***
Сказать, что мама Милли не была рада это ничего не сказать. Она рыдала и смеялась, обнимая родную дочь, и поминутно целуя её в макушку. Милли успокаивала маму, говоря, что всё хорошо. Милли снова оказалась в своей комнате. Она попросила маму оставить её одну. Пострадавшая недоверчиво посмотрела на свою руку. Бинты давно пора поменять, они сильно износились и превратились в тряпки, сползающие по руке. Она аккуратно сняла повязку. На местах порезов снимать было больнее — ткань присохла к коже. Милли прижала бинты к груди и упала в кровать. Последняя вещь, которая от него осталась. Может Ред и собирался убить её, но Милли так приятно вспоминать, как он неравнодушно спрашивал не больно ли ей, обрабатывая рану. Для неё это ценная вещь, даже если для других это всего лишь пропахшая перекисью ткань. Неужели это конец? Милли предположила, что Ред к ней всё-таки слегка привязался. Но их дороги разошлись, с сегодняшнего дня Милли должна жить дальше, пусть даже и без него. Дверь неожиданно распахнулась. В комнате оказалась Рейчел. — Милли, прибью тебя! Где ты была?! Все нормально? Милли умилилась её обеспокоенности. Она отложила бинты и улыбнулась подруге. — Расследовала. — Нормальная, нет? — Следователь уже говорил с вами? — Нет, а должен? — Если будут спрашивать, не говори о театре… Она рассказала Рейчел ту же сказку про заминированное здание и маньяка, что и следователю. Когда Рейчел спросила о ходячих игрушках, Милли соврала, что все помещения были пропитаны каким-то галлюциногенным газом, и никаких монстров нет. Врать близкому человеку было гораздо сложнее, чем спецслужбам. По окончании диалога подруга предложила выпить чаю. Жизнь продолжается.Глава 9. Дома лучше.
18 июня 2023 г. в 15:05
Милли выбежала из здания через чёрный ход и направилась прямо к спецслужбам. Она помахала им рукой, привлекая внимание, и замедлила шаг.
— Я здесь! Я нашлась.
Двое людей в форме подхватили её под руки и живо повели прочь от здания. Они не отпускали Милли несмотря на то, что она могла идти сама. Милли обернулась на остальных агентов, они приближались к театру.
— Стойте, я одна из пострадавших. Я… Я кое-что знаю!
Никто её не слушал. Она попробовала выбраться из хватки, что было бесполезно. Милли пнула одного из сотрудников, волочившего её.
— Послушайте! В здание нельзя заходить, оно заминировано!
Дойдя, как им казалось, на безопасное расстояние, спецслужбы остановились. Один из них повернулся к Милли и чётко задал вопрос:
— Что заминировано?
Он явно желал краткий ответ без бесполезных подробностей. К сожалению, Милли так не умеет, на панике тем более.
— Здание… Там всё заминировано! И под зданием тоже. Я не уверена, как это работает, но, если в здание попадёт любой неопознанный объект, всё здесь взорвётся!
Не говоря ни слова больше, сотрудник убежал куда-то, а если точнее, за кем-то. Мог хотя бы спасибо бросить. Он вернулся вместе с человеком, который был снаряжён гораздо хуже остальных. Милли предположила, что это следователь.
— Вот она сказала, сэр. — Агент кивнул в её сторону.
— Ты, значит, — следователь наклонился, напоминая Милли о её низком росте, — Скажи мне, девочка, откуда ты такое знаешь?
— Маньяк! Да, он рассказал нам. Где-то далеко отсюда их убили, а это ловушка, понимаете? Нас затащили дальше. А… Хотите покажу?
Милли повела его к месту крушения автобуса. Она и сама была не уверена зачем она это делает. Милли одновременно и гордилась собой, что смогла так быстро придумать какую-никакую правдоподобную отмазку, и с той же силой ненавидела себя за то, что спасает Реда. Автобус находился как раз далеко от здания и одиноко валялся среди поваленных деревьев, уже начиная покрываться ржавчиной.
— Вот. Отсюда он нас куда-то дальше в лес отнёс.
Милли неопределённо помахала в глубь леса.
— Продуманный какой… — следователь достал записную книжку. — Как вас зовут, мисс?
Он задал Милли ещё несколько вопросов касаемо дела. Она не отвечала ничего конкретного, часто используя «не знаю», «не помню» и «не уверена». После допроса её отправили домой.