Many voices

— Серчлайт и Саундвейв, вы готовы к выступлению? Серчлайт кивнул, и мы с ним встали. «Это будет потрясающе.» Я тоже на это надеялся. Мысли других учеников были не очень обнадеживающими. В целом атмосфера в классе была скучающей. Большинство с нетерпением ждали окончания урока. Некоторые вообще не обращали внимания на выступления. Один-два ученика рисовали на своих датападах, другие перезаряжались. Однако некоторые заметили, что мы встали. «Это будет весело.» «О нет, только не он. Это затянется надолго» «Ему не следует издавать этот ужасный лепет спарклинга перед всем классом. Жестоко принуждать его к публичному выступлению» «Он выглядит нервным,» — подумала Блюфэйбл. — «Но ему нужно научиться взаимодействовать с публикой» Мы встали перед всем классом. — Привет, — сказал Серчлайт. Мы с ним решили, что он начнет первым. — Тема нашего проекта «Начало системы правления высшего совета»… Затем о приступил к чтению своей части. Джаз ухмылялся мне со своего места, пытаясь заставить нервничать. Некоторые ученики заметили все еще незажившую вмятину на фейсплейте Серчлайта и задумались над тем, откуда она взялась. Другие же внимательно слушали и делали конспект нашей темы. Затем Серчлайт закончил вступление, и настала моя очередь. Я глубоко провентилировал, пытаясь успокоиться. Это все происходит взаправду. Я начал проигрывать запись своего выступления, затрагивая события и обстоятельства, приведшие к отказу от предыдущей системы и созданию совета. Постепенно все ученики осознали, что происходит. «Как?..» «Что?» «Он не заикается?» «Почему вдруг стало так тихо… подожди…» К концу второго абзаца моего защитного слова практически все слушали нас. «Что случилось?» «Ему исправили вокализатор?» «Это, вероятно, какой-то трюк…» «Не могу поверить, что он разговаривает нормально…» Я запомнил, всю запись полностью, так что своевременно указывал на визуальные эффекты, которые мы спроецировали на доску. Затем я закончил рассказывать этот раздел и остановил запись. Настала очередь Серчлайта. Он плавно подхватил речь, сохранив нейтральный тон голоса и попытавшись притвориться невозмутимым. Но юнлинг не смог сдержать легкую, торжествующую улыбку, расцветшую на его губах, пока читал следующий раздел нашего проекта. Затем снова настала моя очередь. Мы ещё несколько раз менялись с Серчлайтом, но в конце концов я завершил выступление выводом. Стоило мне проиграть последнее слово, Серчлайт вышел вперед. — Спасибо за внимание. Мы готовы выслушать ваши вопросы, — сказал он, не в силах сдержать гордость. В классе повисла мертвая тишина. По крайней мере снаружи. «Это безумие.» «Это было очень круто!» «Как они это сделали?» Затем кто-то начал аплодировать. Другой ученик последовал его примеру. Моя искра сжалась от тепла, когда большинство учеников решили присоединиться, и через астросекунду весь класс громко аплодировал. Они были рады за меня. Серчлайт подождал, пока аплодисменты утихнут, а затем обратился к Блюфэйбл, которая направила большую часть вычислительной мощности своего процессора на то, чтобы понять, как это возможно. Джаз тоже не присоединился к аплодисментам. Он понял что к чему где-то на середине нашего выступления. Он был слегка впечатлен, но очевидно не доволен. »…Оу! Запись. Понятно…» — подумал Блюфэйбл. — Это было… — пробормотала она. — Очень хорошо подготовлено и представлено. Класс? Раздался еще один раунд разрозненных аплодисментов, которые сначала усилились до умеренного шума, а затем стихли. — Серчлайт, — позвала юнлинга Блюфэйбл. — Можем ли мы поговорить в коридоре? «Мне это не нравится… Суть задания заключалась в другом» Я незаметно опустил визор вниз, наблюдая за тем, как другие ученики отреагировали на новое развитие событий. Аплодисменты прекратились, и я почувствовал себя опустошенным. Признаться, это было очень весело. И все были впечатлены. Но это не более чем ложь. Я все ещё не мог говорить без запинок, как другие. Совсем не мог. Серчлайт последовал за Блюфэйбл из кабинета, и я направился обратно к своему месту. Все следили за мной, и как только Блюфэйбл вышла, раздался шорох перешептываний и предположений о том, что произошло. — Хэй, Саундвейв, — оскалился Джаз. — У меня есть вопросик по поводу вашего проекта. Объяснишь мне один момент? Я проигнорировал его и сел. Все мое внимание было уделено разговору за дверью, а именно мыслям Серчлайта и Блюфэйбл. — Серчлайт, это была твоя идея? — Какая идея? — Чтобы Саундвейв заранее записал свое выступление, — она не пыталась скрыть свое недовольство в голосе. Серчлайт заколебался, перейдя в оборонительную позицию в их диалоге — Да, это была моя идея. — Это не выступление. Это практически ничем не лучше, чем если бы вы просто вывели свое защитное слово в визуальную проекцию, или если бы вы встали и просто прочитали свой доклад вслух с датапада. — Но подготовка записи требовала запоминания и репетиций, чем мы и занимались с Саундвейвом. — Пожалуйста, не разговаривай со мной таким тоном, молодой мех. «Тогда сами следите за своими словами» — Мы не нарушили ни одного правила. — Не прописанных, да — процедила Блюфэйбл, — но вы нарушили цель задания, которая заключалась в том, чтобы обрести уверенность в себе, при помощи публичного выступления перед классом. — Мы выполнили цель. Поверьте мне, ему все равно было нелегко. — Я ценю, что ты пытаешься быть добрым к Саундвейву, но это граничит с мошенничеством. Я дам тебе за проект полные баллы, потому что думаю, что у тебя были добрые намерения, и мне известно, что ты много работал. Но я хочу, чтобы ты знал, я больше не потерплю ничего подобного. — То, что мы сделали, не было неправильным. — Саундвейву нельзя просто взять и продолжать притворяться, что якобы он выполняет задания своими силами. Если бы это был любой другой ученик, я бы сняла баллы… Она думала, что поступает совершенно разумно и даже щедро. Но ее логика не смогла изменить мнение Серчлайта. — Если бы это был любой другой ученик, то встать перед классом и публично выступить для него не было бы невозможной задачей, — ответил юнлинг. — Это не невозможно. Может быть трудно, но для Саундвейва вполне возможно встать и заговорить. Да, ему приходится преодолевать препятствия, но это не значит, что их наличие предоставляет ему разрешение на жульничество. Преодоление препятствий — это нечто большее, чем поиск творческого способа обойти систему. — Тогда почему вы ему не помогаете? — Что? — Саундвейву. Если вы знаете, как тяжело ему приходится… — Следи за глоссой, Серчлайт! — Извините, — не раскаившись, сказал Серчлайт. — Но если вы знаете, как ему тяжело, то почему вы не пытаетесь ему как-то помочь? Откуда ему знать, как «преодолеть свои препятствия», если ему никто не помогает? — Не говори со мной в таком тоне. Мы делаем, что можем… — Вы ничего не делаете! — Серчлайт пристально посмотрел на нее. — Вы ничего не делаете, чтобы помочь ему, не пытайтесь сказать мне, что я не прав. Если вы хотите, чтобы он встал перед классом и говорил на протяжении десяти бримов, то может надо сделать так, чтобы он мог сделать это, не слыша, как все смеются над его заиканием? — Серчлайт… — предупреждающе зарычала Блюфэйбл. — Или, по крайней мере, вам нужно… Не знаю, подбодрить его? Но нет. Вы просто ожидаете, что он будет стоять там сам, не так ли? Вам тоже нравится? Ну, наблюдать за тем, как он борется. — Изоляция! Серчлайт закрыл рот. — В течение целого декаорна. Десять. Орнов. Ни один студент не говорил со мной таким образом. Меня не волнует, думаешь ли ты, что я неправа или нет. Ты не имеешь говорить со мной так неуважительно! Серчлайт посмотрел вниз. — Мои извинения, — горько выдавил он. — Более того, если мы будем заниматься какими-либо другими проектами, я запрещаю тебе работать с ним. Серчлайт кипел от гнева, но когда он говорил, его голос звучал спокойно. — Как скажете. Но, как бы сильно вам этого не хотелось, вы не можете помешать мне помогать ему. — Мне добавить декаорн к наказанию? Серчлайт сжал манипуляторы в кулаки, но ничего не сказал. «Ого, это звучало, как тирания…» Мысль пришла изнутри кабинета. Я удивился и мне потребовалось несколько нанокликов, прежде чем я понял, кто это был. Бриз, единственная праксианка в классе, сидела за партой, держа стилус над незаконченным рисунком, дверные крылья были откинуты назад и слегка наклонены к двери. Серчлайт и Блюфэйбл вернулись в комнату. Блюфэйбл позвала следующую группу студентов выступить с проектом.

***

После занятий я пошел в свою комнату. Проект завершился. Пора перестать притворяться. Примерно спустя пол-орна после окончания моего последнего урока в моем диапазоне появился знакомый мне процессор. Его владелец подошел к моей двери и поколебался, затем нажал кнопку запроса на вход. Дверь не была заперта, но я встал и подошел, чтобы открыть ее. Рэтчет стоял с обеспокоенным видом. Я знал, о чем он беспокоится, но позволил ему озвучить вопрос. — Ты знаешь, где Серчлайт? Я нигде не могу его найти. — Он-н в изо-оляции-и, — сказал я. «Что? Как это произошло?» — За что? Я посмотрел вниз. Его наказали, потому что он заступился за меня. «Три… два…» О, нет, Рэвидж… — Аргх! — Рэтчет упал, размахивая манипуляторами, когда Рэвидж сбил его с ног. — Ты глупый симбиот! Отойди! Рэвидж отступил, чувствуя себя довольным. Он набросился на Рэтчета. Теперь орн можно было считать прожитым не зря. Рэтчет поднялся на свои серво и отряхнулся. «Каждый раз. Каждый. Раз. Я не могу в это поверить, зачем я вообще сюда пришёл? Я же знал, что это произойдет.» — Серчлайт вле-ез в спор с Блюф-фэйбл. «Оу.» — Спор? Перед всем классом? — «Он обречен…» — Не-ет. В коридор-ре. «Ох, ладно… Ох, Серчлайт, ты идиот.» — А из-за чего? Я пожал плечами, но снова почувствовал себя виноватым. Я не хотел признавать, что это было из-за меня. Рэтчет провентилировал. «По крайней мере, он не лежит в каком-то углу школы разломанный на куски, потому что его нашли хулиганы. Думаю, я могу вернуться в комнату и продолжить учиться.» — Спасибо, Саундвейв, — сказал он. — Думаю, увидимся позже. Вероятно, нет. Может если только на совместных занятиях или в коридоре. Я вернулся к своим записям.

***

На следующий орн у меня была контрольная работа. Она сильно вымотала меня. Тем более, мне приходилось заставлять себя думать самостоятельно и вписывать свои собственные ответы. Это было на следующем уроке, сразу после истории. Хорошо, что работа с проектами завершена. В следующем декаорне я должен написать еще две контрольные работы, и мне нужно было время, чтобы оправиться от них. Было приятно снова проводить время в своей комнате и спокойно учиться. Первый тест прошел не так уж и плохо, но второй был по истории, и Блюфэйбл перемешала порядок вопросов, как и в прошлый раз. Я должен был осознать это раньше, раз был телепатом. Но чтобы паззл полностью сошелся мне пришлось подслушать разговор Серчлайта и Блюфэйбл. Она, сама того не осознавая, хотела, чтобы я потерпел неудачу. Она желала доказать, что я обманываю всех. Мне пришлось быть невероятно осторожным, и даже так я был готов поспорить, что она найдет в моих ответах в тесте что-то, что можно будет расценить как жульничество. К концу этого джура я остался единственным в классе. Блюфэйбл подошла и забрала мой тест, и я ушел. Мне было слишком больно, чтобы переживать о том, получу ли я хорошую оценку. Серчлайт поджидал меня в коридоре. — Эй, Саундвейв… Я не остановился ни на наноклик. Я вообще едва заметил, что он стоял там. — Саундвейв. Он пытался поговорить со мной, не так ли? — Что-то не так? Я покачал шлемом. Но все было не так. Мне было трудно разобраться, чьи мысли кому принадлежат. По какой-то причине я почувствовал небольшое разочарование в себе. Мой следующий урок обещал быть ужасным. Возможно, если я немного перезаряжусь, никто не заметит. Я проделывал этот трюк один-два раза, не попадая в неприятности. Но перейти в офлайн в комнате, полной мехов, было сложно. — Ладно. — сказал Серчлайт. «Он и правда пытается избегать нас, не так ли?.. Но сейчас не получится поговорить.» — Ну, мне пора идти в изолятор. Увидимся позже. Мне потребовалось некоторое время, чтобы обдумать то, что он сказал. Мой процессор все ещё болел. По крайней мере, скоро у меня будет перерыв. Я надеюсь, что сдача всех контрольных работ означала, что у меня будет несколько декаорнов без них. Все вернется на круги своя. За последние несколько орнов хулиганы были немного менее активны, чем обычно. По крайней мере, они меня не доставили. Но это не продлится долго. Они все еще охотились за Серчлайтом. Им не хватило тех нескольких астросекунд в пустом коридоре. Что ж, в будущем им не составит большого труда загнать его в угол, поскольку я не хотел рисковать снова, используя сигнал учителя. После того, как они поймают Серчлайта и он «отплатит» за все проблемы, которые он причинил, хулиганы, вероятно, оставят его в покое. Он не был легкой мишенью или тем, над кем весело издеваться. После занятий я пошел в свою комнату. Рэвиджу было без слов понятно, что мое самочувствие оставляет желать лучшего. Я сел и положил шлем на стол, пытаясь восстановить силы, но мой процессор слишком сильно болел. После нескольких джуров я почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы сделать домашнее задание. На самом деле мне этого не хотелось, но делать было нечего. Это было необходимо, если я хотел набрать как можно больше баллов на уроках. Через некоторое время Рэвидж перешел в оффлайн. Иногда я завидовал тому факту, что ему не нужно было переживать о таких вещах, как школа, наука, публичное выступление и так далее. А еще я завидовал его способности перезаряжаться где угодно и когда угодно. Серчлайт вошел в мой диапазон. Он был не очень радостным. Грусть, тревога, иногда граничащая с гневом. И вот опять. Почему сейчас? Почему он не мог просто подождать до следующего орна, когда у меня не будет болеть процессор? Системы Рэвиджа перезагрузились, когда прозвучал запрос на вход. Я ждал. Я не хотел вставать. Дверь не была заперта. Он нажал кнопку открытия, и дверь скользнула в стену. Рэвидж расслабился, когда узнал Серчлайта. — Саундвейв, могу я тебя кое о чем спросить? «Я с ним вообще не разговаривал после проекта.» — Да-а. Серчлайт нервно взглянул на Рэвиджа. — За все это время ты ни разу не приходил к Рэтчету или ко мне. Я покачал шлемом. До этого момента Серчлайт находился в изоляторе примерно весь оставшийся орн после занятий, и я был почти уверен, что Рэтчет не особо хотел, чтобы я приходил к нему. Проект завершился. — Я знаю, что был наказан, но… — «Ты не можешь просто так бросить нас, мех…» — Просто хотел узнать, было ли это все только ради проекта. Я повернулся к нему визором. — Теперь, когда все окончено, — сказал Серчлайт, — ты просто собираешься… перестать появляться? «Имело ли все это для него хоть какое-нибудь значение? Или это было только способом сделать проект?» — Да-а-а, — сказал я, все еще не глядя на него. Дружба со мной долго не держится. Никогда. «Ау.» Серчлайт скрестил манипуляторы на груди, не совсем понимая, что ответить, но пока не желая сдаваться. — Саундвейв. — Пр-ро-осто-о уйд-ди. «У него очень сильное заикание. С ним такое иногда было, например, по дороге из парка…» — С тобой все в порядке? Я глубоко провентилировал, пытаясь успокоиться. — Да. — Послушай, я не ожидаю, что ты будешь тусоваться с нами каждый орн или около того… Но я думал, что мы друзья. На самом деле он ведь не хочет быть моим другом, не так ли? Хотя вроде Серчлайт был честен в своих мыслях. — По-очем-му? — Этот вопрос снова возник в моем процессоре. — Что почему? — По-оче-ему теб-бя это во-олну-ует? «Я даже не уверен, что он имеет в виду. В смысле почему меня это волнует?» — Ты о чем? Рэвидж смотрел на нас в замешательстве. «Он сделал что-то плохое тебе, Саундвейв? Почему ты злишься на него?» — Я не понимаю, в чем дело. «Он просто пытается оттолкнуть меня, да? Честно говоря, я уверен, что он не желает вечно прятаться в своей комнате и быть одиночкой. И не похоже, что у него есть другие друзья.» Я повернулась к нему лицом. — Я не тво-о-ой п-про-оект. — Я этого не говорил. — На-а само-ом дел-ле ты-ы не хо-очешь это-ого… — Я замолчал, дрожа от гнева и усилий, которые требовалось прикладывать, чтобы заговорить. Мой процессор болит… «Он звучит так будто ему не очень хорошо.» — Ты не просто проект, ладно? Ты как-то подслушал, наш разговор с Блюфэйбл? Ты про него? Почему бы ему просто не оставить меня в покое? — Нет-т. — А что тогда? — У ме-еня не мож-жет б-быть дру-узей. Я ур-род. Серчлайт на мгновение уставился на меня, нахмурившись. — Ты не урод. Кто тебе это сказал? Я посмотрел вниз. Я урод. Я мог слышать, о чем он думает. Он не мог пытаться сказать мне, что это нормально. Он не мог пытаться сказать мне, что со мной все в порядке. — Саундвейв, ты просто гений, хорошо? Я покачал шлемом. — Не-ет. — То, что ты заикаешься и выглядишь немного по-другому… На самом деле это ничего не значит. Я… Шлак! Ты не можешь сдаться и позволить другим мехам говорить тебе, кем ты являешься. Даже если ты не хочешь быть моим другом… «Он, должно быть, знает, насколько он умен. Все-таки он поступил в эту школу.» — Саундвейв, ты разобрался в той игре в парке, не нуждаясь в объяснении правил. Ты понял, как хулиганам все сходит с рук, и нашел способ их отпугнуть. Это было легко. Большинство вещей, которые я мог сделать, были не моими идеями. Я просто заимствовал их у других мехов, которые были умнее меня. Все, что я делал, было фальшью. «Но если он так себя ведет, то я не особо удивлен, что у него нет друзей.» Я снова повернулся к нему экраном и встал, выпрямившись. Я был немного выше его. — У-у-уйди про-очь. — прогудел я. — Мне-е не ну-ужны дру-узья. Был момент — всего лишь один момент — когда Серчлайт испугался меня. Затем он расслабился. Он посмотрел вниз, затем взглянув на меня. — Ты говоришь правду? — он спросил. «Если да, то я оставлю его в покое. Хотя трудно сказать на самом деле. Я не согласен. Каждому меху нужны друзья.» Я поднял руку, указывая на дверь. «Подожди!» Рэвидж спрыгнул с моих плеч и приземлился на Серчлайта. Юнлинг немного пошатнулся, но удержал равновесие. — Рэвидж, мех, ты тяжелый… Рэвидж повернул ко мне свою сверкающую оптику. «Я думаю, тебе стоит рассказать ему.» Что? — Ладно? — Серчлайт снова посмотрел на меня с недоумением. — Он мне нравится, как и Рэтчет, — сказал Рэвидж вслух. — Они не такие, как другие ученики. Они такие же хорошие, как и ты. «Тебе следует рассказать ему.» Я опустил руку, но покачал шлемом. «Это предназначалось для Рэвиджа или для меня?» Серчлайт задумался. — Вы говорите… Я поднял манипулятор, чтобы остановить его. — У-у-уйди. — проговорил я. — Нет! — сказал Рэвидж. — Саундвейв, ты можешь ему доверять. «Он никому не расскажет.» «Его трясет…» — Ты уверен, что с тобой все в порядке? — спросил Серчлайт. — Ты ведешь себя так, будто не все хорошо… Я провентилировал. — Рэ-эв? — У него болит процессор, — объяснил Рэвидж. — Очень сильно и часто. — Не-е так у-уж все и пло-охо. «Хорошо.» Серчлайт задумался. «Это ржа… Но… О чем Рэвидж говорил ранее?» — Пожалуйста? — протянул Рэвидж. Если я расскажу ему, Серчлайт не захочет быть моим другом. Он почувствует отвращение или испугается меня. Но… я не думаю, что он кому-нибудь расскажет. Возможно, это был хороший способ избавиться от него. Раньше я никогда никому об этом не говорил. Кресент поняла всё, когда я был еще спарклингом, до того, как я сам осознал, что происходит. Именно тогда она захотела избавиться от меня. — Извините, что? — Серчлайт недоуменно смотрел на нас. — Я немного сбит с толку. Ладно. Я прошел мимо него к двери и нажал кнопку, чтобы запереть ее, а затем вернулся к своему столу. «Дааа!» Рэвидж обвил хвостом шею Серчлайта. Юнлинг протянул манипулятор и убрал его. «Что происходит?» Я несколько раз глубоко провентилировал, чтобы охладить свою горячую от стресса нервную систему. — С-ся-ядь. Он нерешительно сел на платформу. Я развернул стул лицом к нему. — Ты-ы о-обещаешь, что ник-кому не расск-кажешь. «Расскажу что? Что он мне собирается сказать?» Он немного нервничал, но в нем присутствовала и скрытая взбудораженность. Я опустил визор вниз. — Если хочешь… «Я могу сказать ему вместо тебя…» — сказал Рэвидж. — Нет, — я покачал шлемом. Я должен был сделать это сам. «Он хочет, чтобы я пообещал никому не рассказывать.» — Я думаю, это зависит от того, что ты собираешься мне сказать. Я снова глубоко провентилировал. «Он собирается что-то ответить?» Ему придется набраться терпения. Вероятно, для объяснения понадобится целый абзац или два… Я не очень хорошо говорю абзацами. — Это-о-о нич-чег-го… То-о ест-ть, это-о не моя-я вина-а, и это-о не т-то, что я м-могу кон-нтроли-ировать. — Глупое, глупое заикание. — Я-я про-ос-сто не хоч-чу, чт-тобы кто-о-то е-еще зна-ал. «Хорошо. Что он мне скажет? Это как-то связано с тем, почему у него нет друзей? Или с его заиканием? Или это что-то еще… Это просто безумие.» — Я могу пообещать никому не рассказывать, — сказал Серчлайт. «Но если это что-то, что необходимо кому-то ещё знать… Я могу попытаться убедить его рассказать» Это было достаточно справедливо. Мне больше не хотелось говорить. Может быть, мне стоило все напечатать на датападе… Нет, мне нужно было объяснить это своим голосом, каким бы ломаным он ни был. — Я-я… слышу ко-о-ое-что «Что? Как сумасшедшие мехи?» — Слышишь? — Мысли мехо-ов. Я нетерпеливо ожидал, пока он соберёт паззл воедино. Серчлайт нахмурился. «Должно быть, это какая-то шутка.» — Это н-е-е шу-утка. — Ты можешь слышать мысли каждого? — Я не ожидал такого недоверия в его голосе. — Как телепат или что-то в этом роде? Я посмотрел вниз. Возможно, так было лучше. Рэвидж зашипел и впился когтями в плечи Серчлайта. — Ай! — Он не лжет, — фыркнул Рэвидж. — Подумай о чем-нибудь. «Это какой-то фокус?» Я покачал шлемом. «Э-э… как много времени прошло с проекта?» — Ше-есть орн-нов. Серчлайт замер. «Как? Это невозможно… Кто спугнул хулиганов, когда они ворвались в мою комнату?» — Рэ-э-эвидж. Он смотрел на меня немигающей оптикой. «Ты правда это слышишь?» Я кивнул. — Не может быть, — Серчлайт снова попытался переосмыслить информацию. — Вот как вы обходили хулиганов, — тихо пробормотал он. — Это… Это потрясающе, Саундвейв. — Так-к, — сказал я. — Так, тепе-ерь ты по-онима-аешь, поче-ему у мен-ня нет дру-узей. Эт-то про-осто… — Не смеши меня, — улыбнулся Серчлайт. — Теперь все имеет смысл. Ха! Почему ты вообще позволил хулиганам издеваться над тобой? — Поче-ему ты та-ак в-взволнова-ан этим? — потребовал ответа я. — Потому что это шлак как круто! — Нет, это не так! Это поубавило его пыл. «Я думаю… Ох, шлак, ты же это слышишь, не так ли? Иногда это, должно быть, раздражает, постоянно прислушиваться к мыслям каждого меха. И… процессорные боли…» — Е-е-если вокру-уг слишко-ом много-о мехов, то становится тру-урудно думать… и-и я не могу никому рассказать, по-п-потому что кт-… кто-о… Кто захочет, чтобы их данные с процессора читали, как с датапада? Полное отсутствие приватности. Я посмотрел на свои манипуляторы. — Ты когда-нибудь говорил кому-то? Я покачал шлемом. — Итак… — сказал Серчлайт. — Значит, ты просто… терпишь это? Я провентилировал. — Э-это не так уж и пл-лохо. — Но это вызывает у тебя боли в процессоре, верно? «Звучит совсем невесело… Держу пари, что у него заболел процессор, когда мы пошли в парк. Он вел себя странно… И мы все равно сыграли в ту игру… Должно быть, от этого стало еще хуже…» Я покачал шлемом. Он должен бояться меня, а не чувствовать вину за то, что произошло более декаорна назад. — Как это вообще работает? Я устал. Больше никаких разговоров. Я повернулся, чтобы достать датапад из-за стола. Серчлайт встал и подошел ближе, чтобы посмотреть через плечо, что я печатал. [Я слышу только то, что думают в этот момент мехи. Иногда у меня также возникают образы, запахи и чувства. Чем больше мехи сосредоточены на том, о чем думают, тем громче мысль. Я слышу их только тогда, когда они рядом. У меня есть возможность расширить свой диапазон, если мне нужно, но когда в нем слишком много мехов, начинаются проблемы. Мой процессор может выдержать не так уж и много нагрузки, прежде чем меня настигнет дезориентация и боль .] — Итак… ты слышишь, о чем все думают? Постоянно. Я кивнул. Серчлайт посмотрел вниз. «Он прав. Иногда это должно быть слишком тяжело… Неудивительно, что он всегда отвлекается, и неудивительно, что тест, который мы писали в этом орне…» — Если ты слышишь мысли громче, когда мы концентрируемся на том, что делаем, то как ты сдаешь тесты? Очень плохо. «Могу поспорить, что трудно не списывать… на самом деле невозможно. Разве он не должен получать высокие баллы на тестах в таком случае?» Я потряс шлемом. Ему стоит попробовать пройти тест в комнате, полной криков и хаоса. Даже если все остальные ученики будут выкрикивать правильные ответы. — Тру-у-удно ду-умать. — Это несправедливо, — сказал Серчлайт. — По отношению к тебе, да и к кому угодно. Мне уже было известно это. — Мы должны что-то с этим сделать. О нет, не должны. Я яростно напечатал. [Ты обещал никому не говорить] — Я не скажу, — уверил Серчлайт. «Я правда не буду. Он должен это знать….» Он был честен. Но я все еще не был до конца уверен, что доверяю ему. Ну что ж. Слишком поздно думать об этом. «Вероятно, он не хочет говорить учителям. Я бы тоже не стал. Я удивлен, что он сказал мне… Да, он прекрасно слышит меня. Привет, Саундвейв.» Я посмотрел на него. Он глубоко провентилировал и сел на мою платформу. — Ладно. Это безумно! И потрясающе! И ужасно, но в основном потрясающе. Он даже особо не нервничал. Я напечатал на датападе ответ и передал ему. [Но ты же понимаешь, почему у меня не может быть друзей. Никто не захочет, чтобы я был рядом с ними, зная, что я слышу их мысли.] «Серьёзно, Саундвейв?» Он покачал шлемом. — Саундвейв… Думаю, я понимаю, почему… почему у тебя не было много друзей в прошлом. «Это сложный секрет, и трудно иметь друзей, если у тебя есть от них секреты.» — Но теперь я знаю. Ты только что рассказал мне и… И не говори, что у тебя не может быть друзей. А как же Рэвидж? Рэвидж кивнул. — Я твой друг. — И я не собираюсь позволять тебе просто дуться в своей комнате до конца жизни. «Ух ты, он слышал все, что я думал. И все, что остальные думали. Интересно, как звучит процессор Рэтчета… Или Мотормастера. Иу… О, он же это слышит. Как трудно принять это.» — Но э-это теб-бя бе-еспокоит. Юнлинг колебался. «Врать бессмысленно… Интересно, сколько раз я ему лгал?» — Немного. Но это не имеет большого значения. «Это не то, чем является дружба. Неважно, что ты меня немного пугаешь. Могу поспорить, что во мне есть вещи, которые тебя также беспокоят. И не заставляй меня рассказывать, как сильно мы с Рэтчетом достаем друг друга… Рэтчет…» — Мы собираемся рассказать Рэтчету? — спросил Серчлайт. «Я чувствую, что это плохая идея. Могу поспорить, что ответ — нет.» Я покачал шлемом. — По кр-райней мере, не с-сейчас. «Это заикание и телепатия, и его экран… твой экран. Как, ямы, ты справляешься?» Я пожал плечами. Мне правда не хотелось его жалости. Но было приятно, что он начал понимать. Кто-то наконец понял. «Тебе приходится слышать это каждый раз, когда кто-то думает о том, как ты выглядишь или как разговариваешь. Каждый раз, когда кто-то называет тебя уродом, жутким или кем-то еще, даже если он не говорит этого вслух.» — Ты-ы прив-выка-аешь к э-этому. — Мне очень жаль, — тихо сказал Серчлайт. — Извини, что затащил тебя в парк. И извини, если я когда-нибудь… «Думал что-нибудь плохое.» Я потряс шлемом. — Все в по-орядке, — я постарался говорить тверже. Серчлайт не должен извиняться. Он до смешного терпеливо принимал все мои причуды, даже в своем процессоре. Он не осознавал, насколько это отличало его от всех остальных мехов. Серчлайт глубоко провентилировал. — Ух ты… это многое меняет. Я кивнул. «Но теперь я понимаю.» — Но мы все еще друзья, — на этот раз это был не вопрос или предложение. Я отвернулся, ошеломленный. Должно быть, мне это мерещится. — Что? — Спа-а-асибо, — произнес я. Он молчал несколько нанокликов. «Ты ожидал, что я уйду, не так ли? Не очень-то ты хорошо меня знаешь, да?» — Не нужно меня ни за что благодарить. Хочешь помочь мне понервировать Рэтчета? «Да.» подумал Рэвидж. — Зву-учит весело, — сказал я. — Но-о-о мне на-адо сделать дома-ашнюю работу. Ну и избавиться от убийственной боли в процессоре. Может быть, в следующем орне. — Хорошо, — сказал Серчлайт. —Увидимся на истории. Я кивнул. Рэвидж спрыгнул с плеч Серчлайта, и юнлинг вышел из комнаты. Дверь за ним автоматически закрылась. — Видишь, — сказал Рэвидж, снова забираясь мне на плечи. — Все прошло не так уж и плохо. — Это было у-у-ужасно, — пожаловался я. — Но я-я-я не могу пове-е-ерить… Он не был в ужасе. Он не оттолкнул меня. Он еще больше убедился в том, что нам нужно дружить. Это было… Это было… Я уронил свой шлем на стол, положив экран на манипуляторы. — Саундвейв? «В чем дело? Ты должен быть счастлив» Это не сработало. Мне надо было оттолкнуть его, когда проект закончился. Но я этого не сделал. Вместо этого рассказал ему свою тайну, и он все еще полон решимости оставаться моим другом. Возможно, мне следовало радоваться. Но я чувствовал себя подавленным и обеспокоенным. Через пару орнов, обдумав все получше, он, возможно, больше не захочет дружить. А что, если он поменяет свои взгляды и решит все же рассказать другим? Я рассказал о своем секрете кому-то. Мне не стоило этого делать. Я провентилировал. — Э-это был дли-инный о-орн