Один день и две ночи

— Вы хотите знать, в чем проблема, — Старейшина даже не подняла к нему взгляд. Уложила в длинную цепочку очередную костяшку деревянного домино и только потом перевернула: четыре потертые точки совпали с рисунком на предыдущей фишке. — Природное нетерпение множится под отсутствием концентрации. У фокуса только один прицел. — Мой фокус в полном порядке. Она наконец посмотрела на Стрэнджа, и он, словно наткнулся на стену, перестал мерить шагами зал. Нервозность явилась к нему не сразу — хоть они с Тони проговорили полночи, проснулся Стивен свежим и с ясной головой. Позволил себе лишнюю минуту поваляться в сонной духоте, но по непривычной возне за дверью понял, что рискует опоздать, и тут же подорвался с кровати. С парой книг в руках он выплыл в солнечную прохладу утра, подставляя под теплый ветер влажное от спешного умывания лицо. У дерева на главной площади группа мастеров в непривычной тесноте окружила Старк — она что-то увлеченно рассказывала, неожиданно-бодрая для постояльца самых шикарных ночных гулянок страны. Маги слушали ее с благоговением паствы, которой приезжий проповедник обещал отпустить все грехи, и Стрэндж замер, наблюдая эту сцену с веселым недоумением. Тони помахала ему рукой, и, несмотря на синяк под глазом, меньше всего она была похожа на того уставшего и израненного человека, которого он встретил в Сибири. Только когда кто-то случайно толкнул его в плечо, и непослушные руки, в миг потеряв чувствительность, выпустили книги, Стивен опомнился и, пропуская сумбурные извинения смутно-знакомого голоса, поспешил мыслью и телом вернуться к рутине. У Тони день начался всплеском социальной активности, заранее обреченной: подарив ей час внимания, мастера вернулись к своим делам, и Тони осталась одна. Для работы тут было недостаточно материалов, для расслабления — недостаточно шума, и Старк лишь смыкала тугой полосой губы, когда бессвязные мысли спотыкались то о жалобный плач о несправедливости, то о недостаток познаний в нейробиологии, то о, чего хуже, решительный лед в глазах Роджерса, который вытравить бы из памяти, но спасительное забвение на этот эпизод никак не спускалось. Беспокойная скука накрыла её через пару минут, и Старк искренне обрадовалась, когда выросшая из неоткуда мастер Роу предложила сменить ей повязку. Она держала горячие ладони у Старк на ключице и была молчалива, но компания скрашивала тревогу. Солнечный свет толстыми полосами сочился на деревянный пол через ширму прикрытой двери, а в окне, распахнутом в теплую тень, Тони наблюдала за тренировкой, походящей на фаер-шоу во время занятии йогой. Выполняя однообразные движения, группа училась создавать светящиеся сферы. Стивен тоже был там, крайний в третьем ряду — одежды свободного кроя подчеркивали его подтянутую городскую стройность и делали неряшливее топорщащиеся вихры его бороды. Движения он выполнял чётко, но скованность выдавала в нем несмелого новичка; он создал сферу, но задержать надолго не смог. Рыжие искры затрепетали в дрожащих руках и посыпались вниз — Стрэндж обреченно задрал голову. Буркнув что-то на утешительную улыбку наставника, он глянул в открытое окно, но, споткнувшись о взгляд Старк, поспешил покинуть тренировочную площадку. И вот он был здесь — в прохладной тени зала, где Старейшина раскладывала деревянные домино на низком столе. Он подтянул ослабший пояс, как бы подтверждая непринужденным жестом своё «в порядке», но Верховная лишь спрятала лукавую улыбку в уголках губ. — Вы привыкли к одиночеству за месяцы злой изоляции и культивирования учёбы, но всё же — вы молодой здоровый мужчина, а она привлекательная женщина в расцвете лет. Во влечении нет ничего необычного, — положила фишку на стол и, повернув лицевой стороной, ничуть не удивилась очередному выигрышу. — Может, разрядка вас вдохновит. — Что за пошлости, — Стивен поморщился, но сердце забилось чаще, стоило Старейшине поднять брови. — Хотите поэзии? Этому месту Тони Старк не принадлежит. Здешний ритм её погубит, а вы сделали лишь первый шаг к тому, что так ищете в учении и покое. Но вы тянетесь к ней, как тянется светлячок к свету фонаря — только фонарь разбит, а у светлячка оборваны крылья. — Стоило Стрэнджу, моргнув, отвести взгляд, тон наставницы смягчился. Она снова взглянула на фишки, и в голосе её едва слышно заискрилось снисходительное веселье. — Сходите на медитацию гонгом. Помогает очистить мысли. И там он встретил Тони опять — устраивался на полу, когда она вдруг вынырнула из толпы и подтащила к нему свой мат. — Что там говорят о целительной силе гонга? Эй, я не стану пропускать бесплатный ретрит в Непале! Знаешь, как подорожали билеты? — Ты владеешь землей в центре Нью-Йорка, Старк. — А ещё у меня есть участок на Луне. Что? Я была пьяна и скучала. Стивен вздохнул. — Гонг не только звуковая медитация, это также вибрация на коже и, предположительно, внутренних органах, — опустил взгляд на её закрепленную бинтом руку. — Если почувствуешь дискомфорт… — Умоляю, док. Я взрослая девочка и знаю, что не обязана оставаться там, где мне плохо. Прозвучало, отчего-то, совсем неубедительно. Но Тони, словно испугалась собственной предательской неуверенности, улеглась и закрыла глаза, и Стивену не оставалось ничего, кроме как закрыть глаза тоже и попытаться распустить клубок мыслей. Он вздрогнул, когда коснулся пальцев Старк — он не ожидал, что она лежала так близко — но Тони ладонь не убрала, даже не шелохнулась, и он всё же опустил свою руку возле её. Секундная мысль о Кристине отозвалась уколом вины в груди, недовольной растерянностью от отсутствия ответов, но пропала в гулком рычании гонга. И он честно старался раствориться во звуке — с випассаной у него отношения были пока не крепкие, но перспективные — однако от Тони веяло неразрешенным напряжением, и отгонять его приходилось старательно, пока она вдруг не зацепила мизинец Стрэнджа своим. От прикосновения словно бы электрический разряд пронесся по самым костям — мысли все разом лопнули, и Стивен, перевернув ладонь и скользнув под её, переплел с Тони пальцы. В голове сияла блаженная пустота.

***

— Как чувствуете себя, Тони? Присоединяйтесь, — мастер Мордо кивнул на горстку песка и плоских камней, из которых они со Стивеном выкладывали основание мандалы. — Говорят, вы проявили удивительный пример медитативной концентрации. Рыжие лучи закатного солнца растекались по нагретому камню и бледными пятнами ложились на серую ученическую одежду. Тони плюхнулась на мат возле Стрэнджа и зацепила пальцами кончик банановой кожуры: — Я полгода преподавала английский в буддийском монастыре. Они кое-чему меня научили, но спросите кого угодно — усидчивости мне не прибавилось. Ей было двадцать, она бежала от родителей и, наверное, замаливала будущие грехи — не вышло ни то, ни другое. Мордо улыбнулся. Встал и будто бы невзначай отметил: — Четыре часа безмолвной медитации — впечатляющий результат для того, кто полагает себя неусидчивым. — Четыре часа молчания, — фыркнул Стивен, — вот что действительно впечатляет. — Не завидуй, — отрезала Старк, жуя. Но, когда Мордо отошел, она наклонилась к Стивену, укладывавшему камни дугой, и легонько дёрнула его за рукав. — Почему у него мантия зеленая? Я тоже хочу зеленую. Серая выделяет мне синяки под глазами. — Серая тебе к лицу, и ты это знаешь. — Но хочу я зеленую! — Ладно, побудешь здесь лет десять и получишь зеленую. — Вот так люди и попадают в секты. Но, спросишь меня, здесь очень даже неплохо — и климат почти домашний. Стивен поморщился: — Нью-Йорк в разгар жары — настоящий ад. — Я имела ввиду Калифорнию, — Тони отложила банановую кожуру, — я там провела бо́льшую часть детства. Сентиментальные глупости, но, эй, я только что выпила чайник волшебного обезболивающего компота, так что мне можно. Она погрозила пальцем, но Стивен смотрел на нее с заинтересованным прищуром — Тони едва спрятала улыбку от лизнувшего грудь облегчения. — У отца был огромный по тем временам особняк, а в подвале он держал свои старые изобретения. Он не позволял к ним приближаться на пушечный выстрел, поэтому так и не узнал, что к своим шестнадцати я исследовала их все вдоль и поперек. — Тот особняк, что пару лет назад разбомбили? — Нет, то был другой. Старый я снесла, когда Бернард умер. — Бернард? — Отцовский фламинго. За мыслью гения не поспеть, — она пожала плечами на вскинутую бровь Стрэнджа. — Это был залп эпатажа, который окончательно сразил маму, но вот наш дворецкий, Джарвис, терпеть Бернарда не мог, потому что проводил минимум час в день, пытаясь загнать тупую птицу в вольер. За это время мы с его женой успевали съесть мороженое и посмотреть новую серию «Тропиканки». — Ты скучаешь. Тони подняла к Стивену взгляд, сжав зубы в отчего-то нагрянувшем страхе, что придется оправдываться. Но в прозрачно-голубых глазах напротив она нашла только всё то же осторожное любопытство — и с деланной невозмутимостью усмехнулась. — Мне было двадцать один, когда их не стало — а помимо усидчивости, знаешь ли, мне никогда не хватало ума толково распоряжаться совместным временем. Ты ведь тоже не из Нью-Йорка? — Небраска, — слегка озадаченный сменой темы, Стивен кивнул. — Переехал, когда поступил, и домой уже не вернулся. — А родители…? Он мотнул головой, опять глянув на разбросанные перед собой камни — подобрал один, но так и не уложил в мозаику. — Никого не осталось. Я учился ещё. Тони с сочувствием поджала губы и тоже посмотрела на рыжеющие в лучах камни. Хотелось ещё что-то сказать, что-то, возможно, важное — проглоченная боль так и теснила грудь — но для абсурдных откровений было ещё слишком светло и людно. Почесав шрам на груди, Тони брякнула: — Думаю, мне стоит остепениться. Построю домик в лесу, заведу собаку. — Прогресс на лицо. — Рано радуешься — я уже присмотрела питомник альпак. — А как же Мстители? — Думаю, собака впишется в концепцию тихой размеренной жизни лучше, чем команда супергероев, — Тони фыркнула, но, поймав красноречивый взгляд Стрэнджа, отвернулась. — Мстители распались. — И как? Оно того стоило? — Ну, мы спасли пару жизней, так что, да, стоило. Немало, конечно, и погубили, но в мировых масштабах… — А в масштабах твоей жизни? Она осеклась, снова глянув на Стрэнджа, и под мягким весельем в его взгляде ей почему-то захотелось смеяться тоже. Истерично скорее, чем радостно, но всё же смеяться. Уже неплохо. Она скривила улыбку: — А что там в масштабах моей — не имеет значения. Стивен нахмурился. Спутанные темные пряди упали ему на лицо, и он механически тряхнул головой — кулак беспомощно дрожал, и Тони вдруг подняла руку, чтобы осторожно заправить волосы ему за ухо. Стрэндж уронил взгляд на жест, но затем опять посмотрел на Старк — выжидательно, почти затаив дыхание. С чрезмерным сосредоточением она провела пальцами по открывшейся седине на его висках и скользнула по встрепанным бакенбардам вниз к бороде. — Оставлять собираешься или сбреешь? — вскинула брови, будто бы не заметив, как Стивен нахмурился, стоило ей убрать руку. — Не хочу сказать, что тебе не идёт, но выглядит как дешевый косплей Гэндальфа. — Сбрею. Однажды. — Чудесно. Она кое-как устроилась в позе лотоса, соединила пальцы и закрыла глаза. Привычный прыжок от слишком личного на внезапную чепуху не принес ожидаемого облегчения — внутри чесалось искрящимся электричеством и хотелось протянуть руку опять. Не жалобно, не даже игриво, но в попытке украсть для себя немного тепла. Кто её мог обвинить? Когда удавалось сузить мир до двух человек, на какое-то время дышать становилось легче. Тони была ужасно бесхитростной, когда речь заходила о нежности. Стивен — тем более. — Ты можешь остаться, пока тебе не станет лучше, — предложил он, и у Старк предательски защемило в груди. Она открыла глаза. — С радостью бы, но у меня полно дел и помимо Мстителей. Правда, док. Тем более, кто-то из этой неуловимой шайки-лейки должен посмотреть в лицо своим обязательствам. Он приоткрыл рот, но тут же закрыл с быстрым вдохом — также быстро глотают непрошеные слова. Может, им было бы проще, понимай они свои чувства. Может, всем людям вообще было бы проще, будь они капельку смелее самих себя и капельку честнее друг с другом. И, право, за последние сутки Тони об этом думала очень много. Она посмотрела на камешек, который Стивен по-прежнему держал меж дрожащих пальцев, и с её губ — то ли ему, то ли себе адресованное — сорвалось: — Это пройдет. — Не пройдет. Растерявшись от едко-категоричного тона, Тони подняла к нему взгляд. Тусклый, но решительный. И это было признанием, и чем-то ещё, и Стивен поджал губы — в ровной синеве его глаз она прочла свои следующие слова. — Тогда мы научимся с этим жить.