Маленький цветочек

Мило проснулся. С минуту он лежал, ощущая приятную расслабленность во всём теле и разглядывая небо в белых облаках, виднеющееся через большое окно. Затем он услышал рядом шуршание простыни и повернул голову. Ригор сидел, подперев щёки, и смотрел на него. — С добрым утром, — поприветствовал Мило. Альфа вместо ответа приблизился и начал целовать его. Мягко и нежно, захватывая по очереди тонкие бледные губки. Омега отвечал, не переставая улыбаться. Постепенно Ригор навис над ним и поставил руки по обе стороны от головы. Это позволило углубить поцелуй. На мгновение он отстранился, снова выхватил из пространства сонные глаза мужа и нырнул обратно, подключая язык. Необычно, но приятно. Влажные и ласковые поглаживания дёсен доводили до мурашек. Мило казалось, что он неимоверно неуклюж. Однако, видимо, это было совершенно незаметно. По крайней мере Ригор самозабвенно продолжал целовать, лизать, посасывать его губы. Постепенно то замедляющийся, то убыстряющийся поцелуй сошёл на нет. Альфа вздохнул и положил ладонь на пылающую щёчку омеги. — Здравствуй, — неимоверно тихо сказал он, будто боясь разрушить атмосферу. Мило обвил руками шею мужа и спросил: — Ты теперь всегда будешь целоваться вместо того, чтобы разговаривать? — Вообще-то ты первый начал, — с хитрой усмешкой напомнил Ригор, — К тому же мне понравилось. А ты сам говорил, омега должен слушаться супруга. — Придётся повиноваться, — у Мило не получилось состроить расстроенное лицо. Улыбка так и светилась. Он чмокнул кончик носа альфы и добавил, — Господин. Оба счастливо засмеялись. Сейчас омега даже и не вспомнил бы, что когда-то думал, что альфа может его обидеть. ••• Оставшись один, Мило решил заняться... чем-нибудь. Или хотя бы попробовать решить, что ему нравится. Прежде всего он отправился в библиотеку почитать труды Режинальда. Врачевание животных ему, мягко говоря, по вкусу не пришлось. На второй же странице его встретило описание наиболее распространённых заболеваний крупного рогатого скота, на третьей расположилась чересчур подробная картина коровы в разрезе. Мило пересилил себя и продолжил чтение, иногда встречая слишком длинные и малопонятные слова. Сдался он, когда на половину осилил инструкцию по операции лошади. Омега не был истеричным и чрезмерным зоозащитником, с удовольствием употреблял мясо и носил меховую одежду суровой зимой. Но перспектива разрезать зверей и копаться в их внутренностях вызывала отвращение вплоть до тошноты. К тому же слишком большая ответственность: всё-таки это работа с живым существом, мало ли что. Ещё раз восхитившись Режинальдом, Мило отложил книгу на место и двинулся вдоль полок. Честно говоря, ему уже поднадоело чтение. При всей его любви к книгам он понимал, что даже если хорошего слишком много, оно перестаёт быть таким уж привлекательным. Нужно было что-то найти. Что он может делать, не выходя за пределы дворца? Мило не сомневался, что Ригор поддержит любое его желание, но отыскать занятие вне замка вряд ли бы получилось. Всё-таки он властная особа, к тому же традиции вообще не позволяют омегам заниматься чем-нибудь, кроме дома. Альфа бы попал в неутешительное положение, попросись Мило "на волю", ведь трудно угодить мужу и консерватору-отцу одновременно. Омега не хотел, чтобы Ригор принимал подобное решение. К тому же ему и здесь было хорошо. А если подумать, в замке же столько людей! Каждый из них что-нибудь делает, неужели для него дела не найдётся? Просматривая названия на корешках, Мило искал. "Кулинарная книга национальных блюд стран дальнего зарубежья" Повар? Интересно, наверное. Только на кухнях обычно слишком много запахов, никакому омеге не выдержать. Да и не пробовал он никогда, а хотелось найти что-то, что он и умел, и любил. "Пособие для педагогов, воспитывающих юных граждан" Учителем точно не стать. Однажды к ним приезжали родственники с многочисленным потомством. Уже через час беспрерывного галдежа Мило пожаловался на головную боль и удалился в дальнюю часть замка. Тогда ещё брат упрекнул его в том, что он омега, а с детьми обращаться не умеет. "Строения зданий разного назначения с иллюстрациями и чертежами" Цифры Мило не любил и они отвечали ему горячей взаимностью. Парень не заметил, как дошёл до стены. Последняя полка. Никакой подсказки. Вдруг, бросив взгляд практически в пол, он заметил дряхлый — другого слова не нашлось бы — предмет, похожий на огромный кирпич. Мило присел и с усилием вытащил интересную вещицу, зажатую между другими книгами и стеной. Это оказался фолиант. Название на кожаном перелёте либо не существовало изначально, либо было настолько затёрто со временем, что разглядеть его не удалось. Раскрыв громадный том примерно посередине, омега изумился мелкости и кривоте почерка. Буквы с трудом складывались в слова без каких-либо знаков препинания. У текста не было начала и конца, по крайней мере, на развороте. Речь шла о кровопролитной войне за территории у подножия северных гор. Подробно описывались битвы, потери обеих сторон, присутствовали сведения о некоторых конкретных людях. Содержание походило на летопись, но написано было живым языком, с многочисленными интересными подробностями и даже историей любви одного из воинов. Зачитавшись, Мило перевернул страницу. Пожелтевший от времени лист оказался слишком тонким и порвался, хотя омега был как никогда аккуратен. Страх холодной волной прокрался по спине. Он испортил книгу, вероятно, старую и ценную. Что за это может сделать Ригор? Вспомнив о муже, парень слегка успокоился. Все предыдущие "грехи" оказались совершенно не тем, что могло разозлить альфу. Может быть, пронесёт и на этот раз. К тому же, если поставить фолиант на место, его вряд ли найдут скоро. Или забудут навсегда. ••• Ригор направлялся в библиотеку, чтобы позвать Мило обедать. В покоях его не оказалось, а хранилище книг было вторым местом, где он проводил всё свободное время. Альфа привык заходить, выходить, говорить и вести себя тихо. Потому что каждый раз от громкого звука, будь то крик, хлопок двери и ставен, звяканье посуды, Мило вздрагивал. Вот и сейчас Ригор тихонько пробрался в комнату. Омега сидел за столом, и, поминутно макая перо в чернильницу, быстро писал. — Что ты делаешь? Мило вздрогнул. Странно, ведь вопрос прозвучал достаточно тихо. Должно быть, от неожиданности. Подойдя ближе, альфа узнал старинную книгу об истории государства. Одна из страниц на развороте была порвана. — Я хотел исправить. Потому что листы старые и тонкие, я не хотел, — запинаясь проговорил Мило. Ригор поднял за подбородок покрасневшее от волнения личико. — Ты порвал её? Не переживай. Этой книге сотни лет. Хотя существует слишком много споров о том, в каком именно веке она появилась. Я вообще думал, что от неё только пыль осталась. — Правда? — не поверил омега. Если даже такой проступок не являлся чем-то ужасным, то что же нужно сделать, чтобы разозлить мужа? Точнее, чего делать не надо, чтобы он и дальше оставался таким же? Ригор присел на корточки, оказавшись немного ниже Мило. Он положил ладонь на коленку омеги и не сильно сжал. — Эта книга не стоит и твоего волоска. Ты ошибаешься, думая, что я рассержусь из-за порванной бумаги, — сказал альфа, глядя в глаза мужу. — А из-за чего рассердишься? — решил уточнить он. — Не знаю, — Ригор пожал плечами и задумался, припоминая, — Меня выводило из себя, когда отец не воспринимал меня всерьёз. Но сейчас я уже привык. Ещё я всегда быстро и сильно взвинчиваюсь, когда кто-нибудь нарушает законы, государственные и моральные. Мило хотел спросить конкретно про себя, но решил не будить лихо. Пока всё хорошо и спокойно. Альфа тем временем посмотрел на исписанный лист. — Ты решил переписать? — он придвинул к себе работу омеги, пробегая глазами по строчкам, — У тебя почерк гораздо лучше, чем там. Красивее и понятнее. Может быть стоит перевести в такой формат всю книгу? А то и правда того и гляди развалится. С интересом наблюдая за оценкой своих трудов, Мило прищурился. Он действительно мог быстро и хорошо писать, его аккуратные косые буковки с завитушками хвалили практически все учителя. Ему нравилось заполнять безжизненные блёклые страницы содержанием и смыслом. Быть может, в этом и есть его призвание? — Да, я хочу! — неожиданно быстро согласился омега. — Ого, какое рвение! — улыбнулся Ригор, — Хорошо. Я попрошу приготовить бумагу и принести сюда второй стол. За одним мы не уместимся. Мило хотел поблагодарить мужа объятиями и, по недавней традиции, поцелуем. Он резко встал со стула, от чего перед глазами всё смазалось. Альфа только и успел его поймать. — Что случилось? — обеспокоенно спросил он. Омега прикрыл глаза, справляясь с тошнотой. Почувствовав сильный запах черешни он сложил два и два и сказал: — Течка началась. А через некоторое время добавил: — Холодно. Ригор бережно взял мужа на руки. Мило прижался к нему, пытаясь согреться и унюхать аромат травы. — Это всё из-за того, что ты так переволновался, — сокрушался альфа по дороге к покоям, — Вон, красный весь. Тебе теперь запрещено нервничать, слышишь? Я, как супруг, не разрешаю, — попытался он повторить утреннюю шутку. — Слушаюсь, господин, — тихо ответил Мило, дёргая губами в попытке улыбнуться. Отдавая слугам приказ принести в комнату обед и тёплые одеяла, Ригор опустил омегу на кровать. Слабость сковала конечности, как, впрочем, и в прошлые разы. Но альфу, видимо, это пугало и настораживало. — Тебе что-нибудь нужно? — с участием спросил он. — Кто-нибудь, — всё-таки смог улыбнуться Мило, — Ты. Ригор притворно нахмурился. — Ему плохо, а он шутит! Омега постарался сфокусировать взгляд. — Это не шутка, — он как-то беспомощно протянул руки, — Пожалуйста... Альфа улёгся рядом и обнял дрожащего парня. Такой маленький. Всю жизнь только бы на руках и носить. И почему природа наградила такое прекрасное существо ежемесячными страданиями? Хотя он и знал, что Мило легко отделался, некоторые омеги на стену лезли от боли и желания. Но всё же. Чтобы Ригор о нём позаботился? Вероятнее всего. Во всех смыслах. Он поцеловал Мило в макушку. Тот что-то простонал. — Не больно? — Нет, — парень заворочался, придвигаясь к альфе ближе, хотя ближе уже было некуда, — Всё кружится и я замёрз. — А мой запах? — нашёлся Ригор, — Помогает? Вспомнив о феромоне, омега несколько раз с силой вдохнул аромат. — Да, — признался он. — Вот и отлично. Дыши. Принесли еду. Следующие несколько минут альфа уговаривал мужа съесть хоть что-нибудь. Утверждая, что ему и так хорошо, Мило предложил пообедать сначала Ригору. Ни мягкие убеждения, ни задабривания типа "посмотри, это же твоё любимое", ни угрозы кормить с ложечки, как маленького, не сработали. — Я правда не хочу. Дома я вообще не ел во время течки. Да и в остальное время не так много, как сейчас. Ты меня перекармливаешь. — Много? — округлил глаза альфа, вспоминая, сколько съедает, вернее сказать, склёвывает омега во время приёмов пищи и сопоставляя с порциями, которые поглощает сам. — Да. И мне иногда кажется, что я взорвусь. Я, честно, поем позже, когда захочу. А пока давай без меня. Тебе, согласно биологии, нужно в десятки раз больше, чем мне. — Ладно, — со вздохом согласился Ригор, но додавливать не стал. Это бы никому не пошло на пользу. Наскоро прихлёбывая суп, он постепенно замедлился под недовольный взгляд Мило. — Не торопись, — попросил омега, — я тут ещё трое суток лежать буду. Доставили три пуховых одеяла. Альфа всерьёз задумался, что нужно оставить их здесь насовсем. Ни к чему таскать туда-сюда. В следующий раз он мысленно запомнил подготовится к внезапному состоянию Мило лучше. По крайней мере, сделать хоть что-нибудь прежде, чем он начнёт падать, истекая смазкой. Покончив с едой, Ригор водрузил на мужа тяжесть покрывал и завернул в тёплый кокон, как сделал это в день свадьбы. — Залезь ко мне, — уже засыпая проговорил омега. Альфа укрыл их обоих одеялами, устроил Мило на своей груди, поближе к шее. Одной рукой он придерживал его за спину, а другой гладил пушистые волосы. Режинальд, решивший спросить, почему молодые не спустились к трапезе, после стука, на который никто не ответил, зашёл в покои сына. Он застал идиллическую картину послеобеденного сна. Ригор приложил палец к губам, взглядом указывая на посапывающего омегу. Папа кивнул и тихо вышел. С каждым днём он переживал за их будущее всё меньше.