Десять часов назад
Грогу всегда следовал за отцом. Он сбегал от моффа, от Кузнеца, от Тинки, уже минут пять как хотел сбежать даже от Хагрида, но он никогда бы не подвёл своего отца. Сейчас же он подумывал сбежать и от него. Все они говорили о каком-то плане, спорили, ругались, потом снова спорили. Галдёж в комнате не утихал ни на минуту. Грогу начинало казаться, что он единственный среди них, кто думает о Гермионе. Он знал, что папа тоже думает о ней, но он молчал, слушал их всех и ничего не говорил о ней. Это злило. Под кожей зудело сорваться и побежать куда глаза глядят. Чтобы они все перестали думать о нём и наконец-то заговорили о Гермионе, которая почему-то плакала, когда прощалась! Грогу пообещал ей не сбегать и это единственное, что удерживало его от побега. Его слово. Малыш знал, что оставаться в одиночестве очень страшно и именно поэтому он очень не хотел, чтобы в одиночестве оставалась Гермиона. Она сильная и смелая и наверняка её мало что может испугать, но… Вдруг её пугает то же самое, что и его? Что, если она плакала именно поэтому? Тогда ей ни за что нельзя оставаться в одиночестве… — Не будь наивным, дорогой, — произнесла миссис Саламандер. — Именно тебя обыщут в первую очередь. Ты открыто выступил в поддержку законопроекта Бэна. Элмор на тебя зуб точит. — Глупости! — отмахнулся мистер Саламандер. — Сама же говорила, что я, как заслуженный деятель, имею какие-никакие привилегии в вопросах доверия к себе. — Да плевать им на это! — Я думаю, нам стоит сделать перерыв! — прервал их спор Кингсли. — Мне сообщили кое-какую информацию, нужно проверить её правдивость. — Что-то, что касается ребёнка? — поинтересовался Дин. — Нет, — ответил Кингсли и что-то в его взгляде Грогу не понравилось. Он был расстроен, не договаривал. Малыш попытался влезть к нему в голову, но тот в одно мгновение возвёл неприступную стену в своём сознании и недовольно посмотрел на него. — Как невежливо лезть кому-то в голову без разрешения, юноша! — отчитал он его прилюдно и Грогу виновато поджал уши. Кингсли посмотрел на присутствующих. — Я вернусь. Скоро. Прошу меня извинить. — Усатый жмыр! — восхитился мистер Саламандер. — Неужели это дитя?.. Вы не окажете мне честь, молодой человек? Разрешаю Вам вторгнуться в мой разум. Он подошёл ближе, внимательно рассматривая малыша и от этого пристального взгляда крохе стало немного не по себе, но он преодолел робость и коснулся руки волшебника. «Меня зовут Грогу», — ему надоело, что никто не зовёт его по имени. Он, конечно, молодой, но никакой он не человек. Что за выражение такое глупое? На этой планете все странные. — Он правда, правда владеет легилименцией! — мистер Саламандер был вне себя от восторга. — Конечно-конечно, Грогу, тебя стоит звать по имени, ты совершенно прав. Вдруг карман его мантии зашевелился и оттуда вылезла какая-то любопытная зелёная веточка. Два листочка на её голове медленно покачивались, а два черных глаза-бусинки внимательно рассматривали малыша. — О, Грогу, познакомься! Это Пиккет-младший. Он — лечурка, ещё их называют лукотрусами. — Мистер Саламандер достал из кармана брюк какую-то сухую личинку и предложил веточке. Пиккет-младший протянул длинные ручки-коряги, схватил личинку и охотно принялся лопать угощение. — Хочешь его подержать? Грогу опасливо покосился в сторону веточки. Та хлопала чёрными глазами-бусинами и раскусывала панцирь личинки с тихим хрустом. У Грогу заурчало в животе. — Ты голоден, малыш? — захлопотала миссис Саламандер. — Что он ест? — Она обратилась к папе. — Да всё подряд. Какую только дрянь в рот себе не пихал. — пожал плечами отец. Грогу обернулся и принялся буравить его недовольным взглядом, с обидой сложив руки на груди. «Я люблю курицу», — он протянул руку к морщинистым пальцам старика и послал сигнал. — Тина, золотце, наш гость пожелал курицу! — сообщил мистер Саламандер с восторгом. — Так что, Грогу, будешь знакомиться с Пиккетом? Малыш замялся, рассматривая уже дожевавшего свой сытный ужин лукотруса и робко кивнул. Мистер Саламандер переместил лечурку на плечо малыша и веточка бодро зашагала по нему, перебираясь на голову. Грогу дёрнулся от щекотки, рассмеялся, тряхнул головой. Лечурка упала ему в руки и недовольно заворчала на непонятном ему языке, а затем спрыгнула с малыша и резво убежала куда-то в другую комнату. — Пиккет-младший у нас парень с характером, — пожал плечами мистер Саламандер. — Я бы познакомил тебя с Прыгалкой, Милли и Боксёром, но они сейчас на груминге. Это наши фамильяры… Эм… Жмыры. Грогу непонимающе хлопал глазами. — Кошки такие! — вклинился Хагрид. — Знаешь кошек? Грогу неуверенно кивнул. Вроде бы видел их на Неварро. Мохнатые такие, с хвостами. — Ну вот, милый, твоя курица, — миссис Саламандер принесла ему большую тарелку с какой-то серо-синюшной гадостью и малыш невольно скривился, отодвинув это подальше от себя. — Что-то не так? Она обращалась скорее к папе, чем к самому Грогу. — Я думаю, он имел в виду жареную курицу, а не сырую, — пояснил отец и Грогу кивнул. — Простите, юноша! — она почему-то покраснела. — Сейчас всё исправлю. Дайте мне десять минут! Папа почему-то рассмеялся. Он присел поближе. — Я думаю, — начал он. — Нам не стоит перевозить его волшебными способами. Этот Элмор будет мыслить также, как и вы все. Он будет ожидать от нас этих ваших «фестралов», волшебных чемоданов и всего в этом роде. Нам же нужно придумать что-то простое. То, чем никогда не воспользуется ни один волшебник. — Самолётом? — отозвался Де Вервилль, стоявший поодаль всё это время.***
Сейчас
Они вошли в кабинет Кингсли. Министр закрыл дверь и повернулся к Гермионе, выжидающе буравя её тяжёлым взглядом. — Всё в порядке, Рагнок знает про магию Исидоры Морганак. Можешь говорить при нём открыто. — она перевела взгляд с министра на гоблина. Последний едко усмехнулся. — Что ты ему предложила? Элмору. — Бруствер сложил руки на груди. — Ничего особенно серьёзного, — отмахнулась ведьма. — Грогу излечит его жену. Кингсли побледнел. — Ты хоть понимаешь, сколько усилий потребовалось для того, чтобы доставить это дитя в Африку, девочка? Возращать его сейчас — безумие. — Они вернутся только после того, как Элмор убедит совет проголосовать за наш законопроект и тот вступит в силу. Ни минутой раньше. — И он на это пошёл? — голос министра фонил скептицизмом. — Где гарантии, что он не попытается перехватить Грогу как только мы вернём его назад? Подумай, Гермиона. Возможно это наш последний шанс вывезти тебя к семье. Живите там. Бабайди поможет с документами, а если нет, то у меня есть много друзей по всему миру, мы найдём вам безопасное жилище. — Я ценю твою заботу, Кингсли… Но моё место в Хогвартсе. — она вздохнула. — Я должна решить проблему, которая важнее моего или чьего-либо отдельного благополучия. Мы с Рагноком должны решить её. Если, конечно, время ещё осталось… Если же нет… — Я тебе ничего не должен, магичка, — прошипел гоблин скорее для вида, чтобы просто не смолчать. — Должен и сделаешь, — она оскалилась и ткнула ему в лицо порезом на своей ладони. — Мне ничего не стоит попросить Элмора вернуть твоих дружков назад. Ты невыносим, Рагнок. Я тебе не враг. Или ты правда настолько глуп, чтобы этого не заметить? Он промолчал, буравя её злобным взглядом. Кингсли достал из шкафа аптечку и поставил перед Гермионой. Девушка принялась копаться в мазях и настоях. Некоторые среди них были даже её собственными. Она нашла подходящее средство и обработала рану. Протянула флакончик ранозаживляющей мази гоблину, но тот демонстративно отвернулся от неё. Молча. — Мне нужно идти на собрание, я уже и так заставил всех ждать, — начал министр. — Чем помочь тебе? — Пока что ничем, — она вздохнула. — Разве что… От портключа до Хогсмида я не откажусь. На двоих, если можно. Министр кивнул. — Ты играешь в опасные игры, Гермиона, — он поджал губы. — Надеюсь Элмор сдержит своё слово. — Сдержит. Непреложный обет не даст ему сжульничать. — Даже так… — он говорил тише. — Что ж, я удивлён. Чарльз настолько в отчаянии? Гермиона пожала плечами. — Есть ещё кое-что. Я думаю, что единороги, которых выкрали из Запретного леса — его рук дело. — она поджала губы в гневе. — Сможешь найти доказательства? Хикман выполнял грязную работу за Элмора. Они были в сговоре. Он сказал, что должен был привести ему Грогу. Элмор же косвенно проболтался о том, что перепробовал все возможные методы лечения жены. Если удастся доказать его связь с браконьерством и, тем более, убийством единорога… Ну, ты же понимаешь, что ждёт ублюдка. — Если он выполнит свою часть сделки, то больше не сможет причинить вред твоей семье, а вот если копать под него, то… — Я знаю, — она была серьёзна. — Но он угрожал моему сыну, хотел выкрасть его и посадить в клетку, как зверя. Я этого не прощу. С твоей помощью или без, я с ним разберусь. К тому же, этот гад не отступится от идеи выкурить тебя с поста. Времена благородства умерли вместе с героями десять лет назад. Я себя к таковым не причисляю и полностью приму удар на себя, если что. Уничтожь его, если сможешь, Кингсли. Это пойдёт на пользу обществу и избавит страну от коррумпированного чиновника, живодёра и ксенофоба. Если я в чём-то не права — скажи в чём. — Я дам своим парням наводку, — он вздохнул. — Ничего не обещаю… Он наверняка замёл следы. — Спасибо, Кингсли, — она улыбнулась. — Большего я и не прошу. Спасибо тебе за всё. Министр кивнул и взмахнул палочкой, вызывая патронуса. — Сильвия, будь добра, оформи портключ на два места до Хогсмида, пожалуйста, — надиктовал он сообщение. Грациозная рысь дослушала хозяина, подпрыгнула в воздухе и понеслась прочь.