Взрослая тайна

      Гусеницы дотащили бедолаг до большой комнаты, где и будет адская оргия. Они закинули бабочек и насекомых. Поблагодарив за помощь пчёл, гусеницы закрыли дверь на ключ изнутри.       — Ик! Пупсень, куда ты нас затощ… ик!… затащил? — спросил кузнечик.       — Скоро узнаете. — ответил он.       Немного посовещавшись, они решили, что Кузя и Пчелёнок не будут присутствовать в их групповухе, потому они усадили их, связав их верёвкой.       — Э, ты чо наделал? Быстро нас развязал, личинка болотная! — кричали особи, которых связали.       — Не-а! Хер вам! — ответили гусеницы.       Эти овощи под воздействием алкоголя ничего не делали, просто валялись, как ебучие трупы. Чтобы это исправить, у гусениц было специально зелье, которое, использовав, делает всех развратными и заставляет заниматься еблей.       — У нас только одна такая штука. Так, Пупсень, отойди, а то ещё толкнёшь меня и на нас тоже подействует! — попросил тот, но вторая гусеница, не расслышав, подошла к нему.       — Что ты говоришь? — Пупсень случайно толкнул брата и они упали, разбив зелье и разлив его по всей комнате. Жидкость даже дошла до Кузи с Пчелёнком, так что все были под воздействием.       Кажется, на них тоже подействовало. Все мигом будто озверели и начали раздеваться, ибо желание трахаться у них было превыше всего. Раздевшись, они поползли кто-куда, кто-кого ебать. Бабочки решили, что это идеальная возможность помастурбировать друг другу, и, запустив пальцы друг-друга во влагалище, а второй палей на клитор, начали действовать. Они массировали стенки влагалища, делая особо приятно в тех местах, которые ближе всего находятся к клитору. Охая и ахая друг на друга, бабочки кайфовали. Нежными пальчиками они углублялись и углублялись, что казалось, они дойдут до матки и яйцеклетки.       — Марго, ну ты шалишь конечно! — сказала Роза, кончая себе на руки.       — Ты тоже! — ответила Марго, тоже кончив на руку.       Те начали обмазывать спермой друг-друга, то попадая на язычок, которым они ласкали друг-друга, то на глаза. Лунтик с Элиной тоже развлекались как следует. Он долбил её во влагалище сильно-сильно, от чего Элина громко стонала от удовольствия. Ей было всё равно на боль, причиняемую со стороны долбителя, просто было всё равно. Та была под кайфом, не меньше, чем Марго и Роза. Вскоре Лунтик кончил в неё, струя спермы рванула в дыру, чутка обжигая вагину. Новоиспечённое мужское семя было горячим, как пирожки бабы Капы из печки. Юля ждала, пока на неё обратят внимание, и кажется, на неё уже положили взгляд. Не один, а сразу два.       — Хэй, крошка, не хочешь с нами развлечься? — подкатили к ней две гусеницы.       Юлия заметила, что у них стояли члены, потому и согласилась. Две гусеницы легли на пол, а бабочка села на два члена да поскакала на них. Охав и ахав, та кричала, что они лучшие BDSM-щики и т.п., и что она готова им отдаться полностью. Влагалище смогло их поместить у себя, так что болей никаких у Юли не появилось, места всем хватило! Члены двух гусениц соприкасались друг к другу, те чувствовали теплоту между ними, им тоже захотелось также самих себя развлечь, но сначала надо отымечь сочную бабочку-шлюшку.       Лунтик успел кончить в Элину ещё раз десять где-то, тот устал, член сильно болел. Элина была очень недовольна этим, так что ушла к своим бывшим подружкам-шлюшкам. Они с теплотой приняли её в свою дружную компанию, фиолетовая бабочка тоже начала ласкать других женщин, пока другие женские особи ласкали и её.       Лунтик направился к гусеницам, чтобы те отымели его, он был как раз вовремя, ибо Юля уже ушла, ибо вагина сильно заболела. Гусеницы набросились на Лунтика, Вупсень засунул в его анал свой член, пока Пупсень пошёл за кожаным ремнём.       Подойдя к нему, тот начал шлёпать его по спине , пока Вупсень ебал Лунта в жопу.       Кузе и Пчелёнку было по-своему жарко и тепло, но с ограничениями, в виде верёвки. Те, еле добравшись и доскакав, засасывали друг-друга. Очень хотелось начать понаяривать на эту групповую порнушечку, но, ебучая верёвка, связавшая их, не давала это сделать. Те касались язычками, лаская друг-друга, как уж выходило. Неожиданно Кузю прозрело, он вспомнил про ножик, который висел на его шее. Взяв его зубами, тот еле-еле начал разрезать верёвку на себе, освобождая себя. Через минут так пять-семь, он высвободил себя, после чего освободил и пчелу. Радости у них не было предела. Пчелёнок начал дрочить Кузе, а Кузя начал дрочить Пчелёнку. Лунтик, пошатываясь, пошёл к Кузе и Пчелёнку, и те начали наяривать друг-другу, как самые лучшие друзья!       Гусеницы наконец-то освободились.       — Фух, наконец эти проститутки отъебались от нас, да, Пупсень? — передыхая, спросил Вупсень.       — Это точно! Так, я раком, а ты будешь сверху? — спросил в ответ Пупсень.       — Как и всегда, мой любимый младший брат! — сказал с лаской старший.       Вупсень подстроился сзади к Пупсеню, наконец-то они смогут заняться инцестом, ну… и твинцестом, тоже. Старший брат двигал своим хуём в анусе брата, Пупсень стонал от удовольствия, ибо что может быть лучше, чем чувствовать тепло от своего любящего брата, не так ли? Двигая членом внутрь, Пупсень сильно кайфовал, ему ещё никогда не достигалось чувствовать такого сексуального экстаза. Он уже ебался с бабочками, но это было ничто и даже рядом не стояло, по сравнению с данным моментом. Кончив внутрь, Вупсень лег к Пупсеню, обняв его.       — Как же я устал, отрезвеем и… — не успел закончить фразу Вупсень, так как сил уже не хватало на разговоры.       — Ничего не говори, мой сладкий! — ответил Пупсень.       Нежно целуясь и обнимаясь лёжа, они забыли обо всем, что их окружало, но продолжалось это недолго. Лунтика будто током ударило и тот начал шлёпать всех плёткой. Сначала отшлёпал Кузю и Пчелёнка, валявшихся и чуть ли не передохших от усталости, потом бабочек, с ними та же история, ну и гусеницы наконец.       — Всем было хорошо, и вам тоже будет! — крикнул Лунтик, шлёпая их.       Отшлёпав их как следует, Лунтик упал, ибо тот слишком устал, чтобы продолжать. Гусеницы уже тоже уснули. Уже никто не трахался в комнате.

***

      Мила отчаянно сидела в подвале, представляя и думая, что её никогда не спасут, ибо они даже не знают, где она спрятана. Еду ей сегодня, как те и обещали, не принесли, так как та была слишком грубой к Нюре и Наре. Единственное, что отвлекало от проблем, это мысли о Кузе и мастурбация. Наяривать по клитору единственным, чем она могла отвлекаться от мыслей. Она улетала в свои сексуальные фантазии о Кузе и засовывала два-три пальца во влагалище, а другим пальцем наяривала. Божья коровка даже и не подозревала, что те почти бы спасли её, наверно, если бы не алкоголь и тайное ото всех подкаблучничество со стороны гусениц. Разбомбив бы этот бордель они нашли бы подвал и высвободили её, но её друзья напились да потрахались потом. Знала бы она, что её любимый кузнечик изменяет со всеми сразу, что с Пчелёнком, что с Лунтиком.       — Эх, как они там? — думала отчаянно она.       В подвале было нечем заниматься, кроме мастурбации. Здесь даже света не было. Её платье было всё уже грязным, гольфы все почерневшими, на туфлях были слегка сломаны её каблучки, лицо грязное, неумытое, вся в дерьмо. Та конечно пыталась придумать себе каких-нибудь воображаемых друзей, но ничего не получалось. Фантазии на это, увы, не хватало уже.