***
Минерва МакГонагалл с утра чувствовала себя не очень хорошо: у нее чесалось под хвостом даже в человеческой форме, а еще отсутствие Альбуса навевало грусть. Правда, профессор надеялась избавиться от грусти привычным способом: методом выбивания дури из грязнокровки под Обливиэйт, но до этого нужно было еще ждать. В основном, ждать, пока пройдет распределение и ужин. Решив уже отправиться за будущими первогодками, Минерва поняла, что не может сдвинуться с места — ее тело ей не повиновалось, зато в голове что-то удовлетворенно мурчало. Испугавшись своего состояния, профессор отправилась в обморок, отключившись от внешнего мира. — Мррр-да, — заметила Мурка, изучив свое тело. — Действительно бяка… Память тактично напомнила, что нужно отправиться за детьми, поэтому, приняв более привычную для себя форму, Мурка отправилась. Гордо идя по коридорам школы, Мурка привычно раздавала лапой плюхи всем встречным, не успевшим убежать котам. Коты послушно стекали по стенам в полном удивлении от подобного поведения уважаемого профессора, никогда раньше не отказывавшейся помурчать под луной. С сожалением приняв человеческую форму, Мурка вонзила свой взгляд в будущее магического мира. Будущее дрожало от холода и кое-где было несколько влажным, поэтому ото всех мгновенно пошел пар, а от кое-кого и дым. Сил Мурка не рассчитала, а влагу не любила, хотя плавать умела, но недолго, недалеко и страшно мстила потом. — Это что? — тактично поинтересовалась у Шляпы известная своей чистоплотностью легендарная зверюга, временно занимавшая тело декана отважного факультета. — Я Шляпа… — робко заметила остро чувствовавшая опасность Шляпа. — Распределяющая. — Ага… рассадник вшей, блох и всякой инфекции! — припечатала Мурка, накладывая чары. — Ык… — ответил ей головной убор, неожиданно ощутив себя чистым и отремонтированным полностью. Проблема была в том, что говорила Шляпа через прореху, после ремонта… ну, теперь головной убор мог только мычать, зато очень чувственно, что было оценено Муркой по заслугам, то есть никак. Она и пожалостливей слыхала. Поэтому просто перешла к процессу распределения. Большой зал Хогвартса был шокирован — Шляпа молчала, а эмблемы на мантиях появлялись. Впрочем, школьников было немного, только те, кто не смог убежать или не имел аварийного порт-ключа. Поэтому они дружно дрожали, грустно поглядывая на Поттера с Грейнджер. — Скучно, — констатировал Илья, с интересом поглядывая на почти пустой стол. Еда находилась только перед Муромцем и поляницей, так как у домовиков тоже был развит инстинкт самосохранения. Они подсознательно чувствовали — пока богатырь с супругой занят, он никого не бьет. А разве может быть лучшее занятие, чем еда? Правда, скука никуда не девалась. — А если теперь лохматых одних оставить? — задумчиво проговорила Тринадцатая, наблюдая за скукой Ильи. — Ума они поднабрались… Избавленная от охорашивания родителями Гермиона в задумчивости сидела в уголке сознания, думая о Гарри. Думать о нем было безопасно и как-то очень спокойно, поэтому девочка решила, что он ей пригодится. Участь последнего Поттера была решена, а участь Хогвартса готовился решить Илья, которому было скучно.***
— Сегодня школу разнесем или завтра? — громко поинтересовался Илья у супруги. Пространство вокруг них мгновенно очистилось, школьники предпочли держаться подальше. Мысль о том, что супруг будет спать где-то вдали, полянице категорически не понравилась, но тут внезапно оказалось, что Хогвартс за тысячу лет отрастил себе вполне приличный инстинкт самосохранения, поэтому появившиеся эльфы с поклонами проводили богатыря с супругой в семейные апартаменты. Женилка по-прежнему не работала, но разомлевшая Савишна занималась санпросветом Гермионы, демонстрируя ей картины всего того, что можно сделать с девочкой, чтобы ей было хорошо, девочка послушно просвещалась. Была она начитанной, потому о половой жизни в теории уже была осведомлена. То есть просто просвещалась дальше. — Давай завтра, — решила Савишна, укладываясь в постель. Отрастивший себе инстинкт самосохранения замок на богатыря с поляницей, все же, не рассчитывал. Подкрепленный и усиленный магией храп заставил замок мелко дрожать. Богатырь и поляница личностями были легендарными, вот и храп у них оказался тоже… легендарным, поэтому этой ночью спали только они, остальные мелко дрожали вместе со всем Хогвартсом. Северус Снейп был задумчив. Такого Поттера он не знал и опасался, что, если узнает, ничем хорошим это не закончится. В этот момент посыпались обеты. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор в свою очередь уже забыл о школе, своих планах, и рабах, решив всех отпустить на волю. Чего только не решишь в состоянии алкогольного опьянения… Поэтому бывшие рабы посчитали, что Дамблдор сдох, решив устроить шумные поминки. В Министерстве на следующий день тоже также решили, известив МКМ. В общем через сутки Альбус считался мертвым. Где-то так он наутро и выглядел, поэтому против истины маги погрешили несильно. Наутро, обнаружив, что замок устоял, поляница немного расстроилась и расширила семейные апартаменты, сломав три стены, одна из которых была несущей. Шум разбудил Илью, но громить уже было нечего, поэтому богатырь приуныл. Гарри внутри него просвещался на тему того, что нужно делать с теми, кто будит, и что под настроение с ними может сделать Савишна, выглядевшая, как Гермиона. Было немного страшно, поэтому мальчик решил Гермиону не злить. Ну, или быстро убегать, хотя подозревал, что от девочки не убежишь. — Пошли, поедим и на уроки, — предложила поляница, оценила скривившееся лицо мужа и добавила: — Они сами виноваты. Такая постановка вопроса понравилась уже и Илье, потому что учиться он не любил, а любил: «они сами виноваты», «оно само», «это не я» и «ну, я это». Так как поляница упомянула один из любимых вариантов, то через пять минут Муромец уже был готов к свершениям. Мурка за ночь выполнила программу-минимум: разобралась в трансфигурации, не поняла, зачем она нужна, побила всех тех котов, которые имели неосторожность появиться в коридорах замка, и объяснила правила общежития миссис Норрис. Последняя, правда, оказалась заколдованной дочерью самого мистера Филча, поэтому быстро обратилась обратно и убежала к папе, сверкая голой попой, потому что одежда с ней не выросла. Утром кошка была готова к свершениям, а вот ее человекообразные коллеги как раз нет, но Мурку это интересовало мало. Несмотря на то, что люди ее звали Марусей, Мурка предпочитала зваться так, как ее назвала мама, а не Баюн. Причины этого были до срока сокрыты. Позавтракав и счастливо улыбнувшись попадавшим от избытка чувств в обморок окружающим, лохматая парочка оставила на столе завязанные басурманскими узлами столовые приборы и отправилась на занятия. В гордом одиночестве, потому что их факультет завороженно смотрел на свернутые в трубочку тарелки. Скучно было легендарным, значит. Первым отсутствие инстинкта самосохранения должен был продемонстрировать не приехавший в школу Ремус Люпин. Но его инстинкт самосохранения оказался сильнее желания кушать, поэтому ликантроп остался дома. А вот Мурка… Второй урок должен был быть с деканом, поэтому кошка приняла каноническую форму, разглядывая школяров. Школяры уже знали эту форму, поэтому сидели тихо. Полтора часа, а потом кошка уснула. Это был самый интересный урок с Минервой МакГонагалл за все время ее преподавания. Переглянувшиеся богатырь с поляницей вздохнули и пошли на зелья. Там им не встретились слизеринцы, инстинкт самосохранения которых легко перешиб гонор, заставив отсиживаться в гостиной. — Поттер-р-р! — прорычал Северус Снейп. — Так себе рычите, профессор, — вздохнул Илья. — Вы бы потренировались… Мысль была свежей, очень, на взгляд Северуса, интересной, поэтому зельевар перестал изображать, по мнению Муромца, щенка и отправился восвояси в глубокой задумчивости. Ряды профессоров стремительно таяли — кому-то что-то подсказал инстинкт, кто-то у Поттера ничего не вел, но как-то не горел желанием. В школе стало намного скучнее, когда перед поляницей и богатырем появился домовик. — Вы можете покинуть школу, — пропищал он. — Только не бейте! — Во-о-от! — подняла палец Тринадцатая. — А вот тепе-е-ерь….***
— Гарри, Гарри! — позвала мальчика милая девочка, осознав, что владеет телом. — Да, Гермиона, — кротко ответил мальчик, хорошо помня основные принципы выживания — не спорить с женой. Является ли Гермиона женой, он не знал, но все равно особо не рисковал. — Гарри! Мы — это снова мы! — воскликнула девочка и призадумалась. — Я тебя люблю, — на всякий случай сказал мальчик, заставив Гермиону покраснеть. — Это хорошо! Я тебя никому не отдам, поэтому поехали домой! — решила девочка, случайным движением крепкого кулака пробив стену. — Не поняла, — призналась Тринадцатая. — Это как так? — Все просто, малышка, — погладила лапушку и прелесть Савишна. — Мы ушли, но силы наши у них остались. — Ой… — проговорила малышка, но потом подумала и решила, что это хорошо. — Как скажешь, Гермиона, — послушно ответил Гарри Гермионе. — А твои меня не прогонят? — Я им прогоню, — оскалилась девочка, получившая от Савишны еще и беспримерную наглость. — Ты будешь жить со мной. — Тетя Магия… — начала Тринадцатая, на что провинившаяся женщина кивнула. — Хорошо, Гермиона, — согласился Гарри, которого никто не спрашивал. — Это значит, что ты по-прежнему моя… ну… — Же-на… — по слогам произнесла девочка, которой это именование понравилось. — Собирайся. К моменту отъезда Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер домой, в замке отсутствовали Снейп, Филч, Флитвик, Помфри, Дамблдор и два десятка домовиков, решивших сменить место работы просто на всякий случай. Подумав, Мурка, которая в миру звалась Марусей, решила, что уже можно скоро и ей отсутствовать, но Тринадцатая с этим пока была не согласна, поэтому на следующий урок Мурка обратила школяров в котят, принявшись их вылизывать.