Ученик

— С днём рождения. — Почему ты шепчешь? — Тоору хихикает, тоже переходя на шёпот. — Мы снова играем в шпионов? — Нет, — фыркает Тобио. — У нас начались каникулы, но я сейчас в спортзале с командой. Отошёл, чтобы позвонить тебе и поздравить. Тоору бросает взгляд на электронные часы. Ровно полночь. Давно никто не будил его посреди ночи, чтобы поздравить — обычно японские друзья звонят ему утром и днём. — Спасибо, Тобио-чан, — искренне благодарит он, тихо зевая в кулак. Повисает тишина, и Тоору, разбуженный посреди ночи и убаюканный шорохом в телефоне, чувствует, что снова начинает проваливаться в сон. На заднем плане слышится стук мяча и крики на японском, но это не мешает. Тобио прокашливается. — Ты будешь праздновать? — тихо спрашивает он. Тоору невнятно мычит в трубку. — Да, наверное. Позову друзей на выходных. — Я бы хотел сделать тебе подарок, — выдыхает Тобио, словно собирался с силами, чтобы это сказать. — Но отправлять что-то из Японии в Аргентину чертовски дорого. Ты приедешь сюда ещё когда-нибудь? Приходится сонно прокручивать в голове свой график на ближайшие полгода. У сестры Тоору день рождения осенью, но это разгар сезона, и вряд ли он вырвется, даже если очень сильно захочет. Другое дело — Рождество и Новый год, он почти всегда прилетает на большие праздники, чтобы повидаться с семьёй. — Зимой, наверное. Тобио разочарованно мычит. — Долго. Это невольно срывает с губ слабый смешок. Тоору лениво переворачивается с боку на бок и трёт свободной ладонью сонное лицо. — Я могу оплатить доставку, — предлагает он. — Просто скажи сумму. — Почти тридцать тысяч йен, — фыркает Тобио. — Поэтому нет. Я дождусь, пока ты прилетишь сюда. Или придумаю что-то другое. Да уж, за тридцать тысяч Ойкава мог бы в качестве подарка просто привезти его к себе в Аргентину и хорошенько отпраздновать тут. Он сонно смакует эту мысль, пока лишённый стоп-сигналов мозг не просыпается и не начинает агрессивно мигать красным. Тоору ловит себя на том, что ушёл куда-то в сторону Тобио, перевязанного подарочной лентой и доставленного прямо к его порогу в красивой коробке, и останавливается. Нет, он не пойдёт дальше в этом направлении. — Мне вставать рано утром, — ненавязчиво напоминает Ойкава. — Спасибо за поздравление. Я ценю это. Мы разберёмся с твоим подарком позже, хорошо? — Угу. Отдыхай. Спокойной ночи. Ещё раз с днём рождения. — Хорошей тренировки, Тобио-чан. *** [Тобио-чан]: я хочу показать тебе кое-что [Тоору]: час ночи! ヽ(`д´；)/ тебе повезло, что сегодня я засиделся допоздна. [Тоору]: что-то интересненькое? [Тобио-чан]: вроде того Тобио отправляет две фотографии. Пару минут Тоору недоумённо смотрит на них, пытаясь понять, зачем ему прислали два фото случайной школьницы, пока в голове не складывается полноценная картинка. Это не случайная школьница. [Тоору]: это какая-то шутка? [Тобио-чан]: нашу команду заставили принять участие в школьной постановке. мы были в роли "группы поддержки" для девочек-спортсменок [Тоору]: кучку старшеклассников заставили надеть юбки? и выступать так перед всей школой? (´༎ຶ ͜ʖ ༎ຶ `) [Тобио-чан]: ага [Тоору]: я должен был пойти в карасуно. Он открывает фотографию снова, разглядывая чуть более внимательно. Нет ничего сексуального в том, что на здорового шестнадцатилетку натянули гольфы не по размеру и юбку, едва скрывающую шорты под ней, но Тоору всё равно задумчиво разглядывает как будто бы бесконечные ноги Тобио, которые из-за наряда кажутся ещё длиннее. [Тоору]: тебе идёт. ✺◟( ͡° ͜ʖ ͡°)◞✺ ты должен был идти в черлидеры. [Тобио-чан]: нет спасибо [Тоору]: тобио-тян такая грубая девочка. [Тобио-чан]: я больше никогда и ничего тебе не покажу [Тоору]: маленькая крушительница сердец. (´༎ຶ ͜ʖ ༎ຶ `) *** Тоору не сохраняет фотографии. Сетевая безопасность, и всё такое. Но пересылает их себе и возвращается к ним пару раз, находя себя задумчиво пялящимся на то, как смешно смотрится юбка на натренированных ногах. У него не было возможности рассмотреть нормально Тобио в тот момент, они оба толком не раздевались — Тоору даже свои штаны тогда едва приспустил. Забавно. Тобио отсасывал ему, но они не видели друг друга голыми. Иногда вещи складываются очень интересно. *** [Пользователь Тоору отправил вам 3 фотографии.] [Тобио-чан]: ? [Тоору]: как тебе? ᕦʕ •ᴥ•ʔᕤ я в идеальной форме сейчас. лучше просто не может быть. [Тобио-чан]: тебе нужно носить лифчик [Тоору]: КАКОГО ХЕРА??? [Тобио-чан]: нет серьезно твоя грудная клетка просто огромная, я даже не уверен что смог бы обхватить все ладонями [Тоору]: никогда мне больше не пиши. 💀 *** Тобио смог бы. Тоору фантомно помнит ощущение его ладоней на своём теле — достаточно крупные и крепкие ладони, так что, Тобио точно смог бы. Хотя мысль о том, каким мелким Кагеяма мог бы казаться на его фоне, тревожит что-то внутри. Осиное гнездо, которое Тоору не хочет разворошить. *** [Тобио-чан]: иногда я думаю что мне нравятся странные вещи [Тоору]: (@・√・@）? [Тобио-чан]: то что наверное не понравилось бы остальным но почему-то нравится мне, я не знаю, это просто странно и мне не с кем это обсудить [Тоору]: например? [Тобио-чан]: я смотрел одно видео и там эм было что то не совсем обычное [Тоору]: ты можешь прямо сказать, что смотрел порнушку. тебе шестнадцать, я бы удивился, если бы ты её не смотрел. что такое там было, раз ты настолько удивился, что аж написал с вопросом мне? [Тобио-чан]: там были ну две девушки и одна из них держала за шею другую и использовала всякие эээ штуки на ней [Тоору]: и? [Тобио-чан]: это странно. [Тобио-чан]: не то что там две девушки [Тоору]: удушение и секс-игрушки? в японском порно есть вещи и похуже. [Тобио-чан]: наверное [Тобио-чан]: но оно было слишком коротким просто отдельные хайлайты на полторы минуты [Тобио-чан]: и теперь я вдвойне разочарован и недоволен [Тоору]: (*≧∀≦*) найди себе руку помощи. [Тобио-чан]: я понимаю что легко просто выйти на улицу и найти кого угодно когда ты харизматичный спортсмен ростом под 190 [Тоору]: под 185. [Тоору]: у тебя есть вариант, достаточно просто попросить. [Тобио-чан]: ? [Тоору]: ƪ(*⌣*)ʃ [Пользователь Тобио-чан начинает звонок] — Ты такой отчаянный, — смеётся Тоору вместо приветствия, удобнее разваливаясь на постели. — Какого хрена ты вообще… — недовольно ворчит Тобио. Ойкава не видит его, но уверен, что он хмурится. — Провоцируешь меня. — Я? Провоцирую? — с притворным удивлением тянет Тоору. — Я всего лишь дал тебе совет. — Хреновый совет. — Может быть, но ты же всё равно позвонил. Некоторое время Тобио молча пыхтит, судя по звукам, елозя по кровати. Тоору терпеливо дожидается, неуверенный, чего именно. Наверное, намекать, что он может помочь подрочить было плохой идеей, особенно после всех тех громких слов о том, что они оба «забудут о том, что произошло в раздевалке». — Это была шутка? — наконец выдыхает Тобио. — То, что ты написал. Это ведь шутка? Хороший момент, чтобы остановить всё до такого, как ситуация начала стремительно ухудшаться. Да, просто шутка. — Нет, — почему-то вкрадчиво говорит Тоору вместо этого. — Я не шутил. — Гм. Возня на фоне замолкает. Похоже, Тобио занял удобную позицию и теперь (относительно) спокойно лежит. — Тогда помоги мне, — тихо произносит он. — Пожалуйста. И если Тобио просит, то как можно ему отказать? — Чего ты хочешь? — мягко спрашивает Тоору, задумчиво поглаживая себя по груди. У него нет опыта в сексе по телефону, и он крайне смутно представляет, что ему нужно делать. — Не знаю. — Тогда будем действовать исходя из ситуации. Для начала… хм. В чём ты сейчас? — Я… гм. Я уже ложился спать, поэтому на мне только трусы и футболка, и, эм… — На тебе надето что-то ещё? — с интересом спрашивает Тоору. — Нет, просто футболка… она моя домашняя, но… Чёрт, — Тобио вздыхает. — Сейчас. Проще сфотографировать. Не проходит и минуты, как приходит фотография. Качество плохое, света почти нет, только от вспышки, но этого достаточно. Футболка правда обычная, потрёпанная и широкая, самое то для сна, если бы не одно но. — Это та самая, — хихикает Тоору. — Которую я подписал тебе тогда, и которой… — И которой ты вытер мне лицо после того, как кончил на него, — агрессивно продолжает Тобио. — Да. Это она. Я не мог ходить в ней никуда после этого, поэтому теперь она домашняя. — Ты надеваешь её только тогда, когда собираешься подрочить? — Она домашняя. Неважно. Лучше скажи, во что ты одет. — Мм, ни во что. Тобио подзависает. — Сентябрь здесь считается весенним сезоном, и в этом году ужасно жарко, — это правда, к тому же, близится полдень, и солнце палит нещадно сквозь приоткрытые занавески. — Я не так давно проснулся и спал голым. Это уже привычка. Здесь довольно тёплые ночи. — То есть, ты… на тебе ничего нет. Ты голый. Разговариваешь со мной голый. — Ага. Тобио снова нужно время, чтобы переварить информацию, но на этот раз Тоору его не ждёт. — Ты мог бы немного помочь себе тоже, — предлагает он. — Сними бельё. Или хотя бы приспусти, если стесняешься. Тебя всё равно никто не видит. Тобио шуршит одеждой, бормоча в трубку сдавленные ругательства. Судя по длительности возни, он правда полностью раздевается, и мысли об этом заставляют Тоору медленно опустить свободную руку ниже и дразняще скользнуть по напряжённому животу. — Всё, — тихо произносит Тобио. — Я готов. — Хорошо, — тянет Ойкава. — Хорошо. Ты возбуждён? — Очевидно, что да, — смущённо огрызается Тобио. — Будь поласковее, Тобио-чан, если хочешь, чтобы я ответил тем же. Секс по телефону — сложная штука. Было бы намного проще сделать всё, используя видео-чат, но это сделало бы и без того напряжённую ситуацию хуже. Поэтому Тоору импровизирует. — Потрогай себя. Только медленно, не хочу, чтобы ты сразу кончил. — Не переоценивай свои навыки, — фыркает Тобио. — Ты говоришь мне это? — смеётся Тоору. — Парень, который кончил прямо в штаны, не прикасаясь к себе, просто от ощущения члена во рту? Тобио шумно втягивает ртом воздух. — Заткнись. — Я здесь не за этим. Моя задача продолжать говорить. По крайней мере, в этот раз Тобио не находит в себе резких слов, чтобы вообразить. Тоору принимает это за хороший знак. — Аhora pienso en lo lindo que eras entonces, — вздыхает он, прекрасно зная, что Тобио не поймёт ни слова. — Contento contigo mismo? — Ты сказал какую-то гадость?.. — Назвал тебя грязной шлюшкой, да. — Я уверен, что нет, — хмыкает Тобио. — Как бы это правда звучало на испанском? — Pervertido puta. — Не очень сексуально. Тоору вынужден согласиться. Возникшая после пауза откровенно неловкая, что вынуждает задуматься о том, насколько плохой и поспешной была вся эта идея. Тоору прикусывает губу, собираясь с силами, чтобы свести всё в шутку, но его отвлекает слабый хлюпающий звук на фоне. Это…? — Что ты делаешь? — удивлённо спрашивает он. — То, что ты мне сказал, — бормочет Тобио. — Трогаю себя. — И ты будешь делать всё, что я скажу? — уточняет Ойкава. — Разве не в этом смысл?.. Тоору давит чуть не сорвавшееся с языка “а я-то откуда знаю?”, потому что тогда они продолжат обсуждать это и, в итоге, никто не подрочит, потому что они оба чертовски хороши в том, чтобы ругаться и могут абсолютно бесцельно спорить часами. Это хороший способ остановить то, что они начали. — Да, — выдыхает Ойкава, сдаваясь, — в этом смысл. Но какой смысл останавливаться сейчас? *** Тоору присаживается на кровати, стаскивает с тумбочки пачку салфеток, чтобы вытереть руку и живот, но зависает где-то посередине, бездумно пялясь на свою грязную ладонь, пойманный врасплох мыслями о том, что он только что сделал. Что-то не слишком хорошее. Что-то, что им не стоит повторять больше никогда. Взрослое решение проблемы — осознать всё; признать, что ошибся; сделать выводы; больше не совершать действия, которые приведут к повторению ситуации. *** Но, конечно же, одна ошибка всегда неизбежно станет причиной цепной реакции. *** — Я близко, — телефон искажает звуки, но хрипы слышно очень отчётливо. Да, по одному только голосу всё понятно. Тоору кусает нижнюю губу, оглядываясь. Это очень неудачный момент, они должны были просто быстренько поболтать, но всё, как обычно, завертелось. Почему-то в последнее время у них каждый второй разговор заканчивается вот так вот, и Ойкава всерьёз начинает задумываться о том, в чём конкретно его проблема. Нет, с Тобио всё понятно — в шестнадцать гормоны играют, и всё такое. Но самому Ойкаве уже двадцать семь, на гормоны не спишешь, это прямо откровенное и банальное проявление тупости. — Давай, — ласково подгоняет Тоору, — давай, Тобио-чан, оставь мне немного хороших впечатлений перед матчем. Если он не появится перед командой через десять минут, тренер оторвёт ему голову, и её будут использовать вместо мяча. Ойкава в стартовом составе, и ему нужно быть со ребятами сейчас, а не прятаться в самом дальнем углу раздевалки, помогая своему прирученному школьнику побыстрее кончить. В Японии сейчас три ночи. По крайней мере, не только у него будут проблемы. На той стороне Тобио прерывается на вдохе, замолкая на некоторое время, после чего шумно выдыхая. Тоору невольно выдыхает вместе с ним. — Всё, — тихо бормочет Кагеяма. — Ты… — Ложись спать, — в тон ему отвечает Ойкава, поднимаясь на ноги и прикидывая, успеет ли за пять минут принять холодный душ, просушиться и одеться. — Ты молодец. — Удачной игры, — шепчет Тобио, прерываясь на зевок. — Вы точно выиграете. Буэнос-Айрес в этом году не очень. Тоору смешливо фыркает. — Спасибо, господин профессионал. — Пошёл ты. Вы проиграете. Ойкава отключается с чувством чего-то лёгкого и приятного в груди. Наверное, это плохо, но он даже не заморачивается тем, чтобы всё обдумать. *** В конце декабря Тоору прилетает в Японию. У него есть целый месяц, чтобы повидаться со всеми, навестить родное захолустье, проведать семью и отпраздновать с ними, а потом просто отдыхать перед началом нового сезона. Можно было бы не задерживаться здесь слишком долго и вернуться в Аргентину, но мама и так постоянно жалуется, что почти не видит родного сына. Иваизуми встречает его в аэропорту, и они привычно обмениваются тычками и шутками всю дорогу до квартиры. На первую неделю Тоору останется у него, чтобы потом поехать в Мияги, как раз к рождеству. Всё идёт хорошо. Прямо отлично. Пока в один из дней они не собираются всей четвёркой, и Макки совершенно случайно не открывает ящик Пандоры. — В середине января начинается весенний турнир у школьников! — радостно заявляет он. — Ты ведь ещё будешь здесь? Можем снова сходить все вместе на игры Сейджо. Если вы двое, — Макки показывает пальцем на Иваизуми и Ойкаву, — покажетесь там, это точно поднимет ребятам боевой дух. — Да! — не менее воодушевлённо соглашается Тоору. — Нет, — прерывает его Иваизуми. Все они смотрят на Хаджиме с недоумением, но тот смотрит на Ойкаву взглядом, в котором легко читается недовольное “ты сейчас серьёзно?”. — С каких пор ты стал таким противником школьного волейбола? — фыркает Мацукава. — Разве вы не должны там подыскивать таланты и всё такое? Я слышал, Ушивака собирается в следующем году подписывать контракт с варшавской командой, вам как раз пора искать свежую кровь. — Это ещё не точно, — ворчит Иваизуми. — Вакатоши пока не… — С каких пор мы зовём его по имени? — мстительно возмущается Ойкава. — Вы там подружились что ли? — Я его тренер, я не могу ненавидеть его просто потому, что мой тупой друг, живущий за тысячу километров от нас, всё ещё его ненавидит. — Ты можешь! — Ты серьёзно не хочешь идти на матчи? — влезает Макки. — Без проблем, окей, если это какие-то рабочие заморочки. Но Тоору… — Тоору тоже не может. — Могу. — Не можешь. Они с Иваизуми снова обмениваются взглядами, и на этот раз Тоору выглядит искренне раздражённым. Не то чтобы Ойкава прямо так сильно хотел идти, но нет более надёжного способа заставить его желать что-то, чем сказать, что он не может это получить. — Обсудим это дома, — сдаётся Иваизуми. — Ты ведь понимаешь, почему я против. — Прошёл год! — Тоору почти кричит, но в нём уже две бутылки пива, и его друг подозревает его в том, что он правда совершил, но не суть важно, бесит сам факт недоверия. — Какова вообще вероятность того, что мы пересечёмся там?! — Мы что-то не знаем или… — Охренеть какая огромная, тупица, — огрызается Иваизуми. — Как будто появление великого Ойкавы Тоору не вызовет там грёбаный ажиотаж. Чего ты хочешь? Заморочить парню голову ещё сильнее? — Мы уже давно всё обсудили! — О чём вы двое вообще… — Я потрахался со школьником на том матче, — раздражённо взрывается Тоору, забивая на то, насколько огромную ошибку он сейчас совершает. — Парнем из Карасуно. В раздевалке. Мы пересеклись в туалете, поговорили, он узнал меня и повёл к ним в раздевалку, чтобы я расписался на чём-нибудь, но вместо этого мы там потрахались. Вот и вся история. Под аккомпанемент тихого “бля-я-ять” со стороны Иваизуми, Ойкава тянется к бутылке, уже жалея о том, что двадцать шесть лет назад научился разговаривать. Мацукава и Ханамаки молча смотрят на него, пока Тоору в несколько агрессивных глотков допивает своё пиво. На некоторое время повисает тишина, пока Макки, дебильно-нервно посмеиваясь, не произносит: — Видимо, на матчи мы не идём. Остаток вечера проходит плохо. *** — Ты знаешь, что я был прав, — тихо произносит Иваизуми уже в такси. — Отвали, — бурчит Ойкава, закутываясь посильнее в свою джерси и рассматривая вариант остаток недели прожить в коробке на ближайшей мусорке, потому что, по ощущениям, именно там ему и стоит навсегда поселиться. — Ты был не прав. Тоору знает, что он был прав. Но это неважно. Плевать. Нет смысла пересекаться на стадионе, если они всё равно смогут увидеться с Тобио у него дома.