На грани нового

Часы украдкой складывались в дни, а дни — в недели. Хорошо выспавшийся Кривицкий лениво выкатился из своего кабинета, направляясь в очередной раз помочь коллегам из отделения экстренной хирургии. Его уже и не смущало, что там он бывал гораздо чаще, чем у себя. На это были причины, и он спокойно уже их понимал и принимал. Да вот только Ирина все эти две недели намеренно избегала Геннадия, а если Кривицкий все же и прижимал ее разговором, Павлова сохраняла сугубо рабочую атмосферу в беседе, создавая вид, будто не она совсем недавно сминала его губы своими, возбуждая настойчивыми касаниями, и будто не она позволяла его рукам скользить по нежной коже женских бедер. Но надежды хирург не терял, намереваясь сегодня в очередной раз пригласить ее на операцию, от которой она, вероятнее всего, откажется, как делала до этого, мотая вместо себя в операционную то унылого из-за никак не удающейся личной жизни Куликова, то шустрого Брагина, который в последнее время из-за своеобразного детского сада дома тоже начал быстро терять энергию. Иногда вместо нее проскакивал и Лазарев, который каждый раз вопел, что ему нужно побольше времени проводить с семьей. Впрочем, такое поведение всегда почему-то казалось Геннадию забавным. Он просто расплывался в мягкой улыбке, когда видел стремительно удаляющуюся спину Ирины. Понимал: нужно время, и Кривицкий его даст, дождется ее решения. Геннадий подошел к стойке регистрации, чтобы спросить, в какой операционной его ждут. — Ой, Геннадий Ильич, Дмитрий Игоревич Вас там заменил, он как раз здесь был. — Кривицкий лишь пожал плечами. Работы это ему не сулило, а значит можно было заняться своим любимым делом: помозолить глаза Павловой. — Ниночка, Ирина Алексеевна у себя? Мне надо бы согласовать с ней прибавку за работу в отделении. — сам Геннадий возгордился такой гениальной идеей, которая пришла в голову буквально на ходу. — Нет, Геннадий Ильич, ее нет еще. Говорила, что опоздает. — то есть она уже третью неделю избегала его, а теперь и вовсе не вышла на работу. Душу теребил один вопрос: не случилось ли чего? — Она вчера разговаривала по телефону, я услышала, что она должна была сегодня встретиться с мужем по поводу раздела имущества после развода. — прощебетала Нина, которая за это короткое время уже успела завести хорошие отношения с Кривицким, потому не видела ничего зазорного в том, чтобы немного обсудить свою начальницу, пока той нет. — Развода?! — словив на себе изумленный взгляд Дубровской, Геннадий понял, что он был видимо единственным, кто еще был не в курсе темы развалившейся семьи Павловых. — Ну да, она перед Вашим приходом сюда еще на развод подала. — Ух ты, вот оно как. — интересно, что он считал себя человеком, который был ну очень приближен к Ирине, но при этом был далек от познания ее сокровенностей. Видимо не таким уж и близким считала его коллега. — И куда она могла только поехать в такую погоду? — якобы невзначай обратил внимание на ливень за окном. — Насколько я знаю, тут неподалеку есть кафе, там еще около окон такие красивые розы цветут, забыла его название... — Нина упорно старалась провернуть извилины, чтобы откопать на полках своей памяти нужное слово. — Я, кажется, понял, Нина. Ладно, зайду немного позже. — Геннадий очень недооценил Дубровскую, когда подумал, что она действительно получасом позже не заметит его в автоматических дверях приемной. — Ну-ну, зайдете. — ухмыльнулась Нина провожая взглядом хирурга. Не нужно было особо размышлять, чтобы прийти к выводу, что между начальниками нечто большее, чем обычные рабочие отношения. Геннадий, впопыхах забыв зонтик, под дождем преодолевал путь до неназванного кафе, на которое часто падал его взгляд. Кривицкий, проходя мимо него, нередко засматривался на молодых пар, весело о чем-то говорящих, эмоционально бранящихся или спокойно наслаждающихся обществом друг друга. Все эти люди напоминали его в молодости. Их... С его Ирой Егоровой, которую он однажды так глупо потерял. И вот сейчас он идет в это кафе, уже представляя, какими эмоциями укроет его с головой пассия Геннадия. Почему-то в сознании поселилась мысль, что он нужен Ирине именно сейчас. Конечно же желание увидеть Егорову было смешано с сомнениями, вдруг ей не понравится его присутствие? Уже прошло столько времени, а Геннадий все еще не знал, как Ирина относится к нему. Хотя Павлова тоже не особо знала... Взгляд Кривицкого случайно упал на одно из обширных окон, и, какое совпадение, он сразу же заметил за стеклом знакомую женщину. Ирина, устало подперев голову руками, потупила взгляд в чашку успевшего тысячу раз остыть кофе, а напротив нее активно жестикулировал время от времени ухмыляющийся Павлов, что-то так яро доказывая. После того, как Ирина резко подняла голову и выплюнула в его сторону какую-то фразу, Николай гневно поднялся и, сказав еще что-то на прощание, направился вон из помещения, оставляя женщину одну. Геннадий продолжал неподвижно стоять около стекла, наблюдая за тем, как Ирина прикрывает лицо ладонями, махая головой своим же мыслям. Теперь его всерьез одолевали сомнения, стоит ли вообще появляться перед ней, не сделает ли еще хуже этим? Но в любом случае он уже не может уйти просто так. Была не была. Геннадий не помнит, как несли его ноги в кафе, как полуонемевшими пальцами он открывает тяжелую дверь и как бесшумно направляется в сторону Ирины. — Привет. — выдавливает из себя, видя, что не привлек внимание Павловой. — Гена?! Что ты тут делаешь?! — встрепенулась от такого родного голоса женщина. — Узнал, что у тебя тут встреча с мужем, который вскоре станет бывшим, вот и пришел поддержать. — пусть это откровенное признание и звучало нелепо, но отговорку "мимо проходил" мужчина отбросил еще в начале. Оставалось только объясниться максимально честно. — Ген... — женское лицо скривилось от осознания, что он теперь все знает и что теперь посвящен в подробности личной жизни Ирины, чего она не совсем хотела. — Ира, хватит бегать от меня, думаешь, я не вижу? Даже не буду дожидаться приглашения и подсяду к тебе. — Кривицкий настойчиво снял с себя насквозь промокшее пальто и уселся рядом с Ириной, не осмеливаясь принимать ее в свои объятия, ведь сделал и так слишком многое для дозволенного, перед этим обещая, что даст время. Но Павлова проявила инициативу сама, плавно опустив макушку к нему на плечо, а Кривицкому оставалось лишь аккуратно обхватить ее плечи. — Знаешь, Ген, я иногда думаю, за что мне все это? Единственное, чего я добилась в этой жизни за мои 40 лет с хвостом, - это должность. Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что мне судьба и не давала особо выбора. — только сейчас она поняла, насколько он промок. — Почему зонт не взял? Мокрый какой. — Ирина заботливо взъерошила темную с проблесками седины шевелюру, стряхивая с нее капли. — Забыл. Ир, там вроде дождь поутих, может пойдем на набережную, там обсудим все? — Геннадия действительно смущали эти лишние глаза, смотрящие на них отовсюду, потому он поспешил выпроводить Павлову из стен кафе после того, как она согласилась. Женщина в бежевом плаще, нашедшая опору в руке спутника, вяло шагала по каменной выстилке набережной, всматриваясь в неспокойную реку, при этом не забывая слушать мужчину рядом. — Ты сказала в кафе, что тебе не предоставила судьба выбор. А мне предоставила, и теперь, сделав несчастными всех, кого я любил или уважал, наказывает. — сердце неприятно защемило от предчувствия, что пора наконец сказать напрямую, как он жалел обо всем, что однажды натворил. — Ира, почти каждый день я думал о том, как же однажды оступился. Прости, если сможешь. Это моя ошибка, из-за которой я тяну этот тяжкий груз уже пятнадцать долгих лет. Но сейчас, когда я встретил тебя вновь, моя жизнь перевернулась, я, кажется, снова полюбил. — Ген... Прошу, давай не будем все усложнять. Давай просто насладимся обществом друг друга сейчас. — Кривицкий корил себя за то, что так поспешил с этим серьезным признанием, ведь Ирина не отошла еще от разлада с Николаем, как на горизонте появляется Геннадий с такими речами. — Хорошо, извини. Я бы хотел спросить, из-за чего вы решили развестись? — взвешивая все "за" и "против", знаменитый хирург пришел к выводу, что этот вопрос поможет и ей выплеснуть все, что она столько копила, и ему унять свое любопытство. — Давно пора было. Коля часто искал что-то на стороне, но оставаться одной было страшно. В один прекрасный день он пришел и сказал, что полюбил другую и что хочет развод. Тогда я и поняла, что нужно было намного раньше положить этому всему конец. А сейчас он еще метит на квадратные метры моей квартиры, которую я обживала потом и кровью. — разочарованно рассказала Ирина, рефлекторно сильнее прижимаясь к руке Геннадия, что, конечно же, не осталось им не замеченным. — Ты достойна гораздо большего, Егорова. — Кривицкий остановился и обернул к себе Ирину, обхватывая ее пушистые блондинистые волосы, резво развевающиеся на ветру, словно легкое полотно. — Можно я тебя поцелую?... — мужчина аккуратно провел большим пальцем по скулам Павловой, очерчивая их контуры. — Можно. — Ирина сама подалась вперед, притягивая Геннадия к себе. Ее губы творили с ним невообразимое, пробуждая всю палитру чувств: начиная опаляющей сердце страстью и заканчивая безграничной нежностью, смешанной с трепетом в душе. Павлова была искусной соблазнительницей, и Кривицкий это знал. Но он даже не подозревал, что такой она была исключительно с ним. Поцелуи Ирины туманили сознание, унося мысли куда-то далеко, в самый центр мира грез. Женские губы жадно хватались за мужские, боясь отпустить их хотя бы на расстояние Планка от себя. И он был этому только рад. Губы успели припухнуть от порывов страсти Геннадия, но ее это нисколько не смущало. Нежный, успокаивающий поцелуй давно перерос в нечто, испепеляющее зрелые сердца, но сбавлять темп Ирина и не думала. Такой она еще больше нравилась Геннадию. Эти двое уже потеряли счет во времени, забыв, где они находятся. И лишь остатки трезвого рассудка заставили оторваться от женщины, когда мужские руки уже рефлекторно потянулись ниже по спине. — Гена, сколько нам лет? Мы у всех на глазах целуемся здесь. — смутилась Ирина, увидев, с каким интересом смотрят на нее прохожие. Но Геннадий ее не слышал. Он просто молча восхищался этой женщиной. Волосы были безжалостно растрепаны, губы припухли, а сама она светилась от счастья, сгорая при этом от стыда. Сейчас Ирина была в его понимании еще идеальнее. — А мне плевать, пусть думают, что хотят. Пойдем в парк, прогуляемся? — Гена, какой парк? На работу нужно. — безусловно, Ирина хотела провести с мужчиной еще хотя бы немного времени, но стрелка на часах ужасала своим положением около двенадцати. Неохотно согласившись, Геннадий поплелся вслед за своей коллегой, вновь отдав ей свою руку в качестве опоры. Ирине не хотелось сейчас забивать голову своими тяжкими мыслями об ошибках, потому она лишь тихонько наслаждалась моментом. — Ирина Алексеевна, Геннадий Ильич, там наш главврач вызывал многих, вам тоже передал, чтобы зашли. — Нина еле сумела сдержать смешок при виде того, как вскоре после Павловой в приемной появился и Кривицкий, якобы не шедший перед этим вместе с ней. Обое переглянулись, насторожившись, но выбора не было: чем быстрее попадут к начальнику, тем быстрее узнают, в чем же дело. — Гена, ну не здесь же. — прошипела Павлова, когда губы челюстно-лицевого жадно накрыли кожу ее тонкой шеи после того, как двери лифта захлопнулись. — Ничего не могу с собой поделать. — непринужденно оправдался Геннадий, продолжая свои действия. Ирина запрокидывала голову, желая открыть ему побольше кожи для возбуждающих поцелуев, а он лишь довольствовался ее неповторимым ароматом и бархатной кожей. Пусть хотя бы здесь, в этом лифте, она будет покладистой, будет доверять ему. И Геннадий прекрасно знает, что как только двери откроются, рядом с ним будет идти уже та строгая, принципиальная начальница, удерживающая дисциплину всего отделения, но сейчас его губы чувствуют лишь простую, желающую любви и тепла женщину, которая охотно отвечает на его ласки тихими стонами. Но всему есть свой конец: на табло отобразился нужный этаж, двери открылись и былая идилия сразу же куда-то пропала. Вышли оттуда уже два начальника, решительно направляющиеся в сторону нужного кабинета.

***

— Ну что ж, последние события показали, что в нашем коллективе нет никакой сплоченности. — пока Сергей Сергеевич отвернулся, оба быстро переглянулись, стараясь хоть как-то просечь в глазах друг друга догадки о том, к чему ведет начальник. — И я решил положить конец этим распрям. Вам я предлагать не буду, потому что вы двое в обязательном порядке едете вместе с несколькими другими врачами в парк отдыха. Он находится в получасе езды от Петербурга недалеко от Рощино и Зеленогорска. Мне прислали приглашения из Министерства, и я сразу же подумал, что это очень даже неплохая идея примирить наконец вас всех. Отказы я принимать не собираюсь, вам уже выделили коттеджи. С вами поедут Лазарев и Покровская вместе с сыном, Брагин и Нарочинская, ну и Иванова из отделения Геннадия Ильича. И спешу обрадовать: завтра вечером у вас самолет в Петербург. — главврач с улыбкой наблюдал, как лица заведующих все больше меняются под давлением переполняющего их удивления, а их глаза беспрестанно расширяются.