Великая сила искусства

      Чимину показалось, что одна из сцен намджуновского рассказа ожила перед ним, когда минуту назад они ещё были в Сан-Франциско (он даже узнал свой любимый район Вестерн-Эддишн) — а потом резко очутились где-то в Осаке. Как будто кто-то перекинул их вместе с автомобилем на другой конец земли.       Маленькие домики с изящными крышами, иероглифы на вывесках, витрины с разнообразием суши и даже сакура в кадках по всей улице. Это же была она? Чимин высунулся из окна автомобиля, разглядывая крохотные деревца.       — Кажется, это здесь.       Название магазина господина Хаттори дублировалось на английском языке гораздо меньшим шрифтом, чем красовалось на японском на самом внушительном из всех здании. Огромная вывеска с чёрными иероглифами на красном фоне была такой заметной, что мимо точно не пройдёшь. Да её и из космоса, наверное, было видно.       Чимин потянул на себя тяжелую металлическую дверь и почти что ругнулся — посетителям тут с самого начала было несладко.       Но в небольшом предбаннике их встретила высокая эффектная девушка в струящемся шёлковом кимоно. Чимин мог бы поспорить, что она не являлась японкой, но глаза её были накрашены так, что с первого взгляда можно и перепутать, если бы не рост.       Она выслушала гостей, поклонившись им, потом заставила их снять обувь и проводила через несколько залов с широкими раздвижными сёдзи к узкой деревянной лестнице, ведущей на второй этаж. Чимин прислушался: сверху раздавались звуки музыки, негромко, очень умиротворяюще, а по всему первому этажу медленно плавал аромат благовоний — больше древесных, чем каких-то ещё.       Поднимаясь, Чимин невольно подумал, что не хотел бы быть спущенным с этой лестницы, она была страшно крутой и уходила куда-то в темноту, откуда раздавались звуки. Проводница исчезла в этой тьме первой, вежливо попросив гостей подождать на ступеньках. Музыка стихла, Чимин услышал резкий мужской голос. Он звучал не слишком довольно, но в итоге девушка вышла из темноты и вновь поклонилась.       — Проходите, пожалуйста, господин Хаттори готов вас принять.       Чимин едва не навернулся, делая шаг в какое-то «ничто», хотя пол был ровный, чуть не запутался во множестве преимущественно чёрных норэн, что отделяли их от этого господина. Поэтому, наверное, и выпалил, как только увидел его, сидящего на полу в тусклом красноватом свете ночников по всем четырём углам:       — Господин Хаттори, что вы можете рассказать о бриллианте Хоупа?       Окон в этом помещении вообще никаких не было. И ничего больше, кроме Хаттори Хандзо, светильников и сякухати, которую он отложил на чёрную подушечку подле себя и неожиданно рассмеялся.       — А что бы вы хотели о нём знать? Всю его многовековую историю? Может быть, для начала вы представитесь? — он перевёл взгляд с одного гостя на второго, и пламя ночника на мгновение перекинулось в его чёрные глаза.       — Пак Чимин, специальный агент федерального бюро расследований, из Вашингтона, — отчитался всё ещё столичный агент. — А это мой коллега из вашего города, Ким Тэхён.       — Ким Тэхён, — Хандзо выдержал довольно внушительную паузу. — Пак Чимин, садитесь, прошу вас, в ногах правды нет.       В его тоне удивительным образом сочеталось радушие, заинтересованность, безразличие и насмешка. Просто невероятно мелодический рисунок получался из таких, казалось бы, не сочетаемых друг с другом нот.       Тэхён сел на циновку, по-турецки скрестив ноги. Упражняться в японском способе он не желал, а потом дёрнул за руку Чимина, призывая последовать его примеру. Ну и стыдно было в этом признаваться, но Чимин рядом придавал Тэхёну каких-то сил. Хотя бы тем, что он вспоминал, что он не птенец над бездной, а федеральный агент и не должен подвести напарника.       Чимин сел рядом в той же позе, переглянулся с Тэхёном и повторил:       — Так что вы можете…       Не успев договорить, он почти что дёрнулся назад, инстинктивно нащупывая кобуру под пиджаком, что уж поделать, работа такая, ходить везде с оружием, даже не при исполнении. Потому что Хаттори достал из-за спины катану и, как будто в танце описав лезвием полукруг над собой, ударил им в колокольчик где-то под потолком. А потом убрал оружие на место.       Через пару минут та же девушка принесла им чайный поднос и поставила между господином и гостями. Когда она ушла, Хаттори наполнил три небольшие чашечки и протянул две из них агентам.       — Простите, что не совсем традиционно, я не был готов к вашему визиту, — и снова на лице мелькнула тень усмешки. — Впрочем, если бы он был официальный, я бы узнал о нём раньше, чем вы вышли из здания отделения. Ну или откуда вы там вышли, — тень становилась отчётливей, уголок губ дрогнул. Хандзо поднёс чашку к губам, придерживая её двумя руками. — Так что вы хотите знать, господа? Изготавливал ли я копию небезызвестного бриллианта? Да, изготавливал. Ещё вопросы?       — Кто выступал заказчиком? — Тэхён обнял чашку ладонями, согревая пальцы.       «Лучше бы отопление нормальное сделали, — подумал он. — Столько сил вложить в этот антураж и остаться без элементарного комфорта, доступного любому человеку в Америке».       — И сколько было этих копий? — добавил Чимин, глотнув чая, он оказался очень ароматный и согревающий, хотя Чимину пока холодно не было.       Кровь от всех этих поездок кипела.       — М-м-м, — почти лениво протянул Хандзо. — Я не помню имя, нужно посмотреть. Вы никуда не торопитесь? Могу я задать свои вопросы?       — Сколько вы изготовили копий? — упрямо повторил Чимин. — Сначала скажите, а потом спрашивайте что угодно.       Он не боялся этого человека, потому что всегда верил в то, что больше бояться стоило тихих и неприметных. Хаттори таким точно не был, хоть и старался слиться с темнотой, старался если не напугать, то насторожить любого наблюдателя. Чимин знал, что такие люди, как очень опасные морские змеи — они никогда не укусят без надобности, если их сильно не разозлить. А судя по взгляду Хаттори, они даже не начали его злить, скорее развлекали.       — Две за последние пару месяцев, но, кажется, я пытался сделать это и раньше. Не помню, надо посмотреть, — ответил тот и протянул гостям вазочку с рисовыми пирожными.       Тэхён куснул одно, буквально пригубил из вежливости, и отложил в сторону.       — Вы сами изготовили камень? — поинтересовался он.       — Сам, — легко ответил Хандзо, чтобы тут же уточнить: — Вам не понравилось угощение, господин Ким… Тэхён? Его я тоже сделал сам.       — Знаете ли вы, господин Хаттори, что вторая изготовленная вами копия, по-видимому, попала в Смитсоновский институт, а оригинал был наглым образом похищен из него? — вмешался Чимин, даже не почувствовав вкуса пирожного, которое тоже взял и буквально проглотил.       — Вам не понравилось, Ким Тэхён? — повторил Хаттори с ощутимым нажимом, даже не взглянув на второго агента.       — Я слишком американец для таких изысканных яств, — безразлично ответил Тэхён. — Не понимаю полутонов, не чувствую вкуса.       — А выглядите как кореец, — Хандзо вскинул чёрную, явно подведённую бровь. — Впрочем, вы тоже, — кивнул Чимину и усмехнулся, отвечая запоздало: — Разумеется, я ничего об этом не знаю, откуда мне знать? Да и зачем?       — Вы же понимаете, что будете привлечены к этому делу? — нахмурился Чимин. — Пока мы здесь практически с дружеским визитом, но сегодня же всё может измениться. Господин Хаттори, мы должны получить от вас информацию о вашем заказчике.       — Понимаю, но не вижу оснований для своего привлечения, господин Пак. — Хандзо допил чай и медленно поставил чашечку на поднос, беззвучно, больше не притрагиваясь к ней, чтобы обновить. — Я подготовлю для вас все необходимые ответы, а сейчас можете идти.       Чимин видел, как сомкнулись чужие ресницы, скрывая взгляд, Хаттори больше не вернул его им обоим. Чимину хотелось спросить: «А вопросы? Вы хотели задать нам вопросы?», но он поднялся и поблагодарил хозяина дома за приём.       — У меня есть ещё один вопрос, — вдруг сказал Тэхён, не двигаясь с места.       Чимин удивлённо посмотрел на него, а Хаттори поглаживал рукоять катаны, словно та была музыкальным инструментом, правда, не издавала в ответ никаких звуков. И молчал, ожидая вопрос, но не поворачивая головы.       — Могу я увидеть вакидзаси? — как-то неожиданно мягко поинтересовался агент.       — Можете, если придёте один, — хмыкнул Хандзо.       Чимин хлопнул глазами на них обоих по очереди.       — Сейчас, — с нажимом произнес Тэхён. — И я лично приготовлю для вас то, что в Америке называют пирожными, — это он выпалил как-то совсем неожиданно.       Просто понимал, что давить на Хаттори Хандзо бесполезно, сделка — единственный возможный путь.       Катана вновь описала полукруг в воздухе, колокольчик прозвенел дважды. Хандзо лишь мельком взглянул на девушку, скоро вновь появившуюся в помещении, указал взглядом и кивком головы на Чимина, та взяла его под локоть и вывела к лестнице какими-то интересными путями, так что он даже не запутался в шторах, но, откровенно говоря, охренел.       — Подождите, пожалуйста, внизу, — пролепетала она с опасной улыбкой.       Спасибо, что не придала ускорения.       Чимин спустился лишь до половины ступенек, девушка ушла вперёд, но он не торопился, прислушиваясь.       — Ну, посмотри, если найдёшь, — хмыкнул Хандзо.       Его оби и вакидзаси в нём скрывались под верхним кимоно, но туда ещё добраться надо, через несколько слоёв плотной чёрной ткани. По уму, Тэхёну нужно было извиниться и вежливо отступить. Где-то там, за шторами, был его напарник, а впереди — дело. И вообще не было никакого особого смысла в этом грёбанном вакидзаси, кроме любопытства. Только любопытство и какое-то чувство диссонанса. Поэтому он приблизился вплотную, бестрепетно раздвинул верхний слой тяжёлого шёлка и провёл раскрытой ладонью по левому боку Хаттори. Пальцы быстро поймали шёлковый шнур, огладили лаковые ножны.       — Можно? — низко и мягко спросил Тэхён.       — Вытаскивай, — разрешил Хандзо, не касаясь его ничем, кроме взгляда.       Сейчас чернота его глаз была жгучей.       — Только глядя в глаза, — добавил он, находя его взгляд своим. — Смотри мне в глаза, Ким Тэхён. И не смей даже моргать.       — Боюсь тебя поранить, — оскалился тот. — Я с холодным оружием обращаться не умею. Неловко ведь выйдет.       — Ой ли, — Хандзо оскалился в ответ.       Задрал широкий рукав и запустил руку туда, к его руке, обхватил его пальцы своими очень крепко, сжал их и медленно вытянул короткий меч с золотым шнуром на рукояти и такой же инкрустацией.       Поднёс его между их лицами на уровень глаз, не отпуская руки и замер так; лезвие меча не мешало взглядам пересекаться.       — В этом есть какой-то глубокий смысл? — хрипло спросил Тэхён. — В золоте?       — Во всём есть глубокий смысл, — взгляд Хандзо не отпускал его, но пальцы разжались на запястье, чтобы потом опуститься на чужую спину и резким движением усадить агента на свои колени, притянув к себе.       Только каким-то чудом Тэхён не отрезал себе свой любопытный нос.       — И что же это за смысл? — светски поинтересовался он. Казалось, чем более странной становилась ситуация, тем более свободно он себя чувствовал. — Каким будет условие на этот раз? Что ещё я должен сделать?       — Ты хочешь узнать всё и сразу? — Хандзо нырнул под меч, так что рука Тэхёна с ним осталась за его спиной. — Не слишком ли много снято для второй встречи? Могу я ответить грубо про своё условие? Или всё-таки… тебе понравится моя галантность?       — Ты здесь хозяин, ты и решаешь, как обращаться с незваными гостями. — Тэхён бы пожал плечами, но старался вообще лишний раз не шевелиться, пока в его руке смертоносное оружие.       Кажется, оно выпало из его руки, когда Хандзо рывком (и каким-то приёмом из единоборств), уложил его на лопатки и перед этим даже сумел отодвинуть чайный поднос (или его девушка унесла вместе с Чимином?). Он навис сверху, опираясь на руки, тяжелый шёлк опустился вокруг них в каком-то красивом беспорядке.       — Тогда условие следующее... — Хандзо наклонился к шее Тэхёна и словно хищный зверь собрал с кожи его запах. — Ты получишь ответ, когда решишься сравнить размеры моего члена и моего меча, — горячо прошептал над ухом.       — Примерная пропорция — один к двум, — выдал Тэхён. — Фи, господин Хаттори. Не изящно. Выбиваетесь из образа.       — Вообще-то я имел в виду руками. — Тот вновь приподнялся. — Но примерно ты угадал. Видимо, сделки не будет, раз для тебя требуется быть изящным. Это точно не ко мне.       Тэхён вскинул бровь.       — То есть, я был облапан, чтобы не получить ответа? Какой вы японец, господин Хаттори, не смешите. Золото, правда? Что за дешёвые эффекты, на кого они рассчитаны? На заезжих туристов? Единственный глубокий смысл, который в этом вижу я — золотой телец вас и погубит. Ни стиля, ни манер, ни способности держать слово. Слезьте с меня, я ухожу. Здесь я больше не увижу ничего интересного.       Во время его пламенной речи глаза Хаттори менялись несколько раз, да и всё его выражение. Казалось, что он готов в одно движение подтянуть к себе меч и отрезать эту говорящую голову от тела, он почти готов был это сделать, но откатился на спину и поднялся.       Подхватил оба меча, устроил в ножнах и вышел первым, чуть не снеся Чимина на лестнице. Куда он дальше пошёл, Чимин уже не видел, но встретил напарника с до сих пор ошалевшим видом.       — Тэхён?! Ты в порядке? Ты… Что ты нёс? — он слышал, он не мог не слышать, даже поднялся повыше, чтобы расслышать всё.       — Хуйню какую-то, — высказал тот. — Поехали в управление. Если он не даст нам ответы на заданные вопросы, я затребую ордер хоть от начальства, хоть от окружного прокурора.       — А ещё я думаю иногда, что с ума сошёл!       Чимин долго не мог прийти в себя, даже когда они покинули этот дом.       — А я тебе сразу говорил, что мне понадобится выпить! — напомнил Тэхён уже в машине. Остановился в нескольких кварталах и потянул друга к себе. — Я такой злой, у меня перед глазами темнеет.       — Да мне теперь тоже очень надо! — согласился тот и прильнул ближе. — Что тебя так разозлило, Тэхён-а? — очень мягко спросил.       — Золотая рукоять, — признался он, ероша губами волосы напарника. — Это пошлость какая-то несусветная. Веришь, нет, это разозлило меня даже больше, чем то, что он хватал меня за руки, валял по полу и в конце предложил подержаться за его член. Это уже просто последней каплей стало, о чём дальше говорить?       — Действительно, — Чимин снова захлопал глазами, куда-то в окно, бездумно глядя на прохожих. — Но вообще это было очевидно, что он на тебя засматривался. Наверное, ожидал, что может тебя впечатлить? Не знаю, кому-то ведь это нравится? Но не тебе, — проговорил он задумчиво, а потом вспомнил лицо Хандзо.       Оно было очень расстроенным, когда он уходил, точнее, пролетел мимо чёрным вихрем по лестнице.       — Но вообще я думаю, что ты перегнул. Это если честно. Сам же остался, когда мы могли уйти. И попросил посмотреть ваки… что-то там, я даже слова такого не знаю! В общем, я вижу это как-то так, ты вошёл в клетку с тигром, потаскал его за усы, а когда он на тебя разинул пасть — ты туда просто плюнул. Отличный способ отвадить тигра, конечно, но… Ты же сам к нему зашёл. Ладно, что-то я не то несу. До сих пор просто в шоке от этой поездочки. Так что мы теперь будем с ним делать? Что-то мне не верится, что он так просто теперь даст нам какие-то ответы.       — Значит, — рыкнул Тэхён, — он даст нам эти ответы в камере.       Затем вздохнул и мягче сказал:       — Вакидзаси — это меч для сэппуку. Когда самурай решает, что его честь превыше жизни, он вспарывает им живот. А катаной отрубается голова. Этот меч — воплощение чести. Ты просто далек от всей этой херни в Вашингтоне, а здесь азиатов куда больше, в том числе японцев.       — То есть, ты оскорбил его честь, посчитав пошлостью? — резюмировал Чимин. — Тэхён, почему мы оба живы вообще? А… Он вообще сейчас жив? — что-то совсем странное ему в голову приходило после таких объяснений.       — Не путай, — Тэхён назидательно поднял палец. — Он сам оскорбил свою честь этим безобразием.       — Золотом? — Чимин посмотрел на него. — Я сомневаюсь, что он делал это с каким-то пошлым умыслом. Надо бы вообще поискать по нему информацию что ли…       Это, конечно, стоило сделать раньше, до поездки, Чимин слишком запоздало это понял.       — Поехали домой и там выпьем, — попросил Тэхён. — Надеюсь, Намджун уже вернулся.       — Поехали, ты же за рулем, — Чимин сел ровнее и даже улыбнулся, правда как-то нервно, очень неспокойно на душе было после всего этого.       Намджун вернулся поздно, с ребёнком на руках. Астрид давно ушла спать, покормив обоих агентов, а Соджун задерживался в ресторане. Чимин, который остался с Тэхёном сегодня, едва не вскрикнул, но увидев Ханбина спящим, успел закрыть себе рот ладонью.       — Ничего смертельного, просто перелом, быстро заживёт.       Намджун прошёл в комнату, которую им выделили под детскую, уложил ребёнка в кровать. Просыпаться тот пока отказывался, что даже к лучшему.       — Слушай, Чимин-а, ты не побудешь завтра вечером с ним? — попросил, прикрыв дверь, и сел за стол.       — Побуду, конечно, а что случилось? — Чимин протянул ему бокал виски.       Намджун поболтал в нём кусочки льда и выпил залпом, даже не поморщившись.       — На свидание пойду.       Чимин думал, что больше за этот день его ничто не сможет удивить, но, конечно, ошибался.       — В смысле «на свидание»? С кем?       «И когда только успел с кем-то познакомиться? Сын же ногу сломал!» — пронеслось у него в голове, но Намджун резко поставил бокал на стол.       — С Сокджином. Больше никаких вопросов, я спать, страшно устал.       Он поцеловал Чимина в щёку, а потом и Тэхёна — за компанию. И ушёл в комнату, которую выделили ему.       Чимин же той ночью остался в кровати Тэхёна, хотя ему тоже предлагали отдельную спальню, но зачем? Во-первых, они уже привыкли вместе спать, во-вторых, хорошенько напились, ещё долго разговаривали за столом, а продолжили уже в кровати. Ну и в-третьих, Чимину до сих пор было как-то не по себе за Тэхёна. За то, что он там наговорил, в Маленькой Осаке.       Чимин по-прежнему не боялся Хаттори, но ожидать от него можно было всякого. Кто их знает, этих оскорблённых японцев, чем они привыкли платить за оскорбление? Точно ничем хорошим, как и прочие национальности.       — Надо было тебя оттуда за шиворот вытащить, — пробурчал Чимин как-то не к месту, когда засыпал, крепко обнимая друга.