MEET YOUR FEAR.

До безобразия. Эти стены хуже наказания господнего. Даже не пытайся держать себя в руках. Ты сорвешься при первой же возможности или при последней. Неважно, отсюда нет выхода, и никто тебя не пожалеет. Ты будешь лить слезы, а оно будет смеяться. Потому что знает, что выиграет. А ты проиграешь любой ценой. В награду ему будет жизнь. Твое побитое, уставшее тело. Твоя черная кровавая душа, которую даже в ад не примут. И тогда ты останешься здесь. В этом аду. Гибнуть, не зная от чего – самое страшное. Здесь время не лечит. Здесь время делает только больнее, разрезает раны глубже, шире, сыпет соли, льет лимонный сок. Не кричи. Даже в своих мыслях. Твои мысли известны ему и это стыдно. Каждый шаг только отдаляет тебя от финиша. Тащит тебя по холодному полу, ты скребешь ногтями, ломая их, а неизвестность только ближе. И свойственно ее бояться, ведь на то она и неизвестность. Не моли Бога услышать твои молитвы, даже Бога здесь не существует. Только оно, а оно сильнее всех других сил. Не опрокидывай голову к потолку, не захлебывайся слезами, напрасно тратишь нервные клетки. Но ладно, трать, ведь скоро целиком умрешь, и будет все равно. Твои желания здесь ничто. Не существует больше ничего, ради чего ты живешь. Теперь ты в пропасти, в дыре, в пустоте, из которой не выйдешь. Не стучи в стеклянные шибки, они не пропустят тебя и не выпустят твою боль наружу. Там совсем не так. Вот только раньше было все равно. А теперь, когда проще за воздух убить, теперь только думай и мечтай об этом. И попади в свой тупик, где услышана не будешь. Оно подождет еще. Ему некуда торопиться, в его руках вечность. А в твоих руках тупой ржавый нож, взятый из кухни на первом этаже. Им ты пытаешься треснуть стекло. Нарочно терпишь этот ненавистный скрип по стеклу, только потому, что жаждешь свободы. А она тебя уже нет. Свобода слишком велика и горда, чтобы ждать тебя за окном. Ты ругаешься, я же говорю не лей эти слезы, оно лишь посмеется над тобой. И губы не кусай, кровь на твоих губах заводит его и это может приблизить твою кончину. Нет, не говори, что тебе уже все равно. Это сущее вранье. Ты веришь в свободу, веришь в открытую дверь в том проклятом холле, веришь в выход из этого ада. Мечтаешь снести его к черту. А оно не мечтает вовсе, оно знает конец. И оно знало начало. Когда начиналось твое утро, бесполезное утро, оно уже знало, как и когда схватит тебя. Сведет вас вместе, чтобы вы медленно теряли последние капли себя, чтобы ваша жизнь покидала вас и не хотела больше вернуться. Не психуй. И отбрось уже этот тупой обломок ржавого лезвия в сторону. Можно и в стену. И вернись к ним. Зайди в гостиную, сядь на диван. Молчи или говори. Но не оставайся одна. Просто прими то, что неизбежно и вернись. Я горжусь, что ты утерла слезы. А теперь иди. *** Она зашла в гостиную, не проронив и слова. Парни уставились в ожидании, что Милен им скажет. Но девушка просто подошла к окну, по привычке прикусив палец, она уставилась в окно. Это было единственным, что ей не надоедало делать и что действительно отвлекало. Так, смотря туда, она могла представить, что стоит в своей комнате и смотрит в окно, пуская дым в открытую форточку. А ведь она уже и забыла о сигаретах. Предательский вкус родного горького дыма прошелся по ее горлу, и она захотела вырвать волосы на своей голове, только лишь бы сделать еще одну тягу. Милен тяжело закрыла глаза. Это тоже было не самое удачное воспоминание. Ее пропахшие тютюном пальцы уже не пахли ничем. От трезвых мыслей она только больше застревала в себе. В голове Милен винила только себя за то, что очутилась здесь с братом. С Нейтом. Она мимолетно посмотрела в его сторону, и снова резко обернулась к окну. Хотелось бы знать, что чувствует он, да и вообще каждый. Но она могла поклясться, что ни один не ощущает того, что и она. Это было смешанное чувство. Целый коктейль из боли, ненависти, страха, разочарования. Не помешало бы туда влить дозу оптимизма, но он исчезал с каждой минутой. Как действие алкоголя, он уходил, оставляя за собой головную боль и желание умереть. Милен ощутила касание на своем плече. - С тобой все хорошо? – Заботливо спросил Нейтон. - Со мной хорошо так, насколько это возможно, а возможно это приблизительно на три процента, - ответила шатенка, смотря в окно, гипнотизируя дорожку, ведущую в дом. Подобных слов Сайкс боялся. Он не был тем вариантом человека, который будет утешать, если у тебя горе или неприятность. Ему проще будет постоять с тобой, подержать тебя за плечо, чем действительно говорить слова, над которыми собеседник посмеется и скажет «Не умеешь ты утешать». - Ты ушла, резко хлопнув дверью, я не стал идти, хотя Джей настаивал, но даже Колин решил не соваться. - Я просто хотела побыть одна, - уже резче ответила Милен, убрав руку от лица. Сайкс вздохнул. - Ты же знаешь, что это опасно. Тебе не стоит находиться одной, - его голос звучал, как можно спокойнее. Именно это и вывело ее из себя. - Нейт! А еще нам стоит что-то делать, кроме того, как торчать здесь и читать книги! - Она ткнула рукой на Колина и Джея, которые говорили об астрономии, листая книги со стеллажа. Девушка повернулась к нему и посмотрела в глаза. - Уже третий день. Третий день доходит до конца, а у нас ничего нет, кроме трех комнат, двух попыток убить и попытки свести меня с ума, - она перешла на шепот, который терзал его душу. - Я знаю каково тебе, - сказал Нейтон. - Разве? - Да, Милен! Потому что я чувствую то же самое! – Его слова прозвучали сурово. На глазах Милен выступили слезы злости. - Во мне тухнет свет. Когда приходит вечер, - она говорила с перерывами в словах, вздыхая, и шмыгая носом, - я хочу остановить время. Нам приходиться жечь камин, свечи, потому что света нет. Его нигде нет. Что мы будем делать, когда спички Джея закончатся? Мы умрем только от темноты, боясь того, что может из нее выйти, - Милен закрыла глаза и припала головой к его плечу. Нейтон тут же обнял девушку и погладил по спине. В его глазах появилась влажность. Он боялся за нее и не мог видеть, как она сдается. В душе у него черно. Если бы ему дали выбор – убить себя и друзей, он бы согласился. Эти муки куда ужаснее смерти, после которой нет мучений. Но ради нее и тех двух возле книжного шкафа, он должен держаться. Сайкс должен говорить, что они справятся, и дать надежду. Пусть он будет единственным, кто хоть еще во что-то верит. Но его веры хватит на каждого в этой гостиной. Она держалась за него, как за последнее, что видит в этой жизни. Может это и так. По крайней мере, никого другого она перед смертью не увидит. Ни отца, ни Брианну, ни Кори. Может только маму, но это будет уже в самом конце. - Эй, Колин, ты чего?! – Джей вскочил на ноги, хватая младшего брата Милен. Шатенка отстранилась от Нейта, и они вместе уставились на другую сторону комнаты. Колин задергался и схватился за голову. Его глаза закатывались к верху, и он судорожно вздыхал. Милен подлетела к брату и схватила его за лицо. - Колин, ты слышишь меня?! – Панически вскрикнула она, но он будто в другом измерении находился. Парень не переставал дергаться, как будто его электрошоком ударило. - Что с ним?! – Завопила Милен, смотря на Нейта, он лишь пожал плечами. Из носа Клиффорда потекла тоненькой струйкой кровь, и он не своим голосом закричал. Лицо покраснело. Джей и Милен, что поддерживали его тело на полу, обменивались пугающими взглядами. Его тело подскакивало, голова не держалась, кровь продолжала капать с носа. - Нейтон, что происходит?! – Кричала Милен, - Колин, приди в себя ну же, Колин! Его тело обмякло в руках сестры и Джея. Глаза перестали бегать, парень прикрыл веки и опрокинул голову набок. Эта тишина. Ее они боялись больше всего. Только камин потрескивал, и это уже не было приятным чувством, как раньше. Милен склонилась на грудь брату и закричала, сжимая в одной руке его рубашку, а в другой - его лицо, спокойное, которое не выражало ничего.