Ах, эти чёрные глаза

Прошла неделя. Анжелика Эдуардовна познакомилась с писательницей новой премьеры в театре, она показалась Офелии очень строгой, но неплохой женщиной. Знакомство длилось минут десять, после чего директриса убежала по делам, сказав что будет отбирать певцов по голосу, смотреть кто подходит, а Офелия уже на следующий день выбирать, кто больше нравится. Девушка согласилась на такое, и сейчас сидела на очередном кастинге, в первом ряду посредине. Ей бы вряд-ли хватило денег купить сюда билет раньше, в то время как сейчас она занимала лучшее место на правах хозяйки. Все пришедшие на прослушивание были неизвестными, в основном ещё учениками, либо только выпустившимися из университета людьми. Таким было желание Офелии, дать дорогу молодым. Ведь, если мюзикл обретёт популярность, это может стать началом их карьеры. Да и, девушка хотела, чтобы зрители пришли посмотреть именно её произведение, а не прочитав имя любимого артиста. Театр изнутри был гораздо интереснее, чем снаружи. В первые дни, Елена провела экскурсию в закулисье, показав как двигаются декорации, куда заходить, чтобы быстро сменить костюм… Офелия, разумеется не собиралась играть на сцене, но просто посмотреть было интересно. Ожогин на эти дни уехал в Москву, играть там Джекилла и Хайда, вместе со Светой. Они оба были известны в Питере, и с радостью встречены в столице. А с ещё большей радостью Офелия ходила по коридорам и залу, зная, что она не наткнется на Ивана. Артист стал вызывать раздражение после своих последних слов, а тёплые чувства постепенно сменялись безразличием. Какой смысл бегать за тем, кто выкинул тебя? Она же уважала себя. Девушка даже ловила себя на мысли, что она стала как любимый призрак оперы. Ходила, наблюдала за другими по коридорам… Имела право выбрать. Раньше о таком она даже не мечтала. Думать, благодаря кому исполнилось то, о чем и не думалось, Офелия не хотела. На роль главной героини, медсестры, писательница таки взяла Марию. Красноволосая девушка очень хорошо пела, чувствовала персонажа. Да и, Офелия чувствовала благодарность за тот билет. Если бы не он, кто знает, сколько времени ещё Иван не выходил бы на связь… А так, хоть передал через другого человека, раз сам трус. Сегодня было прослушивание на роль главного героя, призрака без глаз. Девушка выбирала его с особой тщательностью, желая найти того, кто идеально совпадал бы с её представлением. — Я кстати думаю записаться на плавание, нам предложили, как бесплатный кружок. — заметил Денис, в то время как на сцене выступал очередной кандидат. Молодой парень, очень старался попасть голосом, но Офелия не видела его именно внешне на главной роли. Её персонаж был более высоким, а этот, девушка опустила взгляд на документы, Сергей был бы одного роста с Марией. Писательница размышляла, имеет ли она право отказать из-за этого, ведь голос был очень хорош, парень отражал эмоции персонажа… — Что? Плавание? Почему бы и нет. — отвлеченно проговорила Офелия, кивнув закончившему петь Сергею. Благо, сегодня не надо было ничего оглашать, и парень просто ушёл за кулисы, через несколько минут выйдет последний на сегодня кандидат. — Да, как разнообразие. И опыт для книги будет. — отозвался друг, устало сняв очки с носа, и потерев глаза. Он использовал для опыта абсолютно всё, будь то даже обычный поход в магазин. Благодаря маске парень стал даже более узнаваемым, чем Офелия. Многие считали это интересной фишкой. Но, самого Дениса это не радовало. Более того, девушка замечала, что его очень утомляет ходить на прослушивание и сам театр. Все же, он любил быть в одиночестве, да и никогда не хотел быть связанным со сценой. — Сходи, запишись. Как тебе этот Сергей? Мне понравился парень, которого видели на днях… Я забыла имя. Он тогда так реалистично отыграл сцену превращения в призрака, у меня аж мурашки пошли. — повернулась к Денису Офелия, ожидая ответа. Но тот лишь пожал плечами. — Честно, я не знаю. Я запутался в них всех. — признался друг, извиняющимся жестом погладив девушку по плечу. — Это твоя книга, ты должна выбирать. — А ты бы хотел, чтобы поставили мюзикл по твоей? — задала вопрос писательница, в этот момент на сцену вышел последний кандидат. — Нет. Это не близко мне. — бросил Денис, после чего вдруг поднялся со стула. — Ты послушаешь его сама? Мне нужно делать домашнее задание по английскому языку. — Ну, хорошо… Иди… — неоднозначно проговорила Офелия, чувствуя небольшую боль внутри. Ей показалось, что в последние дни друг стал немного отдаляться. — Завтра мы идём с Марией гулять, не забывай. — Я помню. — опять это странное отведение глаз… Неужели Денису приглянулась девушка, которую он видел один раз? — Если хочешь, можешь прийти ко мне в общежитие попозже. Съедим пиццу, поможешь мне с главой. — Хорошо. Иди. — кивнула Офелия, и наконец уделила внимание парню, неловко стоящему на сцене. — Представьтесь, пожалуйста? — Артём Казимиров. Студент последнего курса театрального университета. Тенор. — уверенно проговорил кандидат на роль, и Офелия даже восхитилась, как быстро он перешёл от неловкости на такую эмоцию. — Хорошо. Сегодня вам предстоит отыграть сцену… — начала стандартно говорить писательница, но Артём тут же перебил её, начав исполнять сцену превращения в призрака. Это поразило, значило что парень хорошо изучил либретто, запомнив сюжет и слова. Девушка невольно залюбовалась им, у Артёма были кудрявые русые волосы чуть ниже плеч, как и у её персонажа, зелёные пронзительные глаза (ну, тут уже не как у персонажа, ведь у Тома их не было из-за пыток). Но больше всего зацепила манера исполнения, Офелия поймала себя на мысли, что она не видит его артистом. Она видит Артёма персонажем, он будто сошел со страниц её книги, родился из воображения. — Мне нравится как исполняет. Очень старается. — проговорил очень знакомый голос позади, и обернувшись, Офелия увидела за спинкой сиденья Ожогина. Она дёрнулась от неожиданности, с трудом подавила желание встать и уйти. — Тихо, тихо. Не кричи. Это только я. — проговорил Иван, после чего попросту перелез вперёд, перекинув свою длинную ногу. Он не стал обходить ряд, а занял место рядом с писательницей именно так. Она отметила пустоту в его глазах. Даже не грусть. Как будто все эмоции попросту выкачали, оставив лишь оболочку. Дементора он что-ли встретил? — Вы можете идти, когда закончится прослушивания всех кандидатов, на стену вывесят список тех, кого выбрали. — хозяйским тоном проговорила Офелия, когда Артём закончил исполнять. Парень поблагодарил, и мило улыбнувшись, покинул сцену. Девушка подумала, что своего фаворита она уже нашла… Как только Артём ушел, Офелия повернулась к Ивану, глядя на него едва ли не с ненавистью. Они остались только вдвоем в большом зрительном зале. — Уйди. Мне неприятно тебя видеть. Так ты мне сказал? — грубо проговорила писательница, не желая даже выслушивать мужчину. Не после того, как он грубо послал её. — Я имею полное право здесь находиться, и утверждать актёров. — безразлично отозвался Иван, положив руки за голову, оперевшись на спинку сидений. Ах, конечно. Работа, что же ещё могло заставить его заговорить, спустя столько времени? Сегодня он был в чёрном свитере и простых джинсах. Сочетание темной ткани с абсолютно мертвыми глазами навевало какой-то ужас. Ему бы сейчас подошла роль какого-то восставшего мертвеца. — Это не делает тебя менее отвратительным для меня. — бросила Офелия, отвернувшись от его пустого взгляда. В душе начала разгораться буря обиды. Ещё пару секунд, и девушка попросту заплакала бы. — В любом случае, я вложил во все это свои деньги. Ты просто не можешь меня прогнать. — ах, да. Деньги, работа. С ним можно было поговорить о чем-нибудь ещё? Всё рано или поздно утыкалось в эти два фактора. — Но, я могу уйти. Если хочешь, договоримся приходить на прослушивание в разные дни. — произнесла Офелия, тяжело выдохнув. Это было просто невыносимо, невыносимо больно, сидеть с ним рядом и ощущать холод. Его безразличие. Как же он хорошо вжился в роль летом… — Не нужно из-за меня уходить. — так же безразлично, и не поворачиваясь в сторону девушки, произнёс артист. Он смотрел в одну точку, на какую-то секунду Офелия даже задумалась о его рассудке… — По-моему ты как раз сказал мне это сделать. — глаза уже начинало щипать, и писательница просто поднялась с места. На сегодня её работа закончена, а если Иван так хочет смотреть вперёд, и не шевелиться, пусть этим и займётся. Она не обязана терпеть его рядом. — Стой. — на этот раз он всё же отмер, прикоснувшись к плечу девушки кончиками пальцев. Офелия же дернула рукой, и направилась к выходу из зала. Иван поднялся, и пошёл за ней. — Что тебе ещё надо? — бросила она, замечая, что мужчина следует за ней, словно тень. Учитывая его внешний вид, он действительно был очень похож. Вспомнилась сцена из Нотр-Дама, когда Клод следовал за Фебом подобным образом. В голове заиграло «кто там идёт, скользит как тень, бесплотный дух». — Придёшь ко мне на день рождения? Он конечно был уже некоторое время назад, но я нашёл время собрать всех только сейчас. — это было максимально неожиданным, и писательница даже затормозила посреди коридора. Где-то впереди пробежали молоденькие девочки артистки, увидев Ожогина, они переговорились между собой и засмеялись. Девушка закатила глаза от такого проявления фанатизма. Достали. Все достали. И Иван в первую очередь. — С чего бы? Мне показалось, тебе неприятно меня видеть. — не скрывая удивления, ответила Офелия, после чего продолжила свой путь. Может, удастся от него убежать? Пусть играет с кем другим в прийди-уйди. — Я просто приглашаю всех работников театра. Такая традиция. — скучающе заявил Иван, всё так же следуя за девушкой. Он же пришел на прослушивание, так зачем изображает тень? — Я не работаю здесь. — произнесла Офелия, увидев заветную дверь к выходу на улицу. Мужчина опередил её, и приоткрыл дверь сам, пропуская писательницу вперёд. От такой напускной вежливости становилось тошно. — Ну, как раз таки работаешь. — тихо произнес Иван. Девушка подумала, что же именно так подкосило его в плане эмоций? На прошлой встрече он был злым, грубым, но не безразличным… Мысли о дементоре в театре казались всё более реалистичными. — В любом случае я уже выкинула твой подарок. — криво усмехнулась писательница, на что Ожогин с удивлением посмотрел на неё. Всё-таки не лишился рассудка. Какие-то эмоции есть. — Ты покупала мне подарок?.. — как-то неверяще произнёс мужчина, наконец посмотрев Офелии прямо в глаза. В его голубых глазах девушка заметила смятение. — Да. И его уже давно отвезли на свалку из той мусорки у театра. — выдохнула она, отвернувшись. Оставалось только дойти до метро, и через полчаса она будет дома… — Стой. Тот конверт, это был твой подарок? — а вот это уже было удивительно… Офелия сдержала смешок от мысли, как именно Иван мог заполучить подарок. — Ты по мусоркам шаришься? Я была лучшего мнения. И как тебе содержимое? — произнесла девушка, сходя со ступенек, и желая уже сесть в несчастное метро. — Понятия не имею. Я не открывал. — Ожогин осторожно прикоснулся к ладони Офелии, не давая ей убежать от себя, но и не слишком сильно удерживая. Девушка прикусила губу, не желая показывать, что на неё подействовало это прикосновение. Какая же она всё-таки слабая… Готова простить его после всей гадости. — Ясно. Просто тащишь мусор в дом без разбора. Если в следующий раз понадобится тебе что-то отдать, кину туда же. — едко бросила писательница, надевая привычную насмешливую маску. Так было проще. Не показывать, что она чувствует на самом деле. — Ну, зачем ты так со мной? Ты придёшь на день рождения? — тяжело выдохнул Иван, убирая руку в карман, и отступая на пару шагов назад. — Хорошо. А подарок таки распакуй, а то он скоро не к времени будет. Осталось несколько дней. — ответила Офелия, и, посчитав разговор оконченным, развернулась в сторону метро. Но тень не хотела оставлять её. — Я не хочу, чтобы ты обижалась на меня. — слишком мягко произнёс Ожогин, его горячее дыхание коснулось её шеи, в то время как руки придержали за плечи. И Офелия больше не смогла сдержаться. Её прорвало на слёзы, девушка прикрыла глаза, плача, словно маленькая девочка. В голове мелькнуло, что завтра наверняка люди выложат новые фотографии… Ведь он, абсолютно не скрываясь, стоя перед театром позволял себе такое с писательницей. — Ты правда думаешь, что можно мной играть, как куклой? Выкинуть, когда станет неудобной? Потом достать из мусорки? Как тот подарок? — уже не скрывая обиды, прошептала она. Вот бы он сейчас обнял… Просто обнял, и всё забылось бы… — Нет. Я хочу объясниться. Давай я подвезу тебя домой, по дороге поговорим? — вопреки её желанию, Иван убрал руки. Офелия не видела его лица, ведь стояла спиной. И конечно, она не заметила как мужчина быстро смахнул одинокую слезинку. — Не хочу. — «хочу», эхом отозвалось у неё в голове. — Дай мне шанс объясниться. — глухо проговорил Ожогин, после чего тяжело выдохнул. Ну как он может быть таким, как сейчас? После блокировки? Того поцелуя с женой? Злых слов? Что ему вообще нужно от писательницы… — У тебя он был. Когда я подошла к тебе, и ты послал. — прерываясь на всхлипы, прошептала Офелия. Она без остановки вытирала слёзы, её плечи дрожали. — Я прошу тебя. — в тон ей прошептал Ожогин, мягко погладив девушку по голове. Только на долю секунды. Но это вызвало новый поток слёз. — Не отстанешь? — повернулась она, показывая свои слёзы, чувства, боль. К чему уже скрывать? Пусть посмотрит, что сделал с ней… — Отстану. Если действительно не хочешь. — отвёл глаза артист, казалось ему было неловко смотреть на неё в таком состоянии. — Ладно. — наконец согласилась Офелия, после чего молча последовала за Иваном к его чёрной машине. Пусть он отвезёт её хоть на заклание. Сейчас было всё равно. Им давно нужно было нормально поговорить. — Хочешь есть? Мы могли бы поговорить где-нибудь в кафе. — предложил Ожогин, когда девушка оказалась с ним рядом на переднем сидении. Он завёл машину, украдкой подумав, что его желание сбылось… Осталось только увезти Офелию как можно дальше. И начать всё сначала. Вопрос, как помолодеть оставался открытым. — Только что ты предлагал просто довезти до дома. — заметила она, шмыгая носом. Слёзы не хотели останавливаться. Но есть действительно хотелось. — Просто уточнил. — ответил Иван, сжимая руки на руле, и наконец отъезжая от несчастного театра. — Хочу. — бросила Офелия, выдохнув, и краем глаза взглянув на мужчину рядом. Как же пугал его пустой, вернувшийся в это же состояние взгляд… — Хорошо. Ты была в Петергофе? — спросил он, вызывая уже третий раз за день удивление. — Ты хочешь завезти меня всё дальше и дальше… — неоднозначно протянула девушка, всё ещё пытаясь понять, что же у него в голове… — Просто там красивое место, и есть рестораны. — пояснил Ожогин, разворачивая машину. Театр уже был за спиной. — Поехали. — коротко произнесла Офелия, не было никакого желания спорить. Только усталость. Этот разговор должен был решить всё, и она искренне надеялась, что в положительную сторону. До безумия хотелось вернуть летного Ивана… Такого, каким он показывал себя именно ей… Ехать из Питера в Петергоф было довольно долго, едва ли меньше часа, и за это время можно было подумать. Иван чувствовал себя очень уставшим. Новые таблетки хорошо помогали, они убирали физическое недомогание, но ничего не могли сделать с душевным. После слов Макса про неоднократные измены с его женой, из души мужчины казалось выкачали всё хорошее и светлое. Осталась только бесконечная пустота. Конечно, был вариант, что, уже бывший друг солгал. Но проверять это не хотелось, да и не стал бы он заниматься этой слежкой просто так. Что-то было нечисто в связи Макса с Мариной. Но, у Ивана просто не было сил это выяснять. Выступления в столице прошли неплохо, для Джекилла потерянный взгляд был очень в тему. И Иван был очень рад, что люди забыли то позорное падение на арии «Живой». Ну, либо же простили. И снова любили его, ожидая в новых выступлениях. Такое лицемерие со стороны зрителей не радовало, но по крайней мере можно было почувствовать себя желанным на сцене. Хоть и это не было от чистого сердца, и люди были готовы привечать кого-нибудь другого на следующий день. Или опять обсуждать, кто будет играть в случае смерти. Все эти дни Ожогин размышлял насчёт Офелии, что ему делать со своими чувствами, с тем что он сильно обидел, и практически прогнал девушку. Гулял он по площади, либо репетировал, или выступал на сцене… Иван поймал себя на мысли, что выискивал карие глаза в зрительном зале, хоть и понимал, что это невозможно. Держать больше в себе он не собирался. В конце-концов, если Марина так посмела поступить с ним, он не будет идти против своих желаний и подавлять их. Только сойдя с поезда этим утром, Иван успел разве что закинуть чемодан с вещами домой, и тут же поехал в театр. Анжелика рассказала ему, что работа над мюзиклом идёт, и девушка каждый день приходит выбирать. По разговору ощущалось, что Офелия произвела хорошее впечатление на директрису, и она в целом доверяла её выбору актёров. Зайдя в зал, артист издалека увидел Офелию, которая сидела рядом с Денисом, и прослушивала парней на роль призрака. И тут Ожогин ощутил ещё одну проблему. Видеть этого рыжего парня рядом, да и в целом осознавать, что девушка с ним на связи 24/7 было очень болезненно. Он откровенно завидовал Денису, завидовал что для него всё так просто, он может общаться с Офелией когда захочет, без проблем и осуждения. Да и, что скрывать от самого себя? Он ревновал. Кто знает, что именно чувствует Денис к писательнице? Хоть она и говорила, что это только дружба, но настолько близкая… Вполне могла перерасти во что-то большее. Ещё и по возрасту они подходили идеально. Он всё ещё помнил укор девушки в сторону собственной старости. Ожогин не стал подходить к Офелии, пока её друг сидел рядом. Он попросту не хотел с ним сталкиваться. Лишь молчаливо наблюдал из конца зала, отмечая какие исполнители понравились больше. Многие пели в одном тоне, не стараясь играть эмоциями. В такую игру не верилось, артист должен в первую очередь чувствовать своего персонажа. Спустя пару часов, Денис наконец покинул зрительный зал, так и не заметив молчаливого наблюдателя. И Иван смог подойти к Офелии, не забыв отметить, что ему понравился последний выступающий. Он жил персонажем, а не играл. Видеть обиду и злые слова от девушки было больно, но он понимал, что заслуживал. Сам не зная зачем, Ожогин придумал про традицию приглашать на день рождения весь театр, хотя такого никогда не было. Никто бы не стал снимать целый ресторан для всех работников, звать тех, с кем не дружишь тоже. Но ему безумно хотелось увидеть Офелию там, и подобная ложь показалась хорошей причиной. Услышать, что тот конверт был подарком от неё было очень неожиданно. И в то же время безумно приятно… Она была готова подарить ему подарок, даже несмотря на блокировку и его игнорирование. Иван возненавидел себя за свой поступок в этот момент. Он не должен был блокировать… Всё можно было решить разговором, не делать ей больно. Безумно хотелось вернуться домой, и наконец посмотреть что в конверте. Но для начала надо было нормально поговорить, всё объяснить, и, как Ожогин надеялся, вернуть расположение девушки. К счастью, она согласилась поехать с ним. — Я ведь так и не спросил, для чего ты приехала в Питер? Встретить меня? Из-за того, что дозвониться не могла? — начал разговор он, после наверное десяти минут полной тишины в машине. Только шум мотора немного разбавлял её, ну и голоса людей за окошком. — Мир не крутится вокруг тебя. Денис здесь поступил. — холодно бросила Офелия, показательно отвернувшись. Она уже перестала плакать, но и не стала улыбаться. Говоря откровенно, девушка попросту отсела как можно дальше от него, буквально вжав ноги в дверцу машины. Это было совсем не похоже на то смущение летом, когда писательница стеснялась взглянуть на мужчину. Сейчас ей было просто неприятно. — Но тем не менее, ты оказалась на моём концерте. Это тоже произошло не для того, чтобы меня увидеть? — тяжело выдохнув, протянул Ожогин. Опять Денис. Ревность начинала наносить физическую боль. — Не поверишь, случайно. — подняла голову Офелия, криво усмехнувшись. — Мне дала билет девушка в автобусе. Она сейчас играет у вас в театре. Может, видел. — Удивительно. Нас опять свела случайность. — чуть улыбнулся Иван, но не слишком, он боялся спугнуть девушку, что она не откроется ему, и не простит. — Я мало интересуюсь новыми артистами. Если нас поставят играть вместе, познакомлюсь. — Неа. Ты ей не нравишься. — просто ответила писательница, но эти слова отозвались болью в его душе. Опять он кому-то не нравится… Это было откровенно неприятно, ведь с этой новой артисткой Ожогин и мельком не пересекался. Чем уже успел заслужить немилость? — А тебе? — неожиданно даже сам для себя задал вопрос Иван. До Петергофа оставалось ещё минут двадцать, а пока что машина затормозила на светофоре. — Что мне? — немного непонимающе спросила Офелия, постучав пальцами по сиденью в машине. Ожогин подавил в себе желание сжать эти пальцы в своих… Затем притянуть её к себе, и целовать, целовать, пока она не простит. От таких мыслей становилось жарко, но мужчина не собирался показывать это. Он легко мог играть безразличие. Пусть внутри и метался пожар. — Нравлюсь ли я тебе? — тише прежнего произнёс он, и тут же укорил себя. Зачем было спрашивать так напрямую? Девушка ведь обижалась, и явно не скажет правды. Как и ожидалось, Офелия не ответила вообще ничего. Она лишь отвернулась ещё больше, и начала что-то смотреть в телефоне. Дальнейший путь прошёл в полной тишине, писательница не начинала разговор, Иван больше не тревожил её вопросами. Просто побыть рядом, хоть и молча тоже было хорошо. Он действительно соскучился по ней за эти два месяца, и сейчас был рад, что его не гонят после всей гадости, и сидят на соседнем сиденье. *** Выстояв немаленькую очередь за билетами, Офелия с Иваном таки попали в знаменитый музей, окружённый фонтанами и зеленью. Люди в очереди радовались, что сегодня пришлось ждать не слишком долго, ведь день был будним. Девушка же с ужасом подумала, сколько же будет в выходной… Первое, что бросилось в глаза — бесконечно много фонтанов, день был на удивление солнечным, золотые статуэтки, из которых лилась вода блестели и переливались. В довершение ко всему был огромный дворец, притягивающий взгляд. Офелия даже не знала, на что изначально обратить внимание, слишком много красоты для одного раза. — Это нереально красиво… Я даже не знаю куда смотреть, все такое потрясающее… — проговорила девушка, обращаясь к Ивану. Пусть она и обижалась, но не восхититься летним дворцом было бы глупо. — Это уже не изначальная версия. Немцы уничтожили здесь всё во время войны, людям пришлось отстраивать из пепелища. Только копия. — заметил Ожогин, в то время, как они шли по дорожке. Он стал более живым рядом с ней, пусть опустошение во взгляде ещё присутствовало. Но хотя бы, мужчина больше не напоминал ожившую тень. — Я не знала, что его уничтожали. Мне действительно жаль, что этот прекрасный город пережил так много зла и горестей… — искренне произнесла Офелия, подойдя к одному из фонтанов чуть ближе, и протянув руку, чтобы прикоснуться к воде. Какая-то маленькая девочка, пробежавшая рядом бросила в фонтан монетку, и засмеялась. Это вызвало улыбку у писательницы, она всегда любила добрых, и искренних людей. — Первый раз я приехал сюда, когда мне было шестнадцать лет. Для мальчика из небольшого города и бедной семьи это было каким-то восьмым чудом света. Сейчас всё стало ещё красивее. Но именно тогда я пообещал себя остаться в этом городе навсегда любой ценой. Судьба занесла в столицу, и только через годы я оказался здесь. Без «Бала вампиров» ничего не было бы. — стоящий за спиной Иван осторожно тронул Офелию за руку, как бы предлагая ей взяться за его локоть. В его глазах виднелась такая тоска и обречённость, что девушка решила не отказывать. Подняв ладонь, она взялась пальцами за его руку, внутренне сжавшись от тепла его тела. От одной мысли о том, что она собственно делает, внутри все перехватило. Это ведь не значило её прощение, верно? Она осторожно взялась его за предплечье крепче, ощущая мягкость свитера, и мышцы руки под ним. Иван же поднял свою руку, и переложил её чуть выше, так, что можно было почувствовать биение его сердца. Офелия отвела взгляд, не в силах посмотреть в его голубые глаза, в которых опять плескалось что-то непонятное. Как тогда, перед самым отъездом из Сочи. Хватало тепла его руки, и биения сердца. — Я рада, что твоя мечта исполнилась. Ты заслуживаешь этого. Думаю, и без вампиров тебе бы это удалось. — проговорила девушка, желая отвлечься от ощущений, не дать им завладеть над рассудком. Надо было показать, что ей всё равно… — Спасибо. Я часто задумываюсь, действительно ли заслужил всех наград и фанатов… Моё ли это место? — как-то безрадостно произнёс Иван, погладив её пальцы другой рукой, затем засунув её в карман. Они шли вперёд, глядя на красоту сада, но обращая внимание только друг на друга. — Ты решил со мной пооткровенничать? Больше не нашёл с кем? — немного язвительно произнесла Офелия, когда они подошли к ступеням, ведущим во дворец. А затем, поднявшись по ним, остановились на небольшом балкончике, откуда открывался вид на весь сад. Здесь было слишком много людей, и шумно, но красивый вид компенсировал это. — Просто хотел показать настоящего себя. — пожал плечами Ожогин, подойдя к самому краю балкона, и оперевшись на него ногами. Писательница стояла рядом, чуть погладив его руку, и тут же получив его взгляд на себе. Казалось, Иван ловит каждое её действие, движение, пытается понять её мысли. — Ты потрясающий артист, Ваня. Вкладываешься в персонажа, проживаешь его историю. Есть те, кто просто играют. Ты живёшь. Я не могу сказать, что ты хороший человек после того как ты со мной поступил. Но артист ты прекрасный. — тихо произнесла Офелия, искренне высказав всё, что она думает о творчестве артиста. К удивлению, он не порадовался её словам, а наоборот отвернул голову, и поджал губы. Не поверил? — Ты мало знаешь меня, как человека… Но, спасибо. — проговорил Иван, и, не успела писательница что-то ответить, как к ним подошли две девушки, явно очень стесняясь. — Давай ты. — толкала в бок подругу белокурая, явно надеясь на большую смелость подруги. Но та тоже не горела желанием обратиться, она отнекивалась, хоть и было видно, что хотела. — Вы что-то хотели, дамы? — обратился к ним Ожогин, Офелия хотела было забрать свою руку, ведь зачем было показывать такое чужим? Опять стать причиной сплетен… Но стоило ей попытаться убрать ладонь, как мужчина сильнее прижал её к себе, не давая даже шанса на освобождение. — Сфотографироваться. — наконец произнесла та девушка, которую толкали. — Мы обожаем вашего Воланда, Маргарита должна была остаться с ним… — Офелию передёрнуло от подобных слов, и по быстрому взгляду Ивана, она поняла, что он тоже воспринял эти слова двусмысленно. Ведь, он знал её настоящее имя… Единственный знал. — Конечно, давайте сфотографируемся. Буду рад вас видеть на своих выступлениях. Поможешь? — обратился он к писательнице, протянув ей телефон смущающейся девушки. Офелия же кивнула, и нажала на кнопку, когда девушки встали по обе стороны от Ивана, а он положил им руки на плечи. Получив фотографию, они засмеялись, и довольные убежали. — Фанаты тебя так же преследуют. — заметила она, глядя в спину уходящим. Мужчина подошёл к ней совсем близко, и вернул её руку на то же место. На секунду показалось, что его сердце забилось чуть быстрее. Офелия замерла, глядя в его глаза, замечая как отрешённость в них заменяется каким-то теплом… Иван опустил взгляд на её губы, а второй рукой потянулся провести по щеке. Она ощутила его тёплое дыхание, от этого по всему телу пробежала дрожь. Так близко… Так близко… Сердце казалось, выскочило бы из груди, если бы Офелии не приходилось помнить, что надо сдерживать себя. Что Иван не заслужил своим поведением даже того, чтобы просто коснуться её в этот вечер. — С чего ты так резко поменял своё поведение? — резко отвернувшись, и заметив как пересохло горло, проговорила девушка. Нельзя было опять позволять ему играть собой. Лето показало, что такое поведение для него не больше, чем роль… — Хочу вернуть наше общение. Мне было очень хорошо на душе тогда. — слишком много искренности в его голосе, слишком много желания для чужого мужчины. Зачем он так делает? — Марина не будет против? — ядовито бросила Офелия, попытавшись забрать руку. Но он не дал, сделав шаг вперёд. Позади был только балкон. Люди ходили мимо, смеялись, фотографировались… Никто не обращал внимания на них. — Её больше не будет в моей жизни. — тихо произнес Ожогин, после чего мягко развернул её голову на себя, придержав за подбородок. Он почти нагнулся, чтобы соприкоснуться с её губами, но Офелия не желала позволять ему такой вольности. Такую откровенную ложь девушка не была намерена терпеть, и, скинув его пальцы, быстро и едко проговорила: — Да ну. На твоём дне рождения ты с ней вполне себе целовался и был счастлив. Не думаю, что пара недель так всё поменяла. — от этих слов Ожогина будто снова поглотил холод. Он убрал руки за спину, и отошёл от балкона, направляясь в сторону лестницы. Девушка с удивлением бросила взгляд на дворец, неужели он не собирался зайти туда? Ведь посмотреть залы было самым интересным… — Не был. День рождения единственный день, когда я встретился с ней за долгое время. Давай выберем, где будем есть? Потом погуляем здесь. Покажу тебе, что мне больше всего нравится. — предложил артист, когда они опять оказались на дорожке между фонтанами. Есть действительно хотелось… Но ещё больше хотелось верить, что он не врёт. Уточнять про жену Офелия не стала, она решила что Ожогин сам расскажет, если захочет. — Что у тебя со здоровьем? — Офелия ненавидела себя за то, что была готова простить Ивана. Но это было просто невозможно. Обижаться на него, когда он смотрел так искренне, и тепло, раскрывал душу… Хотелось просто прижаться к нему, заплакать и забыть всё плохое. Лишь бы он продолжал смотреть именно так, лишь бы не стал опять жестоким айсбергом. — Сейчас мне получше. Я бы вообще не хотел, чтобы ты видела меня больным. — как-то неловко проговорил Ожогин, казалось что воспоминания и тяжесть обрушились на его плечи с новой силой. — С этого и началось наше знакомство. — произнесла писательница, те два разговора в больнице всё ещё были живы в её памяти. — Ужасное начало. — нахмурившись, бросил Иван. Было очевидно, что ему неприятна эта тема, но Офелии хотелось спросить до конца. — Мне нравится. У тебя давно проблемы с сердцем? — продолжила она, получив тяжёлый вздох, и холодный взгляд в ответ. Мужчина опустился на одну из скамеек, находящуюся перед фонтаном, и писательница последовала за ним. Из-за слишком опаляющего для сентября солнца, это место не было занято. — С две тысячи второго года. — ответил Иван, он положил руки на скамейку сверху, и это создало какое-то подобие объятия, хоть он и не прикасался к девушке напрямую. — Что-то случилось в тот год? — спросила она, подавляя в себе желание придвинуться чуть ближе. Кто знает, не соврал ли артист про жену… Да и, что такого могло случиться, что её больше не будет в его жизни? Не умерла же она. — А ты не знаешь? Это обычно второй вопрос, который мне задают. Первый просьба сфотографироваться. — удивлённо произнёс Иван, взглянув на девушку, словно на несмышленого ребёнка. — И что это? — как будто ей не было чем заняться, чем изучать его биографию досконально… Пусть вообще радуется, что она согласилась поехать. Осуждать ещё будет. — Ну, расскажу как-нибудь. История не из приятных. А сейчас, давай всё же поедим. — завершил диалог Ожогин, поднимаясь со скамьи. Что ж, ладно. Поесть хотелось всё сильнее, а побеседовать можно было и сидя за столом. Когда девушка шла рядом с артистом, в её голове была только одна мысль. Хоть бы он не соврал… Только бы не соврал… Заняв столик у окна, Иван немного устало прикрыл глаза. Наверное, надо было таки поспать, перед тем как идти на встречу к Офелии. Он очень хотел увидеться с девушкой, но всё же не отдохнуть даже пары часов после поезда было трудно. Мужчина с трудом сдерживался, чтобы не начать зевать. Отсюда открывался красивый вид на фонтаны, можно было наблюдать за гуляющими людьми. А уже завтра предстояло новое выступление. Им пришлось обойти несколько ресторанов, и в каждом не было мест. День начинал подходить к вечеру, и люди, возвращаясь с работы, хотели поесть в красивом месте. Ожогин не очень хотел идти именно в этот ресторан, но выбора не оставалось. Ведь, именно здесь, больше двадцати лет назад, Иван сделал предложение Марине… Находиться тут уже с другой девушкой было довольно странно, но в любом случае она не узнает. — Здесь цена за одно блюдо, как окупаемость за мою книгу… — заметила Офелия, сидя напротив. Официант уже принёс им меню, и сейчас писательница просматривала, что там. Она не выглядела смущённой, как в кафе летом, а Ивану хотелось увидеть именно эту эмоцию. Ведь, после тех слов, что Маргарита должна была остаться с Воландом, смущённым себя чувствовал именно он… Весьма непривычное ощущение, учитывая что он сам вызывал такое у фанаток годами, ничего не ощущая сам. — Ничего, когда наш мюзикл выйдет, получим больше денег, и сможем есть в таких местах чаще. — отозвался Иван, неосознанно назвав её работу их общей. Он отвёл взгляд от окна, опустив глаза в меню, и уже лично удивляясь написанным ценам. Да уж, если выступать здесь, и деньги за блюда, купленные людьми шли ему в карман, то можно было бы купить новую машину за один вечер. — С чего это наш? — подняла голову девушка, явно недовольная таким обобщением. А значит, обедать вместе и дальше она не против? — Мы оба значимся в документах. И опять же, я вложил сюда свои деньги. Думаю, имею право говорить «наш». — ответил Ожогин, чуть улыбнувшись Офелии. Она же недовольно отвернулась, не желая поддерживать зрительный контакт. Ну как она за секунду могла меняться с милой девушки до такой колючки? Ивану захотелось взять её за руку, получить улыбку в ответ. Но он не стал, помня, как девушка отвернулась от его попытки поцеловать. А губы были так близко… Возможно, он был не прав… И это была влюбленность в одну сторону. Думать о таком было болезненно. Но, в любом случае он был рад видеть Офелию перед собой, а не в очередном сне. Даже, если она обижается. — И сколько ты денег вложил? — спросила писательница, закрыв меню, и положив его на стол. Официант проходящий мимо, заметив это, направился к их столу. — А зачем тебе? Я не прошу с тебя ничего. Деньги получу после премьеры от зрителей. — проговорил Иван, кивая уже подошедшему официанту. Это был мужчина лет тридцати, в костюме, как полагается в дорогих местах, и с совершенно не подходящими сюда усами. Казалось, будто они взяты от другого человека. — Здравствуйте, желаю вам приятного отдыха и трапезы в нашем ресторане. Выбрали, что будете заказывать? — произнёс он давно заученную речь, как вдруг заметил, кто именно посетил заведение. Ожогин устало выдохнул, увидев радостный взгляд. Вот бы такую радость на его присутствие показывала Офелия… — Вы хотите фотографию, или автограф? — угадал он, ведь официант замер на месте, ничего не говоря. Девушка с другой стороны стола закатила глаза, Ивана немного забавляло, как её бесят его фанаты. — Мы с женой очень много раз были на ваших вечерах романсов… Она будет очень рада получить автограф от вас. А вы, девушка? — обратился Юрий, так было написано на бейджике мужчины, к Офелии. — Что я? — непонимающе спросила она, скептически глядя на то, как Иван расписывается на вырванном из блокнота листке для заказов. — Вы тоже выступаете в театре? Раз пришли сюда с Иваном Геннадьевичем? — продолжил он, на этот раз получив тяжёлый вздох от писательницы. — Нет. Я просто пришла с Иваном. И мне бы очень хотелось, чтобы он был не таким популярным. — бросила она, заметив как стушевался официант, а Ожогин прикусил нижнюю губу от накатывающего смеха. — Всё хорошо, она шутит. Я буду творожную запеканку и зелёный чай. — чуть подбодрил Юрия Иван, но тот всё равно чувствовал себя неловко, и будто лишним после слов спутницы артиста. — А я тогда блины с клубничным вареньем, и американо с ореховым сиропом. — произнесла девушка, и, отдав меню официанту, положила руки на стол. — Ты об охране не думал? Даже не поешь спокойно. — Я люблю фанатов. — пожал плечами мужчина, заметив что на небе начали собираться тучи. Хорошая погода портилась, но они хотя бы успели немного погулять. — Ты опять только сладкое берёшь? — Ты мне не мама. — сухо бросила Офелия, и вдруг резко накрыла пальцы мужчины своей рукой. От такой неожиданности он даже не успел выдохнуть, только ощутил, как быстрее забилось сердце. Иван сплел свои пальцы с её, чувствуя, как все тело заполняет тепло. Наверняка эти фотографии разлетятся по интернету. Но сейчас ему было абсолютно плевать. — А теперь ответь, почему заблокировал меня. Всё хорошее тут же пропало из души, и Иван хотел было убрать свою руку, но девушка сжала крепче. Как бы показывая, что не отпустит, не услышав правды. Значит, она не хотела прикоснуться, хотела только удержать… Но всё же, по её немного неровному дыханию и блеску в глазах Ожогин мог судить, что не он один мучается от чувств. Ну, или он видит то, чего нет… Не хотелось бы выдавать желаемое за действительное. — Хорошо, я скажу. Я не хотел, чтобы Марина ревновала. Думал, если ты опять позвонишь, она точно не простит. Но, всё пошло совершенно не так. Она выставила меня из дома по приезде. Я думал, что если не буду общаться с тобой, она позволит вернуться. И, ещё… — Иван прикрыл глаза, говорить следующее и смотреть в эти карие вишни было просто невозможно. — Я боялся, что мы перейдём черту. У нас было довольно близкое общение летом. Я бы даже сказал, чересчур. И это могло бы перейти в большее. А мне не нужна была измена. — Ты хочешь сказать, что я тебе нравилась? — удивлённо произнесла Офелия, на этот раз самостоятельно попытавшись убрать руку. Ну уж нет. Ожогин не собирался отпускать её после всей откровенности. — Я не сказал это в прошлом времени. Но я бы ничего не сделал, если бы не недавний разговор с Максом… Я хотел выбросить тебя из головы, забыть. Не собирался видеться даже, чтобы отдать эти несчастные стихи. Но, я узнал, что Марина мне изменяла. И больше не собирался сдерживать свои желания. Ты чего? — открыв глаза, Иван увидел, как вырвавшая ладонь девушка смотрит на него едва ли не с ненавистью. Ей неприятно его признание? — Приятного аппетита. — проговорил вернувшийся официант, и поставил на стол заказ, а перед писательницей ещё и тарелку с мороженым. — Простите за доставленные неудобства. Комплимент от меня лично. — Благодарю. — бросила девушка, и как только Юрий удалился, произнесла. — То есть, ты на полном серьёзе хочешь сказать, что ничего бы не сделал, и продолжил бы игнорировать меня дальше, если не этот факт? — Да. Я никогда бы не бросил свою семью. — ответил Иван, отломав кусок запеканки, и отправив её в рот. Он прекрасно понимал, как именно звучат его слова. Но как-то лицемерить, либо говорить, что не думает, он не собирался. — Ты мерзкий. Я никогда не претендовала на тебя. Твоё общество. Ты сам ко мне приехал, сам лез с объятиями, и личными разговорами. А сейчас ты говоришь, что мы могли дойти до измены? Только твоими трудами. Ты бы даже не объяснил мне всё, если бы не узнал… Я хочу уйти. Ты противен мне. — Офелия поднялась со стула, а Иван тут же подскочил за ней, удержав за руку. Её губы дрожали, казалось ещё немного и девушка расплачется… Второй раз из-за него. — Не отталкивай меня. Не уходи. — то-ли просьба, то-ли мольба слетела с губ Ожогина. Он поднял свой стул с места, и переставил его за другую сторону, так чтобы сесть рядом с девушкой. — Ты шутишь? — выпалила Офелия, таки сев обратно, и отрезав кусочек блина. Оттуда выглядывала целая клубника, которая быстро скрылась во рту девушки. — Сейчас ты здесь, а если вдруг выяснится, что твоя Марина не изменяла, убежишь обратно? Ты хочешь усидеть на двух стульях. Но я тебе не игрушка, чтобы мной можно было поиграть и выкинуть. Поищи себе такую среди фанаток. Глядишь, и разводится не придётся, согласится встречаться в номерах в тайне от твоей Марины. — Феля… — услышав это обращение, так давно не слетавшее с его губ, девушка не сдержала слёз. Она отвернулась от Ивана, но он приобнял её за спину, и, не встретив сопротивления, прижал к себе девушку ещё ближе, устроив её голову на своём плече. Ощущать её в своих руках было невероятно приятно… — Я не собираюсь тебе лгать. Если выяснится, что слова Макса ложь, я не останусь с тобой. Но, сейчас… — Папа? — услышав знакомый голос позади, Иван вздрогнул, а Офелия вся замерла. — Ты тоже здесь отдыхаешь? А вы, должно быть, очередная папина коллега? — Привет. А ты что здесь делаешь? — мужчина резко убрал руки от писательницы, чувствуя себя будто пойманным на месте преступления. Если у него и были ссоры с женой, дети не должны были в этом участвовать. — Это Лиза, моя младшая дочь. — Восхитительно. — бросила Офелия, и вернулась к блинам, как бы показывая, что не собирается участвовать в разговоре Ивана с дочерью. — Мы пришли сюда с Таней отметить начало учебного года. Она сейчас за тем столиком. — белокурая девушка указала рукой на столик в углу зала. Писательница поймала себя на мысли, что у неё глаза Ивана. И в целом, дочь была очень похожа, движениями, манерой говорить. Офелия не могла определить её возраст, но внешне можно было дать где-то 15. Ей стало не по себе, осознав что это именно младшая дочь. Как Ожогина не смущал её возраст? Ведь, она вполне бы вписалась в его семью ещё одной дочерью… — Это я тебя заметила, а Таня говорила что ты не стал бы приходить в наш ресторан с незнакомкой. Но, это ведь просто коллега, да? — Прости, но что значит «ваш» ресторан? — вступила в разговор Офелия, мило улыбнувшись Лизе. — Здесь папа сделал предложение маме. Он многое значит для нашей семьи. — с горящими глазами произнесла дочка, явно гордясь семейной традицией. Офелия же всё так же мило кивнула, и отпила кофе. — Лиза, иди пожалуйста к Тане. Я подойду к вам через минут десять. — отозвался Ожогин, осознавая, что ещё парой слов можно будет разрушить просто всё. Дочь, видимо ничего не поняла, и с такой же улыбкой отошла от столика. — Прощайте, Иван Геннадьевич. — резко прозвучало сбоку, после чего Офелия поднялась с места, допивая остатки кофе. — Я предпочитаю забыть всё, что было хоть как-то связано с вами. — Феля, ну зачем ты… Да, я сделал предложение здесь. Но, разве это имеет какое-то значение? — Ивану безумно хотелось удержать писательницу, просто обнять её, и извиняться за всё, что сказал. Но он не мог, зная что за ним наблюдают. — Мне всё равно. На вас. Ваших детей. — холодно произнесла девушка, попытавшись пройти мимо артиста. Но он сделал шаг в сторону, попытавшись задержать хоть на минуту. — Отпусти меня в конце концов. Поговорим, когда перестанешь дергаться, если к тебе подходят знакомые. Ну, и когда определишься, на каком стуле хочешь усидеть. — У тебя ведь нет машины. Давай я отвезу домой. На автобусе долго будет. — прикрыв глаза, говорил Иван. Вот бы можно было просто стереть события несколько минут назад… — Иди к чёрту, Ванечка. Найди себе другую куклу. — зло произнеся его имя нарочито ласково, Офелия развернулась, и пошла к выходу. Мужчина с трудом подавил в себе желание побежать следом. Что ж, видимо доедать еду в одиночестве становится его традицией. Забрав свою тарелку, Ожогин пошёл за стол к дочкам. Они не должны знать о его проблемах с матерью. В, и без того растерзанной душе, появилась новая рана. Рана, которую он нанёс себе сам. *** — Давай посмотрим фильм, раз ты не можешь заснуть? — произнёс Денис, после того, как вернулся от входной двери. Курьер принёс им две пиццы. — Давай ужасы. Настроение как раз такое. — хрипло проговорила Офелия, открывая коробку прямо на кровати. Друг лег рядом, и открыл свою, пиццу с лососем. Он накрыл ноги девушки одеялом, ведь она сейчас не ощущала ни жары, ни холода. Вернувшись домой, Офелия в первую очередь позвонила ему, она даже не могла ничего внятно объяснить. Просто плакала, и просила приехать. Денис написал объяснительную записку, после чего покинул общежитие на ночь. Он не стал как-то укорять Офелию за то, что она в очередной раз купилась на Ивана. Просто был рядом, обнимал, и позволял выпустить эмоции. Когда они немного стихли, друзья решили заказать пиццу. — Я не понимаю… Зачем он хотел поговорить со мной? Я ведь не важна ему… Только как временная замена… — жуя пиццу с ананасами, бубнила писательница. Она уже пошла на второй круг своего рассказа, но Денис не останавливал. Несколько раз девушка проверяла свой телефон, хоть и знала, что Ожогин не позвонит. Да и, ни к чему ему это было. — Ты правильно сказала. Он хотел временную замену. Плюнь на него. Давай со мной на плавание ходить? — пытался поддержать друг, в то время, как он искал фильм ужасов, понравившийся бы им двоим. — На плавание? Но как, я же не учусь с тобой… — непонимающе переспросила Офелия, очень тяжело выдохнув. Не радовала даже любимая пицца. — Тебе просто придётся заплатить, а как устроить в группу со мной, я сам позабочусь. — произнёс Денис, радуясь, что получилось хоть немного отвлечь девушку. — Давай этот. — указала она пальцем на «Сплит». Фильм был пересмотрен бесчисленное количество раз, но всё ещё дорог сердцу. — Я не буду больше уходить без тебя. И оставлять с ним. Когда закончится прослушивание, тебе не придётся с ним сталкиваться. Только получать деньги, как автор. — сказал друг, отправляя кусок пиццы в рот. Это было довольно сложно сделать, не снимая маску, но он уже привык. — Завтра с Марией пойдем в зоопарк… И всё забудется… — не веря даже самой себе прошептала Офелия. Наверное, она больше хотела посмотреть на реакцию Дениса, произнеся это имя. Друг хмыкнул, чуть отвела взгляд. Интересно, что именно его зацепило в красноволосой девушке… Он никогда не испытывал чувств раньше, и к тому же так быстро. Офелия в очередной раз тяжело выдохнула, сокрушаясь, что позволила Ивану забрать себя. Неужели ему самому не гадко было говорить, что он согласен общаться только временно, пока не подтвердит факт измены? А если подтвердит, то останется… Боже, нет, об этом пора прекращать было думать. Главное, что у неё есть прекрасный друг, скоро будет много денег. А сейчас можно было в очередной раз посмотреть историю человека с 24 личностями. Девушка положила голову на грудь Дениса, искренне радуясь, что у неё есть такой близкий человек. Она могла бы назвать его братом, и знала, что это взаимно.