Минус на минус — плюс

      Октябрь. Серые тучи, нависшие над головой. Мелкий ледяной дождь, колючий порывистый ветер. Любимый клетчатый шарф, наушники, теплое пальто. Промокшие потрепанные ботинки, рюкзак за спиной и стаканчик горячего чая в покрасневшей от холода руке. Запах свежей выпечки и гигиенической помады.       Юноша пришел домой, занавесив шторами окно, зажег свечи с ароматом яблок, после чего заварил любимый зеленый чай. Он сел на кровать, укутавшись в мягкое одеяло и закрыл глаза, ощущая пустоту в груди.       Капли дождя уныло отстукивали свой ритм по окну.       Осень. Время года, которое нужно просто пережить. С каждым днем листьев на деревьях становится все меньше и меньше, ветер усиливается, температура воздуха падает. Солнце больше не радует, не согревает, не навещает; светло-серое небо угнетает, будто давит сверху. Хочется вообще не выходить на улицу. Да и вообще ничего не хочется. Это не депрессия и не меланхолия, но тоска внутри растет ежедневно, вызывая отвращение ко всему, что окружает.       Очередной день в учебном заведении сильно вымотал. Его опять отчитал учитель немецкого за невыученные падежи, учитель истории — за названные от балды даты важных сражений, а учитель биологии — за разбитый горшок с фикусом в кабинете.       Лололошка не любил учиться, но были некоторые предметы, на которых еще можно было как-то находиться и даже выполнять домашние задания. Первый из них — математика. Ему легко давались даже самые сложные разделы геометрии и алгебры, а именно логарифмы, различные действия с производными и тригонометрия. Можно сказать, он обладал математическим складом ума, ведь мог решить даже самую трудную задачу самостоятельно, не следуя никаким шаблонам, чем несказанно удивлял учителя, который видел в пареньке типичного раздолбая и судил о его умственных способностях, естественно, по внешнему виду, как это обычно бывает. Вторым же предметом, к которому Лололошка относился терпимо, была физкультура. Он всегда был энергичным и довольно жилистым, при этом не занимаясь спортом целенаправленно. Уроки физической культуры позволяли ему отвлечься от всего остального траура из гуманитарных и естественнонаучных дисциплин.       В целом, ничем кроме поразительных математических способностей и навыков уличной борьбы Лололошка от сверстников не отличался: шестнадцатилетний юноша довольно высокого роста, из-за чего портилась осанка, деформируя плечи и позвоночник, вечные синяки под глазами от ночных прогулок по городу, бледная кожа, а также постоянно кровоточащие раны на костяшках рук, которые даже не успевали заживать, ведь каждый раз по пути из школы подвернется тот, с кем нужно будет помахать кулаками: защитить девушку или младшеклассника, наказать за бранные слова в его адрес или нелепые смешки за спиной. Ах да, еще он занимался фехтованием, но это было скорее небольшое увлечение: просто периодически посещал занятия по настроению.       Но было кое-что, что все-таки выделяло Лололошку из толпы: его темные очки в синей оправе, которые он не снимал даже будучи в помещении. А причиной тому была врожденная глаукома. Каждый день юноша вынужден капать в глаза специальные капли, нормализующие внутриглазное давление в одно и то же время. Он ведь не хотел ослепнуть через пару лет. Одним из симптомов этого заболевания является фотофобия, поэтому он и носил свои любимые очки.       Лололошка жил практически один. Он снимал комнату в небольшой двухкомнатной квартире в том же районе, где и находилось учебное заведение у одного добродушного рыжего мужчины средних лет, который с радостью согласился сделать небольшую скидку десятикласснику. Тот почти все время проводил на работе в ближайшем баре, поэтому, можно сказать, чаще всего юноша оставался наедине с собой. До школы он добирался преимущественно на автобусе или на своих двоих, если погода позволяла.       Утро среды, примерно восемь часов. Лололошка шагал по мокрому асфальту, пачкая черные высокие ботинки. В лужах отражалось тоскливое небо и плавали будто опаленные огнивом кленовые листья. В белых наушниках играла спокойная, немного депрессивная музыка. Юноша кутался в шарф и думал лишь о том, как бы так побыстрее пролетело время в столь удручающем месте, даже еще не оказавшись там.       — Лололошка! — парень еле-еле услышал свое имя из-за громкой музыки, после чего обернулся на источник звука и снял наушники, остановившись.       — Привет, Ашра! — Лололошка тепло улыбнулся и помахал рукой бегущей навстречу смуглой девушке, держащей в руке клетчатый зонтик.       Ашра — его лучшая подруга. И лучший друг. И сестра, и брат. Они выросли вместе, поэтому он относился к ней со всей нежностью и никогда никому не давал в обиду, несмотря на то, что она и сама прекрасно могла за себя постоять.       — Ну как ты? Твою мать, Лололошка, ты почему руки не забинтовал? Хоть бы пластырь наклеил, а то вечно с кем-то дерешься, — запыхавшись, девушка взяла его кисти в свои руки и начала пристально разглядывать свежие ссадины.       — Это пустяки, — юноша одернул руки, прекрасно понимая, как отвратительно они выглядят, после чего сложил их в замок на затылке. — Тебе как обычно? Домашку по математике списать?       Ашра закатила глаза и насупилась:       — Ну да. Только давай поторопимся.       Первые три урока прошли относительно спокойно, то есть мимо и в общем-то никак. Лололошка обычно сидел на предпоследней парте. Он то залипал в телефоне в поисках новой подработки, то слушал музыку, иногда поглядывая на Ашру, которая сосредоточенно списывала несколько номеров с логарифмическими уравнениями себе в тетрадь, покусывая кончик синей ручки. Положив локти на парту, юноша собирался вздремнуть, как вдруг услышал звук отворяющейся двери и незнакомый голос. Лололошка невольно поднял голову.       В кабинет вошел парень с белыми длинными волосами, собранными в хвост тугой атласной лентой. Его высокий рост эстетично сочетался с идеальной осанкой. На вид ему было около двадцати пяти лет; его угольно-черные глаза выделялись на фоне общей светлости кожи, а на лице красовалась легкая то ли улыбка, то ли ухмылка. Взгляд Лололошки скользнул по одежде вошедшего: объемная рубашка василькового цвета была накинута на белую футболку, а на шее можно было заметить кулон с аметистами. Белоснежные брюки были идеально выглажены и хорошо на нем сидели, а двумя пальцами парень изящно держал толстую книгу.       Лололошка пихнул подругу локтем и прошептал:       — Это кто? Выглядит молодо.       — Не знаю, сама впервые вижу, — не отрываясь от тетради пробормотала Ашра, тяжело вздохнув.       — Так ты даже не посмотрела!       Ашра подняла взгляд на вошедшего парня, потерев пальцами переносицу, после чего подвинулась к Лололошке и прошептала:       — Если бы он не сел за тот стол с горой тетрадей, я бы подумала, что он новичок. Будто наш ровесник. Но выглядит так… необычно?       Юноша лишь незаметно кивнул, вновь положив голову на парту. До звонка оставалось несколько минут. Некоторые ученики, такие как Лололошка и Ашра, предпочитали посидеть в классе в тишине, в то время как остальные что-то бурно обсуждали за дверью. Около предпоследней парты нарисовалась невысокая фигура в очках.       — Лололошка, привет, я тут хотел у тебя спросить кое-что, — парень в бежевой толстовке с короткой стрижкой переминался с ноги на ногу, явно стесняясь нарушать идиллию этих двоих.       — А? — юноша оттянул наушник и взглянул на одноклассника. — Привет, Седрик.       — Покажи мне, пожалуйста, свое решение девятьсот девяносто первого номера, — юноша поправил очки и приобнял себя руками, — у меня получилось его решить, но ты всегда используешь такие интересные способы, что мне интересно, как именно справился ты.       Лололошка молча кивнул и вытащил свою тетрадь из-под носа Ашры, которая нервно выругалась из-за дернувшейся руки и лишней черточки на бумаге. Пододвинув тетрадь ближе к Седрику, Лололошка вновь прикрыл глаза.       — С-спасибо, я и не сомневался, что у тебя будет что-то подобное, — юноша разглядывал полотно из закорючек с восхищением. Ему хотелось задать несколько вопросов насчет решения, но прозвенел звонок, да и парень в наушниках всем своим видом показал, что не заинтересован в продолжительном диалоге.       Большинство учеников мигом расселись, но разговоры и перешептывания не утихали: экстравагантный парень за учительским столом вызывал неоднозначную волну обсуждения. Кто-то хихикал над его внешним видом, а кто-то наоборот восторгался смелым образом, разнящимся с общепринятым понятием «учителя» в среднестатистической школе.       Незнакомец со светлыми волосами поднялся с места и немного помолчал, скрестив руки за спиной и оглядывая класс. Дождавшись тишины и полного внимания к своей персоне, он сказал:       — Здравствуйте, меня зовут Сан-Фран, и я сегодня заменяю у вас урок математики, — он ухмыльнулся и сфокусировал взгляд на единственном, кто так и не удосужился одарить его вниманием. Темноволосая соседка по парте начала пихать юношу в бок, чтобы тот наконец вышел из полудремы.       Лололошка с трудом отлепил голову от воображаемой подушки из своих же рук в мягкой толстовке и со всем безразличием посмотрел на учителя. Его взгляд было трудно прочитать из-под темных очков, поэтому он никогда не скрывал эмоций.       — Как Вас зовут? — учитель склонил голову набок, и его пряди у лица забавно дернулись.       — Лололошка, — пробубнил юноша, откидываясь на спинку стула.       — Садитесь на первую парту. Я смотрю, у Вас есть проблемы со зрением и слухом, — промурлыкал Сан-Фран, постукивая ногтями по деревянной поверхности.       Лололошка не стал препираться, поэтому, лишь тихо цокнув языком, собрал свои вещи, похлопав Ашру по плечу «на прощание», и пересел на указанное место. Та обреченно смотрела на друга, осознавая, что без него не решит ни одного примера.       — Итак, логарифмы. Что это и с чем их едят? — Сан-Фран стал расхаживать из стороны в сторону, прокручивая карандаш в руке. — Кто-то может ответить на этот вопрос?       В классе воцарилась тишина. Все поглядывали на Седрика с надеждой: он и правда был лучшим учеником. Юноша выполнял все домашние задания, посещал каждый урок, не опаздывая. Страшно представить, сколько времени он посвящал учебе. А как он высыпался? Тем не менее, стабильные пятерки по всем предметам говорили о том, что он всерьез собирался взять от учебного заведения все и даже больше.       — Логарифм числа «бэ» по основанию «а», где «а» больше нуля, «а» не равно единице и «бэ» больше нуля — это показатель степени, в который нужно возвести число «а», чтобы в результате получить «бэ», — с места ответил Седрик, поправляя очки.       — Молодец, только назовите свое имя, пожалуйста, — Сан-Фран облокотился на первую парту в центральном ряду, на которой сидел парень в темных очках, а после достал блокнот.       Лололошка теперь мог детально рассмотреть лицо учителя: его уши были похожи на эльфийские, потому что немного сужались на концах, в мочке правого уха поблескивали два серебряных кольца. Волосы переливались под искусственным освещением, будто сами излучали свет и пахли мятным шампунем. Его заостренные черты лица, узкие персиковые губы, сомкнутые в полуулыбке и вовсе приковывали взгляд. Объективно, он был сказочно красив.       — Та-ак, Седрик, угу, — учитель начал что-то записывать карандашом, после чего его взгляд переметнулся с бумаги на сидевшего рядом Лололошку. Они секунду смотрели друг другу в глаза, а затем старший выпрямился и вновь стал расхаживать по кабинету, задавая вопросы о свойствах логарифмов.       Так пролетели сорок пять минут. Под конец занятия, Сан-Фран отметил присутствующих и огласил оценки за урок. Среди всех активно отвечающих, Лололошка услышал свое имя с оценкой «пять», что его немного смутило, ведь он сегодня не в духе и предпочитал молчать и слушать.       — У меня вопрос. За что пять? — спросил Лололошка, подняв руку и недоуменно смотря на учителя.       — Вы же внимательно слушали и следили за каждой записью на доске, — усмехнувшись ответил Сан-Фран. Волна негодующего шепота пронеслась по кабинету.       — Это что, я мог просто сидеть в наушниках и делать вид, что слушаю? Вот это халява была бы! — послышался шепот с задних рядов.       — Да не говори, это не честно! — отвечал ему другой голос.       Поклонившись и попрощавшись, Сан-Фран взял свою книгу и покинул кабинет.

***

      — Лололошка! Лололошка?       Встряхнув головой, прогоняя дремоту, юноша попытался сфокусировать зрение. Расплывчатый силуэт Ашры стоял напротив и махал руками, в надежде заполучить должное внимание.       — А? — сонно ответил Лололошка, почесав щеку и зевнув.       — Вот уж правда, слепой и глухой, — фыркнула девушка, взяв его за руку, — домой пойдем? Чего встал?       — Вообще-то я и правда могу ослепнуть, а еще я мало спал, — тяжело вздохнув, Лололошка приподнял очки и помассировал уставшие глаза двумя пальцами левой руки.       Накинув длинное черное пальто на плечи, юноша помог надеть коричневую куртку Ашре, держа в зубах наушники. Они вышли на улицу. Девушка раскрыла успевший высохнуть зонтик, и друзья пошли в сторону дома Ашры.       Лололошка любезно проводил подругу до подъезда и обнял на прощание. Та, в свою очередь, взяла с парня обещание ни с кем не подраться по пути домой и хорошо выспаться. Он лишь кивнул и хмыкнул про себя, явно осознавая, что в случае чего не сдержится.       На улице стемнело. Лололошка шел, смотря под ноги. В лужах отражалось его уставшее безэмоциональное лицо, расплывавшееся от капель дождя, что так и норовили потревожить гладкую поверхность воды.       Послышались быстрые шаги за спиной. Удар. Тупая боль в позвоночнике. Лололошка скорчился от боли и обернулся.       — Сука, ты что творишь? — юноша с яростью схватил нападавшего за руку, сильно сжав.       Ответа не последовало. Парень невысокого роста натянул капюшон на лицо так, что было видно лишь его оскал. Он замахнулся второй рукой, которую Лололошка так же успел перехватить. За его спиной стояли еще двое. Они выглядели крупнее него, но особого желания драться явно не имели, переминаясь с ноги на ногу.       — Да что вам от меня надо? Отъебитесь! Кто вообще бьет в спину? — прохрипел Лололошка, нахмурившись.       — У нас тут уличные бои без правил, господин справедливость, — с издевкой в голосе произнес парень в черном капюшоне, после чего коротко кивнул, и на Лололошку сзади налетели двое неизвестных. Они заломили его руки за спину, вынуждая согнуться сильнее.       Юноша прошипел от боли, пытаясь освободиться с помощью ног, но парни сразу дали понять, что лучше не сопротивляться.       Нападавший стянул с Лололошки темные очки и будто бы невзначай уронил их на сырой асфальт, наступив сверху черным массивным ботинком для большего эффекта, и жизненно необходимая вещица жалобно треснула от натиска обуви.       — Ой, ты же теперь как слепой котенок! Что, больше не получится кулаками махать? — злорадно рассмеялся юноша в капюшоне, после чего замахнулся и ударил его в челюсть. Тот скривился от боли и зажмурился, сплевывая образовавшуюся во рту кровь. — Чтоб больше к моей подружке не прикасался, ты понял? — он агрессивно схватил Лололошку за мокрые волосы и сильно тряхнул.       Лололошка понял, кто это. Две недели назад он возвращался из магазина с буханкой хлеба и яблоками и увидел около одного из подъездов хмурого серого дома парочку: парень в синей куртке что-то кричал светловолосой девушке, которая выглядела явно младше; ему было на вид около шестнадцати, а ей — около тринадцати. Она плакала и тряслась, а тот уже занес руку, чтоб дать пощечину, но Лололошка же не мог пройти мимо, ибо все внутри кричало о том, что оставаться в стороне в такой ситуации сродни оставлению в опасности — уголовная статья, между прочим. Он мигом подлетел, рассыпав зеленые яблоки, и заслонил собой девушку. Произошла небольшая потасовка, и Лололошка, одержав безоговорочную победу, проводил несчастную до квартиры. Оказалось, что парень настойчиво склонял ее к интимной близости, а она боялась, что если вдруг откажется, то он покажет всему классу ее обнаженные фотографии. Лололошка настоятельно порекомендовал ей больше не связываться с этим мутным молодым человеком, но, по всей видимости, выбраться из отношений у нее не получилось: либо самой нравился экстрим, либо запугали. Одно из двух.       Два парня сзади пнули Лололошку в спину и вприпрыжку убежали вместе с главным нападавшим, ликуя и хохоча от успешной миссии. Лололошка осел на мокрый асфальт, схватившись руками за голову, которая гудела и болела от резкого удара и отсутствия вспомогательных очков.       Дождь лил как из ведра. Юношу чуть не стошнило от противного железного привкуса во рту. Мокрая одежда прилипала к телу и пачкалась от соприкосновения с землей. Ледяной ветер пронизывал до костей, шатен дрожал от холода и злости, своей беспомощности в этой глупой и нечестной драке, прекрасно понимая, что ничего противопоставить троим нападавшим он не мог. Он свернулся калачиком, из глаз потекли слезы, сопровождающиеся резью и жжением.       «Давление», — вспомнил юноша, кряхтя запуская руку в рюкзак в поисках необходимых капель. В темноте его зрение ухудшалось до критических значений, поэтому вместо нормальной картинки перед глазами расплывались лишь устрашающие черные пятна, замыливая обзор. Найдя нужную баночку, он с трудом перевернулся на спину и закапал в глаза, после чего раскинул руки в стороны и глубоко вдохнул, ощущая, как давление на глазные яблоки ослабевает.       Он лежал в таком положении несколько минут. Прохожие не обращали на него внимания, явно думая, что очередной подросток перебрал с веществами или алкоголем, вот и свалился по пути домой.       — Лололошка? — размытая темная фигура склонилась над ним, прощупывая пульс. Приятный мужской голос. Обеспокоенный.       — Да? — хрипло отозвался юноша, резко закашлявшись от очередной порции крови во рту. Он не видел, кто к нему подошел, но наверное этот «кто-то» хотел помочь.       — В таком состоянии Вы точно до моего урока не дойдете, — теплая ладонь коснулась мокрого лба, поглаживая.       Запах мяты приятно защекотал ноздри.