хенитьюз покинул комнату к полуночи, направляясь к конюшне, где стоял Луч. Тот спал, отчего и встретил хозяина недовольным пофыркиванием и презрительным взглядом. Не растерявшись и лишь ухмыльнувшись на отвернувшего от него морду коня, Кейл помахал перед собой куском зачерствевшего хлеба, любовно обсыпанного солью. Луч заинтересовался, оживился, но подозрительности из взгляда не убрал, ещё помня, как Кейл заставил его везти на спине сразу двух людей.       Этот жеребец был злопамятной тварью, и дворянин, прекрасно зная его характер, был готов к резкому выпаду и попытке себя укусить. Луч желал хлеб с солью, но совершенно не с его рук. Не то, чтобы Кейл собирался давать ему этот выбор, позволяя забрать угощение только с рук и терпеливо. После этого парень отправился за седлом и уздой, собираясь седлать жеребца. Он мог бы пойти и сам, но древняя сила ветра в его голове утверждала, что верхом будет быстрей и проще. Тем более Хенитьюз спокойно сможет применить силу ветра на Луче, делая его легче и тем самым ускоряя.       Кейл согласился попробовать, сейчас одевая узду на жеребца и принимаясь за седло. Он умел это делать, знал как, но не имел большой практики, отчего возился достаточно долго, чтобы рядом появился Рон, не улыбающийся и внимательно смотрящий на него. Дворянин не вздрагивает, не оправдывается и не пытается что-либо сказать, просто смотрит, а после делает от Луча шаг и кивает на него дворецкому.       Мол, раз пришёл — помогай, я не собираюсь и дальше возиться с этим. И старый убийца делает, закрепляя ремни ловко и быстро, словно делает это каждый день. Как обычно идеально и профессионально, чтобы не забыть поправить уже надетую на коня узду — убеждаясь, что всё сделано правильно. Рон ничего не спрашивает, даже не хмурится, когда отходит и улыбается, широко и по-прежнему жутковато, но без недовольства и угрозы. — Когда нам ждать вашего возвращения, Молодой Мастер? — Даже не спросишь, куда я еду?       Уточнив с подозрением, Кейл заскакивает на спину Луча, пока конь недовольно фыркает и переступает с ноги на ногу, словно готовясь сбросить его. Дворецкий тоже это понимает, перехватывая край узды, пока аристократ придерживается за седло, похлопывая жеребца по шее. Тот успокаивается, делает вид, что соглашается, заставляя двух людей с подозрением и пониманием подставы на него смотреть. Хенитьюз не сомневается, что в седле удержится, но забавляться с этим упрямцем ему сейчас не особо хочется. — Вы же не собираетесь делать ничего опасного?       Также игнорируя вопрос своего щенка, произносит Рон, больше утверждая, чем спрашивая. И дворянин задаётся вопросом, понимает ли старый слуга, куда он собрался? Знал ли? Потому, что Кейл никогда не скрывал от дворецкого этих своих поездок в старое поместье, а Рон никогда ничего и не спрашивал, словно понимал, что не получит честного ответа. — Я вернусь дня через два — три. Так что присмотри за ними. — Как прикажите, Молодой Мастер.       Не уточнив, что именно он имеет введу, Хенитьюз направляет Луча в сторону от конюшни, к дороге. Он не смотрит на дворецкого, не видит его выражения лица сейчас, но знает, что тот по-прежнему улыбается, как и слышит его голос, прежде чем жеребец ускоряется и ветер закручивается вокруг них. Конь паникует, испуганно рыгочет, но Кейл склоняется ниже и шепчет что-то успокаивающе, касаясь ладонью длинной шеи. Когда ветер не причиняет Лучу вреда, он немного успокаивается, двигается и замирает. Его уши становятся настороженным торчком, но дворянин подгоняет и тот двигается, медленно, но затем всё быстрее и быстрее, почти не касаясь копытами земли. И шумящий ветер совершенно не мешает им дышать, он бушует там за потоками окутывающих их коконом ветров, позволяя мчатся резво и стремительно.       До заброшенного поместья рода Темз, он останавливает Луча всего раз, с вышедшим из-за горизонтом солнцем и осевшим туманом. К этому месту при всём желании нельзя было переместиться. Кейл не знал, что там напридумывали его предки, но даже разрушенное и пришедшее в упадок поместье не позволяло построить телепортационный круг ни к себе, ни к прилегающей к нему деревне. Возможно, подобное ограничение мог миновать дракон, но Хенитьюз пока не знал этого наверняка, планируя чуть позже проверить теорию с Раоном.       Забрав нужное, дворянин возвращается назад и передаёт несколько книг по магии Розалин. Это не дневники, а пособия, содержащие в себе невероятное количество как заклинаний, так и артефактов, с достаточно подробным руководством по их созданию. Некоторые из книг смесь магии и алхимии, и Кейл немного не уверен, когда передаёт их магессе. Но девушку такие тонкости словно и не заботят, она с горящими глазами пролистывает несколько исписанных страниц, после чего заявляет, что уже принялась за свою часть сделки. Хенитьюз кивает, и они расходятся. Он в спальню, она в свой новый временный рабочий кабинет.       Через пару дней он застаёт непринужденно болтающих между собой Розалин и Эрухабена, иногда ему кажется, что они говорят на каком-то своём языке, отчего у Кейла начинает болеть голова, если он пытается это понять. Через какое-то время в их же компании аристократ замечает Лока, периодически начиная замечать этих существ вместе как в троём, так и по отдельности, но казалось с золотым драконом кто-то да периодически был.       Хенитьюза подобный расклад устраивал. Он смотрел на них и думал о том, что так и не связался с Раоном и Итэном. Кейл и не хотел, если честно. Немного остыв и пережив своё желания связаться с Темзом и высказать ему все, что парень о нём думал, Хенитьюз решил оставить это сюрпризом. Итэн точно не ожидал прихода старшего дракона в деревню, иначе предупредил бы, дворянин в этом отчего-то не сомневался. А раз он этого не сделал, значит, не знал, и золотой дракон в деревне для него станет такой же неожиданностью. Та часть Хенитьюза, что являлась отбросом, мстительно усмехалась. Кейл до сих пор ощущал раздражение и был слишком мстительным куском дерьма, чтобы оставить подобное просто так.       Но это никаким образом не касалось детей: ни котят, ни дракончика, отчего по приезду Самира и его торговых повозок, дворянин сразу же подозвал к себе Рэя. Тот выглядел непонимающе, но заинтересованно, выслушивая новый, необычный приказ, поражаясь некой мягкости господина. Не то, чтобы он собирался говорить подобное вслух. — Возьми волчат, и выберите из всех привезенных товаров две вещи. Одну можете забрать себе, другую необходимо будет подарить. Это подарок, на очень важный день. Выбирайте тщательно.       С нескрываемым предупреждением и серьезностью посмотрев на слугу, Кейл заставляет того закивать и быстро убежать исполнять приказ. Рэй не знал, что это за важный день и кому именно предназначался подарок, отчего испытывал сомнения от того, что вообще может понравиться получателю, но собирался выполнить приказ как можно лучше. Сам Хенитьюз тоже плохо понимал, что могло бы понравиться молодому дракону, решив, что подарков от большого числа существ хватит, чтобы показать значимость этого дня. Конечно же, одними подарками дворянин ограничиваться не собирался, но считал подобное достаточно важным, чтобы потратить немного денег. Он всё же обещал Раону праздник в честь него. Его имени и величия с могуществом. Этот ребёнок это заслужил. И пусть Кейл ощущал себя немного не так, из-за того, что не удосужился узнать даты дней рождений Он и Хонг, он собирался исправить подобное опущение, когда снова увидеться с ними, чтобы сделать для них такой же хороший и масштабный праздник, если не больше.       Пока Кейл думал об этом, к нему подошёл Самир, носивший одежду торговца, не блистающую золотой нитью или драгоценностями, но плотную и добротную, что и требовалось странствующему торговцу. Он не походил на Билоса, скорей немного напоминал Одеуса, более молодого, но такого же уверенного. А ещё Самир был проще и безопаснее того мужчины, полностью устраивая Хенитьюза в роли главного торговца их бизнеса. — Господин Кейл, слухи и правда, не врали. Вижу, вы уже обустроились здесь. — Расскажи мне об этом.       Прекрасно зная, какие именно слухи ходили как по территории Хенитьюз, так и по другим дворянским семьям, Кейл раздражённо улыбнулся. Он был уверен, что Дерус если и смог заткнуть чужие рты, то это касалось только их графства, а на остальных территориях гнилых сплетен было не остановить. Ох, как же Кейлу хотелось смеяться от всего этого, но не то чтобы он ощущал неудобства. Его репутация по-прежнему работала на него, порождая слишком много слухов даже без его вмешательства. — Вы не выглядите расстроенно.       Подвёл итог увиденного Самир, шедший за первенцем графа, который спокойно двигался по деревне, не скрываясь и не таясь. Необычное зрелище, настолько противоположное их прошлым встречам, что торговец почти ощущал нереалистичность всего происходящего. Молодой дворянин сейчас выглядел ещё более весомо и уверенно, даже если и ранее в его глазах торговец не замечал ни следа беспокойства или страха. Только лукавая, заманчивая улыбка, полная насмешки и презрения, только уверенность и непоколебимость. — С чего бы я должен быть расстроен? Из-за того, что меня выгнали из графского дома?       Кейл почти смеётся, немного жалея Басена, вынужденного выслушивать неуместные вопросы и шепотки. Но он уже не маленький мальчик, чтобы красноволосый парень защищал его. Справится и достойно проигнорирует, как он приловчился делать за все те годы в роли наследника. Интересно насколько сильно злились Амиру, Гилберт и Эрик? Хенитьюз испытывал любопытство, думая о них и их реакции на эти нелепые слухи.       Самир промолчал, не найдя, что сказать на насмешливые слова красноволосого дворянина. Мужчина больше нигде и никогда не видел аристократа, который бы с таким упоением и сарказмом насмехался над собственным положением, статусом и репутацией. Торговец всегда думал, что они лелеют и берегут эти вещи, пока не встретил Кейла Хенитьюза, на тот момент уже имеющего репутацию, опущенную на самое дно руками самого Молодого Мастера.       Зайдя в дом, Кейл ведёт больше не пытающегося с ним поговорить Самира в свой кабинет, которым он почти не пользовался, предпочитая рабочий угол в своей комнате. Но приглашать туда посторонних Хенитьюз не хотел, желая оставить подобное для людей, обитающих слишком близко, чтобы избежать их присутствия в своей спальне. Такую пару он как раз и встретил в коридоре, останавливаясь. — Мисс Розалин, Лок, в деревню прибыли торговцы, идите, выберете две любые вещи, что сможете найти. Одна из них ваша, другая подарок. Эрухабен-ним, можете присоединиться к ним, если хотите. И Лок, там книги, которые ты просил. — Молодой Мастер Кейл, а кому мы должны будем сделать подарок?       Бывшая принцесса не теряется подобно волчонку, не ожидавшему таким слов. Золотой дракон тоже с вопросом выгибает бровь, словно не понимая, какую чушь несёт парень и что именно от них хочет. — Раону разумеется. — У Раона праздник? — А что Раон-ним празднует? — Подарок малышу?       Все выглядят заинтересованными, даже древний дракон, впервые слышащий о том, чтобы драконы что-то праздновали. Но детёныш с самого начала был странным, так что Эрухабен почти смирился, заинтересованно разглядывая существ перед собой, чьи лица переполняли всевозможные эмоции. Торговец выглядел озадаченно, не понимая, что за Раон и отчего Хенитьюз собирается организовывать для него праздник, а судя по его заказам: тот должен был быть достаточно масштабным, чтобы посоперничать с праздниками знатных особ. Розалин взволнованно и радостно смотрела на Кейла, прикидывая в уме, что можно подарить дракону, пусть и маленькому, но очень умному и талантливому. Лок медленно, но верно начинал паниковать, лихорадочно пытаясь понять, что можно вообще подарить дракону. — Он празднует то, что он Раон Миру — Великий и Могучий.       Из уст Кейла льётся бред — именно так его слышит Самир, таращась на серьёзного и спокойного аристократа. Реакция говорящих с Хенитьюзом людей его поражает не меньше, потому, что красноволосая девушка расплывается в понимающей улыбке, а сероволосый подросток издаёт неуверенный звук осознания. Словно они понимают, всю ту чушь, покидающую рот дворянина, кивая и очень серьёзно к ней относясь. — Молодой Мастер Кейл должен был сообщить нам об этом раньше! — Думаю, я ненадолго покину вас.       Розалин говорит возмущённо, пока золотоволосый эльф спокойно смотрит на красноволосого парня. Он не собирается брать что-то из вещей людей. Эрухабен - дракон и у него полно сокровищ, чтобы подобрать что-то для подарка малышу. Он ни разу не бывал на праздниках, но считает, что не может подарить дракончику что-то менее ценное и уникальное, чем люди или волки. — Вы успеете мисс Розалин. У нас ещё пару недель, чтобы всё подготовить. А, и не забудьте выбрать подарок от Чхоль Хана.       Кивнув им всем, Кейл идёт дальше, пока уже ничего не понимающий торговец следует за ним. Самир определённо перестал что-либо понимать, поэтому ему приходится отмахнуться от всего этого и забыть, чтобы сосредоточиться на предстоящем разговоре. И у него это получается, ведь в кабинете только он и дворянин, расслабленный и заманчиво усмехающийся. И лишь раз, ещё в самом начале, к ним зашёл старый слуга Рон, принеся чай. Но и того Хенитьюз отправил выбирать подарок для Великого и Могучего, попросив не забыть выбрать что-то и от лица его сына. В этот раз торговец просто игнорирует и эту фразу, и улыбку старика, слишком довольную и понимающую, чтобы добавлять понимания к происходящему.       Самир предпочитает забыть всё это, сосредоточившись на своей работе. Дела дворян касаются только дворян, и кто он такой, чтобы даже думать об этом? Торговец не хочет терять, что имеет, поэтому говорит только о магических устройствах и дальнейших планах их продажи.