Сергей Сыромятников(Сигма)
— ...и что ты предлагаешь с ним делать? — ...я ведь... — ...Ацуши! — ...азай, ты ведь сам это... — ..Сигма...А?
— ...СигмаКто это?
— Сигма! Очнись! В сердце будто пустили пулю. Сигма моментально просыпается, подлетая с койки. По лицу течет холодный пот от испуга, а глаза панически мечутся по комнате. Где он? — Сигма. — он оборачивается на зов, видя перед собой усталое, улыбчивое, юношеское лицо. Оно выглядит одновременно и немного обескураженным от такого резкого движения, что произошло секунду тому. — Я Ацуши. Ты меня помнишь? Белобрыс осторожно кивнул, будто отвечая сам на свой же вопрос. Белые волосы, отсутствуют морщинки на щеках, небольшой ровный нос, что подскакивает на конце. И особенно запомнившиеся глаза. Только по одному их цвету он смог бы его определить средь толпы посетителей казино. Да, он помнит. Сигма тоже кивнул. — Рад слышать. — он поставил одну из ладоней, что покоилась на коленях, на сердце. Такой нежный жест, и одновременно такой уютный и успокаивающий. — Сейчас ты в больничной палате Детективного Агентства. — Добро пожаловать в новый дом, Сигма. — при звуке знакомого голоса, уже бывший владелец казино повернул голову к этому человеку. Дазай. Он лениво опирался о стержень, на котором держалась зеленая занавесочная ткань. — Отныне, это твой новый дом. И где-то три года назад он эту фразу уже слышал. Что случилось? Где все те голоса, что он слышал сквозь пелену сна? Что от него требуется? Что случилось с казино? Где Федор и Николай? Но вместо вопросов вышло одно слово: — Воды. — и сжал простыню на коленях, слыша, как тяжело начинает дышать. Сердце почему-то ещё болело, будто с каждым движением лезвие ещё больше блуждало по кровавому сгустку. Живот крутило, и голову, в горле ком. Жарко. — А... Да, держи. — тигр быстро взял с тумбочки стакан воды и протянул его парню. Сейчас тот казался куда бледнее, а прежде прекрасные двухцветные волосы вовсе перемешались кой-куда. Да и будто потускнели ровно так же, как и сам их владелец. Всего в четыре жадных глотка стакан был осушен. Потоками воды будто специально старались надавить на горло, чтобы и убрать удушение, так и сухость. На последнем глотке тонкая струйка капли потекла по подбородку, а после растворилась в густых волосах. Губы были влажные, с нижней упала капля воды. Одновременно, будто и насильно залил в себя воду... Но стакан резко выпал из руки, чтобы ладони сразу прижались ко рту. Приступ рвоты. Ацущи в один миг спохватился, хватаясь за какое-то пластмассовое ведро около койки. Как только перед лицом оно оказалось, то секундно назад выпитая вода сразу же оказалась наруже, вперемешку со слюной и желудочным соком. На глазах выступили слезы, а внутренности моментально обожгло. Накаджима как ошпаренный подскочил со стула, чуть ли не перевернув его, и выбежал из палаты: — ЙОСАНО! — И под звуки удаляющихся шагов бега, Сигму опять начало рвать. Больно, жарко, перед глазами все плывет. Дазай, в это время, все так же стоял в тени, смотря на то, как второму было плохо. Ему нечем было рвать, потому, задумчиво оглядев парня вновь, Осаму взял стакан с комода и пошел за новой порцией воды. Из серых глаз начали течь слезы.***
— У тебя сотрясение мозга. — твердо заключила женщина, что представила себя как доктор Йосано. — Ничего серьезного. Тебе это не аукнется. Но ты должен некоторое время соблюдать некоторые правила, чтобы выздороветь. Сигма слушал почти что засыпая. Ему дали жаропонижающее, а после и снотворное, перед этим всулив какую-то еду. Он даже не мог понять, что жевал. Перед глазами все плыло после недавнего приступа. Но ему сказали - и он сделал. Но рука этой женщины, что осторожно клала на лоб мокрую ткань, казалась ещё более усыпляющей. — Зачем... — было начал парень, но сразу же был заткнут. — Не спрашивай меня ничего. Это будешь спрашивать у Дазая. Или Ацуши. — теплая рука ускользнула со лба. На секунду тот широко открыл глаза, желая вернуть руку вновь ко лбу. Но в теле не было совсем сил, и глазницы вновь прикрылись под веками. — Поспи пока немного. Без лишних слов девушка вышла из палаты, оставив за собой только колыхающуюся зеленую шторку и приятный, пряный запах. Несомненно, запах, что казался несвойственно родным, почему-то напоминал материнский. Почему - не поддавалось никакой логике. Тем более, что значение материнского запаха даже не было в его представлении. Как и понятия. Все мысли в голове резко улетучились, как только хлопнула дверь, и сознание как по щелчку пальца растворилось, как туман в воде.Акико Йосано
Резким движением она распахнула дверь, ведущая в офис агентства. Тут уже собрались все: от младших по должности до самого директора. Напряженными казались все, кроме, собственно говоря, Рампо. "Он не плохой" только и сказал, отказавшись участвовать в грядущих спорах. Миядза и Ацуши то и дело кидали другу на друга взгляды, чуть ли не прижимаясь к друг другу из-за напряженной атмосферы. Это, по правде говоря, начинало раздражать. — И чего молчим? — заперев за собой дверь, голос подался куда грубее, чем стоило бы. Двое юношей моментально дрогнули. Они редко видели настолько мрачную Йосано. — Вы уже приняли решение? — Да вот, никак не хотят признавать, что Сигма не представляет особой опасности. Даже Рампо не верят. — Дазай скучающе пожал плечами, направив взгляд куда-то в окно. Где-то шелохнулись папки с бумагами. Это Наоми перекинула с ноги на ногу, сидя на столе. Та казалась, тоже была не воодушевлена таким настроением. Как и любой другой в комнате. Иногда что-то шептала брату на ухо, и крепче прижимаясь к его руке. Младшие по должности секретари тоже из редка перешептывались. — Дазай. — голос подал сам директор, услышав слова о Рампо. — Мы не должны забывать, что он был связан с Крысами Мертвого Дома. — Тем более, какой замысел эта пятерка вынашивала. — подал голос Танизаки. От выглядел особенно тверд на своей позиции. Истинное лицо того, кто готов стать эгоистом ради спасения дорогих сердцу людей. — Это задело нас всех. Особенно тебя. Одумайся же! Танизаки совсем не был рад варианту оставить этого человека. Как и многие из них. — Доктор Йосано, как себя чувствует Сигма? — Ацуши придвинулся ближе к Миядзаве, нервно закусывая губу. — У него сотрясение мозга. — Может, вы используете свой дар? — как-то неуверенно сказал тигренок. — Нет. — глаза юноши, кажется, выпучились на такое заявление. В планах все проходило более гладко, чем в реальности. Акико раздраженно вздохнула и продолжила. — Первое: я не собираюсь лечить того человека, что возможно, несет в себе большую опасность. Тем более, что может оказаться у мусорных баков за дверью агентства. — И если мы его ещё покалечим, то оставим большой след на психике. Даже если после её способности может быть приятно. — Осаму склонил голову к плечу, прикрывая глаза. — Психическое состояние тоже стоит учитывать. Это же и так же доверие. Акико кивнула со словами "это второе". Ацуши закусил губу, признавая неудавшуюся попытку помочь парню. Кенджи утешающе погладил того по спине, шепча какие-то слова поддержки. Даже вечно улыбчивое лицо в такой ситуации не могло существовать. Где-то в кабинете послышался стук стекла. Рампо ударил щелчком средину бутыли из-под сока, где внутри находилась фальшивая жемчужина. — Куникида? — на этот раз спросил Ацуши. — Нет. — его можно было понять. Желает спасти каждого и всех, но жаль, что работа в агентстве, такой возможности не представляет. Он ослаб и потускнел после стольких событий. Пусть его характер и был громкий и сварливый, но несомненно, он был самым слабым из всех. — Просто нет. Ещё один, не участвующий в споре. В офисе было тихо, что совсем не свойственно этой комнате. Каждый сейчас выдавил темную слизь из себя, что оскверняла и воздух, и других, и себя. В любой момент готовый сорваться на крик, огрызнуться. Страшно и слишком шумно выдохнуть. В нормальном состоянии кто-то бы заплакал, знавши, что такая ситуация произойдет. Но вот мышка, что с самого начала даже и слова не проронила, пискнула. Несомненно, прекрасный мышонок: — А что если... сделать ему испытание? — Кёка, сидевшая в кресле под рукой у Накаджимы. В такой ситуации, она казалась лишь слегка поникшей. Осанка ровная, ни единого дрогнувшего мускула на лице. Только глаза и волосы придавали этому образу уныния. Все глаза были направленны на неё. То, что они искали: подходящего компромисса. — Мы оставим его в квартире какого-то жилого дома. В квартире штаб-офиса его будет опасно оставлять, если за ним придут. И пока он будет лечиться, за ним в любую минуту могут прийти и забрать. Ежели он выздоровеет и за ним не придут: тогда он им больше не нужен. — Но ведь мы тогда жильцы квартир будут подвержены опасности! — вскрикнул Ацуши. В его глазах загорелся огонек, и он ожил. В этом плане что-то было. — Действительно... — Кёка задумчиво приставила кулак к губам. — Фукудзава-сенсей. У нас есть средства на жилой дом? — ...есть. — кивнул мужчина. — Но за это будет отвечать Дазай. Все так же ровно устремили взгляды на Осаму, что при упоминании своего имени, сразу же прервал свой зевок. С полуоткрытым ртом и глупым выражением лица взаимно всех осматривая. — Хорошо. Но ведь даже после того, как он выздоровеет, за ним все ещё могут прийти. Его все равно нужно будет оставить там на некоторое время... — мнения Дазая насчет сбережений, кажется, даже не собирались слушать. Ацуши все так же продолжал свои раздумья. — Но Йосано. Тебе нужно будет его навещать некоторый период... — Я понимаю. — сказала она с тяжелым выдохом. — Найду свободную минутку. — ...тогда, решено? — с надеждой в голосе продолжил Накаджима. — На данный момент, это самое оптимальное решение. Агентство так же истощено, и требует покоя. — твердо заявил Фукудзава. — Отныне, этот юноша, Сигма, будет проживать некоторое время в жилом доме, что снимет Дазай. Йосано будет навещать его, пока он не окажется здоров. После выздоровления, он все ещё будет оставаться в доме. Но если за ним все так же никто не прейдет, то мы устроим ему ещё одно испытание, чтобы официально принять в наше агентство. Все в кабинете, кажется, облегченно вздохнули в унисон. Кроме, собственно говоря, Дазая.