Пыль

Здесь всегда пыльно, что и отличает её от иных комнат. Должно быть, здесь мало кому захочется находиться из-за темноты, неуместных, несуразных вещей. Вряд ли кто-то, помимо него, способен хранить в своей комнате канцелярию, уходовую косметику, ванные принадлежности, одежду — всё то, что, впрочем, должно стоять по разным частям дома. Хотя, пожалуй, Винсента это совсем не волнует. Он любит это место: грязное, пыльное, душное... что является его личной собственностью. Родители решили уехать из дома, и, соответственно, он может выйти на кухню. На столе стоят йогурт и хлебцы. Феннелу стоит быть благодарным за то, что они продолжают покупать еду, однако ему всё равно. Смотря на завтрак, он ловит себя на мысли, что совершенно не хочет есть. И всё же он ему придётся, либо станет хуже.

***

Тишина. Здесь — в этом, его месте, — почти всегда тихо. Но за свой нескромный опыт Винсент чётко осознаёт, что тишина бывает разной. Эта, например, пустая. Она совсем ничего не значит, и за ней ничего не пойдёт. Когда родители возвращаются домой, то и тишина приобретает совсем иной оттенок, куда более тревожный. В конце концов, Феннеллу наскучили эти мысли. Ему пожалуй следует выйти на улицу. Находиться в данной каморке нет смысла в любом случае. Напоследок он кидает взгляд в сторону комнаты, дверь в которую прикрывала плотная, не пропускающая свет штора.

***

Здесь высоко. Винсент влюбляется в это место сразу же после первого прихода. Ощущение необыкновенной высоты, откуда никто не сможет достать его, всегда замораживает, кружит голову. Жаль, конечно, что вышка находится на окраине города. Ноги всегда ноют от боли, вырывается отдышка. Феннелу наплевать. Здесь холодно. Взаправду очень хорошо. Из кармана пальто, — что совершенно не по сезону, — он достаёт пачку сигарет. Ухватив одну из них, Винсент подходит к краю, отгрожденному перилами. Плохо это всё, однако. Вряд ли со своим здоровьем он может докурить. Кашель не заставит себя долго ждать. — Кхе-кхе-кхе... — Винсент кашляет. Феннелл знает, что этого и следует ожидать. Но ему плевать, просто плевать. Никому до этого нет дела, так почему же это должно тревожить его? Он смотрит чуть ниже, а там, далеко, открывается вид на пасмурный, но завораживающий город. Он любит и принимает его со всеми недостатками. . .. ... Здесь довольно высоко. Так, что вполне хватит, чтобы человек разбился насмерть. Это очень просто. Винсенту нужно переступить преграду и сделать шаг вперёд, всего-то. Однако он не сделает этого. Несмотря на весь соблазн, ему просто нельзя. — Не очень-то и хорошо выйдет перед Эйлером. Люди, вроде бы, грустят, когда кто-то из их близких умирает. Кроме того, он хотел помочь мне с иллюстрациями к «Альманаху»… Возможно, есть ещё причины, по которым ему следовало бы переосмыслить свое решение ещё тысячу раз, но он не станет. Феннеллу всего-то нужно дождаться выпускного, и тогда точно никому не будет до него дела. Все забудут. Эйлер. Ему тяжело описать словами то, что он испытывает по отношению к данному человеку. Они, похоже, сильно сблизились за последнее время. Слишком сильно. Именно это и пугает Винсента больше всего. Хоть и «пугает» — это громко сказано, скорее сильно смущает. Он единственный, кто знает о... — Кхе-кхе-кхе. Феннелл и в самом деле злоупотребляет курением. Вторая сигарета, и кашель служит ему отвратительным напоминанием. Синяки легко скрыть за консиллером, но приступы кашля невозможно сдерживать. Какая жалость. Другим бы точно не понравилось видеть Винсента таким болезненным. Он переводит взгляд на свои руки. Обклеенные пластырями, при ясном пасмурном освещении они показывают бедность во всей красе. — Следовало бы найти подработку... — воспоминания о красных израненных от летней работы ладонях приходят сами собой. Руки замерзают до такой степени, что пальцы становится тяжело загибать, что служит неплохим поводом вернуться домой.

***

Что для человека есть комфорт? У каждого собственный ответ на этот вопрос, но в основе всегда будет лежать удовлетворение базовых потребностей. И Винсенту хватает этой базы в полной мере, но люди, похоже, не разделяют его убеждений. Однако притворство — самый лёгкий путь решения проблем. Всё просто: Феннел делает вид, что ему тоже хочется развлекаться, есть самую разную пищу, получать похвалу и многое-многое другое... Одежда его одноклассниц всегда выражает яркость и разнообразие. Это, наверное, очень красиво и интересно — правда Феннеллу было абсолютно без разницы, что носить. Внешний вид всегда играет роль в отношении к человеку, потому ему приходится тратить время на подбор лучшего образа. Как всё сложно у людей, правда… Даже смотря на себя в зеркало, Феннелл видел парня с идеальной фарфоровой кожей и шелковистыми волосами. Он тратит немало денег и сил, чтобы видеть именно этого юношу в отражении. Превосходного, без единого изъяна. — Ты прекрасен, прямо как настоящий человек. Или же ему хочется так думать. Думать, что он сможет равняться с другими людьми. Что сможет думать, чувствовать подобно им. Отражение продолжает смотреть в ответ с болезненной улыбкой. В этом что-то есть. Люди часто улыбаются так, когда хотят скрыть внутреннюю боль. Но нет же, Феннелл бы не стал, ему это чуждо. Да и глупо это всё. Зачем людям улыбаться, когда им больно? Многие из человеческих вещей кажутся ему до боли странными и бессмысленными. У Винсента есть любимые вещи, но он совсем не понимает концепции дружбы. Он делает всё для того, чтобы выглядеть превосходно, но не понимает, почему девушки стесняются своего лица и скрывают ту истинную красоту за косметикой. Впрочем, Феннелл любит людей. Они же давно, ещё с детства, являются обьектом его бесконечных исследований. И он фундаментально понимает ту необыкновенную многогранность людских жизней, сочетающихся в великолепной гармонии. И реальность эта кажется ему настолько сложной, настолько удивительной, что ему самому не верится, что она имеет место быть. Жаль, конечно, что он не может поделиться этой любовью с остальными. Винсент просто не такой. Он начитанный, умный, привлекательный — просто идеальный человек, объект всеобщего восхищения. У него тоже есть любимые вещи, совсем немного, говоря по правде, но есть же. И ему тоже что-то да не нравится. Но отчего тогда эта пустота? Словно в его нормальной личности не хватает чего-то очень важного, того, без чего ему тяжело назвать себя человеком. Ища ответы в Интернете, в словах людей, их поступках, жестах, мимике и многом-многом другом Феннеллу хочется понять, отчего люди такие... сентиментальные? Они стремятся к лучшей жизни, хотят быть красивыми, умными, находятся в отношениях, имеют друзей, дорожат семьёй... но почему не он? Почему они могут, но не может Винсент? Разве он делает недостаточно? К чему тогда всё это школьное внимание, авторитет, ученический совет, если он не получает желаемого, как бы ему ни хотелось? И, наверное, будь он нормальным, то смог заплакать от отчаяния, но Феннелл не чувствует той горечи, которой хочется. Он ненавидит себя за это. Ненавидит за собственную безучастность. Ненавидит за притворство. Ненавидит за то, что не понимает человеческих эмоций. Ненавидит себя за свою поломанность. В действительности Винсент Феннелл — не более чем поломанная вещь, которая пытается выдать себя за что-то стоящее. Но ничего страшного. Ему всё равно осталось недолго. Правда, пока он не наложит на себя руки, ему следует попробовать что-то новое. Люди часто делают так перед смертью, правда? Вот и ему можно. Вероятно, тогда он получит ответ на этот тревожащий вопрос и сможет стать по-настоящему спокойным.