***
Третьекурсники заметно подросли за это лето. Глядя на своих лучших друзей, Адара не могла не отметить, что Невилл неплохо вытянулся за это лето, а Фэй приобрела более женственный вид. Сама же Блэк не считала, что сильно потерпела изменение в своей внешности. Разве что девочка выросла на пару футов, и её черты лица стали немного заострённее. Теперь для окружающих она ещё больше напоминала им его. — Люциус отказался подписывать разрешение на моё посещения Хогсмида, — вздохнув, Блэк опустила взгляд вниз. К её сожалению, Люциус являлся её опекуном уже пол десятка лет, и пробудет им ещё ровно столько же. Адара ненавидела его так сильно, как ненавидела никого доселе. Блэк рьяно протестовала против решения Малфоев, она отказывалась жить с ними. Но разве кого-то интересовало её мнение? Мнение маленького, обыкновенного ребёнка, но в то же время ребёнка с фамилией, которая наводила ужас на многих, кто её произносил. Фамилия, которая насквозь пропитана своей чернотой, прямо как её значение. До 8 лет она жила у Вальбурги. Воспитание родной бабки и Малфоев отличалось, и сходство было лишь одно — и там и там она не чувствовала себя дома. — Оу... — Невилл не был силён в поддержке. — Не волнуйся, Ада, мы найдём способ пробраться в Хогсмид. Мне, кстати, родители тоже не подписали эту бумажку. Мои родители считают, что пока… — Данбар осеклась, сочувствующе глядя на подругу, — он на свободе, там будет не безопасно. Реджи, послушай, что бы не произошло, знай, мы всё ещё твои друзья и будем ими до конца, — Фэй взяла Адару за руку в знак поддержки, а Невилл кивнул в подтверждение слов девочки. — Спасибо вам, ребята… — уголки губ приподнялись, а настроение немного улучшилось. Верила ли Адара в виновность своего отца? Она не знала. Ей отчаянно хотелось верить, что он невиновен. У неё не было оснований и доказательств, но если понадобится, Адара готова раздобыть их, и не важно какими способами. Она не знала, что такое отцовская, да и в общем родительская любовь. В детстве девочка по ночам, после очередной ссоры с Люциусом часто представляла свою жизнь с мамой и папой, но если про смерть матери ей рассказывали, то о отце… Никто ничего не говорил. Скорее всего, она бы и дальше оставалась в неведении, если бы его имя ни висело на каждой стене, каждом столбе и в каждом углу. Будучи ребенком она ведь даже не знала, как его звали. Сначала Вальбурга не хотела рассказывать о родителях совершенно ничего. Постепенно, с годами бабушка начала смягчаться касательно этой темы, и рассказала Адаре всё. О том, что её мать звали Марлин МакКиннон, о том, как героически она умерла, защищая свою семью. Из рассказов бабушки она узнала, что и её мать, и отец учились на Гриффиндоре. Когда Адара была еще ребенком, леди Блэк говорила ей, что каждый факультет по-своему хорош. Конечно, она хотела, чтобы её родная внучка, как и все ее великие предки попала на Слизерин (за исключением Сириуса), но тем не менее не ставила ей жесткие рамки по этому поводу. А потом Вальбурга умирает. Реджи было 8 лет, когда бабушке резко стало плохо. В её глазах эта женщина всегда выглядела стойко и величественно. Умея приспособиться к любым переменам и обстоятельствам, умение говорить спокойно и лаконично, в любых ситуациях держать самообладание — всё это держало хозяйку рода Блэк высоко в глазах девочки. Пусть она была строгой, хладнокровной, скупой на похвалу — но Адаре больше не было на кого равняться, и Вальбурга стала примером для подражания в сердце девчушки. С каждым днем женщине становилась всё хуже. Она как будто угасала с каждым днем. Стала все реже появляться в главном зале, во время приемов пищи ела неохотно, с трудом проглатывая еду — складывалось впечатление, будто у неё стоял ком в горле в прямом смысле этого слова. Затем она слегла, и в этот момент дом на площади Гриммо опустел. Светские мероприятия сошли на «нет», соответственно и гостей в этом доме не появлялось. Картины редко что-либо говорили, и практически весь день там стояла мертвая тишина. Время шло в геометрической прогрессии, день сменялся ночью, и вскоре Блэк умерла. Бессонные ночи, слёзы, тихие рыдания ночью под одеялом стали спутником Адары на некоторое время. Девочка не знала, что ей делать и как жить дальше. На следующий день её забрали Малфои. — Нарцисса настояла на том, чтобы забрать тебя к нам. — Люциус всем своим видом показывал, что он не рад сложившимся обстоятельствам. Не рад, что блэковское отродье теперь будет жить в его доме. — Мы требуем от тебя не многого, всего лишь несколько простых вещей. Беспрекословное послушание, заслуженное уважение, и, самое важное — преданность. Я думаю, ты в состоянии понять это. Не сомневаюсь, покойная леди Блэк научила тебя многому. Покойная. Он специально выделил это слово. Он понимал, что ей больно, но всё равно сделал это. — Конечно, мистер Малфой. Я бесконечно благодарна Вам за оказанную Вами честь. Вы подарили мне возможность жить в этом роскошном особняке — больше мне не о чем мечтать, — ровно и коротко. Так, как её учила Вальбурга. Нарцисса её восхитила. Прямая осанка, манеры, хладнокровие — те качества, которыми обладала леди Малфой. Те качества, которые так ценились в «высоком» обществе. Те качества, которые воспитывали в Адаре. Женщина не делала резких выпадов в сторону девочки, но, как и было положено, относилась к ней холодно. Ещё был у них сын, маленькая копия Люциуса — Драко Малфой. Хоть они и жили в одном доме на протяжении многих лет, но лучшими друзьями так и не стали. Товарищами — да, но до лучших друзей им было далеко. Воспитание было похожим, но тем не менее разные взгляды на жизнь. Да и вкусы у них были разные: Драко любил квиддич, а Адара его терпеть не могла. Не потому, что ей не нравилось, а потому, что она боялась высоты. Он — небо, она — земля. Вроде бы рядом, но в тоже время далеко друг от друга. И если Драко не особо тянулся к книгам, то Реджи проводила большую часть свободного времени в их компании. Даже живя в своем родном доме, она не читала книги в таком количестве. Возможно, ей было скучно, а возможно, она просто хотела знать как можно больше. Нет, Малфой-младший тоже читал, в довольно-таки большом объеме, но он это делал потому, что по-другому никак. Драко должен был быть образованным, так как он наследник древней, аристократической семьи, и не дай Мерлин, он опорочит её честь. Когда он стал старше, он начал читать разы больше, ведь в его жизни появились другие ценности — важнее, чем полетать на метле. Но это было после.***
Адара помнит момент, когда ей пришло письмо с приглашением в школу чародейства и волшебства «Хогвартс». Её кузен принял эту новость спокойнее, чем она. Ещё одно отличие — эмоции. Адара, не смотря на влияние сначала родной бабки, а потом Малфоев не была настолько хладнокровной, какой она должна была быть. Драко же во всём подражал Люциусу, хоть и наедине с Реджи был менее напыщенным. На следующий день они отправились в Косой переулок, дабы купить школьные принадлежности. Там она и встретила свою будущую подругу. В качестве домашнего питомца, ко всеобщему удивлению Блэк решила выбрать кошку. Она сама не знала, что её так привлекает в этих пушистых существах, ведь пользы они не приносят, в отличии от тех же сов. Люциус и Нарцисса отправились по своим делам, обещая вернуться через полчаса, а Драко в то время сидел у Мадам Малкин, и времени у неё скорее всего было не так уж и много. Адара ходила по магазину, рассматривала разные породы котов и кошек, отмечая самых красивых, и вдруг её внимание привлекла девочка, примерно такого же возраста. Она стояла возле сов, медленно пересчитывая галлеоны, и, судя по её лицу, денег ей не хватало. Для Реджи, которая жила в огромном достатке эти несколько галлеонов ничего не стояли, и она уже хотела подойти к ней, дабы предложить ей свою помощь, как вдруг заметила, что рядом с девочкой стоит какая-то женщина, предположительно её мать, и что-то ей говорит. Ада услышала лишь отрывки разговора, исходя из которых она поняла, что мама отчитывает девочку за то, что та неразумно расходует финансы, мол, нужно выбирать самую дешевую птицу. Через малый промежуток времени женщина куда-то отошла, и тогда Блэк решила подойти к ней. — Здравствуй… — обратила на себя внимание Адара. Девочка вздрогнула, обернулась и испуганно посмотрела на неё. Увидев, что перед ней стоит её ровесница, та заметно успокоилась. — Э-э-э… Привет, — она неловко улыбнулась и почесала затылок, ожидая того, что ей хотела сказать Блэк. — Меня зовут Адара… Адара Блэк. — Реджи внимательно посмотрела на лицо собеседницы, ожидая изменения в её взгляде, но он, на её же удивление никак не изменился. Многие люди, услышав её фамилию как минимум меняли свою физиономию, но не эта девочка. — Как зовут тебя? — Фэй Данбар… приятно познакомиться, — девочка ещё раз широко улыбнулась, обнажая верхний ряд белых зубов, — ты что-то хотела? — Да… то есть… В общем, я хотела предложить тебе свою помощь… — наткнувшись на недоумевающий взгляд Фэй, Адара быстро продолжила, — мне показалось, что тебе не хватает денег на покупку совы, и, может, я могу тебе помочь? Глаза девочки наполнились искренней, неподдельной детской радостью за то, что теперь она сможет купить то, что хотела. Фэй уже открыла рот, чтобы дать ей ответ, но тут же закрыла его. — Извини, но я не могу принять эти деньги, — она хотела, но не могла. Что-то ей мешало. Принципы? Навряд ли. Боялась? Только если того, что об этом узнает её мать. Мол, её дочь взяла деньги у незнакомого человека. — Ты боишься, что твоя мама узнает об этом? — спросила Адара, внимательно глядя на Данбар. Судя по тому, как посмотрела на неё девочка, догадки Блэк оказались верны. — Мы всегда жили бедно, а теперь моим родителям приходится тратить лишние деньги на сову, чтобы мы могли общаться. Я магглорожденая, — последнее слово она произнесла с запинкой, — а мама всегда очень волнуется за меня. Она очень скептично отнеслась к той новости, что я волшебница, сначала даже пыталась выставить профессора МакГонагалл за дверь, — Фэй усмехнулась одновременно с Адой, которая представила себе эту картину. — Но в конце концов ей пришлось примириться с этим. — Моя мать умерла во время Первой Магической войны, а отец… — Блэк на секунду запнулась и отвела взгляд в сторону, — сидит в Азкабане. Это такая тюрьма для волшебников, — пояснила девочка, увидев непонимающий взгляд собеседницы. — До 8 лет я жила у своей бабушки, но вскоре она погибла, и меня отправили жить к своим родственникам. Я прямая наследница очень богатого, знатного и чистокровного рода с огромным наследием, доступ к которому я получу после своего совершеннолетия, а пока я живу в семье, которая так же очень состоятельна. Поэтому… мне правда не сложно. В конце концов, Данбар согласилась. Адара так и не узнала, ругала ли её потом мать, так как она покинула магазин раньше своей будущей подруги. Но, скорее всего, ругала.***
1 сентября 1991. Распределение.
Они шли вслед за профессором МакГонагалл по вымощенному булыжником полу. Проходя мимо закрытой двери справа, Адара услышала шум сотен голосов — должно быть, там уже собралась вся школа. Но профессор МакГонагалл вела их совсем не туда, а в маленький пустой зальчик. Толпе первокурсников тут было тесно, и они сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь. — Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их профессор МакГонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями. Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами, — сообщила профессор МакГонагалл и пошла к двери. Перед тем как выйти, она обернулась. — Пожалуйста, ведите себя тихо. Блэк с шумом втянула воздух. — А как будет проходить этот отбор? — вопрос был задан каким-то худым пареньком в круглых очках рыжему мальчику. Его Адара узнала сразу: один из Уизли. — Наверное, нам придется пройти через какие-то испытания, — ответил тот. — Фред сказал, что это очень больно, но я думаю, что он, как всегда, шутил, — невольно прислушавшись к разговору она усмехнулась. Забавно было наблюдать за суетой сверстников, зная, что на самом деле им надо будет всего лишь надеть на себя шляпу. Внезапно воздух прорезали истошные крики, и многие даже подпрыгнул от неожиданности. — Что?.. — послышался голос того же мальчика, но он сразу же осекся, увидев, в чем дело, и широко раскрыл рот. Как, впрочем, и все остальные. Через противоположную от двери стену в комнату просачивались призраки — их было, наверное, около двадцати. Жемчужно-белые, полупрозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь между собой и, кажется, вовсе не замечая первокурсников или делая вид, что не замечают. Судя по всему, они спорили. — А я вам говорю, что надо забыть о его прегрешениях и простить его, — произнес один из них, похожий на маленького толстого монаха. — Я считаю, что мы просто обязаны дать ему еще один шанс… — Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслужил? Он позорит и оскорбляет нас, и, на мой взгляд, он, по сути, никогда и не был призраком… Призрак в трико и круглом пышном воротнике замолчал и уставился на первокурсников, словно только что их заметил. — Эй, а вы что здесь делаете? Никто не ответил. — Да это же новые ученики! — воскликнул Толстый Проповедник, улыбаясь собравшимся. — Ждёте отбора, я полагаю? Несколько человек неуверенно кивнули. — Надеюсь, вы попадете в Пуффендуй! — продолжал улыбаться Проповедник. — Мой любимый факультет, знаете ли, я сам там когда-то учился. — Идите отсюда, — произнес строгий голос. — Церемония отбора сейчас начнется. Вернулась профессор МакГонагалл. Она строго посмотрела на привидения, и те поспешно начали просачиваться сквозь стену и исчезать одно за другим. — Выстройтесь в шеренгу, — скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам, — и идите за мной! Реджи встала за тёмноволосым мальчиком. Выглядел он забавно: большие, торчащие в разные стороны уши, прилизанные волосы на голове, нескладный, неуклюжий и опирающийся по сторонам детским, напуганным взглядом. Неужели никому, кроме неё, Драко и остальных отпрысков чистокровных семей не рассказывали о том, как проходит отбор? Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл подвела первокурсников к этому столу и приказала им повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам. Перед Адарой были сотни лиц, бледневших в полутьме, словно неяркие лампы. Среди старшекурсников то здесь, то там мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений. — Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала неподалеку стоящая девочка с густой копной волос. — Я вычитала это в «Истории Хогвартса». Было сложно поверить в то, что это на самом деле потолок. Казалось, что Большой зал находится под открытым небом. Блэк услышала какой-то звук и, опустив устремленный в потолок взгляд, увидел, что профессор МакГонагалл поставила перед шеренгой первокурсников самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. Девочка огляделась, заметив, что все собравшиеся неотрывно смотрят на Шляпу, и тоже начал внимательно ее разглядывать. На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. А затем Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела: Может быть, я некрасива на вид, Но строго меня не судите. Ведь шляпы умнее меня не найти, Что вы там ни говорите. Шапки, цилиндры и котелки Красивей меня, спору нет. Но будь они умнее меня, Я бы съела себя на обед. Все помыслы ваши я вижу насквозь, Не скрыть от меня ничего. Наденьте меня, и я вам сообщу, С кем учиться вам суждено. Быть может, вас ждет Гриффиндор, славный тем, Что учатся там храбрецы. Сердца их отваги и силы полны, К тому ж благородны они. А может быть, Пуффендуй ваша судьба, Там, где никто не боится труда, Где преданны все, и верны, И терпенья с упорством полны. А если с мозгами в порядке у вас, Вас к знаниям тянет давно, Есть юмор и силы гранит грызть наук, То путь ваш — за стол Когтевран. Быть может, что в Слизерине вам суждено Найти своих лучших друзей. Там хитрецы к своей цели идут, Никаких не стесняясь путей. Не бойтесь меня, надевайте смелей, И вашу судьбу предскажу я верней, Чем сделает это другой. В надежные руки попали вы, Пусть и безрука я, увы, Но я горжусь собой. Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырем столам. Рот ее исчез, она замолчала и замерла. — Значит, каждому из нас нужно будет всего лишь ее примерить? — прошептал Уизли. — Я убью этого вруна Фреда, ведь он мне заливал, что нам придется бороться с троллем. А вот Адара чуть ли не впервые за время её присутствия здесь почувствовала волнение. Конечно, она до сих пор помнила слова покойной леди Блэк о том, что факультет не столь важен, сколько внутренний мир человека. «Запомни мои слова, Адара. То, на какой факультет ты попадешь, никак не определит твое будущее. Красный галстук или синий балдахин не предрешит твою судьбу. Главное то, каким человеком ты станешь.» — и она запомнила. Профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента. — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнем. Аббот, Ханна! Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. — Пуффендуй! — громко крикнула Шляпа. Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Крутившийся у стола Толстый Проповедник приветливо помахал ей рукой. — Блэк, Адара! Серьёзно, вторая?! Вот тут-то волнение и накатило с двойной силой. Ноги внезапно стали ватными, негнущимися. Реджи с трудом дошла до табуретки, на которой ей на голову опустилась шляпа. — Хм-м-м… — задумчиво произнес прямо ей в ухо тихий голос, — непросто. Вижу амбиции. Много амбиций. Лидерские качества… хочешь проявить себя во всём… Но так же вижу, что ты хочешь жить размеренной жизнью, найти друзей и развлекаться. Куда же тебя отправить то, с таким набором? — было непонятно, риторический ли этот вопрос, или же Шляпа ждала от девочки ответа. — Я… Я не знаю. — мысленно пробормотала Адара. — Мне кажется, это не имеет значения. — Не имеет значения? — судя по голосу, Шляпа сильно удивилась. — Ну, раз не имеет значения, то… Пауза. Реджи сглотнула. — Гриффиндор! Шляпу сняли с её головы. Мёртвая тишина. Удивлённые взгляды со стола гриффиндорцев — многие не ожидали увидеть в своих рядах девчонку Блэк. Удивлённые взгляды со стола слизеринцев — практически все ожидали увидеть в своих рядах чистокровную наследницу древнего аристократического рода Блэк, воспитывавшуюся у не менее влиятельной семьи Малфоев. Разочарованный взгляд Драко. Его ей, кстати, расстраивать совершенно не хотелось. Наконец-то, спустя секунд десять, со стола львов начали слышаться глухие хлопки, сначала единичные, но вскоре их начало становиться больше, и она отправилась к своему факультету. Затем начали отходить и так же хлопать Пуффендуй и Когтевран. Со Слизерина ей похлопали, разве что, единицы. Дальше какое-то время всё было как в тумане. — Боунс, Сьюзен! — Пуффендуй! — Бут, Терри! — Когтевран! — Броклхерст, Мэнди! — Когтевран! — Браун, Лаванда! — Гриффиндор! — Булстроуд, Миллисента! — Слизерин! — Данбар, Фэй! Услышав знакомое имя, Блэк слегка очнулась. — Гриффиндор! Может, не всё потеряно… — Финч-Флетчли, Джастин! — Пуффендуй! — Финниган, Симус! — Гриффиндор! — Грейнджер, Гермиона! — Гриффиндор! Вроде дружелюбная девочка… — Лонгботтом, Невилл! Шляпа серьезно задумалась, прежде чем высказать свое решение, которое многих удивило. — Гриффиндор! Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся мальчик развернулся и побежал обратно, чтобы вернуть Шляпу Минерве МакГонагалл. Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, и его мечта осуществилась в мгновение ока — Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала: — Слизерин! Драко присоединился к Крэббу и Гойлу, ранее отобранным на тот же факультет, и выглядел необычайно довольным собой. Впрочем, как и всегда. — Нотт, Теодор! — Слизерин! — Паркинсон, Пэнси! — Слизерин! Как же всё ожидаемо. — Патил, Падма! — Когтевран! — Патил, Парвати! — Гриффиндор! Блэк была впечатлена, к слову, как и добрая половина зала. Сестёр-близняшек разделили на разные факультеты, такое случается крайне редко. — Поттер, Гарри! А вот это уже интересно. Гарри сделал шаг вперед, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шепотом. — Она сказала Поттер? — Тот самый Гарри Поттер? Присутствующие насторожились, когда «тот самый Гарри Поттер» сидел со Шляпой уже целых несколько минут. Наверное, каждый хотел бы учиться на одном факультете с самим Мальчиком-Который-Выжил. — Гриффиндор! Аплодировали ему по объективным причинам более бурно и продолжительно, чем другим. Рыжий староста Уизли вскочил со своего стула, схватил руку Гарри и начал ее трясти, а близнец в это время вопили во весь голос: — С нами Поттер! С нами Поттер! Церемония подходила к концу, оставалось всего трое первокурсников. Лайзу Турпин зачислили в Когтевран, а Дина Томаса в Гриффиндор, и теперь пришла очередь рыжего Уизли. — Уизли, Рональд! — Гриффиндор! — Забини, Блейз! — Слизерин! Адара посмотрела на стоявшую перед ней пустую золотую тарелку. Она только сейчас поняла, что безумно голодна. Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развел руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы. — Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо! Дамблдор сел на свое место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. — Он… он немного ненормальный? — неуверенно спросил Гарри, обращаясь к сидевшему слева от него Перси. Блэк мысленно согласилась с ним. — Ненормальный? — рассеянно переспросил Перси, но тут же спохватился. — Он гений! Лучший волшебник в мире! Но, в общем, ты прав, он немного сумасшедший. Пока Реджи наполняла свою тарелку разнообразными десертами, за столом заговорили о семьях. — Лично я — половина на половину, — признался Симус. — Мой папа — магл, а мама — волшебница. Мама ничего ему не говорила до тех пор, пока они не поженились. Я так понял, что он совсем не обрадовался, когда узнал правду. — А ты, Невилл? — спросил Рон. — Я… Ну, меня вырастила бабушка, она волшебница, — начал Невилл. — Но вся моя семья была уверена, что я самый настоящий магл. Мой двоюродный дядя Элджи все время питался застать меня врасплох, чтобы я сотворил какое-нибудь чудо. Он очень хотел, чтобы я оказался волшебником. Так, однажды он подкрался ко мне, когда я стоял на пирсе, и столкнул меня в воду. А я чуть не утонул. В общем, я был самым обычным — до восьми лет. Когда мне было восемь, Элджи зашел к нам на чай, поймал меня и высунул за окно. Я висел там вниз головой, а он держал меня за лодыжки. И тут моя двоюродная тетя Энид предложила ему пирожное, и он случайно разжал руки. Я полетел со второго этажа, но не разбился, — я словно превратился в мячик, отскочил от земли и попрыгал вниз по дорожке. Они все были в восторге, а бабушка даже расплакалась от счастья. Вы бы видели их лица, когда я получил письмо из Хогвартса, — они боялись, что мне его не пришлют, что я не совсем волшебник. Мой двоюродный дядя Элджи на радостях подарил мне жабу. О себе рассказывать Блэк отказалась.