Для поздно уснувшего Кейла, утро началось слишком рано, по мнению самого дворянина. И разбудил его не Рон, и даже не Рэй, а грохот и содрогнувшаяся земля. От неожиданности Хенитьюз подпрыгнул и свалился с постели, ошарашенно уставившись на таких же шокированных котят. В золотых глазах читалась паника, пока сознание настигало сонные, туманные ото сна разумы.
— Какого чёрта?!
Раздражённо и испугано выругавшись, дворянин подскочил на ноги, слыша отдалённый гул голосов и ощутив, как земля снова вздрогнула под ногами. Будто кто-то с неистовой силой ударил по ней. Он с Хонгом подпрыгнули и оказались поближе к дворянину, вздыбливая шерсть и осматриваясь.
Подобное вызывало вопросы и заставляло сердце Кейла гулко биться в груди. Он не знал, чего ожидать, быстро одеваясь и выскакивая на улицу. Рядом не наблюдалось никого, поэтому, не раздумывая и минуты, Хенитьюз рванул в сторону грохота и неистового шума, краем глаза подмечая не отстающих от него детей племени Мяо.
Преодолев примерно пол лагеря немагической фракции, Хенитьюз наконец-то начал замечать людей, что столпились впереди, слишком плотными группками, иногда шевелящимися в странном темпе. Словно они уворачивались или иногда отходили в сторону, уже через пару минут занимая прежнее место. Там же среди людей, варваров и воинов обнаружились компаньоны аристократа, наблюдающие за чем-то.
Они не выглядели встревоженно или зло, скорее напряжённо, пока толпа рядом с ними разразилась новым гулом. Кейл немного успокоился, понимая, что ничего страшного не произошло, и замедлился, взъерошивая свои спутанные волосы и отдёргивая одежду. Он и так выглядел слишком всклокочено, чтобы не озаботится хоть каким-то внешним видом, проклиная всю ситуацию и такую экстремальную побудку.
— Что происходит?
Не скрывая раздражения и даже злости в голосе, негромко интересуется Хенитьюз у Розалин, Лока и Бикроса, стоящих рядом. Все трое вздрагивают и поворачиваются к нему, позволяя аристократу увидеть пролетевший на огромной скорости снаряд, что с грохотом и дрожью врезался в землю. А следом за ним шёл Чхоль Хан, выглядящий как человек, собирающийся кого-то убить. Медленно и очень мучительно.
Подобная картина заставила Кейла застыть, чтобы мигом осознать две вещи: летящим снарядом являлся Тунка, и все эти грохоты происходили от встреч его тела с землёй. Казалось, это продолжалось уже какое-то время, потому что вытянувший шею дворянин очень хорошо видел с каким заплывшим лицом пытался встать с земли лидер варваров. Походило, что его уже долго и с упоением колотил никто иной как черноволосый мечник, вчера так неуверенно спрашивающий, может ли он согласиться на бой в следующий раз.
— Молодой Мастер…?
Неуверенно позвал Лок, наблюдающий за изменяющимся лицом аристократа. Волчонок не брался судить, но сейчас Кейл казался ему слишком растерянным и простым, более человечным, чем когда либо, с дёргающимся глазом и губами, которые кривились и дёргались, словно человек не мог понять нахмуриться ему или улыбнуться.
Внимательно следящая за дворянином магесса только невинно улыбнулась, когда красно-карий взгляд оторвался от дерущихся и переключился на стоящих рядом людей. Она не знала, что именно разбудило Кейла, но выглядел тот так, словно только проснулся и сразу же кинулся их искать. Подобное не могло не вызывать сочувствие, но девушку это больше веселило, особенно то, как быстро растерянность на чужом лице сменилась хмуростью, недовольством и даже раздражением.
— Неужели они не могли дождаться хотя бы полудня?
— Мяу!
— Мияу!
Морщась, пробурчал Хенитьюз, ощущая, как острыми иголочками в его одежду впились коготки котят, быстро и проворно забравшихся ему на плечи. Розалин с Локом удивлённо моргнули, уставившись на возмущённо мяукающих Он и Хонга, что своим недовольством полностью соответствовали дворянину. Но удивило их не это, а сами котята, которых ещё вчера здесь точно не было, да и не могло быть. Ведь все дети ушли с Итэном, ещё до их приезда в деревню Харрис.
— Молодой Мастер, вы плохо спали минувшей ночью.
Быстро понимая в чём дело, с сочувствием проговорила бывшая принцесса, не спрашивая, а утверждая. Если дети племени Мяо находились с Кейлом, значит вечером или ночью к парню нагрянули гости. И если так, дворянин ещё долго мог не спать, ведя беседы как с родственником по материнской линии, так и с детьми.
Внешний вид Хенитьюза находил себе ещё больше оправданий, от этого не становясь менее потешным.
— Молодой Мастер, вам нужно вернуться и переодеться.
С хмурым лицом заговорил Бикрос, борясь с желанием одеть перчатки, позвать отца и вернуть дворянину его привычный, ухоженный вид. Ведь сейчас тот больше походил на взъерошенную и злобную кошку, чем гордого аристократа, и с этим стоило что-то делать.
— Думаешь, я могу это пропустить?
С мрачной усмешкой отозвался Кейл, кидая взгляд в сторону Чхоль Хана и Тунки, где последнему в очередной раз заехали кулаком по лицу. И, кажется, он даже продолжал что-то бормотать, но настолько негромко, что дворянин ничего не мог расслышать за этим гулом.
В какой-то момент Мастер Меча замер и повернул к нему голову, ощутив на себе взгляд. Черные глаза мечника расширились, пока он, выцепив облик Кейла из толпы, удивлённо моргнул, сразу замечая его внешний вид. Это настолько поразило Чхоль Хана, что тот еле подавил в себе порыв подойти и спросить, что случилось. Ещё никогда тот не показывался в подобном виде где-то, помимо комнаты, предпочитая сразу по пробуждению приводить себя в божий вид.
Но черноволосый парень ничего не успел сделать, как услышал глухой стон своего противника, никак не желающего сдаваться и всё продолжающего вставать. Мечник соврёт если скажет, что не делал этого специально. Не бил с той силой, которая могла бы вырубить этого варвара, желая продлить это мгновение чуть дольше. Всё же человек перед ним этого заслужил, за весь тот бред, что изрыгал его рот. Никто не имел права говорить подобное о его семье. Не имел права с таким пренебрежением отзываться о более слабых, что требовали защиты, а не унижений. Чхоль Хан хорошо знал, о чём говорил, ведь он сам когда-то был неимоверно слаб.
— Ты прав, я могу это пропустить.
Ухмыльнувшись мечнику, что тут же развернулся для нанесения очередного удара по своей жертве, проговорил Кейл, успевший покрыться мурашками от пронзительного взгляда шеф-повара. Тот не отводил его ни на мгновение, стоя с всё тем же хмурым лицом и брезгливым пренебрежением в глазах. Словно Хенитьюз был не в слегка мятой одежде и с неухоженными волосами, а как минимум разок упал в лужу по пути сюда.
— Позови Рона.
Отдав распоряжение Бикросу, дворянин оставил Розалин и Лока дальше наблюдать за боем, направившись обратно в выделенный ему домик. Он с Хонгом за ним не пошли, решив вместе с остальными понаблюдать за Чхоль Ханом. Они не могли упустить такой возможности взглянуть на бой мечника, который, тем не менее, больше походил на планомерное избиение.
Пока Кейл возвращался, он хмурился, вспоминая, чем вообще закончился вчерашний день.
Итэн таки написал письмо наследному принцу, которое аристократ тут же прочёл, поначалу усмехаясь от похожести их обращения к Солнцу и Луне их королевства, но затем парню стало не до смеха. Темз писал о магах, магическом устройстве, что должно было направить всех выживших в Королевство Роан под крыло наследного принца. Про артефакты, часть которых он готов продать лично Альберу, и вознаграждение, которое хотел бы получить за свою работу. Конечно же, также анонимно и не встречаясь на прямую, упоминая всю ту пользу, что он принёс и принесёт в будущем.
Хенитьюз этого не понимал. Хмурился и смотрел на Итэна так пронзительно, словно пытался понять, о чём тот думает или залезть в его голову. Но у аристократа ничего не выходило, мысли человека перед ним оставались для него загадкой, даже после тех слов, звучащих как совет, наставление, о котором стоило подумать и понять:
« — Не люблю работать бесплатно. Каждый труд должен оплачиваться, так почему ты не хочешь ничего получить от наследного принца?
— Мне от него ничего не нужно.
Кейл морщится, словно сама это мысль звучит для него безумно.
— Какая глупость. Деньги нужны всегда, они никогда не бывают лишними. Так почему ты отказываешься от того, что заслужено принадлежит тебе?
Темз звучал всё также спокойно, вопросительно выгибая бровь, словно, правда, пытаясь это понять. Или понимая, но, не принимая подобное мышление, слишком робкое и жертвенное. Нет ничего плохого в том, чтобы требовать тебе положенного, просить награды и получать её. Это никогда ни к чему не обязывало.
Подобные слова Итэна уязвляли, заставляя дворянина кривиться и думать. Думать обо всём, что он успел сделать, о своей жизни, о том, как он и жил и что собирается делать. Темз был прав и не прав одновременно. Кейл не хотел с ним соглашаться, иначе всё это не имело бы смысла. Он совершенно точно не желал награды, вознаграждения или чего бы то ни было. Ведь все его действия в подобном не нуждались. Хенитьюз делал что-то лишь потому, что сам этого хотел или наоборот не хотел, и если подобное приносило другим людям пользу — это совершенно точно его не касалось.
— Быть эгоистом не так уж плохо. Признай это.
Сказав это, старший красноволосый парень простился и ушёл. Было слишком поздно, чтобы задерживаться ещё, да и они уже обсудили всё, что хотели. А теперь Кейлу стоило подумать, и Итэн совершенно точно не собирался ему мешать.
Дети племени Мяо со своим опекуном не пошли, решив этой ночью остаться с Хенитьюзом, что выглядел слишком хмурым и задумчивым, чтобы оставлять его одного. Ещё долго после этого парень не мог уснуть, засыпая только к рассвету, чтобы проснуться от грохота сражающихся придурков.»
Рон, зашедший в комнату Молодого Мастера по наводке сына, застаёт того за глубоким мыслительным процессом. Его щенок хмурится, кусает губы и отстраненным взглядом смотрит в некуда, слишком погружённый в собственные мысли. И даже если дворецкий не хочет его отвлекать, у них не так много времени, чтобы привести Хенитьюза в порядок и наконец-то начать этот полный событий день.
— Молодой Господин, встаньте, я вас одену.
Подойдя к юноше, старый слуга касается его плеча, ловит на себе мимолётный взгляд и улыбается, когда аристократ подчиняется. Его взгляд всё такой же блуждающий, пока убийца поправляет его рубашку, разглаживает складки и помогает надеть жилет, цепляя к воротнику золотую брошку. Это не герб дома его щенка, но тоже приемлемая замена.
Следом идут волосы и сапоги, которые Рон перешнуровывает и завязывает более надёжно.
За всё это время Хенитьюз даже не двигается, пока руки слуги не потянут его в сторону, поворачивая или заставляя присесть. Всё это хорошо знакомо ему, привычно, безопасно. Кейл не видит необходимости отвлекаться, продолжая размышлять над словами Итэна, что прочно засели в голове. Необходимость поговорить с Роном и предупредить его об изменении планов мигает где-то на краю сознания, но дворянин не торопится.
Темз никогда не оповещали о том, что делали. Они просто творили что-то, наводили хаос и исчезали, не видя смысла ни объясняться, ни получать с этого выгоды. Эта семья и вовсе словно жила по своим правилам, погружённая в исследования всего и сразу, чтобы задумываться о чём-то настолько тривиальном как поиск тех, кому их действия приносят пользу. Сделать, что считаешь нужным и идти дальше, — так они жили, вспоминая о воспитании, манерах и приличиях только в тех редких случаях, когда это было необходимо.
И куда по итогу это их привело?
Кейл хмыкает, думая о том, насколько этот род ненавидел впутывать чужих в свои дела и подпускать их слишком близко. Скрытные, отстраненные, знающие слишком много и оттого нравившиеся очень небольшому кругу людей. Они не были просты, да и высокомерия в них хватало, чтобы в итоге остаться один на один с проблемой и врагом, который сгубил их. И никто ничего не понял, не заметил, списав всё на очередную их причуду, высокомерный финт ушами, где они просто сбежали ещё в более глухую часть мира, чем раньше. Подальше от остальных людей и их проблем.
И первенец графа вёл себя так же. Он вроде бы тут, со всеми, что-то делает, строит планы, тащит их за собой, но не ощущает себя причастным. Не пытается сблизиться или подпустить ближе необходимого. Оставляя все их отношения на расстоянии товарищества, где они периодически помогают ему, а он им. Будь то деньги, информация или какие-то блага.
Отлично умея откупаться от людей всем этим, Кейл не уверен, что не останется один. И даже если всё это страшит его, менять что-то очень трудно. Если подпустить человека слишком близко, можно ощутить боль — реши он уйти, но если подобного не делать совершенно, ты всё равно останешься один. Возможно, без боли, но с тем же отчаянием и онемением на краю сознания, что будет расти и расти, пока не проглотит тебя целиком.
— Рон, мы покупаем магическую башню. Приготовь всё.
Голос Хенитьюза, когда он открывает рот, хриплый и негромкий. Подобное пугает дворянина, что, тем не менее, договаривает всё необходимое и наконец-то смотрит на слугу. Лицо того, стойкая внимательность, с которой убийца разглядывает своего щенка, сейчас напоминающего подростка, но никак не уверенного в себе дворянина.
Кажется в последнее время, Кейл вёл себя намного искренней, чем за долгое, долгое время. Словно сдерживать внутри эмоции становилось для него сложнее и невыносимее. Рон не знал, что чувствует по этому поводу. Он не уверен в том, насколько обдуманные решения тот принимает, но всё равно не собирается противиться или говорить что-либо наперекор.
— Как скажете. Что-нибудь ещё?
— Да. Пусть остальные подойдут ко мне, когда закончат.
Дёрнув уголками губ в улыбке, вспоминая разукрашенное лицо Тунки, Хенитьюз видит у старого слуги такое же удовлетворённое этим фактом выражение. Даже не имея возможности наблюдать за всем процессом избиения, они не могли не ощущать удовольствие.
День начался с довольно хорошей новости, пусть Кейл и успел переволноваться по этому поводу. Оставалось заключить сделку и большую часть плана можно считать завершённой.
