Джинн в бутылке пекинского стекла

Лань Ванцзи проснулся в своей постели с отчетливой головной болью и частичной амнезией, которую до этого считал выдумкой киношников. Он, конечно, помнил классические «кто он и где он», помнил и вчерашнее фантастическое происшествие с бутылкой пекинского стекла, и что ему ужасно понравился освобожденный джинн… который в данный момент спал у него под боком, нежно обнимая пушистых питомцев Ванцзи. Один из кроликов — черненький, тоже проснулся и в качестве приветствия, чувствительно лягнул хозяина задними лапами. Ванцзи зашипел на него сквозь стиснутые зубы, боясь разбудить Вэй Ина. А вот как они все оказались в одной кровати — это как раз и было покрыто мраком амнезии. Неужели он позволил себе что-то неприличное в пьяном виде? Неясно. То, что они оба были одеты, еще ни о чем не говорило. Но лицо Вэй Ина было таким спокойным, что у Ванцзи отлегло от сердца. Что бы не произошло, это не отпугнуло его нового друга. Ванцзи сильно сомневался, можно ли его чувства к Вэй Ину назвать дружбой, но вся ситуация была настолько фееричной, что слова как-то теряли свой первоначальный смысл. Он нежно погладил гладкую щеку спящего — раз уж она оказалась так близко к его руке, грех было не воспользоваться, и осторожно выбрался из постели. Вэй Ин пробормотал что-то невнятное и крепче прижал к себе кроликов. Его они лягать не стали — гость все-таки. Эта картина было такой милой, что Лань Ванцзи не удержался и сделал несколько снимков. Опомнился, только когда телефон возмущенно пискнул, оповещая, что вот-вот разрядится, а число фотографий приблизилось к сотне. Он покаянно вздохнул и повлачился в ванную. Принял холодный душ и таблетку аспирина. Голова оценила его заботу и перестала болеть. Он принялся готовить завтрак, тщетно пытаясь вспомнить, что вытворял ночью. Через некоторое время из спальни выполз заспанный и взъерошенный Вэй Ин. В руках он держал таких же взъерошенных кроликов. — Доброе утро, Лань Чжань, я верну Байюна и Вуйюна в их домик? — Как ты их назвал? — Байюн и Вуйюн. Облачко и Тучка. Правда ведь, им идет? — Но они же… — Да, целую неделю жили у тебя безымянными, бедняжки. Куда же это годится? Вот мы ночью и… — он на целую минуту умолк, бережно пересаживая зверьков в загон. Лань Ванцзи занервничал. — Я вел себя неподобающе этой ночью? Вэй Ин с любопытством посмотрел на него. — Ты что, ничего не помнишь? — Мгм. — Ого. Теперь понятно, почему в вашей семье выпивка не в почете. Ванцзи поджал пухлые губы и поник головой. Вэй Ин рассмеялся. — Успокойся, ничего плохого ты не делал. Говорил о своих питомцах, еще сказал, что я на них похож. А когда я сказал, что надо дать им имена, ты заявил, что это дело серьезное. Мы немножко поспорили, ты настаивал на Капустке и Вишенке, а я на Тучке и Облачке. Победил я. В честной борьбе. И он многозначительно уставился на Ванцзи. Тот покраснел. — Ага, ты опять проиграл. — … — Мы спорили на то, кто первый покраснеет во время игры в гляделки. Лань Ванцзи судорожно сглотнул. — Я всего лишь попросил тебя помассировать мне ноги. Засиделся я в бутылке, вот они и немеют. — И? — Ванцзи не знал, куда девать глаза. — Ты согласился, но покраснел, вот прямо, как вишенка. Ой, опять… какой же ты забавный, Лань Чжань, и массаж так хорошо делаешь. Ванцзи, донельзя смущенный, поспешил скрыться на кухне. Когда умытый и окончательно проснувшийся Вэй Ин присоединился к нему за столом, он уже пришел в себя. В общем, ничего скандального он не натворил… можно успокоиться, только ему было очень обидно, что он не помнит, как делал массаж Вэй Ину. Он скосил глаза на его бесконечные ноги и ему показалось, что кролики на тапках ему бесстыже подмигивают. Нет, нельзя пить. Вот до сих пор невесть что мерещится. Вэй Усянь с аппетитом умял все, что приготовил Ванцзи и довольно облизнулся. Его очень порадовало разнообразие острых специй, а пробуя масло чили, он аж зажмурился от удовольствия. Лань Ванцзи, памятуя, что сразу после освобождения его джинн интересовался пряностями, щедрой рукой приправил ими все блюда, предназначенные для него. Сам он острое не ел, но с удовольствием смотрел, как Вэй Ин наслаждается каждым кусочком. После еды Вэй Ин слегка осоловел и Ванцзи испугался, что он опять уснет. Но тот потряс головой, отгоняя сонливость, потянулся всем телом и вопросительно посмотрел на своего освободителя. — Что будем делать? Тебе, случайно, на работу не надо? — Нет. Я часто работаю дома. Наша семья занимается антиквариатом, я специализируюсь на оценке и экспертизе. — А-а, поэтому ты купил мою бутылку. Она что, ценная? — Не так, чтобы очень. — Значит, она тебе просто приглянулась? — Мгм. — Это судьба, Лань Чжань, — засмеялся Вэй Ин, а Лань Чжань с трудом удержался от очередного «мгм». — Ну раз тебе не надо на работу, может, погуляем, покажешь мне город? А то я совсем одичал. — Хорошо. Только сначала оденься. Как ни странно, из всей одежды, купленной Ванцзи, Вэй Усяню больше всего понравились джинсы с дырками, которые шли бонусом к более приличным вещам. — Как удобно, — восхитился он, — не стесняют движений и такие… хм, освежающие. Надо же, раньше меня всегда ругали, когда я рвал свое ханьфу, а теперь это модно. Выходит, я опередил свое время. Тут на его лицо набежала тень, но почти сразу же исчезла и он снова засиял улыбкой при виде Ванцзи в кремовых шелках. — Какой ты элегантный! Прямо наследный принц. Лань Ванци насупился. Этот комплимент вызвал не самые радостные ассоциации. Семья Лань была очень богата с незапамятных времен, войны и революции обошли ее стороной. Скорее всего, потому что все смутные времена они проводили в своем поместье высоко в горах. Сейчас главой семьи был его дядя Лань Цижэнь, а «наследным принцем» — старший брат Сичэнь. Что не мешало дяде возлагать большие надежды и на Лань Ванцзи, в первую очередь в матримониальном плане. Поэтому слова Усяня тут же вызвали у него в памяти дядины разглагольствования о традициях и семейных ценностях. Что не очень-то совпадало с его личными предпочтениями. Лань Ванцзи всегда был равнодушен к девушкам, хотя и парни его не слишком привлекали. Он уже причислил себя к асексуалам — очень удобная ориентация для человека, любящего спокойную жизнь, но невероятный фортель судьбы заставил его очень сильно в этом усомниться. Раз уж оказалось возможным, что в старинном сосуде и вправду может обретаться заточенный джинн, то тот факт, что Ванцзи им увлекся, не слишком противоречил общему безумию. А сейчас это безумие в драных джинсах улыбалось ему так, что можно было ослепнуть. Но Лань Ванцзи все-таки сумел справиться с волнением и повел Вэй Усяня осматривать город. Тот восхищался всем подряд, вертя головой по сторонам, испугался рекламного дракона, вылетающего из огромного экрана, и получил множество любопытных взглядов от прохожих. Непосредственный, явно деревенский парень, привлекал внимание еще и своим ростом, красотой и длинными волосами. Большую часть он сумел запихнуть под бейсболку, но все равно было заметно, что прическа явно не современная. Официантки в кафе, куда они зашли поесть мороженое, загляделись на них, и Ванцзи явственно услышал их шепот. — Это в каких же заповедниках выращивают такие цветочки? Вэй Усянь мило заулыбался девушкам, а Ванцзи застыл ледяным изваянием, так, что рядом с ним даже мороженое не таяло. Это он купил Вэй Ина, спас его из заточения, а тот, неблагодарный, строит глазки посторонним девицам. Хотя… ну купил, ну спас — это же еще не значит, что между ними завязались отношения? И скорее всего, Вэй Ин по девочкам, а то, что вчера он спьяну уснул в кровати Лань Ванцзи это не что иное, как последствия шока. В любом случае, Ванцзи за него отвечает и не бросит своего подопечного на произвол судьбы и случайных женщин. У него же нет ни денег, ни документов, ни крыши над головой. У Ванцзи имелись смутные подозрения, что стоит Вэй Ину побольше поулыбаться и сбежится толпа желающих его всем этим обеспечить, но он гнал от себя крамольные мысли. А насчет документов… Ванцзи по роду своих занятий сталкивался с людьми, которые за определенную мзду могли изобразить документы, подтверждающие что угодно, включая кровное родство с председателем Мао или Конфуцием — по выбору заказчика… Правда, это было незаконно. А держать такую красоту взаперти столетиями — законно? Ладно, он подумает об этом позже. А сейчас будет наслаждаться жизнью в компании своего личного сказочного джинна и исполнять все его желания. Следующим в списке желаний оказалась поездка на море. Решили поехать на следующий день, с утра пораньше, а пока вернуться домой, потому что прогулка по городу уже изрядно утомила их обоих. Ввалившись в квартиру, Вэй Ин пластом свалился на диван. — Айя, какой огромный город! Сколько людей! А я совсем отвык ногами пользоваться. Еще бы, столько времени не совершенствовался. — Ты… что? — Разве сейчас нет совершенствующихся, заклинателей, ну, путь Дао, все такое? — Даосские монастыри существуют. Один есть рядом с нашим поместьем в горах Гусу. — Вот, я же говорил. — Но монахи там только молятся и изучают древние свитки, иногда лечат местных, больше ничего. — А что делают люди одаренные, с золотом ядром? Неужели их больше не осталось? Быть не может. Да ты сам… мне показалось, что ли? Ванцзи недоуменно смотрел на разволновавшегося Вэй Ина. Он как раз принес ему воды с лимоном, чтобы освежиться, и сейчас не знал, что и думать. Бедный малыш явно получил слишком большую дозу новых впечатлений, вот и заговаривается. Тем временем «малыш», который был почти одного роста с Ванцзи, вскочил и решительно двинулся к нему. Руки Ванцзи были заняты стаканом, да и нападение было слишком неожиданным, и он просто не успел отреагировать. Вэй Ин одним резким движением распахнул его рубашку и положил руку ему на верхню часть живота, чуть ниже солнечного сплетения. Ванцзи забыл, как дышать. Вэй Ин прижал ладонь плотнее и наклонил голову, как будто прислушиваясь к чему-то. Потом воскликнул торжествующе. — Ничего не показалось! У тебя есть золотое ядро. Правда, какое-то вялое. Ты совсем им не занимался? А почему? Ванцзи ошалело посмотрел на него. — Я тебя не понимаю. Вэй Ин убрал руку и посмотрел ему в глаза. — Ой, прости, я тебя напугал. Я не подумал… это так странно, хотя, конечно, все очень изменилось. В моё время все ужасно радовались, если в семье рождался ребенок со способностями. Заклинателям все завидовали — они же могли прожить несколько сотен лет, почти не старея, не говоря уж о власти и могуществе. — Вот, потрогай, — он схватил руку Ванцзи и сунул себе под футболку. Ванцзи бросило в жар и ему показалось, что он сейчас потеряет сознание от избытка чувств, но темно-серые глаза Вэй Ина смотрели серьезно, без намека на заигрывание. Он постарался сосредоточиться. Действительно, пальцы кололо, как будто от разряда электричества или ощущения железа на морозе, и эти иголочки поднимались к запястью и дальше по руке. Он завороженно уставился на лицо Вэй Ина, не в силах произнести ни слова. Тот опомнился первым и отвел руку Ванцзи. — Все, все, хватит, а то отдашь мне слишком много своей ци. — Мгм? — Поздравляю. Твое ядро очнулось от спячки и ты… ты уникален, Лань Чжань. Стихийный заклинатель. Я слышал о таком, но никогда не сталкивался. Ты, наверно, и не болел никогда, и почти не мерзнешь и не потеешь? Да ведь? Ванцзи кивнул с обреченным видом. — Я думал, у меня просто хорошее здоровье. И правильное питание и еще я цигуном занимаюсь. — А что так печально? Выше нос, это же замечательно. Я покажу тебе, как правильно контролировать энергию, и ты у нас будешь круче всех. Ванцзи хмыкнул. — Да, наверно, раз больше никого нет. — А я? Я хоть и порос мхом за столько лет, но все еще очень ничего. — Я вижу, — пробормотал Ванцзи. Он, наконец, избавился от злополучного стакана — и как только не уронил, и плюхнулся на диван. Голова возмущенно закружилась, пытаясь уложить все это на соответствующее место, которое никак не находилось. Какое-то уся-сянься вперемешку со «Звездными войнами». И «Тысяча и одной ночью» приправлено для остроты ощущений. Вэй Усянь сел рядом и участливо взял его за руку. — Слишком много всего, да? Сейчас тебе надо поесть и в постель. Ванцзи пробрала легкая дрожь. Да что ж такое, у него вся жизнь переворачивается, все серьезно, если не сказать, страшно, а ему в голову лезут всякие неприличные мысли при слове «постель». Это защитная реакция психики, или как? Он тихонько взвыл сквозь стиснутые зубы. Вэй Ин озабоченно цокнул языком и поскакал на кухню. Поев сам и накормив кроликов, Лань Ванцзи немного успокоился. Вэй Ин постарался его развеселить, рассказывая дурацкие истории из своего прошлого. Невозможно было продолжать лелеять тяжелые мысли, глядя на эту пленительную улыбку и слушая веселый смех. К тому же Вэй Ин показал ему несколько простых приемов по управлению ци и Ванцзи даже понравилось. Медитировать он умел, любой контроль давался ему легко, а новые ощущения отвлекали от непристойных фантазий. Да так успешно, что он спокойно проспал всю ночь на своей кровати, в то время как Вэй Ин мирно почивал на диване в гостиной. Утром Лань Ванцзи первым делом пошел на него глянуть и опять сильно разволновался при виде по-детски безмятежного лица и розовых пяток, выглядывающих из-под пледа. Не удержался и легонько погладил эти пяточки, гладкие как у младенца. — Как бы не натер, — забеспокоился Ванцзи, — обязательно нужны носочки. И лучше шелковые. Хлопковые он купил, но сейчас счел их недостаточно мягкими, и вообще недостойными этой нежной кожи. Поэтому пошел, и порывшись в своих вещах, нашел шелковые. Когда Вэй Усянь проснулся, всё уже было готово к поездке на море. И одежда, и полотенца, и корзина с едой. Он так обрадовался тому, что Лань Чжань среди вчерашних потрясений не забыл об этом, что от всего сердца кинулся ему на шею. Тот сначала застыл нефритовой статуей, а потом осторожно обнял его. — Я так рад, Лань Чжань! Ты не забыл! — Вэй Ин весь светился. — Мгм, — только и мог ответить несчастный Лань Чжань, у которого разом затрепыхалось не только сердце в груди, но и золотое ядро, которое он раньше и не ощущал вовсе. Зато теперь, при каждом прикосновении Вэй Ина оно оживлялось и беспорядочно рассылало потоки энергии по всему телу. Куда надо и не надо. Вэй Ин, видимо, тоже что-то такое почувствовал, потому что отпустил Ванцзи и принялся критически его рассматривать. — Ой, как все запущено. Но ничего, мы все исправим. Джинн я или не джинн? Ехать до моря было далеко. Вэй Усянь, до этого ни разу не ездивший на машине, вертелся на сиденье и интересовался, как все это устроено. Ванцзи решил, что попозже займется его образованием, а пока включил музыку, чем несказанно порадовал своего спутника. Тот сразу же принялся напевать, и у него оказался такой приятный голос, что Ванцзи готов был слушать его вечно, несмотря на то, что он отчаянно перевирал слова песен. Когда они, наконец, добрались до пляжа и Вэй Ин потащил его купаться, Ванцзи понял, что пропал. Влюбился по уши, окончательно и бесповоротно. Это красивое лицо, бездонные глаза, стройное тело и бесконечные ноги лишали его остатков воли и разума. А еще и родинка под губой, и ступни, и щиколотки. Раньше Ванцзи и в голову бы не пришло, что его могут привлечь чьи-то там ступни. Глаза, лицо, милая улыбка, веселый и открытый нрав — это понятно, но тощенькие лапки… нонсенс. А вот, поди ж ты, сейчас он сидит на песке у кромки воды и, как щенок, пускает слюни, глядя на то, как Вэй Ин шевелит пальцами ног в прозрачной воде и растопыривает их маленьким веером. Наверно, в бутылке, кроме него самого, был заточен еще и любовный морок, который сразу и накинулся на беззащитного Лань Чжаня. Или сам Вэй Ин и есть этот морок. Если такое бывает. Раньше Лань Ванцзи верил только в научно-доказанные факты, ну, и может быть, в перерождение душ. Теперь же, попав в сказочный магический переплет, он и не знал, что делать. Плыть по течению, подсказывало сердце, и еще покрепче вцепиться в своего товарища по несчастью. Хотя в данный момент тот выглядел возмутительно счастливым, валяясь на песке и улыбкой затмевая солнце. — Представляешь, Лань Чжань, я много лет провел под водой, а на берегу моря ни разу не был. Странно, да? Помню только мужскую руку с кольцом, а потом — бултых, и я уже в обществе рыбок, чтоб их всех зажарили. — Ты совсем не представляешь, кто бы это мог быть? — Не-а. Да тьфу на них на всех. Не хочу о них вспоминать. Пойдем лучше поплаваем, а потом перекусим. Мне теперь надо отъедаться за все двести лет. Ой нет, я тогда растолстею и стану некрасивым. Ванцзи окинул его жадным взглядом. — Это невозможно. Тебя еще кормить и кормить. Хотя Вэй Ин красивый даже и такой тощий. И пухленький будет красивый. Вэй Ин бросил на него кокетливый взгляд из-под ресниц. — Какая честь! Мой господин назвал своего преданного раба красивым. — Опять?! — Прости, не удержался. Сказки вспомнил. Сказки он вспомнил. Жар во все теле стал невыносимым. Ванцзи закрыл глаза и сполз в воду. И как только она не закипела, загадка.