Контракт на чужую жизнь

Больно просто чертовски. Вот такого он точно не предвидел. По ощущениям руки были связаны от плечей к кончикам пальцев, через что в лопатках уже просто горело. Ноги занемели от одного положения, а он даже выпрямить их не может. Сначала какая-то сволочь везла его так, что Рейх думал кишки выблюет, а сейчас просто взяли и кинули на пол, спасибо хоть есть подобие ковра, на котором не так уж и холодно. Может он вырубился на пару часов, а может и нет, хрен его знает, глаза завязаны, а звуков столько, будто находится в вакууме. Разве что сердечко бьётся как загнанная птица. Такое Эмилю было ой как не по-нраву, почти что никакого преимущества, да и припрятанное оружие, похоже, тоже забрали. Потихоньку вспоминал всю желчь и яд что мог, что б в случае чего вылить на похитителя и затыкать его часами напролёт. Зря он постарался влиться в толпу когда заметил наблюдение, надо было съёбывать оттуда так чтобы только пятки сверкали. В груди плескалась какая-то иррациональная надежда что Александр не будет уж полным мудаком и хоть попытается выйти на не такой уж и скрытый след что бы найти его. Хотелось что б он, как принц на белом коне, выкрал пленённого немца из лап «дракона» и поубивал здесь всё мудачьё. Мечи, как в сказках, будут цокать друг от друга… Так, стоп, это чьи-то туфли. Скрежет петель двери прозвучал ну слишком уж громко и в комнату наконец-то влились хоть какие-то звуки. Эмиля дёрнули вверх прямо за руки, совсем не церемонясь и чуть не вывихнув плече, за довольно громким шипением самого пленника последовал удар и тело мешком бухнулось рядом. А вот это уже интересно, неужели его подпорченное тельце рассматривается тут как ценность, а не жертва? Повязку с глаз наконец-то сняли и свет резко заслепил даже через закрытое веко. Хорошо хоть на улице темно, можно быстро привыкнуть и увидеть что вокруг творится. А ещё не мешало бы порассматривать похитителей и о-о-о-о… вот это статный мужчина перед ним, туфли блестят, костюмчик строгий, прям эталон мужчин за сорок пять. Жалко только лица не видно, прямо перед лампой встал, гад. А по бокам ну как с обложки мужики в полной комплектации, а оружие какое, немец на такое, в своё время, слюнки пускал. — Долго будешь осматриваться, дурень? — Ой, и тебе хорошего вечера, — вот оно, яд начал подкатывать к языку, норовя вырваться потоком чистых проклятий. — Во-первых, мы должны поговорить о… — О том что твои люди меня чуть на тот свет не отправили, одна сука машину водить не умеет, вторая — связывать без ущерба, третья — людей поднимать! Этот мудила мне чуть плече не вывихнул! И действуют они хуёво! Если хотел меня видеть то мог хоть аккуратнее это сделать! А сейчас я требую назад своё оружие, иначе! — по лицу прилетела неплохая такая пощёчина, из-за чего Эмиль больно прикусил кончик языка и наглухо закрыл рот, выражая ярую обиду только глазками. — Наконец-то. Должен быть мне благодарен что не прибил тебя на месте. А теперь слушай, твои действия натравили на одно из моих заведений полицаев, ты клялся мне что не будешь больше делать представлений, а сейчас что? — Я не делал. — А кто тогда? Один труп нашли в кабинке, как и говорилось, а потом ты болтался у бара и совсем случайно один из мужиков свалился от отравления? — Я не работаю с ядами. Единственный яд что у меня впринцыпе есть — борная кислота, которую я выкинул на ебучих муравьёв у меня в кухне. Да и ты видел мой костюм? Там тупо некуда спрятать эту белую поеботу. — Ты можешь спрятать, но хорошо, допустим я тебе верю. Но как объяснить труп? — Да блять, ты так говоришь будто у тебя нет своих ищеек! Ты ж всё знаешь уже и без меня! — Да, знаю. — Ну так нахера тебе я? — Да потому что тебя чуть полиция не сцапала! Мне, так то, затратно зализывать твои следы! В этот раз ты уже конкретно проебался! — Зна-а-ачит ты всё же отводил от меня полицаев всё это время? — Отводил. — Так ты всё-таки волнуешься за мою шкуру, да, пап?