Без чудес

Ветер развевал волосы, редкие ветки резали лицо и ладони, а капли дождя, будто дорисовывая картину безысходности, падали на раскрасневшееся лицо. Легкие жгло, бег никогда ей не нравился, а вкупе с пачками выкуренных за годы работы не самых дорогих сигарет, дышать было практически невозможно Бегать когда ты наемник — обычное дело. Было бы странно вальяжно разгуливать с оружием неподалеку от мертвого человека. Другое дело, когда ты наемник и все задание пошло не по плану, это определенно что-то новое. То, что дело подозрительное, Алисе казалось еще до согласования с боссом. Что-то нечисто, нельзя просто застрелить главу одной из испанских группировок и с напарником дружно отметить это гонораром, здесь точно что-то не так. Заказанный был действительно не прост. Настоящий наркобарон, с блэк джеком, проститутками, похищениями и перестрелками. Приехал из Мексики на историческую Родину провести импровизированные каникулы и утрясти несколько сделок. Все как положено: куча охраны, вооруженной до зубов. Не что-то необычное, однако проблем добавляет. Природное чутье не подвело. Сначала охрана подстрелила помощника Алисы, Дерека, потом по временному сотовому она узнает об убийстве своего босса, да еще и от его умирающего секретаря. Да, такое нарочно не придумаешь. Было ясно, что рано или поздно ее поймают, и тут неважно: полиция или клиенты — перспектива одинаково паршива. Одни запрут до конца дней, другие банально запытают. Такова жизнь киллера. А ведь все могло быть иначе. Но смерть матери, самого близкого ей человека, вносит свои коррективы. Попав под влияние одного из дружков отчима, Алиса начала убивать. Сначала от отчаяния, веря в правильность своих действий. Потом ради денег, дом ушел на аукционе, жить было негде. А потом уже по инерции, ничего лучше она не умела. Да и не хотела. Ловушка Робин Гуда быстро рассеялась. Каким бы плохим человеком ни был клиент, у него все-таки была семья, жизнь, мечты. А Алиса все это забирала, чем она лучше них? Был ли шанс покончить с этим, уйти и жить дальше? Алиса не думала над этим, не хотела. Со временем лица убитых перестали приходить в кошмарах, а руки перестали дрожать. Чувства все чаще уходили на второй план, превращая Алису в робота. Так было легче, нельзя чувствовать вину, если не чувствуешь ничего. Единственное человеческое в ней — постоянные шутки и смешки. Если ты веселый, ты нравишься людям, Алиса уверена. Мысли кружились калейдоскопом, пока Алиса бежала. Сначала на первый попавшийся автобус до вокзала Мадрида, дальше кассы и пара часов передышки в поезде в глушь в обнимку со старым плеером. Телефон она сразу выбросила в ближайшую урну, однако гарантировать отсутствие хвоста нельзя было. Надо затеряться, хотя бы на пару дней, а дальше — снова бега, подальше от Испании, дальше от гребаного Нью-Йорка с его гребаным боссом, хоть и уже неживым. От вокзала снова было решено бежать, толпы не было, так просто не скроешься. Хотя таким способом она точно обратила на себя внимание работников, они вряд ли ее узнают. Пара ловких движений ножом, и толстый хвост темных каштановых волос превращается в кривое каре. Надо бы подравнять, как время будет. А от влаги волосы быстро завьются, тоже плюс к маскировке, хоть и незначительный. Бежать пришлось долго, все чаще Алиса останавливалась на короткие передышки и снова бег. Сколько прошло времени? Час, два? А может все пять, сейчас это не имело значения. Бежать под музыку было бы весело, почти клип не самой популярной, но подающей надежды инди-группы с бюджетом в пару обедов. Однако времени на это Алиса не стала тратить. Еще наслушается вдоволь, пока будет ночевать где-нибудь в сарае, если не пустят в дом. Выспаться, конечно, не получится, а вот слегка восстановить силы до следующей ночи — вполне. Только бы найти где-нибудь батарейки, старые дослуживали свои последние дни, плеер слегка барахлил. Добежав до первой попавшейся на пути деревни, Алиса перешла на легкий шаг. Ноги не держали, сердце и вовсе чуть не остановилось, в очередной раз за этот бесконечный день. Алиса упала рядом с деревом, наблюдая за поселком. Разум заполнился приятными воспоминаниями из далекого детства. Когда-то давно она приезжала в подобную деревеньку, к бабушке отчима. Саму старушку помнила слабо, зато ее голос, всегда мягкий и такой добрый, кажется, не забудет никогда. Да и сама деревня без названия иногда всплывала во снах. Ближайший к Алисе домишка даже чем-то напоминал дом бабушки. Как ее звали? Марта? Мария? Луиза? Да, вроде, Луиза Альварадо, коренная испанка с жестким характером и неиссякаемой любовью к единственной внучке. Отчиму следовало бы поучится. Поддавшись ностальгии и желанию скрыться от надоедливо моросящего дождя, Алиса поднялась, оглядела синими глазами свои порезанные руки, покрытые мелкими синяками, и зашагала в сторону избушки. Было тихо, до звона в ушах и легкой дрожи рук. Да, природа не такая громкая, как привычные большие города, но уж слишком непривычно это было. Где крики играющих детей, лай собак, брань соседей в конце концов? Неужели деревню забросили, молодые разъехались, а старики доживали последние года, если было кому доживать. Что же, классическая картина. Постучавшись ради приличия, Алиса аккуратно приоткрыла скрипучую дверь и заглянула в помещение. Пыльно, скромно, но уютно. Деревянные стены посерели от времени, когда-то красный диванчик стал ближе к грязному бордовому, стол с двумя покосившимися стульями стоял практически пустой, не считая тарелки с какой-то салфеткой. Цивилизацией и не пахнет, глушь все-таки. Хозяев не видать. Алиса взглянула на наручные часы — шесть шестнадцать по Мадриду, рановато для сна и поздно для прогулок, темнеет в такой местности быстро. Оглядевшись голодным взглядом и не найдя ничего съестного, Алиса двинулась было к следующим домам, как вдруг услышала шаги. — О, а вот и хозяева, — Алиса обернулась в сторону тропинки. По ней действительно шла небольшая толпа, скорее всего соседи. Однако что-то в этих людях было нечеловеческое. То ли странные резкие движения, то ли пустые взгляды, то ли оружие в руках — почти у каждого был топор или серп. Не очень гостеприимно. Алиса замерла, отшатнувшись назад к дому. Ее увидели. Сразу же в ее сторону полетел топор. Отпрыгнув от него, Алиса резко достала из кобуры любимую беретту. Магазин почти полный, отобьется. Люди продолжали двигаться в ее сторону, Алиса то и дело уворачивалась от летящих в нее предметов. Стрелять не хотелось, может, ее просто приняли за воровку? Однако толпа зажимала ее у дома, беря в полукруг. Выбора не оставалось. Пара секунд на прицеливание, и пуля летит точно в голову старику напротив. Вопреки раскаленному металлу во лбу, он продолжал двигаться в ее сторону, лишь махнув рукой, будто отгоняя назойливых мух. — Да вашу мамашу, — бросает Алиса и выстрела еще раз. И еще, и еще. После пятого выстрела мужчина упал. Такой расклад совершенно не устраивает, и Алиса бросается бежать, в очередной раз. Таков уж ее характер. Первое правило Алисы: видишь хрень — беги. Однако далеко уйти не получается. Путь ей перекрывает настоящий великан, ростом под метр девяносто, в черном плаще и шляпе. Схватив Алису, бросает ее об стену ближайшего дома, и она тряпичной куклой оседает на землю. Дальше были только темнота и боль. Алиса почувствовала, как ее обмякшее от удара тело подняли. Сопротивляться не получалось, руки не слушались, голова гудела, в ушах был звон. Великан, закинув ее на плечо, словно провинившуюся кошку, понес куда-то. Шли они не очень долго, буквально пара поворотов старой тропинки, и Алиса увидела здание. Дом почти не отличался от таких же соседей, однако был слегка больше и ухоженнее. Зайдя внутрь, великан скинул девушку на пол и, показав на нее пальцем, приказал связать. Жители, как безвольные роботы, подчинились. Веревка сжала ее запястья и локти, обернулась вокруг ног, а на рот лёг скотч. Алиса ненавидела эту беспомощность. Эти люди делали с ней, что хотели, а вернее хотел их предводитель, их пахнущие потом тела кружили вокруг нее, безразличные взгляды сосредоточены на путах, а сама Алиса ничего не может сделать. Тело все еще ломит от удара, дрожь бьет в пальцах, спина покрывается липким страхом. А самое пугающее — она не знает что делать. Она прошла через множество не самых легкий ситуаций, но в плен попадалась впервые. На глазах ни слезинки, вместо плача накатывают ужас и ненависть. Ее схватили не подготовленные бойцы, а кучка деревенских сумасшедших. Мысли пролетали одна за другой, не давая сосредоточиться. Алиса лежала на холодном полу, как праздничная коробка с подарком, запакованная руками не очень ловкого, но напористого ребенка, вся обмотанная веревками — не пошевелиться. Великан окинул ее взглядом и кивнул группе местных. Что было дальше, Алиса помнила смутно. Ее истязали и мучали, в ход шли и руки, и ноги. Они явно мстили за убитого старика, с жестокостью и яростью. Ощущение, что били ее несколько часов. Когда Алиса думала, что умрет прямо здесь, жители разошлись, встав в полукруг, к ней, связанной и уставшей от пытки подошел мужчина в фиолетовом балахоне — видимо, главарь этого балагана. Один из местных что-то шепнул ему на ухо, и «балахон» елейно ухмыльнулся. — Глупое дитя, — словно читая проповедь, проговорил он, — прийти в чужой дом и так не уважать ближних, так нельзя. На английском заговорил, какая честь. Если бы не скотч на губах, Алиса бы послала его далеко и надолго, однако ей оставалось только молча лежать и слушать монотонный голос местного главы. — Ты пришла к нам и сразу устроила такой ужас, что бедняга Адриан сделал тебе, дитя? Наш бог не любит таких как ты. Ты должна проявить скорбь и смирение, без надежды на прощение. А теперь я оставлю тебя, дитя, подумай над своими грехами. Мужчина ушел так же стремительно, как и появился. Спасибо за лекцию, очень интересно. А теперь надо как-то выбираться, Алиса все-таки спрятаться хотела, а не попасть в плен какого-то сумасшедшего культа фиолетовых плащей. Веревки обвязаны туго, однако точно были старше Алисы на пару лет, поэтому немного поелозив, удалось освободить руку, за ней вторую. Далее за малым — попытаться сесть, развязать ноги и валить, проще простого, если не вдаваться в подробности. Встать оказалось настоящим испытанием, если бы не выработанная годами аккуратность, Алиса наделала бы много шума. Ноги гудели, голова шла крутом, тело била мелкая дрожь. Ну, поехали. Кошкой Алиса подкралась к двери, когда она распахнулась. — Ах, дитя! Да ты и не думала раскаиваться! Ну ничего, у тебя еще есть шанс подумать над своим поведением, — с этими словами мужчина-проповедник схватил Алису за горло и прижал к стене мертвой хваткой. Несмотря на сопротивление, он достал из-за пазухи небольшой пузырек, надавил пальцами на щеки, заставляя открыть рот, и капнул немного содержимого сосуда. — Свяжите ее как следует, пусть отдохнет, — это было последнее, что Алиса услышала. Сладковатая жидкость почти сразу заставила конечности онеметь, по телу пошла волна слабости, захлестнув собой и разум Алисы, и она, потеряв контроль над телом, соскользнула вдоль стены на пол, улетая сознанием куда-то далеко.