Потерянный рыцарь

Лололошка брёл по роскошному коридору. Красная ковровая дорожка, статуи, широкие картины, что были заправлены в золотые рамки — от этого рыцаря слегка мутило, глаза слипались, хотелось рухнуть здесь, упасть на ковёр и больше не поднимать голову, чтобы вновь не встретиться с этими излишествами. Но парень упёрто шёл дальше, даже слегка приосанился, оставляя ещё один поворот за спиной. Походка стала увереннее, быстрее. Глаза слегка приоткрылись, а брови устремились вверх. Ещё пару метров и вот она! Моя прекрасная! Любимая! Спасительная!.. Комната! Лололошка чуть ли не добежал до неё, подскакивая впритык. Ручка поддалась сразу, пропустила внутрь своего давнего друга, что теперь замер, словно та самая статуя в коридоре. Рома смутился, отводя взгляд. Сам не ожидая от себя, из губ вырвался нервный смешок. Чёрт-с два! Кто решил сыграть с ним эту злую шутку! Господи, кто?! Рыцарь перевёл взгляд обратно. Он знал,что глаза скрыты темными очками, но всё равно чувствовал себя грешником, когда так пристально разглядывал чужое тело. Такое сильное, рельефное, даже в некоторых местах, до жути, горячее. Лололошка прикусил язык, слегка подался вперёд, водимый желанием посмотреть, что же скрыто под бархатным полотенцем. Шатен отдёрнул себя и наконец вернувшись в трезвый разум, шагнул назад и захлопнул дверь, за которым послышался отчётливый смешок. Какого чёрта, я так долго пялился на него? Лололошка, как ты мог?! Я же совсем другой ориентации! Хотя может... Так, стоп! Лололошка! Перед глазами яркими вспышками появился мужчина, его широкие плечи, слегка напряжённые, упругие; пресс, хоть и не идеальный, но Рома на это не претендовал, успевая подтирать слюни, представив, как коснётся его; бедра, на которых игриво застряло полотенце, словно норовя вот-вот упасть и будь, что будет. Бледноватая кожа, наверное, была наравне с шелком! Рыцарь досадливо прикусил губу и глухо застонал, отпуская. Легонько стукнул себя по голове. О чём он только думает?! Он сам не мог ответить, стремясь разрыдаться в коридоре, что теперь казался не таким и плохим местом для сна. Тихий скрип донесся до него прежде, чем его несильно ударили дверцей. — Можно сказать, что это небольшое наказание. — Добрый, ненавязчивый смех, быстро усмирил тишину, что похоже смущала лишь Рому, который так и не решился встать, задрав голову, уставился на вверх. Глаза, в которые с таким усердием и кропотливостью засунули всю зелень на свете, переливались и затуманивались непонятной смесью чувств. Они были полны задумчивости, или ему так только казалось? Блеск от свечей, что горели внутри заветной комнаты, танцевали в его глазах. Как огонь, пожирающий лес. Они были опасны, но приятны и теплы. Почему он так сильно цеплялся за них? Словно они были знакомы ему, так родны и близки... Но чьи они? В его голове лишь звенящая тишина. Я не могу вспомнить... Их мысли витали в воздухе, переплетались и мирно расходились. Лололошка затаил дыхание, словно если он сделает хоть один, короткий, такой нерешительный, сладостный вздох, его разорвёт на части. Как его собака, Персик, раздерёт свою очередную игрушку, в пух и прах, разбрасывая останки на каждом уголке огромного замка, так и он разлетится, он делает вдох. Голова начала набухать от этого глупого вымысла, но шатен не мог отказаться. Лололошка задыхался в страхе, что веял рядом с незнакомцем, тянулся и извивался в тени, вил вокруг сети, сковывал своими щупальцами. Словно заботливая мать, тьма прикрывала и утаивала от назойливых черных глаз. Нет! НЕТ! НЕТ! Я здесь не свой! Я должен выбраться! У меня другой путь! Другой?.. Рыцарь загнана задышал, открывая рот в изумлении, проглатывая нахлынувший ужас. Пару мелких слезинок скатилось по щеке. Дыхание восстановилось спустя пару глубоких вдохов, но дрожь всё ещё донимало тело. Он поднял растерянный взгляд на незваного гостя, что застыл в дверном косяке. Мужчина чуял, следил за его мимикой, с жаждой впитывая легкое подрагивание ресниц; морщил нос, когда на лбу юноши собирались складки и глухо выдыхал, боясь спугнуть диковинную вещицу, что сама прыгнула ему в руки. Волосы после нескольких попыток зачесать их назад наконец поддались. Его лицо не выдавало излишнего волнения, это облегчало, но одновременно и пугало юношу. Всего пару секунд тянулись, извивались и нетерпеливо дрожали пара свечей, в коридорчике, которые с азартом и большей решительность вспыхнули, но этого никто не видел, пока те не погасли, погружая коридор в полумрак. Из комнаты тянул приглушенный мягкий свет. Что, чёрт, возьми он делает в моей комнате? Да, и в конце концов, дверь можно и закрыть, чтобы никто не ворвался, так просто посредине такого стриптиза! Щёки вновь вспыхнули огнём, а из горла вылетел предательский стон. Рыцарь бросил недоверчивый взгляд на пол, после переводя его на мужчину. Сверху послышался смешок. Рома закрыл голову руками. Хоть тьма царила над этим местом, но казалось незнакомцу всё видно, до малейшей подробности. Что ему сказать? Как смотреть в глаза, после всего этого? Как не краснеть? Как? Лололошка измученно застонал, на секунду он даже забылся, полностью погружаясь в свои тревоги. Парень вздрогнул, отпрянул, больно ударяясь о дверь, что с грохотом закрылась. — Полегче, мне раненые в королевстве не нужны! — Холодная рука прижалась к затылку, проводя по нему, пока не остановилась, нащупав небольшую шишку. — Решил сбросить всё вину на то, что ударился головой и не соображал? — Мужчина не ждал ответа лишь встал, отряхнул колено, на которое опирался, и протянул руку. Шатен потянул за ней, вскакивая на ноги, подмечая, что незнакомец чуть ниже ростом, всего пару тройка сантиметров. — Хах!.. А ты оказывается у нас — прекрасная, длинноногая девица, что похоже хочет соблазнять мужчин, мм-м? — Я... Я ... Честно не... — Его попытку оправдаться пресекли. Грубо и властно. Затыкая ему рот рукой и прижимая тело к двери. Незваный гость теперь не выглядел таким легким и мягким. Добродушная, смущённая усмешка превратилась в жестокую, Роме показал, в похотливую, словно он открыл Ящик Пандоры. Приятная, местами освежающая зелень глаз, сейчас щипала и колола, пуская под кожу иглы. Страха? Смятения? Смущения? Или же... Возбуждения? Маленький комочек застрял в горле, болью терзая горло, проталкиваясь вниз, обжигая, заставляя всё гореть от болезненного жара, или же смутного наслаждения? Лололошка точно не мог сказать, теряясь в своих чувствах, с неким спокойствием принимая удовольствие от грубых действий. — Давай, побудем в тишине, не хочу, чтобы кто-то сюда пришёл. — Мужчина не отпускал руку, размыто видя очертания чужого тела, он шагнул ближе, вжимая рыцаря в стену. Рома судорожно выдохнул, выставил руки перед собой, пытаясь отодвинуть незнакомца, что второй рукой забрался в штаны, массируя интимное место. Он был настойчив, но не слишком спешил. Размашисто проводил по головке, до дрожи и судорожного мычания, царапал короткими ногтями кожицу ствола, опускаясь вниз, а после плавно поднимался наверх. Это было словно пытка. Лололошка, до этого смотревший наверх, опустил взгляд вниз. Чужая рука продолжала в том же ритме. Опускалась и поднималась, и вновь вниз-вверх. Шатен был заворожен этим развратным зрелищем. Нервно взглотнув, он неряшливо переставил ногу, слабо толкаясь в чужую руку. Гость поднял на него взгляд полный загадок, который явно не были милыми и пушистыми, а таили в себе ещё больше похоти. — Нравится? — Рома отвернулся, вновь слушая мелодичный смех мужчины. Черт! Да! Да! И ещё раз ДА! Ему нравилось, что он творил с его телом. Лололошка хотел гореть в его руках вечно, чувствовать его грубые руки. Слышать его низкий голос, переходящий на хрип, или рык. Но рыцарь молчал, понимая, что это неправильно, а его невеста, принцесса, сейчас спит в одной из комнат замка. Черт возьми! Это точно не его выдумка? — Ммм, ты у нас такой хорошенький! — Лололошка крепче вцепился в чужие плечи, соскальзывая вниз по стене. Почему так близко? Парень недовольно уставился на мужчину, пока в смущение вновь не отвёл глаза. Его уши, недавно опалённые горячим шепотом, пылали огнём. Рома дёрнулся в сторону, в жалкой попытке отодвинуть незнакомца от себя, на что получил короткий шик. Мужчина прижался сильнее, коленом припечатывая одну из ног к стене. — Хей! Не трепыхайся так, а то могу и больно сделать, а мне бы этого ой, как не хотелось! Четкий, твердый голос не щадил шатена, который утопал в нём, млея от жаркого прикосновения к чувствительному уху и не менее отзывчивому — члену, который был зажать в плотном кольце грубых пальцев. — Давай, рыцарь! Я хочу, чтоб ты расслабился, перед самым аппетитным. — Мужчина утробно зарычал, поддёргивая чужую плоть всё быстрее. Рома охал, мычал, не отпуская незнакомца, наоборот сильнее прижимая к себе за плечи, что ещё больше напряглись и слегка сгорбились, закрывая собой фигуру юноши, который сползал по стенке, из-за трясущихся ног. — Давай, парень, кончай! Кончай мне в руку! Приказ, а Лололошке свойственно их выполнять как хорошему рыцарю. — МММ! — Рыцарь до крови прикусил губы, с силой толкаясь в чужой кулак. До этого тонкие пальцы, что с силой сжимали плечи мужчины, оставляя красные отпечатки, дрожали, сползая на обнаженную грудь, пока не опустились вдоль тела, палками. Незнакомец довольно хмыкнул, пощупал вязкую субстанцию и, придерживая одной рыцаря, отпрянул от двери, ногой открывая проход. Шатена повалили на кровать.— Вы... — Помолчи, пока этого не требуется. — Незваный гость пропал где-то в темноте и вновь появился, но теперь в его руке было три свечи, которые он поставил у оглавления мягкой кровати, после чего зажёг. Легкий, совсем неуловимый запах лаванды начал нарастать, норовя заполнить собой всё пространство. Голова немного ехала, предметы теряли свои четкие очертания. — Ароматические свечи заставляют расслабиться, то что нам и нужно прямо сейчас, не правда ли, моя прекрасная жрица любви? Шершавые руки обжигали, соприкасаясь с кожей, стягивали одежду, раздевали его догола, обнажая тело, и вместе с тем, свечи обнажали душу, что трепыхалась в душном сомнение, изнывая от удовольствия. Рома метался по кровати и в итоге обмяк, раскинул руки, что никак не могли найти своё место, обвил ногами талию, притягивая ближе и отдаваясь во власть опытных рук. Почему так мало? Почему мне его так не хватает? Почему я его так хочу? Кто он такой? Мужчина провёл носом вдоль шеи, утыкаясь в небольшую коемочку между ключиц, с упоением вдыхая чужой запах кожи. Тонкий запах карамели пробивался сквозь толстый дым ароматных свечей. Незнакомец вдыхал его, готовясь съесть, обнажал зубы, мягко кусал и отстранялся, широко вылизывая покрасневший участок. Закончив, опускался ниже, руками помогал ощупывать податливое тело снизу. Он щупал, мял, игрался, сжимал и нежно гладил, словно сверяясь, что тот был настоящим человеком, а не лишь ещё одним десертом на длинном королевском столе. Губы открылись в глухом стоне, руки поползли к волосам, с редкой сединой. Сжимая их дрожащими пальцами, Лололошка прикрыл глаза, задыхаясь в лавандовом дыме, что касался шелковистой кожи, расслабляя и смягчая её. Жадные и мокрые поцелуи сыпались на бедра, доходили до паха и возвращались к животу, на котором виднелись рубцы шрамов. Зелёные глаза блеснули, впиваясь в нахмуренное лицо юноши, и вновь вернулись к маленьким изъянам, которые так ему не нравились. Набрав немного воздуха, он легонько подул на живот, что сразу вздрогнул от соприкосновения с дыханием. Гостя слегка повело он мотнул головой, скидывая чужие руки, на лице отразилась неприязнь, быстро сменившаяся на ухмылку, в которой была видимая ирония. — Наш рыцарь, побывал на многих сражениях и везде побеждал... Одерживал верх. — Смакуя последние слова, он едко хмыкнул и потянул Рому на себя, чтобы тот сел. Их глаза встретились. Колючие кусты шиповника, таившие страсть, и чернота океана, помутневшая из-за бури эмоций. Лололошка не соображал, тело мягкая вата, в этом полудрёме он аккуратно, насколько мог, клюнул в чужие губы, что растянулись в ухмылку, прежде чем ответить, сплетая их языки. Рыцарь глухо застонал, чувствуя чужой напор, как мужские руки придерживают его за спину. Они свалились обратно на кровать, но теперь мужчина лежал, а над ним возвышался рыцарь. Его руки, поставленные на груди, дрожали, спина сгорбилась, а голова поникла, было лишь слышно шумное дыхание. Мужчина провёл от колена до ляжки, остановился, сжал и грубо хлопнул, от чего юношу коротко взвизгнул. Теперь рыцарь выглядел более статно. Спина, руки, ноги и голова, вздёрнутая на верх — всё замерло напряжённо. — Я хочу, чтобы сел на меня. — И снова приказ. Лололошка, хорошо опёрся на чужой торс и дрожа, приподнялся. Юноша стиснул зубы, перемещая груз на одну руку, второй же полез вниз пару раз дрочил чужой член и подставил к своему колечку. Ничего не получалось. Член не входил, дразня дырочку и самого рыцаря, что отчаянно выдохнул, потупив взгляд, словно провинившийся пёс. — Попробуй сначала пальцами, вот так. — Ааа? — Рома скользнул назад, насаживаясь на длинные пальцы. Неприятная заполненность и странное новое щекотливое чувство. Юноша скользнул взглядом по чужому сосредоточенному лицу и, слабо дрожа, опустился на чужую грудь. — Хей, я тебя не спать притащил, рыцарь, а развлекаться! — Слегка раздраженно, но с ноткой злого веселья, прошептал мужчина, кусая мочку уха юноши, что тут же приподнялся, ведомый наваждением, впился в горячие губы и, соскользнув с пальцев, подставил ко входу что-то более большое. — Ха-ха, решил действовать? Одобряю. Короткие, глухие стоны разлетались по комнате, голова была легка, а тело возбуждено, но рыцарь не спешил, как и его повелитель, что лишь придерживал его за ляжки и наблюдал, как усыпанный шрамами рыцарь, скачет на нём. Медленно, не спеша, вздымает бедра, чтобы после упасть на чужие с пошлым шлепком и протяжным мычанием, повторяя снова и снова. — Хороший мальчик! Хороший! — Незнакомец ухватился покрепче, приподнимаясь и ловя мокрые губы, и развязно поцеловал. Лололошка пытался подняться, но мужчина держал крепко, насаживая его до конца. Рыцарь запыхтел, руками он пытался зацепиться за плечи, но лишь слабо их поцарапал и они обвисли по бокам. Шатен подался вперёд, но его остановили. — Ну-ну! Не скрывай своё личико, да, и слёзы! Это не постыдно! Они оба повалились на кровать, незнакомец держал его лицо, после нежно поцеловал в нос и выпрямился, подхватывая обе ноги. — Поставь руки сюда, если будет слишком быстро говори. — Незнакомец выпрямил руки рыцаря и поместил шершавые ладони к себе на пах. Он пробно толкнулся, чувствуя лёгкую преграду в виде расправленных ладоней. Теперь же надо двигаться! Быстро и чётко, пока она не пришла... Зелёные глаза добро мигнули, когда первые звонкие стоны разрезали тишину. Рома следовал чужим указаниям: срывал голос от удовольствия; выпячивал зад, сильнее насаживаясь на большие размеры мужчины; держал дрожащие руки, от чего он возбуждался сильнее, чувствуя взмахи бедрами, а после и слыша их громкое воссоединение со своими. Это было их отдельное музыкой, которой они наслаждались, вливая туда всё больше и больше сил, эмоций и кромешной страсти. — Руку. — Шикнул мужчина, он остановился и дождавшись, пока тот выполнит приказ, обхватил рыцарский член, что налился кровью и вырос в размерах. — Я сам. — Его движения стали размашисты, как и внутри, так и снаружи. Это было лучше, чем то бешеное влечение. Лололошка задыхался, метался по постели, несмотря на липнувшую к телу простынь. Его тело пробила крупная дрожь и он застыл. Пронзающая сладость оргазма оплетала его, а после выбросила, с громким, протяжным стоном. Шатен излился себе на живот, сжимая член внутри, чувствуя каждую венку и то, что тот был тоже на пределе. — Хороший мальчик! — На шею легли руки. Рома затрепыхался, его тело обмякло, а голова хоть и слегка прояснилась, но всё также была пуста. — Тише, всё хорошо! — Толчки ощущались ещё ярче, юноши булькнул, оставляя свои попытки, когда пронзающий звон ударил по ушам. Его глаза, которые уже потеряли фокусировку, уловили смутное движение в конце комнаты, а после появилось дрожащее пламя и он увидел перепуганное лицо девочки. Чёрт! Я сейчас умру, он мне раздавит горло! Грёбаный кошмар! Он вспомнил, кто он и что ему здесь нужно. Но было поздно, и в ушах словно порвалась перепонка, стало глухо и тихо. На языке противный привкус железа, а голова до этого разрываемая болями, стала легка. Темнота и больше ничего... Брынчащие, отбивающийся от невидимых стен голос рассыпался на множество других. Он не видел лицо, лишь смутно слышал жесткий голос, воображая: «Кто это мог быть?» — Интересные у тебя кошмары, но пора возвращаться настоящий тебя уже заждался, глупый рыцарь! И вновь темнота... Лололошка не мог открыть глаза, они словно были заклеены, язык отсох, но резкость слух вернулась. И снова, как в тот раз, он слышал их разговор, нервный, но в этот раз с ними была Ашра, что тихо всхлипывала, где-то под боком. — Что с ним? — Похоже он не справился и его выкинуло из кошмара, я нашёл его таким... — Напряженная пауза, после голос видимо дрожал, похоже его это пугало до ужаса, но он договорил. — Кажется его кто-то душил, у него была затруднённое дыхание. Послышался громкое хлюпанье и вновь приглушённые рыдания, что усилились в пару раз, теперь Рома чувствовал её руку на своей. Она дрожала. — Чёрт! Надо быстрее кончить с разработкой этой бомбы! Как я мог!.. — Эо, конечно, тоже виноват, но... — Знаю, Фран, можешь не напоминать и так чувствую себя не очень. Оба замолкли. Ашра, что-то прошептала, то ли мне, то ли Эо с Франом, точно не пойму. — Извини. — Ничего, сам знаю, в последнее время все напоминают. Как проснётся, сделай всё, что угодно, а потом ко мне, живо! Я буду у Сяо... И вот опять звенящая тишина. Всё-таки это был его голос низкий, твёрдый и родной. Но почему именно он был в том кошмаре?