Лис и пёс

      Крепко держа в руке вонючие мусорные пакеты с тухлыми обрезками, Саймон побрел в сторону мусорного контейнера, что стоял за бакалеей. Пока ноги шли сами по себе до заданного места назначения, голова была заполнена мыслями о том, как решить проблему с барыгами. Он отдал часть денег Томми, но это только малая доля решения проблемы. Младший сам должен найти оставшуюся сумму долга, потом как-то без последствий вернуть их Берчу, а это самое сложное.              Берч не отпустит Томми просто так. Райли задержал оплату, а значит будет отдавать долг в большем размере.              Саймон снова почувствовал приступ тошноты, когда вспомнил о барыге и его дружке, а тухлый запах только усугубил эту ситуацию. Он мог бы успокоиться, закурить сигарету или включить в плеере музыку, как раньше, но даже таких мелочей у него нет. Оставалось только терпеть, ждать, когда все пройдет само.              Бросив пакеты в контейнер, он, погрузившись глубоко в свои переживая, на автомате развернулся и побрел обратно, но вдруг резкая вспышка застала его врасплох. Саймон зажмурился, отвернув голову, протер глаза руками и, прищурившись, посмотрел на источник света.              Знакомая девочка с косичками стояла с полароидом в одной руке, а в другой встряхивала свежий снимок, чтобы проявить картинку. В этот раз она была не в сарафане, а в полосатой футболке и джинсовом комбинезоне, огромная спортивная кофта сегодня снова была на ней. Сфокусировав зрение, она посмотрела на готовую фотографию, где Саймон, чье помятое лицо украшали синяки, задумчиво уставился под ноги.              – Улыбнулся бы, что ли. На зомби похож, - сказала Мишель, всматриваясь в фото.              Саймон нахмурил брови, вырвал из её рук картинку, порвав на пополам, и направился дальше в сторону бакалеи. Девочка скорчила раздраженную гримасу и подбежала рядом.              – Э, слышь! Картриджи, блин, дорогие! – крикнула она ему вслед.              – Значит, экономь и не фотографируй всякую херню, – ответил ей угрюмо Саймон, ускоряя шаг.              – Ты – херня? – поддразнила Мишель, коварно улыбаясь.              Саймон остановился и бросил на нее крайне раздраженный взгляд. Затем он тяжело вздохнул, вытерпел пару-тройку секунд и прямо спросил:              – Ты чего тут ходишь?              – Ничего, – пожала плечами девочка, посмотрев куда-то в сторону. – Я со школы шла, фоткала все подряд. Смотри, какие картинки!              Мишель с улыбкой и горящими глазами достала из кармана несколько немного помятых фотокарточек: фото голубей, цветов, людей, спящего бездомного… От последней фотографии Саймон скривил лицо, возмущенно посмотрев на Мишель. Он понимал, что девочка была странной, но не до такой же степени.              Мишель заметила его реакцию, убрала фотографии обратно в карман и довольно несколько раз кивнула.              – Это искусство, братан! – горделиво ухмыльнулась она.              Саймон закатил глаза и побрел в сторону бакалеи. Он думал, что стоит отобрать у неё полароид, чтобы она не занималась подобным бредом, сэкономила родительские деньги на картриджи, не доставляла людям дискомфорт фотовспышками и, следовательно, не навлекла на себя проблем. Райли удивлялся, что, не смотря на его отца-животное, он рос умным и ответственным, в отличии от Мишель, у которой, как казалось, нет не только чувства самосохранения, но и совести.              Мишель же подтянула свой поношенный рюкзак за лямки и последовала за парнем, параллельно смотря по сторонам в поисках нового объекта ее странного творчества. Она подбежала к Саймону и любопытно спросила, задрав голову:              – А ты что тут делаешь?              Парень сначала промолчал, поскольку считал, что это не её дело, однако ответил, поскольку знал, что она от него не отстанет.              – Мусор выносил, – ответил он устало.              – А сейчас куда идешь? – сразу поинтересовалась Мишель.              – Работать.              – Работать? – переспросила девочка, прищурив в сомнении глаза. – Ты же еще мелкий, в школу должен ходить.              – Я её бросил, чтобы больше работать, – спокойно ответил Саймон.              – Круто! – восхитилась Мишель. – Школа – говно полное! Считаю, что она не нужна, там одни дебилы и дуры учатся. Меня брат заставляет в школу ходить, но я не хочу. Вот работать здорово! Деньги получаешь, потом тратишь на всё, что захочешь.              – Это ты дура, – осудил парень, мотая головой. – Ты школу закончишь, потом можешь в колледж или в университет поступить, а потом работу найти нормальную, где платят хорошо. А не как я, с девяти утра до десяти вечера пахать за гроши, половина которых уходит не на то, что я хочу, как ты говоришь, а на то, чтобы деньги в дом принести.              Саймон подошел к запасному выходу из бакалеи и вздохнул. В какой-то момент он будто почувствовал небольшое облегчение из-за того, что высказался, пусть и не обо всем, что его беспокоило. Перед тем, как он зашел обратно, повернулся к Мишель и бросил на нее серьезный, но немного грустный взгляд.              – Слушай, – тихо и откровенно промолвил парень. – Не торопись взрослеть. Иначе кошмары чаще снится будут.              Мишель проводила его взглядом, когда он скрылся за дверью. Она поджала губы, дернула плечами и вздохнула, затем развернулась и отправилась к ближайшему парку, чтобы продолжить фотографировать. По пути девочка продолжала смотреть по сторонам, в поисках чего-то интересного. Сквозь объектив полароида мир казался совершенно другим, обыденное окружение становилось более красочным и цветным.              Старый парк был частым местом для посещения у множества людей в этом районе городка. Днем в нем было немало детей, что резвились на площадке, играли в салочки или прочие игры. Вечером же тусовалось полно молодежи, которые пили и курили, занимались вандализмом, портили скамейки и газоны, о чем свидетельствовали переполненные мусорки и поломанные доски сидений.              Мишель ходила по парку, смотрела через объектив камеры на опадавшие с деревьев оранжевые листья, проходящих мимо нее людей, бросавших на нее косые взгляды, и помятые завядшие цветы.              Она приметила на лавочке кошку, что грелась под редкими лучами солнца и щурила глазки. Мишель аккуратно подошла к ней, поманила ее пальцами и погладила её. Пушистая красавица дернула ушками и подтянула мордочку к девочке, принюхалась. Бледная ладошка потянулась к густой шерстке, аккуратно пробежалась по спинке. Кошка выгнула позвоночник, поддаваясь ласке. Мишель улыбалась, продолжая гладить её по спине. Затем она достала свой полароид и прицелилась через объектив.              Один щелчок – животное дернулось от яркой вспышки. Кошка испуганно зашипела и поцарапала девочку, отчего Мишель ахнула и отдернула руку, потом разочарованным взглядом проводила убегающее животное.              Девочка посмотрела на тыльную сторону ладони, на царапину, в которой скапливались маленькие красные точки, образуя капли. Мишель обиженно цыкнула и прижала к ране рукав ее кофты, затем села на лавку, положила камеру рядом и достала из нее проявившийся снимок, на котором у пушистой преступницы огромные круглые глаза сияли белым, а шерсть встала дыбом.              «Сучка лохматая», – подумала про себя девочка, и положила фотокарточку в карман.              – Понимаю её, – прозвучал низкий знакомый голос позади неё.              Мишель дернулась от испуга и чуть не упала с лавки. Она повернула голову и большими испуганными глазами карего цвета посмотрела на причину своего несостоявшегося инфаркта.              Саймон Райли стоял рядом, одетый в свою серую ветровку и коричневой сумкой на плече, упирался локтями на спинку скамьи и смотрел на девочку уставшими глазами, на которые спадали светлые волнистые пряди волос. На её испуг он ухмыльнулся, что делал редко в последнее время.              – Дурак. Я чуть с испуга не померла. – пробубнила Мишель, взяв в руки полароид.              – Кошка тоже, – подметил Саймон. – Ты чего домой не идешь?              – Не хочу, – промямлила девочка, опуская вниз раздраженный взгляд. – Тем более, у меня тренировка скоро будет. Не хочу домой возвращаться.              Парень слегка нахмурился, изучая угрюмое бледное лицо собеседницы. Постепенно он убеждался в своих догадках о том, что с ней все не так просто на первый взгляд, но поспешных выводов делать не стал.              Саймон выпрямился, упираясь в скамейку руками.              – Пошли. У меня времени немного, – спокойно позвал он её.              Мишель встрепенулась, посмотрев на парня сияющими карими глазами. В первый раз этот вечно расстроенный мальчик звал её с собой куда-то, чему она была рада. Девочка улыбнулась и ловко перепрыгнула через скамейку, крепко держа в руках камеру. Ей было неважно, куда они направятся, главное, что есть интересная компания.              

***

             Мишель сидела в забегаловке на диванчике за столиком у окна, рассматривала сделанные снимки и ждала, когда Саймон сделает заказ для своего начальника и вернется обратно. Она разложила фотокарточки на столе, рассматривая каждую по очереди, примечала для себя детали, которые ей нравились или нет. Затем девочка повернула голову к окну и посмотрела на проезжающие дальнобойные грузовики. Объектив поймал на пленку незнакомого бородатого, полного, татуированного дальнобойщика, что вымотано сидел на водительском сиденье, сгорбившись и свесив ноги вниз, и курил.              Саймон подошел к столу и сел на диванчик напротив, облокотившись спиной на гладкую обивку. Взгляд изучал Мишель, её лохматые темно-русые волосы, бледную кожу с маленьким румянцем на лице, большие темно-карие глаза, которые всегда на все смотрели с любопытством. Затем он посмотрел на её маленькие пальцы, что держали полароид. Кожица вокруг сгрызенных коротких ногтей отходила, образуя ранки и заусеницы, а на тыльной стороне ладони, где образовалась царапина, смазалась кровь.              Затем он посмотрел на дальнобойщика, которого девочка фотографировала.              – Тебе от кошки мало досталось? – поддразнил он её.              Мишель достала из полароида фотокарточку и потрясла в руке, чтобы проявить. Когда картинка появилась, она присмотрелась, довольно улыбнулась и положила рядом с другими фотографиями, пряча под длинный рукав раненую руку.              – Мама всегда говорила: «Красота требует жертв», – девочка пожала плечами.              Саймон хмыкнул и склонился над столом с карточками. Он по очереди брал по одной и всматривался в изображения, выражение его лица не менялось, оставалось таким же усталым и безразличным. Однако он мог сказать, что ему нравились некоторые картинки, например, та с дальнобойщиком. Не смотря на простоту, она казалась в какой-то степени эстетичной.              – К этой ситуации фраза не совсем подходит, но допустим, – отчасти согласился парень.              Затем взгляд пал на фотографию бездомного, отчего Саймон сразу же свел брови. Пальцем он пододвинул фото к Мишель, обращая внимание.              – Но что красивого здесь, м? – спросил осуждено Райли.              – Ну-у, - девочка пожала плечами, сомневаясь в ответе. Затем она отмахнулась. – Ты не понимаешь ничего в искусстве. Сам-то не фотографировал никогда, значит, твое мнение не учитывается.              – Да неужели? – ехидно спросил Саймон. – Ну, во-первых, я как зритель имею права высказывать свое мнение. Во-вторых, моя мама раньше любила фотографировать на полароид. Кстати, у нее такой же, как у тебя.              Мишель фыркнула, закатила глаза и откинулась на диванчике. Затем она посмотрела на фотографии немного тоскливым взглядом, и начала собирать их в одну стопку, но оставила на столе несчастную недооцененную картинку.              – Хорошая у тебя мама, – голос Мишель погрустнел. Она взяла со стола фотографию и начала медленно рвать на меленькие кусочки. – Интересуется чем-то. Моя мама только бутылкой интересуется и взрослыми мужиками.              – А отца нет? – поинтересовался парень.              Девочка помотала головой.              – Мама и старший брат. – тихо ответила она.              Лицо Саймона не изменилось, только глаза, казалось, смотрели на девочку с сожалением. То, что он предполагал, оказалось правдой, но счастья ему не прибавило. Мишель не предоставляли должного родительского внимания, и Райли это было прекрасно знакомо. Благо, её поддерживал старший брат, давал свои вещи, дарил что-то. Про папу более он расспрашивать не стал, вариантов его отсутствия в семье много, и ни один из них хорошим не являлся. Отчасти Саймон позавидовал ей, потому что избавится от отца в его семье – мечта.               Затем парня окликнули. К столу направлялась высокая красавица Кристина с пакетом в руках. Глаза Саймона словно заблестели, не отрывая от нее взгляда. Это приметила Мишель и, хотела сфотографировать друга исподтишка, однако его ладонь шлепнула девочку по рукам и он, как настоящий джентльмен, встал с диванчика.              – Привет, Саймон, – улыбнулась ему Кристина и аккуратно передала пакет.              – Привет, – ответил парень низким, со слабой хрипотцой голосом, аккуратно взяв в руки заказ.              Когда девушка услышала, как он поздоровался, её улыбка стала еще шире. Саймон внезапно почувствовал тепло в груди при виде на переливающийся блеск на ее губах.              Однако, губы чуть сжались при виде девочки за его спиной, которая вальяжно облокотилась щекой на руку, локтем упираясь в стол, и лениво маша ей свободной ладонью. Глаза Мишель прищурились, рассматривая Кристину, словно девочка в чем-то подозревала её.              Но не смотря на её взгляд, Кристина немного помахала в ответ и обратилась к Райли:              – Это твоя младшая сестрёнка? – спросила она любопытно.              – Нет, – Саймон ответил тихо, помотав головой. – Она…              Саймон вдруг задумался. Он сомневался: правильно ли говорить Кристине о настоящем появлении Мишель в его жизни, а также стоит ли говорить о ней как о подруге. Парень не хотел выставить себя дураком перед симпатичной девушкой тем, что дружит с малолеткой, ведь общество Кристины точно состояло из ровесниц и парней постарше.              – Я его вторая кузина, – протянула Мишель за своего друга, со скучающей улыбкой на лице, когда заметила, что он мешкается.              – Ооо, – удивилась Кристина и улыбнулась Саймону, похлопав ресничками. – Вы довольно похожи. Но только цвет волос разный.              – Точно, – задумчиво покивал Саймон.              – Разве? – Мишель свела брови и возмущенно прищурилась, посмотрела на Саймона, в поисках схожести.              Но парень проигнорировал маленькую девочку. Он никогда раньше не заходил так далеко в разговорах с Кристиной, ограничиваясь приветствиями, а потому сейчас почувствовал себя немного счастливее… Но затем отвлекся от любования красивой девушкой, вспомнив, что время у него на исходе, и про дополнительную выручку от Бобби уже можно забыть.              Саймон чуть улыбнулся Кристине, кивнул на прощание, а затем направился в сторону выхода из забегаловки. Мишель все так же скучающе помахала ей и побежала следом за парнем. Выйдя из заведения, девочка какое-то время смотрела на него, обнажая маленькие клыки в коварной улыбке.              – Слышь, – ехидно проговорила она. – Девчонка твоя?              – Заткнись, – буркнул парень, стараясь игнорировать ее излишнее любопытство, но в мыслях вспоминал сияющий блеск на губах Кристины.              – О-ой, да ладно тебе, – протянула Мишель, толкая парня вбок локтем. – Чего вы там с ней, а? Чмоки-чпоки, шуры-муры, тудым-сюдым?..              – Мишель… – раздраженно прошипел Саймон, бросая на нее свирепый пронзающий взгляд.              Девчонка отступилась, пасуя подняла руки и натянула невинную улыбку. Какое-то время она просто шла, присвистывала, убрав руки в карманы и притворяясь, что она ничего не говорила. Однако любопытство вновь побороло инстинкт самосохранения, потому она спросила:              – Я ведь не одна заметила, что она как будто специально верхние пуговицы расстегивает, да?               Саймон помотал головой. Он хотел дать Мишель если не отцовскую, то хотя бы братскую оплеуху, но остановился, поняв, что его мнение схоже с ней.              – Одна, - соврал парень.              

***

             На удивление Саймона, вечер прошёл спокойно.              Всю дорогу он выслушивал поддразнивания Мишель насчет Кристины, иногда отвечал подколами, а иногда просто терпел. Первый вариант, казалось, действовал более эффективно.              Они распрощались даже раньше, чем дошли до бакалеи, поскольку девочка потеряла счет времени и, опомнившись, рванула на тренировку. В чем они заключались, парень так и не успел спросить.              Мясник Бобби, как и ожидалось, не добавил выручки, но Саймон не расстроился. Он спокойно доработал смену, получил оплату за рабочий день и отправился домой, забегая в знакомый ларек за сигаретами, как обычно наврав знакомому продавцу, что покупает их маме.              До дома Райли тоже дошел без неприятностей, возможно благодаря тому, что выбрал другой, более длинный маршрут. Однако он все равно напряженно оглядывался по сторонам, пугался двигающихся теней, хоть и успокаивал себя сигаретой.              Даже дома, по началу, все было более-менее нормально. Дверь оказалась открыта, мама мирно дремала на диване перед телевизором, по которому показывали сериал «Дикий ангел». Парень тихо подошел к ней и положил ей в карман свитера несколько купюр.              Отца не было дома, что хорошо. Всегда бы так.              Слишком спокойно.              Саймон поднялся на второй этаж, сразу же направляясь в свою комнату. Он заметил Томми, который сначала сидел на своем ярусе кровати, сгорбившись, и нервно грыз ногти, но при появлении старшего брата он выпрямился, стараясь выглядеть беспечно. Однако беспокойство выдавало его в виде трясущейся ноги и мельтешащих зрачков, которые бегали то в сторону Саймона, то от него.              Старший брат выпрямился и сложил руки на груди, смотря на Томми своим измученным, строгим взглядом, поднял подбородок. Он прекрасно осознавал, что что-то не так, что мелкий словно хотел что-то сказать, но боялся последствий.              – Говори, – раздался низкий холодный голос.              Томми поудобнее сел на матрасе и сглотнул.              – Только не злись, ладно? – пропищал мальчик, выставляя руки, будто успокаивал старшего брата.              Саймон же не дрогнул. Продолжил сверлить его стеклянным взглядом.              – Я украл у мамы её старый полароид…