***
Добраться до кардинала Рокэ удалось лишь на следующие сутки, причём наносить визит не хотелось абсолютно. Он оттягивал этот момент до последнего не только по причине нежелания выслушивать извечные нудные нотации, но и потому что предпочитал, чтобы у Сильвестра оказалось как можно меньше времени в итоге на совершение каких-либо мер в случае, если действия Ворона ему не понравятся. Рокэ редко заявлялся к кардиналу по собственной воле, поэтому его появление стало неожиданностью для Сильвестра, по обыкновению читавшего очередную порцию доносов. Расспрашивать о том, как прошла незапланированная поездка, она же миссия по спасению Окделла от наёмников, Его Высокопреосвященство не стал – верные шпионы всё равно уже рассказали вчера всю интересовавшую его информацию в мельчайших деталях. Вместо этого кардинал с поразительным спокойствием делал вид, что ничего не произошло. – Хорошо, что вы зашли, Рокэ, – сказал он, откладывая в сторону занимавший его до этого донос, – я бы завтра в любом случае вас потревожил. «Леворукий упаси от таких непрошенных гостей!» – усмехнулся про себя Ворон. – Завтра это не получится даже у вас, – он вальяжно уселся напротив Сильвестра, – сегодня вечером я уеду. – Куда, если не секрет? Рокэ слегка прищурился, предвкушая грядущую реакцию: – На войну, куда же ещё. – Погодите, – Сильвестр недоуменно взглянул на него. Интересно, в эту секунду он сравнивал Ворона с наглой закатной тварью? – Как сегодня? Савиньяк еще не готов. – Савиньяк выступит, когда сможет, – Рокэ в задумчивости провел пальцем по причудливой резьбе на ручке кресла, – равно как и Альмейда, хотя про адмиралов, кажется, говорят, что они выходят. Но я еду сегодня, и не ругайте своих шпионов, они не виноваты. О моем отъезде знаю только я. Здесь он немного слукавил. Кроме самого Рокэ Алвы о его грандиозном коварном плане знало ещё несколько доверенных лиц, но в их молчании он был уверен. Валме даже было доверено распространить слухи о том, что Ворон собирается выезжать с Савиньяком, то есть нескоро. Видимо, сплетня добралась и до кардинала, судя по его озадаченному виду. Вот и славно. Сильвестр приоткрыл рот в явной попытке назвать Рокэ сумасшедшим, однако тотчас осекся и окинул его задумчивым взглядом. На самом деле, Ворон прекрасно осознавал риски, но дальше ждать было нельзя. Если он промедлит, то война затянется, и к осени с хлебом вернуться они не успеют. В идеале, выступать следовало ещё месяц назад. Фома правда до последнего не хотел обращаться к Талигу за помощью. С одной стороны, это было проблемой Фомы, а с другой – теперь данная проблема перешла к Рокэ. Унывать он, впрочем, не любил, и предпочёл с лёгкой иронией наблюдать за собеседником в ожидании длинной скучной проповеди. Тем не менее, Его Высокопреосвященство отреагировал неожиданным образом – он рассмеялся: – Не дождетесь! Ворон вопросительно поднял бровь, пытаясь понять причину веселья кардинала. Хорошее настроение Сильвестра обычно приводило к плохому настроению Рокэ. Чего стоила их последняя встреча, когда пришлось мчаться и спасать Ричарда. – Кого вы осчастливите совместным путешествием? – спросил с улыбкой кардинал, – Кроме Моро, разумеется. – Моро как раз остаётся, – ответил Рокэ, – его приведёт Савиньяк, мы едем на сменных лошадях. И все равно опоздаем, Фельп наверняка уже блокировали, по крайней мере, с моря. Не успел вернуться после одной погони – уже опаздывал на следующую. По правде сказать, Ворон скучал по верному мориску, но, с учётом спешки, лошадей они с большой вероятностью запалят, а Моро и Сону потерять не хотелось бы. – В таком случае, что вы сделаете без флота и армии? «Буду импровизировать, Ваше Высокопреосвященство, как обычно». – Там посмотрим, – махнул рукой Рокэ. – Но вы не моряк. Моряк не моряк, а «Императрикс» в своё время на буксире привёл. Кардинал невольно бил по больному. Душа до сих пор изнывала по морю. Если бы только Карлос был жив, Рокэ по большей части избегал бы суши. Увы, после смерти братьев и отца ему досталась незавидная судьба сухопутной придворной крысы, из развлечений у которой – вино и войны. Фельпская кампания хоть немного обещала раскрасить будни. – Не моряк, – с готовностью согласился Ворон, предвкушающе скалясь, – и поэтому я не знаю, чего нельзя делать на море. А бордонцы знают, чего делать на море нельзя, но не знают, что я этого не знаю, а я ещё не знаю, что сделаю, но знаю… – Хватит, хватит, – Сильвестр замахал руками, не выдержав напора, – я тоже не моряк, так что не морочьте мне голову. Удерживать я вас не собираюсь, но без охраны вы не уедете. Кардинал сдался довольно быстро. Рокэ же лучше. – Сотня кэналлийцев вас устроит? Не считая десятка парней из Варасты, которые сейчас болтаются в Олларии, моего оруженосца, нового порученца и виконта Валме в качестве десерта. Вчера Рокэ решил, что гулять, так гулять, и, поразмыслив, взял с собой не только Марселя, но и сына Арамоны. Ричард, конечно, возмущённо пыхтел и прожигал эра обиженным взглядом. Его предвзятое отношение порядком смешило. Однако, по мнению Ворона, Валме произведёт на юношу такое впечатление, что Герард покажется Дикону меньшим из зол. Чем Леворукий не шутит, может, они даже сумеют подружиться. Рокэ уже предвкушал слухи, которые последуют за этим его решением по поводу спутников. Думая, что Ричард у него в немилости, на сцену наверняка выйдет Катарина. И вот тогда… От мечтаний его отвлёк Сильвестр, в чём голосе слышалось недовольство и удивление: – Не понимаю, зачем вам понадобились наследник старика Валмона и сын Арамоны? – Валме забавен, а мальчишка хотел стать гвардейцем, но покойный Ариго счел его непригодным, – Ворон пожал плечами, – Это, знаете ли, отличная рекомендация. Кардинал изменился в лице. Теперь прочесть его было сложно. Жди беды. – Может быть, оставите тогда Ричарда Окделла в столице? – предложил Сильвестр, ритмично постукивая ногтями по столу, – Раз уж его обязанности разделили между собой другие. Вряд ли они справятся хуже, чем… – Обязанности Ричарда Окделла остаются обязанностями Ричарда Окделла, – грубо прервал его Рокэ, – И мой выбор ехать с ним в Фельп вас не касается. Оставить юношу в столице означало обречь его на неминуемую гибель. Причём желающих убить его в Олларии предостаточно – начиная от весьма предприимчивой родни и Людей Чести и заканчивая всё теми же Манриками, Колиньярами и Его Высокопреосвященством. Нет уж, во второй раз Ворон эту ошибку добровольно не совершит. – Вы ещё его сестру с собой возьмите! – Сильвестр возмущённо всплеснул руками. – О, – протянул Рокэ, – вы знаете? – Если моим людям неизвестно, что вы собрались в Фельп, это не значит, что они пропустили девицу на отыгранной вами лошади в сопровождении роты солдат. Айрис Окделл определённо умела произвести первое впечатление. Столица от неё будет икать, молиться и пытаться скрыть нервный тик. Хорошо. Кто-то же должен шевелить ызаргов вместо Ворона, пока он отсутствует. А если она доведёт Катари, то Рокэ лично найдёт для Айрис симпатичного и очень богатого рэя. Или даже разорвёт помолвку Берто. В конце концов, такого понятия, как «много Окделлов в семье», не бывает. Но, для начала, надо предоставить Айрис место при дворе. Рокэ откинулся в кресле и очаровательно улыбнулся: – Раз уж вам всё давно известно, я не буду затягивать и сразу перейду к причине, по которой решил посетить вас сегодня. Ваше Высокопреосвященство, мне срочно нужны два фрейлинских патента и один патент придворной дамы! – А вот теперь я всё-таки назову вас сумасшедшим, – сказал Сильвестр и тяжело вздохнул, потирая переносицу. Как приятно знать, что не у одного Рокэ текущие обстоятельства вызывали головную боль. – Почему? Юной Айрис самое место рядом с Её Величеством, а поскольку девице нужен присмотр, я нашел ей дуэнью. Вдову капитана Арамоны. – Рокэ, мне всё равно, кого вы ей нашли. Это девица Окделл! Кардинал был возмущён, но Ворона ситуация откровенно веселила: – И что? – с наигранным удивлением спросил он, – Прекрасное создание, хочу я вам сказать. Наконец-то у нашего бледного гиацинта появится полноценная конкуренция. Только вообразите это драматическое представление – Её Величество станет кусать локти, когда толпа прекрасных юношей примется тесниться вокруг милой Айрис, а не вокруг неё. На самом деле, Рокэ было чуть больше, чем плевать на потенциальных поклонников Айрис и зеленеющую королеву. Роль для девицы Окделл при дворе заключалась в другом – притворяться глупой провинциальной девочкой, наивно хлопать глазами и грустно играть на лютне, одновременно с тем слушая и запоминая, что происходит во дворце, и, если что-то пойдёт не так, то писать брату о невыносимой, смертельной просто, скуке в Олларии. Ворон, разумеется, надеялся на всеобщее благоразумие или хотя бы зачатки разума у некоторых отдельных лиц, чтобы, вернувшись, не застать столицу сгоревшей и разрушенной, но лучше надежды только меры предосторожности. Главное, чтобы Айрис Окделл не пошла в брата и не влипала в неприятность за неприятностью. Хотя на этот случай Рокэ предупредил Лионеля и заранее ему сочувствовал. – Хорошо, – кивнул Его Высокопреосвященство, продолжая постукивать по поверхности стола, – Хорошо, кошки с вами, уговорили. Куда послать патенты? Подозрительно быстро согласился. Ворон насторожился, отлично зная, что кардинал предпочитал продумывать всё наперёд и уже нашёл Айрис место в своих планах. – Ко мне. Позже Хуан снимет дом, а пока дамы поживут у меня. – Ваш дом, ваше право, – Сильвестр поднялся и прошел к угловому шкафчику, – раз уж вы уезжаете, придется выпить. Если вы, разумеется, не решили стать трезвенником. Рокэ фыркнул. – Я намерен пронести все свои пороки до конца земного бытия. К сожалению, у кардинала не нашлось ничего кроме «слёз девственницы». Ворон поморщился. Тот, кто придумывал подобны названия, был напрочь лишён воображения и вкуса. Хотя само вино было недурным, оно ему не нравилось. Пожалуй, даже Ричард предпочёл бы что-то приятнее. Стоило добавить в винный погреб пару ящиков розового специально для юноши. Он наверняка оценит. – «Слёзы девственницы». Прямо в честь вашего участия в судьбе юной Айрис Окделл, – кардинал чуть приподнял бокал, – Я согласен, мысль оставить её при дворе весьма удачна. Дочь Эгмонта выйдет замуж за кого-нибудь из новой знати. Стоило признать, это было очень предсказуемо. Рокэ до последнего надеялся, что Сильвестр ещё способен его удивить. Впрочем, так лучше. – Дочь Эгмонта выйдет замуж за того, кого пожелает, или за кого сочтёт нужным её брат и герцог, – спокойно сказал Ворон и пригубил вино, следя за мимикой кардинала. – Сомневаюсь, что юноше можно доверить выбор жениха для Айрис. Её брат и герцог, хочу напомнить, счёл нужным вас отравить. К данному разговору Рокэ был готов. – Отравить меня? – он распахнул глаза в претенциозном замешательстве, – Ваше Высокопреосвященство, вы что-то путаете! Вот же я – сижу прямо перед вами, вполне себе живой, неотравленный и почти что невредимый, однако за последнее стоит благодарить тех наёмных убийц, которых послали вы, не так ли? – Хватит паясничать, герцог! – гаркнул Сильвестр, – Я закрыл глаза на вашу выходку, когда вы среди ночи пьяным помчались за своим оруженосцем. Но по правилам юношу следует предать суду, а его герб разбить, как когда-то предлагал герцог Ноймаринен. Ворон покрутил бокал в руке, продолжая развлекаться: – На каких основаниях, позвольте узнать? Никаких обвинений с моей стороны ему не предъявляется, а доказательств, как и улик, у вас нет. Так о каком составе преступления речь? Я не законник, однако и мне понятно, что никакого дела на герцога Окделла не завести. – Вы играете с огнём, Рокэ… – мрачно процедил Его Высокопреосвященство. – Не в первый раз. – Я постоянно закрываю глаза на ваши выходки и выполняю все ваши прихоти, а вы не можете прислушаться ко мне хоть иногда? Даже если на кону стоит ваша жизнь?! Сильвестр был близок к бешенству, но Рокэ предпочёл просто проигнорировать его. Он часто так делал. Кардиналу пора бы уж привыкнуть. – К слову о прихотях… – мурлыкнул Ворон. – Вы серьёзно? – Серьёзнее не бывает. Смирившись с тем фактом, что Рокэ не собирается отвечать на поставленные вопросы, Его Высокопреосвященство налил себе ещё вина и молча выпил. Он немного успокоился, пускай и догадывался, что следующая просьба Первого маршала может его довести окончательно. – Я вас слушаю. – Верните Лионеля во дворец, а я заберу Леонарда Манрика в Ургот. Такую компанию даже он не испортит. Ворон мысленно хихикнул, представляя свою команду по спасению Фомы. Презабавнейшее зрелище. Бордоны увидят – помрут со смеха. – Нет, господин маршал, Леонард останется здесь. А вот это показалось любопытным. Зачем Сильвестру Манрики? Они выступали противовесом для старой знати, безусловно, но Леонард ничего из себя не представлял – мог бы и отпустить. Неприятная была новость. У Рокэ имелись планы на Леонарда – он входил в число не самых мерзких представителей своего дома. К нему можно было найти подход, воспользовавшись ситуацией. Ворон уж очень хотел выяснить насчёт покушений на Ричарда. Если его теория верна, то по возвращению проблем прибавится. Что же, по крайней мере кардинал не возражал насчёт Лионеля. Но и прямо не согласился… Странно. Сегодня Его Высокопреосвященство отдавал предпочтение весьма расплывчатым формулировкам. Лионель – одна из важных фигур. И единственный близкий человек, которому Ворон мог доверять здесь, как самому себе. Графу Савиньяку тоже выделили место на шахматной доске? Рокэ допил вино и оставил бокал. Какая же гадость. – Я всё ещё настаиваю, чтобы Окделлы остались в столице, – кардинал продолжал упорствовать, – под моим личным контролем. А каких-то полтора года назад Дом Скал в столице не жаловали. Как быстро меняется ветер нынче. – Это мои Окделлы, Ваше Высокопреосвященство, – вкрадчиво протянул Ворон, – И я настоятельно рекомендую вам не вмешиваться в мои с ними взаимоотношения. – Рокэ, послушайте меня…! – попытался воззвать к нему Сильвестр. Было поздно. И Рокэ надоело слушать одно и то же по кругу. Он закинул ногу на ногу и выпрямился в кресле, больше не играя напускное веселье. Настала пора поговорить с кардиналом и расставить всё по местам, потому что Ворон не был намерен терпеть подобное отношение и дальше. Он не мальчишка. Он – Первый маршал Талига. Сильвестру придётся его выслушать и услышать. Нравилось это ему или нет. – Сейчас ваша очередь слушать меня, – в его голосе звенела упрямая сталь, – Мне известно, как сильно вам хочется ослабить Надор и раздать его всем хорошим и правильным – тем, кто поддержит вас, когда вы попытаетесь затащить меня на трон. Вот только, Ваше Высокопреосвященство, я не тороплюсь предавать моего короля, по очевидным причинам, как и свою свободу, и предпочту поддержку тех, кого действительно заботят мои желания. – Вы не сможете приручить мальчишку! – рявкнул кардинал. Забавно, Рокэ ведь не называл имён. Он криво усмехнулся и невозмутимо ответил: – Я, в отличие от Людей Чести, и не хочу видеть Ричарда Окделла ручным. Он должен научиться думать своей головой, чтобы стать достойным герцогом и вытащить Надор из той дыры, в которую его загнали вы совместно со Штанцлером. – Вы безнадёжны, Рокэ! Наверное, бо́льшего разочарования, чем в эту минуту, во взгляде Сильвестра он не видел и не увидит никогда. Надежды Его Высокопреосвященства рушились. Теперь, чтобы нацепить на герцога Алву корону Талига, ему придётся приложить нечеловеческие усилия. Пускай. Ворону нравилось причинять другим неудобства. – Любовь сделала из вас идиота, – кардинал устало покачал головой. Рокэ хмыкнул. – Жадность сделала из вас куда большего идиота, – заявил он, – ведь то, что вы делаете, лишено всякого смысла. Я не собираюсь расхлёбывать очередное восстание, к которому приведут ваши действия. А оно, поверьте мне, Ваше Высокопреосвященство, будет, и не одно. А знаете к чему приводят восстания по всей стране? К бедности, к голоду, к болезням и, соответственно, к гражданской, кошки её подери, войне! Хотите, можем поспорить на то, как быстро наши чудесные соседи соберут свои армии и вторгнутся на наши территории, чтобы урвать себе кусок во время внутренней грызни. Пользуясь заминкой кардинала, Ворон всё-таки налил себе ещё вина. Терпеть его трезвым было просто невозможно. В это время Сильвестр прикрыл глаза ладонью. Он не собирался уступать, но возраст и здоровье брали своё. С его слетел непроизвольный смешок. – Вы так говорите, будто бы из-за гибели одного Окделла случится катастрофа, – сказал он, откидываясь на спину стула, – но давайте будем честны друг с другом, герцог. Мальчишка смешон и жалок, он ничего из себя не представляет. Кому он нужен? Его Высокопреосвященство мог сколько угодно интересоваться древностями. Мог посылать своих людей на поиски информации. Мог изучать один старый текст за другим. Однако правда заключалась в том, что он так и не понял их. Сильвестр видел обрывки завуалированных фраз и игнорировал прямо написанное предупреждение. Старый дурак. Хотя кардиналу не о чем волноваться. Какая разница, если миру придёт конец? Он не доживёт до этого дня, даже не подозревая, что и после смерти остаются вещи, которых стоит опасаться. Рокэ не знал подробностей, но чувствовал приближение Излома, и ему было достаточно намёков и предзнаменований. Кэртиану держали Скалы. И если они падут, то она падёт вслед за ними. – Да, случится, – прямо сказал Рокэ и тут же добавил, чтобы у Сильвестра не осталось сомнений: – И он нужен мне. Нужен Талигу и всему нашему миру. – Вы преувеличиваете ценность мальчишки. – Вы даже представить себе не можете, насколько ценен Повелитель Скал. – Рокэ, заканчивайте свой фарс! – Сильвестр вскочил с места и стукнул кулаком по столу. Ворон не пошевелился. Повышать тон он тоже не стал. Ему не нужно было переходить на крик, чтобы другие замолчали и начали слушать. – Хватит, Ваше Высокопреосвященство. Мне почти сорок лет, а вы считаете, что можете принимать решения, касающиеся непосредственно меня, за моей спиной, и ставить перед фактом, как будто бы я всё тот же разбитый зелёный юнец, пришедший к вам после смерти соберано Алваро… – Рокэ покрутил отцовский перстень на пальце перед тем, как продолжить: – Но вам пора вспомнить, что я Первый маршал. Второй человек в стране после короля. И вы мне не указ. – И что вы собираетесь делать, Рокэ? Хороший вопрос. Точного ответа на него у Ворона не имелось. Лишь идея. Тем более, пока что он и не успеет подготовить что-то большее. Времени было ничтожно мало, и Рокэ это признавал. Однако порой одной идеи вполне достаточно, чтобы другие тебя поняли. – То, что я не мешаю вашим заговорам и не хочу лезть в политику не значит, что я не могу резко всё изменить и вступить в игру, – произнёс он, небрежно подпирая кулаком подбородок, – Я не вмешивался, пока ваши махинации позволяли Талигу выживать и, в каком-то смысле, даже процветать. Признаю, вы из тех немногих, кто действительно думает о стране. Но не рассчитывайте, что я останусь в стороне, если увижу, что вы со своей задачей не справляетесь. Их разговор отдавал чувством дежавю, но раз кардинал не понял в первый раз, Ворон повторял. И почему-то был уверен, что теперь его слова не пройдут мимо. На ничтожное короткое мгновение в карих потемневших глазах читался страх. Он никогда не считал сына Алваро конкурентом. Только союзником. Кардинал доверял ему, в чём и заключалась его главная ошибка. Потому что сам Рокэ Сильвестру не доверял. Отец давал ему множество уроков. Болезненных, тяжелых и жестоких. Росио Алвасете выучил их все. Ворон же никогда не забывал об одном из самых главных: доверие требовалось заслужить. И исходя из того, что Его Высокопреосвященство годами втайне вёл свою игру, не пытаясь спросить мнения человека, который был в неё непосредственно втянут, Рокэ пришёл к очевидному выводу. Сильвестр его доверия не заслуживал. – Вы уже забыли о своих обязанностях и посмели посягнуть на то, что принадлежит мне, посмели посягнуть на жизнь Ричарда Окделла. Не надейтесь, что я забуду об этом. А после попытки убийства юноши – его, герцога Алвы, юноши – он не заслуживал и уважения. – Это угроза, герцог? Ворон едва сдержался, чтобы не рассмеяться. – Я, Ваше Высокопреосвященство, не угрожаю, – их взгляды пересеклись в следующую секунду, – я предупреждаю. И если меня не слышат, то действую. – Так почему бы не покончить со всем здесь и сейчас? – Сильвестр приподнял подбородок, глядя на Рокэ сверху вниз. Стоило отдать должное – он неплохо держался. Из всех людей, что Ворону хотелось убить, кардинал умел проигрывать и одновременно с тем сохранять достоинство. Признаться, искушение было велико. Однако убийство не всегда являлось решением проблемы. Тем более, страна кишела ызаргами, чьё существование тревожило Рокэ куда больше. Ему и Сильвестру придётся найти компромисс и научиться уживаться – они оба это понимали. Потому что долг стоял выше желаний. – В память об отце я не убью вас... Пока. Кардинал улыбнулся. Qué Cabrón! То была необычная улыбка. Горькая, печальная. Ворон не привык видеть её у Сильвестра. Наверное, он и правда беспокоился за сына Алваро и хотел защитить его. И ведь защищал, по-своему. Выступал на его стороне, когда на очередном совете все накидывались на Первого маршала. Подсказывал, если он слишком запутывался. Так что где-то в глубине души Рокэ был благодарен, он же не последняя сволочь. Некоторые вещи нельзя забыть. Но были и те, что нельзя простить. – В моё отсутствие без вас Талиг развалится сильнее, чем с вами, – после небольшой паузы продолжил Ворон, – Но если до меня дойдут слухи о том, как вы снова пытаетесь распоряжаться тем, что является моим и только моим, то можете не сомневаться – мешкать я не стану. Будьте благоразумны, Ваше Высокопреосвященство, я прошу вас. Соревнуйтесь со Штанцлером – уверен, он ещё даст о себе знать – в дворцовых интригах, играйте в свои кошкины политические игры с соседями, составляйте всевозможные списки в уме, но даже дышать в сторону моего оруженосца, его семьи и его вотчины не смейте. Ради вашего же блага. Рокэ залпом осушил бокал «слёз» и поднялся. Отчего-то вино на языке в этот раз горчило. Чудно́, ведь «слёзы» не должны горчить. В горле они встали комом. Говорить дальше было попросту невыносимо. Взглянуть кардиналу в глаза напоследок тоже не вышло. – Простите, Ваше Высокопреосвященство, мне нужно идти. Дел много, а времени мало. Не пейте слишком много шадди и не разводите слишком много Манриков, а хлеб осенью будет. Ответить Сильвестр не успел – Ворон поклонился и стремительно вышел. На этом разговор был окончен. На улице стало легче. В нос ударил яркий аромат черёмухи и чуть более нежный – яблони. Последний весенний месяц дарил некое умиротворение перед приближающимися сумасшедшими душными месяцами. Лето в Олларии никогда не радовало. Ворон постоял ещё с минуту, а затем резво вскочил на Моро, не видя смысла задерживаться здесь дольше – дома, в особняке на улице Мимоз, его ждал Ричард. Уже завтра – война, но сегодня Рокэ споёт своему юноше самую дерзкую песню на кэналли, будет пить с ним вино и, каррьяра, даже поцелует его! Обязательно поцелует.