Пыль

В полной тишине Винсент вырезал бумажные кружочки канцелярским ножом. Белоснежные, они выглядели безупречно. Их накопилось совсем много за последнее время. Какие-то валялись на полу, какие-то устелали кровать, какие-то занимали рабочий стол. Их по-хорошему следовало бы выкинуть, однако Феннелу было все-равно Впрочем, это дело было абсолютно бессмысленным. Эти кружочки нигде не использовались, они никому не были нужны. Тем не менее, Винсент продолжал вырезать их из раза в раз, пока количество кружочков не успокаивало его. Пока на этих белоснежных кружочках случайным образом не появлялись багровые разводы Быть может, что Феннелл просто не хотел признавать очевидного. Однако парень особо и не задумывался над этим. Это мало его волновало. Кроме того, пластырей было достаточно для того, чтобы скрыть все дефекты его рук На самом деле его тело было до боли безобразным. Даже рассматривая обнаженного себя в зеркале, он прекрасно видел все те синяки и ссадины, которые покрывали его ноги, руки, тело, лицо… Впрочем, ладно. Консилер мог в полной мере скрыть все синяки, а своим телом он все-равно не собирался «красоваться» перед кем-либо. Как вульгарно. Да и неважно это совсем. Людям-то все-равно наплевать Тут холодно, однако. Винсент подошел и закрыл окно своей комнаты. Зимняя свежесть это, конечно, хорошо, однако иммунитет не позволит злоупотреблять чем-то подобным. Хотя простуда могла сделать его пребывание тут более честным, но Феннелл всегда переживал это особенно тяжело. Учитывая, что сейчас он занимается написанием "Эфирного Альманаха», это был бы худший из исходов. Выбивая текст на клавиатуре ноутбука, на который он, кстати, накопил собственным трудом, глаза начинали сливаться. Небрежно Винсент протер лицо рукой, останавливаясь на переносице. Вскоре он почувствовал тепло. Ах да, отец ведь вчера сильно ударил его по лицу. Вроде бы после этого из носа текла кровь. И сейчас течет. Может, он и не вытер бы ее, но починка ноутбука будет стоить недешево, да и вряд-ли кто-то захочет возиться с чужой кровью Закончив с «грязью», парень приступил к подработке. Его знания в программировании оказались полезными, так что больше ему не придется стирать свои руки за очередной дренной работой, которую ему явно не осилить. И это действительно удобно, ведь ему не придется тратить на это силы, однако Винсенту, пожалуй, не нравится. Программирование и прочие его разделы подразумевают минимальную коммуникацию с людьми, а то и ее отсутствие. Может, оно и не так уж и плохо, ведь переписка с человек это тоже общение. Однако Феннелу было недостаточно Это, впрочем, странно. С одной стороны Винсент действительно любил людей. Все они такие разные…каждый из них является центром своей собственной вселенной с бесконечным множеством граней. Сколько бы парень не наблюдал за этими творениями природы, каждый раз он восхищался и находил для себя что-то новое. Быть может, именно это любопытство и послужило поводом для углубленного изучения психологии. В детстве он мог забиться в угол своей комнаты и хоть целый день читать одну книгу за другой без остановок. Жаль, конечно, что у психологии были свои побочные эффекты. Например, он больше не мог смотреть глупые людские фильмы и передачи, даже если это было что-то ну очень популярным. Феннел и раньше не проявлял к этому особый интерес, но продолжал смотреть, чтобы быть таким же, как и остальные. Сейчас же он даже на это не способен. Вся эта мишура кажется такой…приторной и неправильной. Но Винсент и не против. Как бы ему не хотелось, но он просто не в состоянии понять других людей. Нет, он может понять их, но этого недостаточно. Он хочет быть ими Но Феннеллу было страшно. Страшно за самого себя. Если он раскроется перед людьми, все смогут поломать его. Поломать как спичку. Парень не хочет быть уязвимым перед ими. Ни в коем случае. Как сложно. Винсент безумно любит людей, но так же безумно боится их. Но никто ему не поможет, парню самому придется справляться с этой ношей. Впрочем, Феннелу осталось терпеть это совсем недолго. Ему так надоело это притворство… И что это за мерзкое чувство в груди? От него тяжело ходить, дышать, жить… Винсент уже чувствовал нечто подобное. Да, это определенно было именно то самое чувство. Вспомнить бы только…ах да, это было ещё в детском садике. Тогда он просто оторвал крылышко клылатому муравью, чем вызвал негодование и сильно напугал Эйлера. Интересно, помнит ли он об этом недоразумении? Это было так давно… Однако то чувство осталось. Просматривая бесконечное множество сайтов, видео и всевозможных литературных источников, Феннелл всё-таки смог дать этому сложному чувству простое название — вина. Наверное, другие люди бы смогли дать ответ на этот вопрос ещё раньше. Но Винсенту сложно, а помощи он и не просит Вина - это именно то, что он чувствовал сейчас в первую очередь перед Эйлером. Он единственный, кто знает правду. Винсенту совсем не хотелось делить эту ношу с ним. У Эйлера и своих проблем хватает, и тут это. Феннеллу просто не следовал раскрываться перед ним. А что он подумает о Винсенте? Убийца? Легкомысленный? Нет, парню определенно не хотелось бросать Эйлера. Это был единственный из всех его знакомых, коих было немало, с кем ему было по-настоящему интересно беседовать. Винсент бы мог назвать его своим близким другом. Другом? Какое странное слово. Разве у Феннела были друзья раньше? Нет, он не помнит такого. Люди, которые окружали его, просто восхищались им. Не мудрено, что Эйлер тоже так делает, но он пытался быть чем-то более стоящим. И у него удавалось. Быть может, но он совсем не замечал, как на него смотрели ученики после оглашения результатов очередных тестов. Быть может, одноклассники недолюбливали Эйлера, но определенно понимали, что им до него далеко-далеко. И Феннелл тоже смотрел на него в те моменты. Интересно, что является мотивацией Эйлера к такой хорошей учебе? Его сестра? Его стремление к идеалу? Феннеллу оставалось только гадать, но он определенно дорожил Эйлером. Парню было интересно знать его мнение касательно вещей, которыми сам интересуется, Феннелл пристально наблюдал за его манерой поведения, чтобы бы повторять его жесты и мимику. Как жаль, что Эйлер почти не жестикулирует во время речи, да и мимика у него не такая широкая, как у остальных. Если бы кто-то смеялся, Эйлер просто улыбнулся бы. Если бы кто-то злился, он бы просто свёл брови к переносице. Нет, Винсент просто не может бросить такого человека, как Эйлер